«Меч Гриффиндора. Ведь совсем недавно я видела его в кабинете у Снейпа, — размышляла Гермиона, пока смотрела на напряжённую спину Малфоя, идущего впереди. Он вёл её прямиком в кабинет директора, где, по его словам, собрались уже все участники того злополучного события. — Зачем им могло понадобиться его красть? Вряд ли для личных целей, слишком рискованно».
— Драко, ты знаешь об этом что-нибудь? — спросила она и чуть ускорила шаг, чтобы поравняться со слизеринцем.
— Только то, что если мы не поторопимся, то Кэрроу твоим тупоголовым друзьям головы поотрывают, — резко ответил Малфой. Желваки на его лице ходили ходуном, и лицо, всегда аристократично бледное, теперь было больше похоже на лицо мертвеца.
— Да ведь там всё равно есть Снейп, — пробормотала Гермиона, но тут же была одарена мрачным взглядом парня.
— Ты думаешь, попытка кражи так просто обойдётся? Даже Снейп знает меру своего милосердия.
— Нет, я думаю, ты преувеличиваешь, Малфой. Я была в его кабинете. Он хранил меч на самом виду. Чего ещё он мог ждать?
— Это не его проблемы, что какие-то придурки попёрлись красть из его кабинета Меч.
— Малфой… — беспомощно пробормотала Грейнджер и продолжила идти следом уже молча, не пытаясь переубедить Драко в невиновности ребят. — Но… я-то тут причём?
— Я хочу, чтобы ты с ними поговорила. Чтобы выяснила, зачем они решили выкрасть меч.
Гермиона почувствовала, что он просил о невозможном. Она не хотела снова служить Тёмному лорду, а допросы, пусть и казавшиеся дружелюбными, подразумевали как раз это — допрос с целью получения выгодной информации. Вот уж чего девушка никак не хотела повторять, так это предательства. Ещё одного.
— Я не буду этого делать, — твёрдо произнесла она.
Он резко остановился, услышав её ответ. Не рассчитав своей скорости, она впечаталась лицом в его железную спину. Тихо пискнула от неожиданного удара по лицу и прислонила руку к носу, досадно выдыхая.
— Не будешь? — жёстко отреагировал Малфой и скрестил руки на груди, со скептицизмом во взгляде посмотрев на неё. — Почему не будешь?
— Я больше не служу Тёмному лорду и его подданным. Я ничем ему не обязана.
Драко хмыкнул, про себя подумав, что никто не был обязан Тёмному Лорду ничем. Единственное, что должно было спасти их в период этих жестоких волн, так это они сами. Доверием и поддержкой. Хотя, он сам никогда не проявлял их, так с чего бы ему ожидать подобного от Грейнджер? Поэтому он нашёл несколько иной способ уговорить её.
— Окей. Но ты не думала о том, что обязана мне? — он сделал паузу. — Ведь я столько для тебя сделал.
— Это что, ты так пытаешься мной манипулировать? — парировала она — тихо, но упёрто. — Даже не пытайся. Мы уже вроде бы выяснили, что у нас разные взгляды на всю эту ситуацию, не так ли? На то, на чьей стороне мы должны быть.
— Блять, Грейнджер, только вот не надо этой твоей показушной морали и нравственности, — вспылил парень. В его глазах блеснул недобрый огонёк. — Тебе уже давно плевать, кто на чьей стороне. Тебе плевать, чьи права отстаивать и как. Ты всё равно уже потеряла то, что было можно. Так какая разница?
— Я не буду предавать снова. Не ради тебя, не ради родителей и даже не ради себя.
— Если Долгопупс и Полоумная расскажут, почему они это сделали, то их наказание сведётся к минимуму — походу в Запретный лес. Ты уверена, что не хочешь попытаться?
Гермиона замялась. Каким будет наказание, если ребята не отправятся в Запретный лес? Сейчас лес опаснее, чем когда-либо, и даже в сопровождении Хагрида парочке грозило схлопотать несколько лишних ран, но было ли что-то опаснее, чем это место? Было не место, но люди. Гребаные Кэрроу.
