Septem

Он бежал со всех ног, отмыкал замок дрожащими пальцами, откинув сухие ветви деревьев в сторону. Казалось, что уже всё потеряно. Боялся, что ждет какая-то засада, но не обнаружив никаких признаков других автомобилей, все же решился отпереть эту чертову дверь. Даже не оглядывался по сторонам, даже никак не отреагировал бы на слова: «Руки вверх, стоять и не двигаться»! Мурат просто, блять, хотел побыстрее увидеть её, узнать, что она сказала, кому звонила, и как скоро он окажется за решеткой. Время было уже за полночь. Мужчине потребовалось два с лишним часа, чтобы убедиться, что погони и слежки за ним никакой не было. И все эти два часа, он боялся, что вот-вот увидит проблесковые маячки и моргающий свет от фар. Он боялся что из автомобиля, который обгонит и подрежет, выйдет именно Алиса. Она вальяжной походкой подойдет ко нему, плюнет на шрамы в лицо, и ехидно улыбнется, заявив, что семь недель закончились сейчас, сегодня. Боялся увидеть в её взгляде победу, эгоизм… Радость, что наконец-таки избавилась от личного Дьявола. Боялся увидеть её счастливой, вдали от себя самого. Спускался по ступеням, даже не обратив внимание на то, что пару раз споткнулся об собственную ногу. Быстрее, туда, к ней! С опаской распахнул её комнату, внезапно ощутив, как сильно кольнуло сердце. Темнота… Пустота. Здесь никого! Нет-нет-нет, этого попросту не может быть. — Алиса! — кричит что есть сил, а сам уже начал задыхаться от переполнеших эмоций. Куда она делать? Это же не может быть ловушкой, верно? Ведь дверь была закрыта! Алиса не могла покинуть это подвальное помещение, её не смогли бы вызволить отсюда. Тогда почему её нет в комнате? Камера его пыток… Бежит к ней и снова пустота, такая же темная и пугающая, как и его сердце. Мурат больше не требовалось времени, чтобы всё обдумать. Он делал всё автоматически, словно находился под гипнозом. Сначала, привлекла плавная мелодия, исходящая со стороны его комнаты. Затем, приятный аромат еды. И только потом, едва оттолкнув дверь, он замер. Сердце совсем не билось. Дыхание замерло по пути к лёгким. Этот тяжёлый ком застыл в горле и даже тяжёлый кашель не смог избавить Мурата от этой оскомы. Его ладони запотели, хотя все тело было ледяное от пережитого стресса. Голова кружилась, ощущал лёгкую тошноту. И всё только по одной причине… Алиса. Он внезапно облегчённо выдохнул, но затем, рассмотрев девушку ещё тщательней, ощутил как задрожали коленки. Хватается за дверной косяк, старается не свалиться на пол, а сердце так сильно забилось в груди, что вот-вот могло выскочить наружу. Это казалось всё сном. Таким же нереальным, как и тогда, несколько дней назад, когда девушка впервые поразила его своей покорностью. — Ты телефон забыл, — она говорит почти шёпотом, а для Мурата её голос был громче взрыва, — я не знала, когда ты вернёшься, поэтому постоянно подогревала еду. Признаться честно, никогда прежде не готовила, но читать умею. Демонстрирует ему в своих руках кулинарную книгу. Она как-то странно улыбается, отчего Мурат совсем не мог понять, девушка откровенно смеётся над ним, или это всё всерьёз. — Там была куриная грудка, я ее обжарила с двух сторон со специями, и немного, — тут же забывает это слово, поэтому заглядывает в книгу и старается найти нужную страницу с рецептом, — в общем воды добавила и крышкой накрыла. Что она несет? Курица, вода… Мурат итак был в полнейшем ахуе, но после этих слов кажется совсем начал сходить с ума. По его выражению лица можно было понять одно — молодой человек явно скоро лишиться чувств, ведь речь уже отнялась. После услышанного только и сделал, что прошелся взглядом по столу, заметив там две тарелки с блюдом творчества Алисы. — А овощи я просто отварила на курином бульоне, затем слила воду, сбрызнула оливковым маслом и… вот, — она снова пожимает плечами, будто не знает что дальше сказать, ведь эта молчаливая реакция Мурата полностью выбивала из колеи. — Не думаю конечно, что ты это всё сполна оценишь, но мне хотелось как-то отвлечься от того, что