— Дай сюда, я сам введу!
— На дорогу смотри!
Алиса впечатывала название своей улицы в навигатор со свойственной медлительностью, пока Чимин нервно ждал «зелёного» на светофоре. Как показала практика, добраться из точки А в точку Б просто по памяти не получится. Во всём виноваты замысловатые дорожные развязки мегаполиса.
Если завести на магистраль победителя «Битвы экстрасенсов», он сначала напустит пафоса, призовёт духов, погладит лисий череп, передающийся из поколение в поколение, и заплачет, потому что без навигатора на чёртовых сеульских дорогах вам не добраться до дома даже ведомыми духом проектировщика этого дорожного полотна.
Пак случайно стёр маршрут, когда пытался убавить громкость колонок. Алиса закатила глаза так, что если бы можно было увидеть мозг, она бы ему отсалютовала. Достав свой телефон, Князева опешила от необходимости ввода на корейском, потому что если она напишет по-русски, железная женщина будет оповещать о поворотах точно также, а Чимин и так весь на нервах.
Через триста метров, поверните налево
— И как я, вашу мать, должен это сделать, если мы в крайнем правом ряду?
— А вот не надо было отвлекаться.
— Тогда надо было отправить тебя на автобусе.
— Ну так высади меня прямо здесь!
— Ага, как же, высажу, размечталась. По голове себе побибикай, чмошник! — возмутился Пак, когда его попытки перестроиться в соседний ряд не завершились успехом из-за принципиального старичка на праворульном автомобиле.
— Завтрашние заголовки СМИ: «Участник известной айдол-группы накричал на невиновного аджосси», — Князева поправила невидимые на носу очки. — «Какова же будет волна общественного порицания? Полное интервью пострадавшего по ссылке в описании».
Через пятьсот метров — круговое движение, третий съезд.
— Как подельница пойдёшь, если что, — чуть приподнялись уголки губ на притворно-серьёзном лице.
Алису крайне забавляла вся эта ситуация. Девушка, можно сказать, была рада такому стечению обстоятельств. Внезапные дорожные работы и небольшая пробка помогли немного отвлечься от напряжённой обстановки внутри салона. Особенно тяжко было, когда парень потянулся к AUX-кабелю одновременно с девушкой, и на секунду их пальцы соприкоснулись. Никто не стал отдёргивать руки. Оба смотрели на дорогу, улыбаясь. Аккуратному маникюру Чимина могла бы позавидовать любая девчонка.
Князева испытывала чрезвычайный интерес к плейлисту айдола. Что же слушает человек, голос которого доносится чуть ли не из каждого утюга? Алиса подшучивала, над парнем, якобы он так долго листает список песен, пытаясь найти что-то другое, кроме репертуара BTS. Кстати, недалеко ушла от правды. Пак просто не мог решиться. Решиться включить кое-что очень личное. Так и не смог.
Чимин оказался хорошим водителем. Алиса как-то изучала процедуру получения водительских прав в Корее, так себе мероприятие. Она чувствовала себя в безопасности, что уже само по себе являлось абсурдом для неё прежней. Князева редко позволяла себе не следить за водителем, исключением был только отец.
Да, она любила водить сама, но быть расслабленным пассажиром мешало прошлое.
Пак за рулём выглядел ещё более привлекательно, чем обычно. Уверенный в себе, сосредоточенный. Вот он переключает передачу, смотрит в зеркала. Ничего особенного, но так красиво. Чуть напряжённые руки с проступающими венами, на волосы падают фиолетовые лучи от подсветки, смешиваясь с бликами страз на куртке, немного прищуренные глаза, хитрые, как и всегда. Айдол чувствует на себе изучающий взгляд, слегка прикусывает нижнюю губу.
На него всегда смотрят. Это привычно. Но никто не смотрит, как она. Это не взгляд фаната, не оценивающий взгляд начальства. Ему нравится. Приятно. Алиса не отводит глаз, когда Пак на мгновение поворачивает голову и гордо глядит в ответ. Оба ухмыляются. Чимин возвращает взор к дороге, а Князева продолжает изучать его шею, откинувшись на сиденье.
— Что увидела? — издевается Чимин.
— Как будто сам не знаешь, — фыркает Князева.
— Я забыл.
— Напоминаю.
