Тонкая оправа

Печально известный мост был так прекрасен в эту ночь. Длинный туннель — бетонные стены раскрашены жизнерадостными картинками и утешительными надписями, пусть их и писали от чистого сердца, желая помочь заблудшим душам. Но аляпистые рисунки, неумело нарисованные аэрозольным баллончиком, были похожи на рисунки душевнобольного. Туннель, выводящий к мосту, становился от этого мрачным и заброшенным, одиноким. И сошедшим с ума от своего одиночества. В конце этого туннеля не видно света, мост сегодня тёмен и пуст. Изящная арка бросает причудливую тень, искаженную водной рябью. Вода не хотела быть прозрачной, тихой и спокойной. Она хочет окраситься в красный цвет, пусть это цвет крови, которой она никогда не видела. Будь вода красной, люди побоялись бы тонуть в ней. Подумали бы ещё раз, и, возможно, отказались от своей затеи. Но темные глубины манили, завлекали своим покоем, и человек приходил на этот мост, будто самоубийство было единственным способом решить проблемы. Единственным ли? Самым простым. На широком бетонном ограждении ещё видна надпись: «Пожалуйста, живи». Номер телефона едва ли можно разобрать, но парень знает его наизусть. До сих пор, спустя полгода. Гудки тянутся мучительно медленно, дают последний шанс на жизнь. — Алло? — незнакомый женский голос по ту сторону, а Розэ больше никогда не ответит на его звонок. — Ночь сегодня особенно прекрасна, не правда ли? — Кто вы? — все ещё недоумевает. — Когда мне больно или грустно, я прихожу на этот мост. Свет луны придает этому месту особое очарование. — Неужели вы хотите придать этому очарованию оттенок смерти, — слегка язвительно, но трубку не бросает. — Сегодня обойдёмся без жертв, — приглушённый смех и фальшивая улыбка, словно подарок для красивой полной луны. — Тогда почему вы приходите туда? — говорит, пытаясь заполнить тишину словами, но без особого интереса. — Вы верите в любовь? — Нет, — отсекает слишком резко. — А я не верю в жизнь, — шепчет низким голосом, сбрасывая звонок. Этот разговор должен был стать прощанием. Телефон застывает над пропастью, готовый кануть в тёмный омут холодной воды. Но не желает соскальзывать с длинных пальцев, цепляясь за руку, он боится умирать. Целую минуту отчаянной борьбы за существование, долгую минуту борьбы с собой. — Справляюсь просто прекрасно, — телефон вновь оказывается в кармане, избавленный от печальной участи. — Без тебя. Без тебя, — шепчет в пустоту одинокой ночи, желая поверить в свои слова. — Я справляюсь без тебя, Розэ, — горько усмехнулся, натягивая капюшон, и зашагал обратно, спешно покидая печально известный мост. Минуя подбадривающие надписи и весёлые рисунки, которые не в силах спасти его. — Ни хрена подобного.