Septem

      Какой день по счёту? Второй? Третий? Сорок пятый?! Какого чёрта ей так холодно и впервые она ощутила себя действительно одинокой?       Алиса сжимала колени вместе, подтянув их к грудной клетке. Свернувшись калачиком, старалась как-то согреться. Но холодок снова прошёлся по её оголённой коже, а недавно съеденный горячий суп больше не согревал желудок. Она стала вспоминать, как жадно хлебала горячий бульон ложкой, продолжая сидеть оголёнными ягодицами на холодном бетоне, да ещё и с раздвинутыми ногами.       Перед ним.       Перед её мучителем.       Кто же он для неё?!       Этот вопрос никак не давал ей покоя. Девушка в сотый раз задавала его себе, но подходящего ответа, который бы Мурат принял, никак не могла найти. Ей оставалось только одно — лежать и смотреть в одну точку на стене. Уже не было желания вырваться отсюда побыстрее и пойти как следует развлечься. Напиться вдоволь, забыть этот кошмар и удовлетворённо смотреть на то, как Никита убивает этого подонка. То, как люди Вязова избивают Мурата, ломают ему кости бейсбольными битами, режут его на куски, заставляя обливаться кровью и просто кричать… Кричать от боли, от моральной и физической. Точно так же, как и она сейчас.       Голоса нет, поэтому просто бесшумно выдыхает себе в ладонь, стараясь таким образом согреть пальцы рук и наконец выдохнуть накопившуюся горесть от заключения.       Но едва она представляет, как берёт в руки тот самый нож и проводит по горлу Абгаряна, как тут же улыбается. Чёрт, ей так необходимо было воплотить в жизнь собственные фантазии. Не только увидеть его смерть, но ещё, чёрт возьми, поучаствовать в ней. Стать именно той, кто заберёт эту ничтожную жизнь и высвободит его грешную душу из тела.       Сексуального тела.       Что за мысли, Ильченко?! Откуда они вообще взялись и почему именно это слово?! Для неё это было как-то… как-то непривычно, что ли. Но это ведь только мысли, правда?! На самом деле она не считала его сексуальным. Вспоминала его лицо… ужас… Как можно жить с таким уродством?! С такой неуклюжей кляксой на теле?!       Дверь распахнулась, а затем снова захлопнулась.       Сексуальный мучитель вновь решил посетить свою жертву. Он вошёл вальяжно, даже не побеспокоил себя мыслями о том, что девчонка могла спать. Громко протопал к тумбе и поставил стакан с мутной жидкостью.       — Присядь! — громко скомандовал он.       Алиса попыталась сесть на край кровати, но не смогла. Ни с первой попытки, ни со второй. Тело трясло. Она лишь практически бесшумно пискнула от резкого движения.       А Мурат наблюдал за этими жалкими попытками. Закатив глаза, он разочарованно громко глотнул воздух, а затем на выдохе схватил девушку за предплечье и с силой дёрнул в сторону. Ильченко тут же приняла положение сидя, а её широко раскрытые глазки уставились на парня. Снова не хотела покоряться ему. С каким-то вызовом смотрела прямо в глаза, стараясь задеть и его тёмную душу.       Он присел на корточки, сложил руки на свои колени запястьями. Слегка наклонил голову в бок, именно в ту сторону, на которой и красовался шрам.       — Замерзла?       — Я… бы хотела. Могу я попросить тебя? — она сглатывает. В горле становится сухо и невыносимо жарко. Почему жарко-то? Правильно, начинает лихорадить.       Девушка снова смущена, когда понимает, что взгляд Мурата скользнул по её набухшим от холода соскам.       — Я слушаю тебя, — он облизнул нижнюю губу специально, зная, насколько ей неловко, — ты хочешь попросить меня о чём-то?       — Горячая ванна.       — Ох! — закатил глаза брюнет и хотел уже встать на ноги.       — Прошу! — резко защебетала девушка, едва ли не протянув к его ладони свои руки и не ухватив Абгаряна за пальцы. — Ты же сказал, что не хочешь, чтобы я подохла зря? Чтобы умерла не от твоих рук, верно?! Я заболеваю! Я уже не чувствую пальцев рук и ног! Мне трудно дышать, мне…       — А какое мне до этого дело?! Я тоже погибал! Тоже не мог дышать! Харкал кровью, своими внутренностями и зубами! Я молил о смерти, лишь бы, сука, не чувствовать ту боль! А ты, — усмехнулся, — уже через две недели напивалась в том же клубе со своими подружками и рассказывала о том, какую машину теперь тебе отец подарит! Если ты подохнешь от пневмонии, то мне легче же будет. Подкину твой труп Вязову прямо на порог дома, и пусть теперь докажет, что тебя кто-то пытал или же насиловал! Но уж лучше умри тогда сейчас, моя дорогая, иначе на пятой неделе они этого доказать уже не смогут.       Она расширила глаза и резко отползла дальше по кровати в сторону, лишь бы не быть непосредственно поблизости с Муратом. Веки дрогнули, а в глазах уже застыли слёзы. Её всю колошматило. И вообще казалось, что уж лучше сейчас умереть, чем потом…       Пятая неделя. Для неё это прозвучало как выстрел прямо в сердце. Алиса больше не знала, что ответить и о чём просить такого жесточайшего человека. Лишь молча роняла слёзы…       — Думаю, тебе понравится. — зашипел он прямо над её ухом. Затем невесомый поцелуй в висок, и мужчина покидает комнату.       Алиса взрывается от слёз. Дрожит уже не от холода, а строго потому что эмоциональная боль раздробила каждую косточку.       В гневе она хватает стакан с жидкостью и швыряет его в сторону двери. Тот мгновенно достигает цели, разбивается, и жидкость растекается по бетонному полу.       Абгарян услышал этот звук разбивающегося стекла и лишь пожал плечами.       Ну что ж, девчонка не захотела принять лекарство, ну и хуй с ней. Посмотрим как она запоёт ближе к ночи.       От его усмешки становится не по себе даже ему самому.       Следить по камерам за Алисой — несомненно его любимое занятие. Он закуривает сигарету, выдыхает дым прямо в монитор ноутбука и пристально присматривается к девушке, которая дрожала от холода и ходила по комнате кругами, стараясь согреть себя руками. Обнимала себя, касалась большим пальцем нижней губы, дабы успокоиться. Алисе было чертовски холодно, и она признавала то, что готова, похоже, на всё, лишь бы вымолить хотя бы свою одежду у этого монстра.       А монстр, наслаждаясь, наблюдал за своей милой пленницей. Её фигура могла свести любого молодого мужчину с ума. Её округлости заставляли член тесниться в штанах. А этот невероятный голосок, этот блаженный запах женского тела. Черт, либо Абгарян давно никого не трахал и страдает из-за недостатка секса, или же он попросту жаждет побыстрее завладеть ею.       Последнюю тягу Мурат делает с невероятным усилием. Ему уже не терпится появиться в той комнате. Оказаться рядом с ней и наконец что-нибудь сделать, чтобы утолить свою жажду. Но чего он сейчас хочет больше?       Её боль или же её тело?!       Сам задаётся этим вопросом, прежде чем встать на ноги и затушить окурок в переполненной пепельнице. В висках неприятно пульсирует. Кажется, даже его телу хочется оказаться побыстрее в тёмной комнате рядом со своей пленницей. Брюнет прикоснулся к своим шрамам на лице и с силой зажмурил глаза. Сука! Какая же она сука! Ненавидит! Так и желает боли, так и хочет её смерти.       Прочь из этой комнаты. По коридору, дальше к стальной двери. Открывает. Входит и… замирает.       Он оглядывает девушку с неким безумством. Приоткрыв рот, не может найти подходящих мыслей для разумного объяснения её поступка.       Алиса стоит смирно, впервые никуда не бежит и не нервирует Мурата. Просто стоит, не двигаясь, руки по швам, и ждёт от него каких-либо наказаний.       Приказаний.       Она словно готова их выполнить. Сделать всё, что он пожелает. И это будоражит его горячую кровь в венах, заставляя голову тут же отключиться, а сердце с трепетом разорваться в грудной клетке.       