— Только если это окажется между нами и Снейпом. Без Кэрроу, — наконец, ответила она спустя время. — Это ты можешь устроить?
— Кто сказал, что кто-то вообще должен об этом знать, кроме меня? — он усмехнулся.
Девушка непонимающе уставилась на него, помолчала несколько секунд, и спустя миг её лицо просветлело.
— Малфой, придурок, почему ты можешь просто вот так взять и сказать сразу?! — Гермиона резко набросилась на него с кулаками, но тот лишь засмеялся. — Мог бы просто сказать, что это лично для тебя! И каким образом ты устроишь им безопасное отбытие наказания, если узнаешь правду и не собираешься её никому рассказывать? На кой-чёрт она тебе вообще сдалась?
— Ты думаешь, я окончательно потерял здесь своё влияние, но ошибаешься, — Малфой приобнял девушку за плечи и пошёл, заодно заставляя идти и её.
— И ты… потом расскажешь всё Волан-де-Морту?
— У меня есть причины выяснять правду для себя. Когда-нибудь, может быть, ты о них узнаешь.
— М-да, это успокаивает…
На этом их разговор закончился. И весь путь к Северусу Снейпу гриффиндорка размышляла о том, зачем же Малфою могла понадобиться та самая «правда». В конце концов, он же был на стороне Лорда, на своей стороне. Узнавать подобное он мог только для собственной выгоды, лишь для того, чтобы потом сдать все планы своему Хозяину. Каким бы Драко старался казаться независимым, он всё равно был лишь пешкой в чужой игре, как и она. И он держал её при себе как какую-то награду за то, что терпит всё это вокруг себя.
Через пару минут они уже оказались в нужном коридоре. Везде был зажжён свет, и он казался ярче обычного, возможно потому, что буквально несколько десятков минут назад студенты были обнаружены за кражей опасного артефакта. А вместе с Пожирателями насторожился и весь Хогвартс: все его стены, картины, окна, трубы и всё его существо. Насторожился в переживании, что его обитателей накажут так, что не поздоровится.
— Проходи, Грейнджер, — вежливо произнёс Драко, пропуская её вперёд на ступеньки светлой винтовой лестницы. — И ничего лишнего не говори, там открыта дверь.
Гермиона достигла входа в директорский кабинет за два счёта. Оттуда доносились оживлённые голоса, такие тихие, что с первой попытки было невозможно угадать, кому именно они принадлежали. Девушка попыталась изобразить на лице полное безразличие, хотя сердце бешено стучало в груди и руки тряслись от того, что ей предстояло сделать, поэтому это безразличие получалось из ряда вон плохо.
— Напомните ещё раз, зачем недомерок притащил сюда грязнокровку? — Амикус одарил Гермиону обозлённым взглядом. Алекто, сидевшая в то время на месте директора, вздрогнула, стоило ей увидеть свою бывшую пленницу, и вновь уставилась в какие-то бумаги, как показалось прежде девушке — с пятнами засохшей крови.
Невилл Долгопупс и Полумна Лавгуд стояли прямо перед столом директора, опустив свои головы вниз, как стояли бы провинившиеся дети, совершившие пакость и испуганные предстоящим наказанием. При виде них Гермионе захотелось непременно обнять их и сказать, что не позволит, чтобы с ними случилось что-то страшное. Но она не могла и шагу ступить от Драко, не могла позволить себе лишнего сказанного слова, потому что всё зависело от переменчивого настроения Кэрроу.
— Она допросит их, — ответил Снейп, вышедший из-за своих немногочисленных книжных стеллажей. С их последней встречи с Грейнджер он вернул себе прежний вид здорового и спокойного мужчины, как будто произошло нечто, что смогло подкрепить его силы и помочь ему вернуться в строй. — Узнаем, зачем им понадобилось красть Меч.