произошло утром, да и вообще закончить эту неделю на какой-то приятной ноте. Что, она, блять, несет?! Почему-то именно в этот момент, Абгарян начал сканировать взглядом свою комнату. Чисто, черт возьми. Здесь реально навели порядок, после той бурной серии истерик от Алисы Ильченко. Казалось, будто комната вновь стала такой, как и до начала этих недельных испытаний. Всё словно на своих местах, будто к этим предметам никто так и не прикоснулся за все недели Ада. Воздух был приятен и чист, отчего Мурат сомневался, находятся они в подвальном помещении, или же в какой-то студии многоэтажке в элитном районе. Но еще больше, он сомневался что это всё реальность. После почти трех часов переживаний, брюнет наконец-таки должен был успокоиться, ведь его пленница до сих пор здесь, хотя у нее был шанс выбраться на свободу с помощью Вязова или же полиции. И в данный блядский момент, Мурат бы хотел, чтобы сценарий был изменён не в лучшую для него сторону. Ведь в этот самый момент, он находился напротив обворожительной красотки в красном платье в пол, с открытыми плечами, и привлекательным вырезом декольте. Напротив девушки, которая впервые воспользовалась косметикой, и нанесла на свои губки ярко-розовую помаду, отчего те стали невероятно манящими. Стрелки были ярко выражены на глазах черной подводкой, а ресницы стали густыми из-за большого количества туши. Едва Алиса моргала, казалось, что душой Мурат вот-вот взлетит до небес. Она была как ангел, точно такой же обворожительной, как и в тот день, когда он начал первую неделю. Грудь девушки вздымалась в этом узком платье, отчего вид окружности форм приносили мужчине блаженное зрелище. Очаровательная, обворожительная… такая сладкая, необходимая, его… Только его. — Алиса, — он только и смог, что вдохнуть кислород, прошептав её имя. Больше ничего. Совершенно. Не двигался до сих пор, напряженно, и как-то без скрытой возбуждённости смотрел на тело девушки. — Я знаю, о чем ты хочешь спросить. Да, я звонила Никите. Но я ничего не сказала ему о тебе. Он думает, что я тусуюсь с каким-то обворожительным парнем в другом городе и вернусь только тогда, когда сама этого захочу. А я всего лишь хочу, чтобы мы с тобой пришли к компромиссу. — Компромисс? — Ты больше не будешь издеваться надо мной, Мурат, — в её голосе послышалась жесткость, после которой Мурат слегка сузил глаза, дабы понять серьезность слов Алисы, — я дойду до конца, но после этого, прошу тебя, отпустить меня, и исчезнуть из моей жизни. Я готова оплатить тебе пластическую операцию, купить недвижимость в другом городе. Хочешь, помогу открыть свой бизнес, или же содержать тебя до последней минуты моей жизни. Я дам твоей сестре и её ребенку всё, что только пожелается. Любой каприз будет исполнен. У тебя будет богатая, независимая жизнь… Ты же так хотел жить, Мурат, а не существовать, так позволь я помогу тебе в этом. — Как ты не понимаешь, — шепчет, делает шаг к взволнованной девушки, отчего тело красотки покрывается мурашками, — дело не в деньгах, Алиса, не в богатстве и власти. Дело в тебе. И если ты так хочешь помочь мне снова жить, а не существовать… Его руки едва коснулись прекрасных розовых щек юной красотки, как вдруг и сам забыл как дышать. — Тогда будь со мной, ведь без тебя и жизни этой не будет. После этих слов вмиг началась война. Война чувств, война слабостей и эмоций. Всё словно остановилось. Просто замерло… Словно секунды больше не шли, а тела не требовали кислорода. Их взгляд был направлен друг на друга, а губы приоткрылись от шокового состояния. Алиса, услышав эти слова, схватилась пальцами о край столешницы, ощутив, как яро подкосились её ноги. Она знала, что Мурат никогда не даст ей упасть, если только это не было бы его ярым желанием. Так оно и произошло. Абгарян обхватил ладонями девушку за талию и прижал к себе настолько плотно, насколько позволили руки. Он слишком слаб сейчас… Слишком уязвим. Едва она попытается что-то сказать, и парень уже знал, что всё полетит к чертям. Он будет сам себя ненавидеть только