Его улыбка почему-то постепенно исчезает, оставляя после себя горьковатое послевкусие. Алиса сама опускает уголки губ и чувствует усталость мимических мышц. Считается ли чрезмерная эмоциональность за физическую нагрузку?
Через 600 метров, на светофоре, поверните направо.
Пак задал пару вопросов об учёбе, что-то вроде «как тебе одногруппники?». Князева сморщила нос и долго не могла сформулировать предложение. Ответ парня не совсем устроил: одни общие фразы. Обычно она так не реагирует. Пак не то, чтобы беспокоился, просто знал по своему опыту, что влиться в новый коллектив не всегда быстро удаётся, даже таким живчикам, как Алисёныш.
Она явно ещё не определилась с градацией новых людей — кого можно идентифицировать сразу, а кто остаётся тёмной лошадкой. Только одного человека она безоговорочно отнесла к «выбешивающим». Чимин расхохотался, когда девушка изображала свою японскую одногруппницу, активно жестикулируя и коверкая голос.
Алисе многое хотелось узнать, но вместе с этим совершенно не хотелось портить момент. Ей впервые за всё время проживания в Сеуле было тихо. Тихо в душе. Даже если за прошедшие полчаса она испытала эмоций больше, чем за многие годы своей тусклой жизни. И дело не в городе, смене обстановки. Дело в Чимине. С ним приятно молчать, болтать о всякой ерунде, придумывать несбыточные планы, есть острые пирожки в форме рыбок и промывать кости ненавистной Рике.
Князевой очень нравилось представлять, как Пак подвозит её до главного входа университета, они с ним в парных чёрных брючных костюмах, тёмных очках в квадратной широкой оправе, Пак галантно открывает перед Алисой дверь автомобиля и подаёт руку, а за всем этим наблюдает Рика, стоящая в паре метрах и захлёбывающаяся слюной. Ах, как было бы здорово!
Алиса всегда была реалисткой, поэтому внезапное появление человека, которому ты вдруг ни с того, ни с сего небезразличен, послужило стартом для длинных размышлений о собственной значимости и «а что я могу дать ему взамен». Чимин взрослый человек, который знает, что ему нужно от жизни, а Алиса всего лишь сидящая на шее у отца девчонка, пытающаяся приспособиться к обстоятельствам. У неё часто бывают проблемы с выражением чувств. Никто не говорил ей в детстве «я тебя люблю», поэтому она впадала в ступор, когда Пак говорил что-то приятное. Похоже, нужно сходить к психологу.
Из колонок доносилась «Demons» группы Imagine Dragons. За окном сверкало целое полуночное царство огней деловых и не очень зданий. Гангнам постепенно сменялся менее пафосными улицами, но очарование Сеула вырывалось из-за каждого угла. Чимин то и дело поглядывал на заворожённую Алису. Уютно устроившись, она не пропускала ни одного тротуара. Котокафе, милая прачечная с огромными окнами, через которые виднелись большущие стиральные машины, стихийная сходка любителей cover dance, толпы корейских школьников, возвращающихся домой после дополнительных занятий, нашумевший мост через реку Хан, до которого они так и не доехали — Минни свернул. Дом же самого айдола находился по другую сторону. Он даже успел мельком посмотреть на свои окна. Свет потушен.
Показались знакомые домишки. Чимин зевнул, Алиса повторила. Песня сменилась на что-то корейское. Пак протянул руку, чтобы переключить, но осёкся. Пусть уже играет. Он почти забыл.
— Это твой голос, — молниеносно узнала девушка.
R&B. Немного струнных, ритмичный бит, необычные низкие ноты Чимина, плавные переходы из тональности в тональность. Подсветка салона сменилась на красный. Из колонок доносились фразы о горечи любви и сильном влечении. Алиса представила большой концертный зал, они вдвоём среди тысяч квадратных метров, Пак играет на гитаре и поёт только для неё.
— Да, это демоверсия песни Чонгука, — уже заворачивал во дворы, немного смутившись такому быстрому выводу.
Князева за несколько недель переслушала множество песен BTS, сольники Минни туда входили. И этот трек отличался от всего, что до этого слышала Алиса в исполнении парня. Словно не его формат, словно попытка показать что-то другое.
— Почему передали Чонгуку? — недоумённо подняла бровь.