— А не проще ли применить для этого легилименцию, а? Или сыворотку правды, — хитро прищурившись, спросил Кэрроу. — Мы что, живём в сороковые годы в маггловской деревне? Зачем допрашивать, да ещё и девчонке, которой не может доверять?
— Потому что истина мне и так известна, — уверенно ответил Снейп и бросил долгий пронзительный взгляд на студентку. — Но я хочу знать, способна ли она узнать её. Есть ли у них доверие к ней.
«Зачем же говорить об этом при Невилле и Полумне?» — Гермиона в удивлении приподняла одну бровь и повернула голову в сторону Малфоя. Тот стоял у самого выхода, прислонившись к стене, словно охранник, защищавший что-то своё. Заметив, что девушка смотрит на него, он только кивнул ей с непроницаемым лицом в сторону ребят, как бы говоря: давай же.
Она и сама не заметила, что все, кроме двух ребят, смотрели на неё в ожидании в полной тишине. Она сглотнула от волнения, прокашлялась и неспешно обошла студентов так, чтобы оказаться к ним лицом. Даже звук собственных шагов вызывал у неё теперь дрожь во всём теле.
— Невилл? Полумна? — тихо и нерешительно спросила она в попытке обратить на себя их внимание, но те как будто не желали её слышать. На их лицах не было написано отвращения. Мелкие ссадины и тёмные пятна на скулах у Невилла, круги под глазами и царапина на подбородке у Полумны, и их взгляды — отстранённые и безразличные, как будто они заранее договорились, что будут молчать до последнего, чтобы не предавать доверия друг к другу.
Ясно было одно: при Снейпе и Кэрроу они не скажут ничего. Без них был хотя бы какой-то шанс, что они заговорят.
— Вы могли бы уйти? — обратилась она к ним так вежливо, как могла, хотя из-за сорвавшегося голоса стало больше похоже на то, что она была зла на них.
— Ты думаешь, мы такие идиоты, что оставим тебя наедине с ними? — прошипел Амикус. Но Алекто уже встала с директорского места, прижала к груди бумаги и направилась к выходу, как будто одной лишь просьбы Гермиона было достаточно, чтобы заставить её двигаться. — Алекто…
Снейп пошёл следом за Алекто. Никто, кроме Гермионы не заметил этого — он посмотрел на неё с лёгкой усмешкой на губах, как будто свершалось то, чего он давно уже ждал.
— Как мы можем оставить её наедине с нарушителями?! — возмущённо пробормотал Амикус и вновь разъярённо посмотрел на Грейнджер. — Если ты хоть слово лишнее им вякнешь, или нам чего недорасскажешь, то, клянусь, я тебя лично…
— Амикус! — властный голос Алекто, застывшей у дверей, быстро вернул его на землю, где он был не более чем просто слугой Тёмного лорда, где он не имел права больше угрожать добыче своего Хозяина, где он мог повиноваться лишь шавке Снейпу и соглашаться с ним, словно не имел больше собственного мнения.
Не вышел один только Малфой. За всеми остальными закрылась дверь, а он затих, словно мышь в дальнем углу комнаты, и стал с интересом наблюдать. Молчание в закрытом кабинете продлилось недолго. Спустя двадцать секунд после мучительной тишины и испытывающего взгляда Гермионы Грейнджер, которая всё пыталась придумать, с чего бы можно было начать этот своеобразный допрос, Невилл не выдержал, вскинул голову вверх и с вызовом спросил:
— Ты же не думаешь, что мы тебе что-то скажем?!
Действительно, он больше не был похож на того невинного и испуганного человечка, каким был всегда. Сейчас Гермиона заметила в нём что-то сильное, стойкое, чего нельзя было сломать никакими наказаниями. Невилл действительно вырос, а может, просто осознал, что он никогда не был тем беззащитным и потерянным ребёнком, каким всегда старался казаться.
Полумна, стоявшая рядом, продолжала смотреть в пол, при этом её выпрямленная спина и гордый взгляд как бы говорили, что она не собиралась никоим образом преклоняться перед предателями и убийцами, перед слабовольными и уже растоптанными.