за то, что нарушил собственное обещание данное Алисе еще утром. Непременно вся посуда и готовым ужином будет вновь на полу, а девушка окажется лежать спиной на столе. Плевать на шикарное платье, на соблазнительный макияж её губ, он вцепится в них и увлечет в танец страсти. Разорвет нижнее белье, и даже если потребуется, то сделает это зубами. Но он будет с ней, он будет в ней… они вновь будут единым целым. Лучше молчи Алиса, лучше соблюдай эту тишину. — Я тоже не представляю своей жизни, без тебя, — еще секунда и ты, девочка, окажешься на столу, — но я никогда не смогу забыть всего того, что ты со мной сделал. Это слишком, даже для меня. Поэтому, я и предложила тебе этот компромисс, Мурат. Я позволю тебе совершить свою месть, и завершить запланированные семь недель. Я здесь, с тобой… — Ты моя, — пропуская все эти слова мимо ушей, Абгарян хватает девушку за волосы и притягивает к себе лицом, — и только мне выдвигать компромисс. — Ты хоть раз можешь пойти на уступки той, которая тебе небезразлична?! — Ты слишком высокого мнения о себе. Мне плевать на тебя. Ложь, чертовская ложь. Разве ему самому не надоело нагло лгать, да еще и самому себе. — А ты постоянно говоришь, что я — твоя! Разве это не показатель, что я для тебя важна? Так если это так, почему бы тебе хоть раз не уступить мне. Даже если не хочешь, просто не говори мне «нет». Прошу, — с этими словами девушка всё же роняет одинокую слезу, которая стремительно направляется к уголку губ, — не отказывай мне, согласись. Успокой моё сердце и разум, которые твердят, что я совершила ошибку не позвонив в полицию. Что я всё же позволила себе довериться тебе, и доказать, что я изменилась, что я уже не та девушка, которая не подала тебе руку помощи в ту ночь. — Заткнись, — резко дергает девушка за волосы, тем самым увеличив между ними расстояние, — не говори тех слов, о которых потом пожалеешь. — Я уже не та, Мурат, и я смирилась со своей участью. После того, как ты мне открыл глаза на близких мне людей… Боже, я даже не знаю, они изначально были такого мнения обо мне, или же… Боже, — снова повторяет это слово и хотела бы закрыть лицо руками, но даже не успела поднять их. Мурат овладел губами девушки, не дав ей договорить. Влажный, горячий язык проник внутрь рта Алисы. Она даже не успела издать никакого звука, или же сделать вдох. Он снова овладел ей, заставил полностью себе подчиниться, через какой-то простой мимолетный поцелуй. Один, единственный, а Алиса уже готова была отдаться этому наслаждению сполна, и умолять, лишь бы Мурат не останавливался. Страстно, властно, он увлек её за собой в некий рай, позволив наконец вырваться из адского пламени безумия. Она только его жертва, его пленница, его девочка… Она принадлежит ему. В глубине понимала, насколько же это все странно и казалось, должно быть омерзительным, что Мурат вновь воспользовался своей силой и манипуляцией заставил Алису поддаться этому поцелую. Но это не так, она сама яро хотела его губы. Хотела вновь ощутить тепло такой близости к его телу. Позволить ладонями молодого мужчины скользить по её бедрам, по ягодицам, сжимать их с неимоверной силой, отчего издала протяженный вдох. Она хотела видеть его нежную человеческую сторону, а не глаза наплывшие кровью и жестокий взмах руки ладонь которой направлялась на девичье личико. И именно поэтому Алиса позволяла все эти вольности по отношению к себе. Ведь едва она поддается похоти — то перестает бояться Мурата. Бояться того, что тот снова сделает ей больно, ударит, унизит, заставит страдать. Уж лучше она замкнет все своим морали в сундуке, где-то в глубине сердца, чем снова обнаружит очередной синяк на своем теле. — Хорошо, — шепчет ей в губы, заставив девушку распахнуть шокированные глаза, полные возбужденности, — будет тебе компромисс. Но его условия, мы обсудим с приходом новой идеи. Она улыбается. Своей победе. От счастья девушка снова ощутила холодные слезы на щеках, которые Мурат быстро ловил губами. — Ну что ж, придется принять немалую дозу лекарств. Непонимающе смотрит на довольную улыбку Мурата, а затем, заметив его взгляд, направленный на приготовленные ею ужин, тут же немного рассердилась. — Всерьез думаешь, что всё так плохо? — Я думаю, что для первого раза выглядит довольно-таки соблазнительно. Она хотела уже пройти к столу, но мощные ладони Мурата еще сильнее сжали ягодицы. Немного смущенно смотрит в глаза брюнету, нежно и волнительно прошептав его имя. Абгарян, гордый за то, что вызвал у девушки такую реакцию, отпускает её, позволив сделать несколько шагов в сторону стола. Почему именно в эту ночь, в этот момент, они ведут себя как настоящая пара, которая после длительной ссоры, решила всё же прийти к примирению? Где же тот страх, который девушка испытывала каждый раз, едва Мурат входил в комнату и спрашивал причину её нахождения в этом месте? Где же та ненависть, которую испытывал Мурат, едва видел вызывающий взгляд брюнетки? Не может же быть, что за месяц всё же отбросили всё свои чувства, и стали уважительней друг к другу… Вожделение, страсть, похоть… симпатия. А может это любовь?.. Нет, нет, нет и еще раз нет. Мурат виляет головой, стараясь не думать об этом. Алиса же, сильно прикусила себя за нижнюю губу, и тут же волнительно приподняла ладонь к подбородку, поглаживая участок кожи большим пальцем руки. Она присела на стул, взявшись за столовые приборы. Заметив, что Абгарян продолжает стоять в стороне и смотреть за её действиями, девушка настойчивым взглядом кивает ему на свободное местечко. Мужчина без колебаний присаживается напротив, и теперь ему удалось поближе и повнимательней рассмотреть блюдо, которое красовалось на тарелке. — Я пыталась приготовить горчичный соус, который был указан в рецепте, но не нашла ингредиентов, — тут же поясняет девушка, отрезав первый кусочек, — никогда бы не подумала, что готовка занимает столько времени и энергии. Теперь понятно, почему ты злился, когда я опрокидывала поднос с едой. Тут же запнулась. Верно, Алиса, не стоит ворошить прошлое в эту прекрасную ночь. Она ведь прекрасная, ведь так? — Почему ты не позвонила в полицию? — Мурат, взявшись за вилку, начинает тщательно перебирать овощи по разным сторонам тарелки. — А ты бы этого хотел? — Я думал… Я всю дорогу ждал, когда же меня остановят и наденут наручники. — Неделю назад, возможно так бы и произошло. — И что же изменилось за эту неделю, Алиса? Она не успевает донести до своих губ кусочек курицы, кладет вилку обратно на тарелку. Девушка тянется к бокалу вина и делает глоток. Ей тяжело, как никогда либо. Почему-то именно в этот момент она впервые не смогла дать разъяснения собственным действиям. Впервые она, знает ответ на вопрос Мурата, но не может… не хочет ему признаваться, ведь и сама себе до конца не смогла сознаться в очевидном. Это ненормальные чувства. Безумные, ебнутые и совершенно из ряда вон выходящее. — Просто, я поняла, что ты первый и последний человек, рассказавший о том, что ко мне чувствует. Остальные лишь притворялись. Притворялись моими друзьями, близкими мне по духу людьми, и притворялись моими возлюбленными, — она опускает глаза вниз, ведь столкнувшись взглядом с Муратом, не смогла найти в себе сил продолжить, — ты действительно доказал мне, что тебе можно довериться. Мог бы убить меня в первый же день, но нет… Ты готовил для меня, причем то, что я любила. Ты заботился о моем здоровье. Ты позволил мне открыть глаза на собственную жизнь. И пусть ты сделал это не с нежностью или там… люб…любовью. Едва она произносит это слово, как Абгарян ощутил, что кровь резко закипела в теле. Он будто не мог дышать, не говоря уже о том, чтобы спокойно сидеть на стуле и не ерзать по сторонам. — Ты делал это так, как умел… Пусть я этого и не заслуживала, после того, что тебе пришлось пережить из-за меня, — она долго смотрела на одну точку на столе, а затем, когда их время их молчание перевалило за несколько минут, девушка продолжила, — думаю, что уже поздно. Так что давай ужинать, пока всё окончательно не остыло, и разойдемся по комнатам. Мурат кивает, а самому так хотелось вместо этого действия — улыбнуться. Просто улыбнуться, смотря на веселую девушку. Обворожительно красивую, которая будто специально ради него приоделась, накрасилась и тщательно пыталась скрыть следы его жестокости… Это красивое и довольное личико всё же напомнило Мурату о том, каков он был по отношению к ней. От воспоминаний, брюнету снова захотелось провалиться сквозь землю. Он тщетно пытался вспомнить тот день, когда они впервые встретились… То, как истекал кровью, как протягивал руку и просил о помощи. Но всё, о чем сейчас думал молодой мужчина, так это о её прекрасных губах, по которым размазалась помада после страстного поцелуя. Вспоминал, что чувствовал, едва только они слились телами в ту ночь. Невероятное чувство гордости за то, что именно он был первым у девушки, возвышало до небес. Боже, какая же нежная у нее кожа, какие сладкие губы. Какой же он насильник… Падший, сволочь и маньяк. Черт! Снова эти мысли не давали ему покоя, именно поэтому Мурат решил сосредоточиться на еде. Он был совсем не голоден, ужин у сестры, а затем этот стресс, который испытал за два с лишним часа. Разрезав мясо, Абгарян тщательно просматривает его, дабы убедиться, что ему не показалось. Тонкий черный длинный волосок прилип прям к корочке мяса. Он слегка испытал легкое отвращение, хотел уже отбросить этот кусочек в сторону, но, заметив довольную улыбку Алисы, тут же отбросил желания. Девушка увлеченно поедала блюдо собственного приготовления и в этот момент она гордилась собой. Так, как никогда либо. Она сама, без всякой посторонней помощи, смогла приготовить что-то нечто съедобное и приятное на вкус. Мурат, незаметно обхватил волосок пальцами и стянул его с кусочка мяса, лишь бы не расстраивать девушку. Едва брюнетка краем глаза взглянула в сторону Абгаряна, как тот тут же кладет кусочек себе в рот и с неподдельным наслаждением принимается разжёвывать полусырое блюдо. — Ну как? — с улыбкой на губах девушка ждет вердикта. Конечно, несколько порций сожжённого мяса, невероятный стресс и порезанный палец. Да и вообще, как же не учитывать тот факт что девушка впервые в своей жизни что-то приготовила? Разве это не должно быть похвально? — Ты молодец, — он старался проглотить этот кусочек, который невозможно было разжевать, — для первого раза, это слишком хорошо. Ты большая умница, Алиса. Вот этого он и хотел. Лучезарная улыбка, пробудившая в мужчине вожделение. Похоть напала сразу же, завладевав и сердцем и мыслями Абгаряна. Он едва сдерживал себя в руках, ощутив прилив мужской силы между ног. Член тут же наполнился кровью, стал каменным, как скала, а эта чертова лишняя ткань джинс лишь мешала. Теперь уже ни о чем думать и не мог, лишь только о ней… о её прекрасном теле. О том, как бы побыстрее Алиса попросила его о прекрасной ночи их страсти. Черт, ебучий Дьявол, как же он хочет эти манящие губки на своем члене. Как же хочет ощутить нежные пальчики у себя на мошонке… Как же хочет услышать слова: «Войди в меня». Дрожь проникла в сердце. Тело покрылось мурашками. Мужчина старался себя сдержать, но блять, всё пошло в пизду, едва ли девушка произнесла следующие слова. — А если я тебя еще о кое-чем попрошу, ты исполнишь моё желание? Сузив глаза, Мурат был в полнейшем экстазе. Он желал услышать эти слова. Он хотел, чтобы девушка наконец попросила его… Черт, как же он хочет её. — Всё для тебя. — произносит лишь одними губами, снова словив смущенную улыбку Алисы. Черт, как же она сегодня прекрасна. — Я хочу себе… кошку. Кошку? Что блять? Не этого он хотел услышать. Совсем не этого! И как теперь сука реагировать? Злость почему-то накатила холодной волной. Мурат уже собирался продемонстрировать своё внутреннее недовольство на лице, отчего сильнее сжал челюсти. Желваки заиграли с новой силой, и это были не блядские гонки, нет, это был ярый сущий Ад, ибо губы мужчины стали тонкой линией, а его глаза наполнились кровью. Алиса этого не видит… Она после сказанных слов опустила глаза на тарелку, и долго молчала, ожидая ответа. Тишина. Ебнутая и такая неприятная. Девушка не стала выжидать. Она просто сделала то, что посчитала нужным. То, о чем думала целый вечер. Она знает, что нужно сделать, чтобы Мурат пошел на её уступки… чтобы исполнял любое её желание. Она знала, чего именно хочет молодой мужчина. И она готова на всё, ради исполнения своих собственных желаний. К тому же, это всё уже пройденная тема, так чего тут смущаться или же стыдиться? Что было — то было, так что Алису больше не пугал никакой факт, относящийся к похоти. Поднимается на ноги, обходит стол с правой стороны и останавливается напротив сидящего Мурата. Он старался даже не смотреть в её сторону. Кошку она блять захотела. Вот как надо испортить вечер? Верно? Ведь он ждал другого… Он ждал… Опускается на колени, протянув руки к ширинке джинс мужчины. Да, он ждал именного этого. — Я хочу тебя. Я не ожидал услышать такого. До последнего верил, что девчонка лишь играет со мной. Уборка, ужин, платье, макияж… её веселое настроение, будто вообще не находилась в западне моей мести. Он вела себя странно, не так как обычно. Да, несомненно последние дни я отметил тот факт, что поведение Алисы по отношению к этой ситуации — изменилось. Она сама изменилась, стала другой. Робкой, застенчивой, нежной… Желанной. Черт возьми, готов был придушить её прямо сейчас, начать причинять боль, лишь бы снова увидеть в её лице циничную подлую дрянь. Но сам прекрасно понимал, что такая Алиса мне больше подходит, больше нравится. Она была эталоном женственности, красоты, а её забота выходила из всех рамок эгоизма, присуще ей. Это так необычно, так приятно. Она и сама была необычайной, не такой, какой я ей впервые встретил. Это сводило с ума. Заставляло сердце биться в новом ритме, а член буквально полыхать от желания. Я хотел это тело, хотел ощутить её розовые твердые сосочки меж своих губ, а пальцами пробраться в её лоно. Войти сначала одним, двигаться медленно, круговыми движениями, доставить ей оскому грядущего наслаждения, а затем всё резко прекратить. Хотел увидеть этот умоляющий о продолжении взгляд, а затем, немного дразня, войти полностью, доставив сильное удовольствие нам двоим. Хотел, чтобы она стонала, извивалась подо мной, просила о продолжении. Просила не останавливаться, просила быть жестче, а потом нежнее. Кричала не от боли, а от удовольствия. Хотел видеть капельки пота на её висках от сильного возбуждения, и сухие покусанные губы. Хотел чувствовать, как переходит порог и испытывает настоящий кайф. Хотел целовать эти губки, шептать, как мне понравилось, и что это несомненно самый лучший, самый чувственный секс в моей жизни. Я просто хотел её… Прямо сейчас, в эту самую секунду. Но черт, как же мне приходится причинять себе адскую боль, и всё из-за собственного обещания. Да, я обещал взять её лишь тогда, когда сама этого захочет. Но сейчас, она делает всё специально. Дабы достигнуть желаемого, Алиса готова была пойти на некие уступки. И в данным момент, она знала, чего именно я хочу и готова была мне предложить себя, своё тело, свою душу, лишь бы я исполнял любой её каприз. Нет, девочка, это так не действует. От того, что я самолично раскусил всё её планы, стало дурно. Не хотел подавать виду, иначе как объяснить тот факт, что я улыбаюсь, как дурак, и тянусь к её личику за поцелуем. — Это является твоим желанием? — спрашиваю весьма осторожно, обхватив её личико ладонями. Заглядываю в её очаровательные глазки, поняв, насколько сильно расширились зрачки. Губки дрожат. Дьявол, как же хочется поцеловать тебя, Алиса, но мне пришлось разбудить всех Демонов, лишь бы сдерживали мой порыв. — Если это так, то тогда раздевайся и ложись на кровать. Глазки забегали. Знаю, насколько тебе неловко, но это уже далеко не в первый раз, и уж поверь, моя красотка, и не в последний. Встаешь на ноги и делаешь два шага назад. Оборачивается, начинаешь опускать лямки платья со своих плеч. — Повернись ко мне. Да, моя девочка, я хочу видеть выражения твоего лица, едва только окажешься оголенной передо мной. Пусть это мы прошли несколько недель назад, но уж поверь, я желаю прочесть не чувство унижения на твоем личике, а строго вожделение. То, как ты, смущаешься, едва только осознав, насколько эта ночь будет удивительна для нас двоих. Платье слишком узкое для тебя. Да, признаюсь, оно было подобрано не по твоей очаровательной фигуре. Твои формы едва помещались в тестную ткань, и это несомненно приносило тебе дискофорт. Так давай же я тебе помогу, прекрасная моя. Встав на ноги, делаю эти пару шагов, приблизившись вплотную. Ладонью поправляю твои волосы, закидываю их на левый бок, направив пальцы к спине. Берусь за бегунок, тяну вниз, помогая тебе освободиться от плотной ткани. Черт, едва заметив твои сосочки, уже начинаю сходить с ума. В горле пересохло, а в висках приятно покалывает. — Ты очаровательная. — снова повторяю это слово, но теперь уже вслух. Смущенно опускаешь глаза вниз, заметив как я потянул свои пальцы к окружности груди. Обхватываю сначала правую, наклоняюсь лицом, нежно облизнув горошинку соска. Дьявол, я готов был сойти с ума ежесекундно. Это так приятно, так волнительно для меня самого, что вот-вот бы потерял нахуй крышу. Делаю такое же движение и с левой грудью, отчего твоя грудь стала вздыматься еще чаще. Вот так, моя девочка, я вижу, насколько тебе нравятся эти ласки. Прекратить уже был не в силах. Не видел даже смысла останавливаться хоть на секунду. Мне хотелось, чтобы ты испытала вожделение, желание, чтобы сама своими губками продолжала умолять меня о продолжении. Разве это не самый сок для такого мужчины, как я? Тяну ткань платья вниз, обнажаю плоский животик, покрытый бурыми синяками. На мгновение мне захотелось разбить собственные кулаки в кровь об бетонную стену, в таком образе, я бы наказал сам себя за причиненный тебе вред. Сжимаю челюсть, на секунду зажмурив глаза. Дышу строго через нос, вгоняя в себя тонну кислорода за минуту. Легкие побаливают, а сердце так бешено стучит, что казалось, будто я больше не смогу сдержать себя в руках. Только сейчас, едва ты слегка наклонилась назад, начал действовать. Твоё движение заставило меня отбросить все плохие мысли и наконец продолжить. Вот так, очаровательная моя, вот так… Тело твоё покрыто мурашками, а сама начала учащенно дышать. Да так, что я уже с нетерпением опускаю платье с твоих ног на пол. Переступаешь через ткань, приближаясь ко мне настолько близко, насколько позволяет расстояние между нами. Кружевные трусики красного цвета. Они так притягивают мой взгляд, но затем, я на мгновение останавливаюсь. — У тебя всё прошло? — и ты понимаешь о чем я именно спрашиваю, поэтому киваешь, дав мне знак продолжить. Нет, я не избавляю тебя от этой ненужной ткани. Я лишь заставляю слегка расставить ноги, и получив больше пространства, отодвигаю ткань трусиков в сторону. Едва увидев твои половые губы, тут же ощутил сильную дрожь по телу. Ты настолько громко учащенно дышишь, что казалось, будто мы дышим вместе в унисон. Это еще больше возбуждало, позволяло мне насладиться каждой секундой, каждый вдохом, каждым мгновением твоего желания. Приближаюсь еще ближе, высунув язычок. Касаюсь кончиком твоего лоно, как внезапно дернулась назад. Представляю, насколько тебе приятно. Наверное так же сильно, как и мне, когда чувствую твои губы на своем члене. Сжимаю твои ягодицы, снова пропустив язык меж твоих половых губ. Да, вот так девочка, дыши чаще, едва ли не доводи себя до стона. Кончиком языка провожу по клитору, отметив, что ты явно готовилась к этому моменту. Ты прекрасно знала, душа моя, что случится этой ночью. Ты осталась со мной. Ты здесь, сейчас, всегда… рядом. Ты позволяешь мне то, чего так хотелось. Ты — МОЯ! — Расслабься, я чувствую как дрожат твои ножки. — Мне трудно стоять, — снова языком по клитору, но на этот раз я делаю многократные интенсивные движения, стараясь проникнуть в самые чувствительные зоны твоего сокровенного места, — Мурат, ах-х. Черт, как же это сносит крышу. Я обхватываю твои бедра ладонями, плотнее прижимаю, еще сильнее начинаю давить кончиком языка по клитору. Да, вот так сладкая, вот так… Стонешь уже в голос, словно не стыдясь всего того, что происходит. Ты словно больше не можешь стоять на ногах, поэтому начинаешь качаться со стороны в сторону, нервно переступая с ноги на ногу на ровном месте. А мне чертовски хорошо. Настолько, что готов был вопить во всю глотку, что мне всё нравится. Язычком еще сильнее, быстрее, жестче. Отчего хватаешься за мои плечи, вонзив в кожу свои ногти. Дрожишь невероятно сильно, а я пользуюсь моментом, и просто поднимаюсь на ноги, обхватив тебя за ягодицы. Резким рывком поднимаю тебя вверх, заставляю едва ли не запрыгнуть на меня. Обхватила ножками мои бедра, направив свои губы к моим. Мы снова сливаемся в страстном, опьяняющем поцелуе, который дарит лишь нежность и теплоту. Ты моя, девочка, и это чувствуется всеми фибрами моей темной души. Чертовка, которая решила, что я играю по её правилам. Это не так, моя очаровательная, нет, тут я хозяин, я власть и только я буду решать, что будет дальше. Аккуратно кладу тебя на кровать и тут же стаскиваю трусики, отбросив их в сторону. Резким движением развожу твои ножки в сторону, обхватив за бедра и подтянув на край кровати. Ты приподнимаешь таз, позволяешь подложить под твои ягодицы подушку. Да, так лучше. Намного лучше… — Ты очаровательная. Мягко улыбаешься. — Ты это уже говорил. — И буду повторять снова и снова. Снова возвращаюсь к тебе. Да, именно вот так, интенсивней, быстрее. Такая прелестная, влажная, так приятно и обворожительно. Мне не хотелось останавливаться на этому, но себя больше мучить не мог. Берусь за пуговицу джинс, расстегиваю её, тянусь за бегунок ширинки. Только сейчас смог освободить свой пылающий от вожделения член. Провожу рукой по мягкой ткани, и кажется я окончательно схожу с ума. Дьявол, насколько я сильно хочу войти в тебя, Алиса, если бы ты только знала… если бы я только знал еще почти пять недель назад, что испытаю такое ярое желание. Буду желать тебя, именно тебя, моя очаровательная, а не твоей смерти. — Я хочу быть внутри тебя, — с этими словами на мгновение отрываюсь от твоего клитора, а затем снова начинаю посасывать бугорок губами. — Так в чем проблема? — я даже слышу, как ты улыбаешься, а затем, резко ощущаю напряжение, повисшее в воздухе. — Ты передумал меня убивать, Мурик? Черт! Дьявол! Блять! Я готов был орать, как резанный. Готов был кричать, как ненормальный! Это было безумно приятным, ненормальным, необычным. Ты сделала то, чего я позволяю только своей сестре. Ты ненормальная сука, которую я ненавидел всеми фибрами своей буши, а затем безумно полюбил. Да, черт возьми, я люблю тебя, ебнутая эгоистичная дрянь! Я люблю тебя, моя очаровательная. И как бы мне не хотелось сказать тебе об этом, я не могу. Ведь эти чувства ненормальные, ебнутые только одним своим напоминанием. Я и сам ебанутый, раз наконец решил себе признаться в этом. Ведь ты этого не поймешь никогда, не ответишь мне взаимностью, не будешь со мной до конца времен… Не будешь со мной, моя девочка. Но мои чувства, останутся такими вовек. Как и то теплое воспоминание, когда они только проявились. Никогда в жизни я никого не боялся так сильно потерять, как тебя. Ведь ты и стала моей жизнью. Стала той, ради которой я хотел жить. Стала моей единственное звездой, которая ведет к блаженству жизни. И как бы мне хотелось всё прекратить, остановить и просто попытаться наладить свою жизнь, с тобой… Я знаю, что это невозможно. Прошлое нас никогда не отпустит, Алиса. Мы всегда будем помнить о том, что натворили, о том, что произошло здесь, в этих бетонных стенах, и всегда будем ждать друг от друга какой-то подножки. Всегда. — Ведь я передумала бежать. Я хочу остаться здесь, с тобой. — Пока не пройдут эти семь недель, — да, в моем голосе почувствовалась грубость. Ты приподнимаешь на локтях, и смотришь будто прямо в душу, — таком же твой компромисс, верно? — А может, — кусаешь себя за губу, заставив ту вновь кровоточить, — и после. Моя очаровательная. Моя Алиса…