До конца маршрута осталось триста метров
Да, он тоже был не в восторге, когда на финальном этапе всё перевернулось. Ему оставалось только записать чистовую версию. Он жил этой песней, постоянно и везде её напевал. Казалось, вот он, способ немного приоткрыть себя. И как же резко его оборвали.
— Это было коллективное решение, и я с ним полностью согласен, — мягко ответил айдол.
— Думай, что хочешь, но будь я на твоём месте, не отдала бы её Гуку.
Как будто его спрашивали. Как будто не он стоял и улыбался, когда Pdogg сказал, что для Чимина тональность слишком низкая, а в другой будет уже не тот вайб. Как будто не он, стиснув зубы, пожимал руку Чонгука.
«Да-да, конечно, я не против, сам всё слышу, да не в обиде я, честно, ещё столько треков будет, прорвёмся».
— Гук хотел оставить дуэт, но у нас был лимит на треки в альбоме.
Алиса почувствовала, как снова поменялась атмосфера. У неё нет права на возмущение. Князева не будет говорить о том, что это несправедливо и прочее. Чон споёт эту песню также хорошо в своём стиле. Это шоу-бизнес, это деньги, это отсутствие права на ошибку, это терпение.
Вопрос закрыт.
Вы прибыли в пункт назначения
Пак припарковался и снял правую руку с коробки передач, левая так и осталась на руле, в напряжении сжимая кожаную оплётку. Тротуары вокруг пустовали, охранник в будке возле шлагбаума без интереса листал газету.
— У тебя потрясающий голос, Чимин.
— Иногда я так не думаю.
Алиса несмело подняла взгляд. Айдол скрывал следы внутренней борьбы за нервной улыбкой. Что-то укололо в груди. Ей стало больно за него.
— Люди склонны к самокритике, преувеличении своих ошибок, принятии событий слишком близко к сердцу, но не смей думать, что тебе говорят ложь только, чтобы поддержать, — она скрестила руки на груди. — Ты самый потрясающий человек из всех, кого я знаю, буквально самое светлое, что было у меня в жизни. И я не могу смотреть, как ты убиваешься из-за этих блядских комментариев с угрозами, прячешься за маской «я в норме», а потом идёшь счёсывать в кровь костяшки о стену. Ты не можешь, почему-то допустить мысль, что заслуживаешь похвалы, любви, настоящей реакции. Перестань прятать себя, умоляю.
Пак долго смотрел перед собой, не в силах повернуть голову в сторону девушки. Выключил магнитолу. Поднял глаза, наполнившиеся слезами. Это крах. Да, он расклеился перед Алисой как тряпка, и ему не стыдно. Он и сам не хочет больше закрываться. Ему тяжело выстраивать притворство ежедневно. К тому же, всем видны его страдания. Осталось только это полностью принять. Позволить другим помочь себе.
— Мне страшно. За себя, за родных и знакомых, за тебя, за компанию. Я устал каждый вечер листать новые оскорбления. Жить в неведении, постоянном стрессе. Ограничивать себя в обычных человеческих потребностях. Ожидать чего-то неминуемо херового. Оно висит над всеми нами, прямо вот тут, над макушкой, — одинокая слеза поспешила вниз по щеке. Он не стал её стирать, хотел посмотреть на реакцию Алисы. Вот он какой, чувствительный и надломленный. Уставший и слабый. Не такой, каким должен быть. — Я не могу даже снять сейчас эту дурацкую панаму. Нужен ли тебе такой… Такой Пак Чимин?
— Да.
— Я ненавижу ложь.
Ещё одно такое предложение и она врежет ему промеж красных глаз и выйдет из этого драндулета.
— А я твои попытки отгородиться.
Алиса отстегнула ремень безопасности. Чимин наконец-то посмотрел ей в глаза. Князева выглядела озадаченной. Она буквально призналась ему в своих чувствах, а он не доверяет. Или снова делает вид. Как же достали эти качели.
Где настоящий Чимин? Тот, который заворачивает её в одеяло или без повода обвиняет, или целует на виду у мемберов, или ищет ей лекарства, или заставляет уйти в слезах, или сжимает её ягодицы в лифте, или говорит, что жить без неё не может?
— Я никого в жизни так сильно не хотел прибить и поцеловать одновременно, поэтому если ты сейчас играешь со мной или что-то в этом роде, лучше просто скажи, и мы всё прекратим.