— Но ведь ты уже начал говорить, — ответила ему Гермиона. Парень в ответ насупился, а гриффиндорка в ответ закусила губу и отвела взгляд. — Вы знаете почти всё, чтобы судить меня. Конечно, как и все остальные, вы имеете на это полное право. Но неужели хотя бы на миг не задумывались, что я иначе не могла?
Они продолжали молчать. Гермиона быстро посмотрела на Драко: он тем временем с интересом рассматривал вазу, стоявшую около выхода, делая вид, что разговор был ему совершенно не интересен.
— Я хотела вернуться, — продолжила она. — Я ведь никого не убивала, я даже практически не успела ничего рассказать его сообщникам, кроме того, что они и так прекрасно знали. Я могла бы вернуться и рассказать, что знала о Волан-де-Морте. Но мой разум постоянно был под прицелом.
— Как и сейчас? — впервые за всё время Полумна открыла рот, и этот вопрос застал Гермиону в тупик.
— Что? — озадаченно переспросила она, ещё тише, чем говорила прежде.
— Разве сейчас за тобой не следят? — Полумна повозила носком по полу немного, после чего продолжила: — Ведь скорее всего тебя сюда притащили как раз для того, чтобы следить. Копаться в твоей голове. Только не говори, что не думала об этом.
— Думала. Но им незачем. Всё, чем они руководствовались, когда тащили меня сюда — то, что я грязнокровка. Единственная, которая вроде бы была на их стороне, потому что не была на стороне Ордена.
— Ты очень удобно устроилась, знаешь? Ты хоть в чём-нибудь себя винишь вообще? Ты выглядишь такой… спокойной, — Невилл презрительно хмыкнул, осматривая девушку с ног до головы. — Мы ничего тебе не скажем. Можешь передать это своему любимому Снейпу, своим обожаемым Кэрроу и ублюдку-Малфою.
Малфой за их спинами усмехнулся и тут же спрятал усмешку рукой, чтобы приглушить звук смеха. Гермиона недовольно прищурила глаза, взглянув на него, и скрестила руки на груди. После чего отвернулась от этих двоих и подошла к директорскому столу. Тот уже не был завален бумагами как тогда, когда она в последний раз приходила к директору. Тот, наконец, нашёл в себе силы, чтобы сделать небольшую уборку.
Девушка поводила пальцем по столу, пыльному и заброшенному с тех самых пор, как последний законный его владелец замертво упал с Астрономической башни. Перед глазами у неё снова пронёсся тот день: убийство эльфа, Яксли, нагло ей совравший, и группа Пожирателей на верхней башне. Глаза Гарри, поражённого правдой, словно молнией. Его предложение и искреннее желание забрать её отсюда. Её отказ, режущий ей горло. Почему она не ушла? Она ведь могла уйти. И теперь, чем дольше она здесь остаётся, тем черствее она. Подлее. Правильно сказал Невилл: она спокойна. Потому что это всё так далеко, что ей только и остаётся, что скорбеть по прошлому, а не винить себя в том, что испортила его в попытке спасти родителей.
— Он лежал здесь, верно? Меч, — наверное, прошла целая вечность с тех пор, как она заговорила. — Вы даже не задумались, почему он лежит на самом виду? Просто взяли его — и пошли?
— Ну разумеется, — ответила Полумна. — Ведь с чего бы им его прятать?
— Верно. С чего? — Гермиона закусила губу и закрыла глаза, вспомнив снова, как этот меч лежал прямо у неё перед глазами. Величественный даже спустя тысячелетия. Нет, причин прятать его было чертовски много, но профессору Снейпу они показались недостаточными. Девушка была абсолютно уверена, что Снейп даже не сообщил Кэрроу, где меч лежал до того, как его попытались украсть. Если это было так, то директор специально положил его, зная, что его попытаются забрать.
Просто бессмысленно. Какая-то часть совершенно запутанного плана, до которого ей никак не добраться.