Мурат просто посмотрел на девушку, не находя разумных объяснений её действиям, но всё же сделал шаг вперёд, чтобы двери захлопнулись. На звук он вынужден был слегка повернуть голову в сторону и удостовериться в том, что дверь действительно плотно закрыта. Этот хлопок вывел его из собственных мыслей, заставляя и брюнетку вздрогнуть.       — Готова ответить на вопрос?       Она дрожала, но тем не менее просто молчала. Ильченко лишь сглотнула образовавшуюся слюну. Девушка с силой заставила сделать шаг вперёд, тем самым приблизившись к своему мучителю.       — Ты мой господин? — тихонечко прошептала она, полностью обезумев от холода и голода.       Девушка самопроизвольно начала спускаться вниз, становясь на колени, склонив голову вниз. Слёзы покатились по щекам. Ей стыдно! Невероятно стыдно перед самой собой.       Как она могла позволить себе такое сделать?! Кто он такой?!.. Ублюдок! Мудак! Мразь и подонок! Смерти! Она хочет его смерти!       Сука, да как же она его ненавидит!       Дайте ей нож в руки, и она не раздумывая прикончит эту мразь раз и навсегда! По горлу, по этим шрамам, заставляя их кровоточить, постепенно выпуская жизненные силы из такого уродливого тела…       Но уродливым его делают лишь шрамы, верно?! Так-то можно было всё отдать за столь совершенные кубики пресса.       Девушка вздрогнула от подобных мыслей, а затем резко подняла взгляд на Мурата.       Он с неким удовольствием смотрел за Алисой и готов был поклясться, что на коленях она выглядит более привлекательно, чем в угрожающей стойке.       — Что ты сказала?! Господин?! Ты считаешь, что это какое-то глупое БДСМ?! Ты много порно пересмотрела, девочка. — Протянув руку, коснулся подушечками пальцев её подбородка, заставляя смотреть лишь в его глаза.       — Я ничего не понимаю. Ничего! — взорвалась. — Мне холодно! Мне хочется есть! Хочу в ванну! Я… Я хочу домой. Прошу, хватит! Я всё осознала! Я хочу…       Громкая пощёчина. Пошатнулась в сторону, а затем с болью приземлилась на правый бок. Едва ли не кричит, сглатывает слёзы и пытается как-то нормализовать взбитое дыхание. Истерика накатила волной. Алиса лишь открывает рот, как рыба, выброшенная на сушу, и старательно вбирает в себя кислород.       — Зачем?! За что?!       — За что?! — он снова взрывается! Она в очередной раз довела его! Сука, да неужели ей мало?! — Ты уничтожила мою жизнь! Ты убила мою любовь! Разрушила всё, к чему моя семья так долго стремилась! Чёртова сука…       — Мурат, — внезапно с её губ слетает его имя,и парень замирает, — хватит.       Он готов был поклясться, что этот звук, оказавшийся его именем, которое произнесла именно эта сука, было милейшим, что слышал за всю жизнь. Абгарян слегка прикрыл глаза, вспоминая, как его называла по имени любимая девушка. Бывшая несостоявшаяся невеста.       Совсем не так. В то время, когда бывшая произносила его имя, не было одного — подчинения.       Кажется, она была готова ко всему, лишь бы он позволил ей согреться.       — Желаешь согреться? — улыбчиво спрашивает Абгарян и резко хватает девушку за руки, заставляя подняться на ноги.       Она не чувствовала своего тела. Лишь осознание того, что Мурат её коснулся, заставляет Алису тут же завизжать от ужаса. Противно, сука, просто мерзко. Она старалась сдержать рвотные позывы, старалась вторить себе, что необходимо перетерпеть. Чего он хочет?! Её слез?! Чтобы снова встала на колени?! Что ей надо сделать?       — На колени!       Да без проблем. Она уже стояла, и не раз.       Но теперь всё по-другому. Девушка с ужасом понимает, к чему Мурат её принуждает. От шока слёзы застыли в глазах, а тело, кажется, больше не дрожит. Мурашки, парализующие своим ледяным холодом кожу, тут же исчезли. Девушку бросило в жар, и теперь она была в некой прострации.       — Возьми в руки, крошка. Тебе уже не одиннадцать. Теперь можно.       Расстегнув ширинку, парень приспускает штаны, продемонстрировав половой орган.       Эрегированный, чёрт возьми.