— Если ты мне не доверяешь, то…
— Доверяю. Больше чем самому себе, — твёрдо сказал Чимин.
Это не обсуждается. Он, блять, так доверяет, что готов на любые безумства, лишь бы она продолжала сидеть у него в машине и говорить хоть что-то.
— Тогда давай попытаемся не прибить друг друга.
***
Губы, губы, губы…
Ей снова снилось, как его губы покрывают поцелуями шею, спускаются ниже, язык обводит контур левого соска, а правый уже под ладонью. Лёгкий укус и язык скользит сверху. Тонкая ниточка слюны тянется вниз. Она лежит под весом чужого тела, руки подняты над головой и перекрещены. Абсолютно обнажённая. С губ вырывается шумный выдох. Нежные руки везде, скользят по бёдрам, обводят контур мышц на животе, поднимают подбородок повыше, так, как он любит, под каким углом удобнее кусать нежную кожу. Девушке почти больно от желания почувствовать эти полные губы на своих. Он специально дразнит. Шепчет на ухо, что хочет сделать дальше. Касается носом чужой румяной щеки. Наконец-то. Пальцем надавливает на нижнюю губу, приближается ближе, хотя куда ещё. Она не выдерживает и толкается вперёд сама, с тихим стоном пробуя на вкус долгожданный десерт. Мягкие, горячие, охерительно требовательные. Он запускает в её рот язык, чувствуя, как пульсирует кровь в ушах. Сладко. Влажно. Пошло. Как ей нравится.
— Это становится рутинным… — стонет Алиса, открывая глаза.
Отвратительный айфонный будильник никогда не даёт ей досмотреть до конца, до момента, когда это электрическое напряжение исчезнет. Она невольно тянет руку к телефону и наступает тишина. Семь утра. Ещё один день в подростковом романе начался.
Князева плетётся в ванную, чувствуя влагу между ног. На ходу снимает пижамные брюки и бельё, кидает их куда-то на пол. Так не важно.
Важно прямо сейчас закончить свой сон. Девушка заходит в душевую кабину, открывает воду, настраивает подходящую температуру и напор. О да, это главная составляющая. Сначала она просто стоит под потоком воды, закрыв глаза, представляя, как ухмыляющийся Чимин обходит её и становится сзади, прижимает к кафелю. Соски заметно твердеют от контраста горячей воды и холодной поверхности. Алиса усмехается и продолжает полёт фантазии. Вот, кем она стала. Пак сжимает её грудь осторожными движениями и трётся лбом о шею. Мурлычет приятное. Он тоже обнажённый. Девушка направляет струи воды на клитор. Истома. Нервный импульс тут же разносится по всему телу. Она выдыхает. Айдол выдавливает на руки немного геля для душа, проводит ими от шеи до кончиков пальцев с двух сторон, сцепляя их ладони на мгновение, не останавливается, переходит к ягодицам, очерчивая их круговыми движениями и звучно шлёпает, заставляя Алису вскрикнуть. Грудь уже в пене, стекающей вниз тонкими струйками. Пальцы скользят к животу и спускаются ниже, гладят внутреннюю поверхность бедра. Парень заводит колено между её ног, заставляя расставить их шире. Подушечки уже разносят смазку по половым губам, дразнят, танцуя вокруг нужной точки. Девушка направляет их, не в силах терпеть. Жидкость попадает точно туда, где бы ей хотелось чувствовать совсем не воду. Тянущее электричество. Пульсация усиливается, Алисе хочется стонать, но она представляет, как Пак зажимает её рот и командует быть тише. Да, она бы хотела быть в полном подчинении. Выполнять любые команды. Ещё немного. Совсем чуть-чуть. Резко вздрагивает и задерживает дыхание. Ноги окутывает приятная дрожь. Несколько секунд она позволяет себе улыбаться с закрытыми глазами.
Открывает.
Протирает запотевшее зеркало. В отражении совершенно обычная Алиса с лихорадочным блеском в глазах и малиновыми покусанными губами. Мокрые волосы липнут к розовым щекам. Красиво. Было бы ещё красивее.
Но Пак на другом конце города.
А ей пора собираться на пары.
Ты мне снился, — отражается на экране чужого смартфона.
Ты мне тоже.
***
Светло, удобно, технологично.
Так бы описала Алиса корпус, где у неё сегодня занятия. Много стекла, создающего воздушность пространства, дерева, зелени. На первом этаже красовались фотографии знаменитых выпускников. Ким Сокджин смотрел на неё с высоты также по-доброму. Она сделала снимок и послала ему с подписью: «Всемирный красавчик. Начало».
Алиса снова пришла на полчаса раньше, только бы не попасть в толкучку в метро. Девушка сидела на небольшой уличной скамеечке. Не хватало только соседа в плаще...
Начало утра не казалось ей таким пасмурным, как сейчас. Снова будет дождь. И у неё снова нет зонта. Вряд ли он поможет в этот отвратительный сезон дождей, атакующий Корею каждое лето. У Алисёныша водостойкая тушь, а остальное не важно.
Актёрское мастерство, корейский, классическая хореография — такой намечается график. Пусть их обучение и проходит на английском, каждый обязан учить корейский. Князева считала это правильным. В этом семестре их группе досталось двенадцать предметов, половина из которых экзаменационная. Алиса не хотела паниковать раньше времени, этим профессионально занимались её одногруппники.
Джия — одна из немногих, кто также старался не наводить суеты лишний раз. Корейцы, выросшие в США — отдельная нация. С ними намного проще общаться, в них нет этого напускного лукизма, поэтому они с Алисой быстро нашли общий язык. Ещё одним солнышком в этом царстве снобов была Лина — милейший человек из Беларуси. Как же они были счастливы обнаружить друг в друге отдушину — поговорить на русском. Замыкала их связку новоиспечённых друзей Дина — Казахстан на связи. Всей этой сворой они давали отпор другой группировке. Той, где во главе стояла Рика. В целом они не очень-то и конфликтовали. За исключением ситуаций, когда Шибутани сама провоцировала стычку.
С остальным девочками Князева, конечно же, познакомилась. Дружелюбные или притворяются. Во всяком случае открыто не выражают агрессию, уже хорошо. Были в их группе и парни. Примерно половина. Некоторые довольно приятной наружности, о чём все девчонки непременно уже успели завести разговор. Князева успела посмотреть в глаза каждому. Все такие
нечиминовые. Улыбнувшись этой очевидности, вспомнила что сегодня бантаны репетируют на олимпийском стадионе. Полторы недели до шоу.
Второй популярной темой для обсуждения стал фестиваль первокурсников, стартующий на днях. Алиса так и не поняла, в чём суть, но, как сказала Джия, заговорщицки улыбаясь:
— Это обязательно нужно посетить, грандиозное мероприятие!
Интересно, как это, посвящение по-корейски? Так же тусовочно и алкогольно? В России тем временем её бывшие одноклассники только-только должны были увидеть конкурсные списки поступающих.
Князева примерно так себе всё и представляла. Эти нервную обстановку, зарождающиеся группки ребят, красивую канцелярию и стильную атрибутику университета. Им выдали бомберы, кепки, футболки и куртки с эмблемами. Нужно обязательно запилить фоточки для соцсетей в этом мерче.
За несколько дней Лиса-Алиса немного освоилась. Ещё бы. Выжить-то хочется.
— Чего так рано? — поинтересовалась голова со знакомым голосом.
Выпав из раздумий, Князева разглядела перед собой Ёнджуна. Сегодня его парик сидит лучше, чем в предыдущие три дня.
— Как ты успеваешь совмещать? — ответила вопросом на вопрос.
— Приходится жертвовать сном, — Чхве огляделся, но рядом с ними не было лишних ушей.
— Есть новости по «делу»? — перешла сразу к козырям.
— Ведёшь себя так, будто это ты мой куратор, а не наоборот, — скуксился Ён. — Он пока залёг, но я думаю, скоро что-то будет.
— Главное, чтобы не во время шоу…
Последнее, что им надо, это порча репутации BTS и компании.
— У тебя есть идеи? — Чхве ещё из того разговора в студии понял, что у девчонки есть кандидаты на роль того самого босса.
— Мне Юнги голову оторвёт, если узнает, куда мы лезем, — сказала только про Мина, но реакция Пака на её собственное расследование обещает быть не менее взрывной.
— Я ради хёнов на многое готов, так что если нужна какая-то помощь — пиши, — Ёнджун слегка поклонился и пошёл прочь.
— Зачем кланялся, он же меня старше…
День обещал быть долгим.