— В нём ведь что-то есть, верно?
Как показалось Грейнджер, Невилл и Полумна переглянулись лишь на мгновение, но и этого ей хватило, чтобы убедиться в своей правоте.
— Меч был завещан Гарри, — ответила Полумна, но ей голос дрогнул, как если бы она пыталась что-то тщательно скрыть. — Мы хотели передать его ему.
— Ясно… — протянула гриффиндорка. Ещё несколько секунд её взгляд пристально изучал двух провинившихся, однако спустя некоторое время она разочарованно выдохнула и обратилась к стоявшему позади Малфою: — Они ничего не знают.
Невилл Долгопупс тщательно избегал зрительного контакта с ней, в то время как Полумна смотрела прямо в глаза со своим показушным и наигранным безразличием, а руки её были сжаты в кулаки. Эти двое решились на кражу меча по самой идиотской причине: они посчитали, что меч должен быть у Гарри, так как был завещан ему.
— И что же… — хотел спросить Малфой, но Гермиона быстро его прервала, направившись быстро в его сторону.
Поравнявшись с ним, она положила свою руку ему на плечо и прошептала:
— Они и правда ничего не знают. Не понимаю, во что играет профессор Снейп, но они явно были только пешками. И об этом лучше молчать.
Драко не сразу воспринял её слова. Или воспринял, но не так, как она хотела. Он с раздражённым видом постучал во входную дверь. Когда та открылась, в кабинет вновь вошли директор, Амикус и Алекто Кэрроу. Сам Малфой вышел, и всё, что Грейнджер успела увидеть на его лице, это досаду и ярость, ей не объяснимые.
А после она не видела иного выхода, кроме как соврать Пожирателям.
***
Иногда начинало казаться, что сильнее, чем рыжеволосая девица у костра, Гермиону в этой школе никто не ненавидел. Каждый раз, когда девушка подходила к гостиной Малфоя, та встречала её с ехидным взглядом и вопросом, который от встречи к встрече не менялся: «Что, ещё одна попытка?» Однако Гермиона больше не пыталась угадать, что была за «единственная» у Драко Малфоя, ведь, в конце концов, этой единственной могла быть даже зубная паста со вкусом клубники или полная луна в январе. Вместо того, чтобы снова отвечать на вопрос, Гермиона просто просила девушку позвать старосту. И никогда Гермиона не решалась спросить у этой девушки её имени, ведь куда проще было называть её «девицей», чем называть по имени ту, которая ставила её даже ниже картин.
— Что, ещё одна попытка?
Как заведённая пластинка.
Гермиона прижала к груди учебник и скромно спросила, проигнорировав глупую реплику хранителя:
— Можешь позвать его?
— А он не здесь, — ответила девушка и широко улыбнулась.
— А скоро он будет? — да уж, как будто картина должна была это знать.
— Он вышел во всеоружии, в плаще и с чемоданом. Могу предположить, что нескоро, — хранитель безразлично пожала плечами и снова отвернулась к огню. — Что ж, по крайней мере, можно будет и отдохнуть.
Гриффиндорка нахмурилась: «Он не говорил, что собирается куда-то уходить», — и отправилась в поисках другого места, где она могла бы позаниматься в тишине. Мест, по сути, оставалось немного. Было лишь семь вечера, а значит, что гриффиндорцы ещё не покинули общую гостиную и продолжали занимать (её) диван. Возможно, что специально — лишь бы не пускать Гермиону подольше.
Оставалось лишь одно место, куда можно было отправиться, и место это — библиотека — уже не так привлекало, потому что от уютного и безопасного места, где можно было потратить время на себя, не осталось и следа. Были только заброшенные полки, вырванные листы и полное отсутствие света за исключением свеч, которые стояли на столиках и представляли из себя крайне жалкое зрелище. Возможно, если бы Гермиона лучше ладила с однокурсниками, она бы спросила, как такое произошло и куда делась миссис Пинс, однако не хватало ни решительности, ни необходимости в том, чтобы этот вопрос задавать.
«И всё-таки, куда подевался Драко? — спросила себя Гермиона и тут же сама себе ответила: — Скорее всего, прислуживает своему Тёмному лорду. Или докладывает о Снейпе, о Кэрроу, о школе. Обо мне». В горле образовался тугой ком — трудно проглотить. И Гермиона приложила руку к горлу, как будто это должно было ей помочь.
Очень странно, что он ушёл именно сегодня. После допроса, не давшего абсолютно ничего. Зачем ему вообще могла понадобиться эта информация? Что он собирался с ней делать?
Не сразу Грейнджер обнаружила, что библиотека была уже занята. Со второй попытки она открыла тяжёлую дверь, которая ещё с захвата Хогвартса была постоянно закрыта, и лишь затем проскользнула внутрь. А там, среди лежавших на полу столов и брошенных на верную погибель книг стоял освещённый стол. И за ним сидели Невилл Долгопупс и Полумна Лавгуд, невозмутимые и совершенно молчаливые. Они сидели напротив друг друга и смотрели на свечу, освещавшую окружающее пространство. Сидели, не переговариваясь. Стоило им услышать скрип дверей, как они тут же подняли головы и посмотрели в её сторону с каким-то странным выражением. Выражением… надежды?
— Гермиона! — воскликнул Невилл и встал с места. Его голос даже ему самому показался приглушённым из-за тьмы вокруг них.
Гермиона застыла на месте, удивлённая неожиданной встречей. Книги в её руках, казалось, стали весить в несколько раз больше.
— Что вы тут делаете?..
— Малфой сказал, что ты обычно здесь занимаешься, — ответила Полумна, всё ещё оставаясь за столом и опираясь головой о руку. Её лицо, как всегда, оставалось непроницаемым. — Нам нужно поговорить.
— Малфой? — всё становилось страннее и страннее. Чтобы Малфой сообщил этим двоим, где находилась Гермиона, чтобы он вообще с ними заговорил — это что-то совершенно новое. — А вы… когда вы его видели?
— Да буквально сразу после встречи у Снейпа, — Невилл пожал плечами. — Он задавал… кхм, пытался задавать нам очень странные вопросы.
— Какие?
— Например, что ещё и кому завещал Дамблдор. В толк не могу понять, зачем ему это…
Гермиона сделала шаг назад, к выходу. Несколько глупых догадок пронеслось у неё в голове, но ни одна из них не была действительно стоящей рассмотрения. Несколько раз девушка одёрнула себя от особо мрачных мыслей: в конце концов, хоть Драко и был Пожирателем, но он давно уже не был ублюдком. Причина, по которой ему могла потребоваться информация, могла заключаться и в том, до чего она бы даже при всём своём стремлении не смогла бы добраться.
— Так мы можем… Поговорить?
— Что? — она оторвалась от своих бессмысленных размышлений и вновь посмотрела на ребят. Те по-прежнему не шевелились, словно статуи в ночном музее. Не шевелились лишь затем, чтобы не напугать её. Что, впрочем, неудивительно: с чего бы этим двоим, после ярого нежелания отвечать на вопросы, самим выходить с ней на контакт? — О чём нам говорить?
— Если бы не ты, с нами случилось бы и что пострашнее, чем поход в Запретный лес.
— Ну, не сказать, что это не страшно… — Невилл вздрогнул.
— Но это куда лучше, чем наказание физическое, — продолжила за него Полумна, после чего вновь обратилась к Гермионе: — Не нужно быть идиотом, чтобы заметить, что твоя палочка очень сильно подводит тебя. И что ты хочешь сбежать. Но ты и так понимаешь, что без палочки ты далеко не уйдёшь. Так вот: если ты поможешь нам, то и мы поможем тебе. Уйти отсюда без неё.
