Врата Бальдура: Тени Амна

Гет
NC-17
Завершён
26
Размер:
393 страницы, 37 частей
Описание:
Посвящение:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
26 Нравится 29 Отзывы 8 В сборник Скачать

17

Настройки текста
      Стэйлис закрыла глаза, чувствуя, как мягкий ночной ветер ласково трепал её волосы. Она соскучилась по лесу и наслаждалась шелестом растревоженной листвы, что убаюкивал её силу и умасливал скверну, которая вновь хотела взять контроль над рассудком магички.       Аскатла стала ненавистна волшебнице до самого последнего камня мостовой. После встречи с Бодхи отряд немедля покинул территорию города, и верные друзья безоговорочно поддержали Стэйлис, чувствуя, как последние события разбередили душу несчастного ребенка бога убийств. Теперь она знала, что Айреникус не просто творил бесчинства под носом стражи и правительства, у него были сообщники — целая гильдия, состоящая из нежити, глава которой была обращённым эльфом. