Разговоры в голове

      Кёнхи пишет, что очень соскучилась. Джисон отвечает ей тем же. Он впервые в жизни так сильно скучает по кому-то, что невыносимо становится. С той судьбоносной встречи летом не было ни дня, чтобы он не думал о подруге детства. Да только что он может сделать? Кёнхи теперь замужняя девушка, и муж у нее замечательный.       «Джисон, ты же понимаешь, что обрекаешь себя на страдания, влюбляясь в нее? Лучше тебе снова прекратить общение», - внутренний голос говорит дельные вещи, да только кто его слушает? Уж точно не он. В таких делах Юн Джисон слепо следует указаниям шестого чувства. Каждый раз, конечно, остается с разбитым сердцем, но меняться не будет сто процентов.       Уджин крутит пальцем у виска, глядя на то, как его хён лыбится от простого сообщения, но молчит. Он же все видит, все понимает, не ребенок уже.       «Представляешь, Джисон, сегодня в парк прилетели утки. Я подумала, что было бы неплохо посмотреть на них вместе потом», - Кёнхи пишет ему всякие глупости, но сердце у Джисона все равно болит. Потому что не может быть никаких «мы».       «Обязательно посмотрим», - отвечает Джисон, откладывает телефон и грустно вздыхает, ударяясь лбом о столешницу. Уджин решает на время оставить его одного и уходит с кухни, прихватывая кружку с чаем.       «Джисон, я все так же безгранично люблю тебя», - пишет Кёнхи каждый день.       «Я тоже люблю», - думает Джисон, но оставляет эти сообщения без ответа.       «Я развожусь с Ютой, Джисон»       Он бросает все дела, снова и снова пытаясь дозвониться до подруги (а друзья ли они?), пишет миллион сообщений с просьбой ответить и уже собирается покупать билет в Японию.       «Прости, что не отвечала. Телефон по дороге разрядился. Процесс затянется недели на две. Сможешь встретить меня потом?», - пишет Кёнхи, а у Джисона в груди все разрывается от переполняющих чувств.       Джисон уснуть не может от волнения, ворочается в кровати, чем ужасно достает уставшего Джэхвана, пол ночи проверяет время на телефоне и зачем-то будит Сону за четыре часа до прилета. Тот ворчит, вливает в себя несколько кружек крепкого кофе, чтоб не уснуть за рулем, но все равно садится в автомобиль, который они с вечера выпросили у менеджера, чтобы доехать до аэропорта.       И, разумеется, приезжают слишком рано.       Джисон не может поверить своим глазам, когда навстречу ему спешит Кёнхи, теряя по дороге темный шарф.       Джисон не верит ушам, слыша ее голос не через динамик телефона.       Джисон не верит и своим ощущениям, обнимая девушку.       Они стоят посреди аэропорта, вытирая друг другу слезы радости, запоминают этот прекрасный момент воссоединения и все-таки идут к машине, переплетая пальцы рук.       Кёнхи здоровается с Сыльги и машет рукой Сону, которого, кажется, успела забыть. Джисон думает, что его внутренний голос был не прав, и очень радуется этому факту.       ― Как ты? – тихо спросил Джисон, наклонившись к девушке. Они где-то потеряли Сыльги и Сону, пока зачем-то разглядывали витрину с фотоаппаратами.       ― Устала после перелета, поэтому завтра мне раньше обеда не звони, - Кёнхи присаживается на корточки, указывает на объектив и говорит, что давно такой хотела.       ― Я не об этом, Кёнхи-я. Я про Юту.       ― Ну, скажем так, он не был в восторге, но и держать меня не стал. Я до сих пор не сказала об этом родителям, представляешь? Это разобьет им сердце, - она хмыкнула. – Я столько жизней перевернула своим решением, но почему-то совсем не стыдно. Наверное, потому что я теперь могу быть с тобой?       ― Наверное. А с работой что будешь делать?       ― Давай не будем? Не хочу сейчас даже думать об этом. Считай, что у меня временно выходной. Кстати, не волнуешься, что тебя могут узнать?       ― Что-нибудь придумаю потом. Кстати, где Сыльги? Сону мне жаловался на нее. Боюсь, она что-нибудь может с ним сделать.       Кёнхи засмеялась, поднимаясь с колен, поправила свой шарф и улыбнулась:       ― Я думаю, Сону оповестит тебя в случае непредвиденной ситуации. Не только мы имеем право на любовь.       ― Что ты имеешь ввиду? – он идет за подругой, сжимая ее горячую ладонь в своей, и все еще не верит в реальность всего происходящего.       ― Подумай, - смеется Кёнхи. А потом долго молчит, рассматривая улицу. Запоминает этот момент и крепче стискивает чужие пальцы в руке.       «Поздравляю, Джисон, из-за тебя она ушла от мужа. Этого ты добивался?» - шепчет ему внутренний голос.       Не этого. Определенно не этого.       «А чего тогда?»       ― Я хотел, чтобы Кёнхи была счастлива. Но будет ли? – он вздыхает, понимает, что все равно не уснет, и идет в зал, где все еще сидит Минхён. – Тоже не спится?       ― Угу, - бурчит тот и зевает сладко. – А у тебя что?       И Джисон вдруг как на духу вываливает другу весь ворох своих чувств. Знает, что Минхён не будет осуждать, а со всей серьезностью подойдет к вопросу и, возможно, даст действительно дельный совет.       ― Не решай за нее. Я серьезно, Кёнхи лучше знает, счастлива она или нет, - Минхён отвечает непривычно резко, но не успевает закончить мысль. В дом с грохотом заваливается Сону, роняя в прихожей злосчастную вешалку, которую они недели две никак починить не могут.       ― Ты только сейчас пришел? – Джисон напрягается, ведь так и не получил звонка от сестры, а Сону смотрит на него испуганно, блеет что-то несуразное и убегает в комнату, хлопая дверью так, что даже, кажется, Гуаньлинь просыпается. – И что это было?       Минхён пожимает плечами, мол, мне-то откуда знать, переключает каналы на телевизоре и через пару минут отрубается.       Джисон посылает все к черту и пишет Кёнхи короткое сообщение.       «Когда ты была счастлива?»       «Ммм.. Прямо сейчас?», - приходит ответ, и Джисон тоже становится счастливым.       «Я тоже»