***
Тёмная ночь в лесу неприветлива как незнакомый человек на перроне, как кассирша на кассе с бесплатными сладостями. Неприветлива так, как возможно себе это представить. Более того, лес любезно обнимает своими холодными ветвями и не даёт вырваться, а свежий ночной воздух, полный запахов непротоптанной травы и мокрой коры деревьев, чувствуется обманчиво дружелюбным, пока от большого количества кислорода не начинает тошнить.
К счастью, Гарри Поттер и его лучший друг, Рон Уизли, давно привыкли к лесу. Но не к ночам. Обманчивые теории о том, что в ночи легче укрыться от врагов, друзьям казались самой настоящей чушью. Они уже дважды подвергались нападению волков, пока шли, и дважды их обоих пришлось защищать Гарри, потому что Рон не мог пока привыкнуть к отсутствию своей левой руки и то и дело тянулся было её остатками к своему карману, чтобы достать палочку. А на осознание того, что руки нет, уходило нещадное количество времени, за которое его могли бы сожрать три раза, с одеждой и со всеми потрохами.
Им хотелось укрыться, найти дом, где их приютили бы, но не было ни единого места, где они могли бы почувствовать себя в безопасности. Чем дольше они шли, тем меньше у них было надежды, что они доберутся хоть куда-то. Если они вообще знали, куда шли.
— Гарри… — поздно вечером Рон наконец не выдержал и подал голос, хотя старался не говорить как можно дольше, зная, что Гарри несколько раз уже затыкал его, пытаясь вслушаться в окружавшую их ночь. — Может, сделаем перерыв? Сил уже нет.
— Ещё немного, Рон, — шёпотом ответил ему Гарри, и в ночной обстановке леса Рон едва расслышал его слова, хотя ни сверчка, ни какого-либо другого насекомого за милю не было слышно, и нечему было перекрыть шёпот друга.
— Куда мы идём?
— Увидишь, — нетерпеливо ответил Гарри и покосил взглядом на друга: — Я надеялся успеть ещё к вечеру, но, как видишь… нам пришлось задержаться.
Это был небольшой, но колючий намёк на то, что из-за Рона им пришлось остаться на одном месте на два часа: пришлось менять повязку, лекарственное зелье действовало на удивление медленно и почти незаметно.
— Ничего, успеем. Волков не видать, — продолжил Гарри и чуть ускорил свой шаг, а Рону только и оставалось, что поднапрячь свои силы и последовать за ним. Жёсткие низкорослые кусты больно царапали щиколотки и икры, а штаны уже давно оказались порванными из-за долгих пеших прогулок по заросшей местности.
— Знаешь, есть кое-что пострашнее волков… — пробормотал Рон недовольно.
— Например? — заинтересованно спросил Гарри, хотя подумывал уже, что и так знает ответ. Просто хотелось поддержать разговор.
— Оборотни, например. Егери. Какие-нибудь… — Уизли запнулся, так как отвлёкся на куст, появившийся из ниоткуда, и чуть не споткнулся о камень, заманчиво торчавший из земли. — Чёрт!
— Какие-нибудь… что? — подначил Гарри друга продолжать.
— Ну-у… Например, медведи.
— Медведи, Рон… Медведи! — Гарри хмыкнул. — Не думаю, что медведи — это наша самая большая проблема. Мы у магической границы. Максимум, что нам здесь светит — это быть съеденными акромантулами. А они, если помнишь, здесь уже давно не водятся. Собрались поближе к своему любимому Повелителю.
— Пауки… — Рона передёрнуло лишь от одной мысли от них. На лице возникло то самое выражение, какое часто появлялось у него в детстве, стоило ему увидеть стаю маленьких пауков или, ещё страшнее, рагу, приготовленное младшей сестрой. — И всё же, нам стоит сделать перерыв. За нами могут следить.
— Рон, — раздражённый до глубины души, Гарри развернулся к нему и поднял руку вверх. — Пожалуйста, замолчи, иначе я…
— Ш-ш-ш! — Уизли, обычно такой нерасторопный и надоедливый, резко сделал несколько шагов к Поттеру и закрыл правой рукой его рот. — Ты слышишь?
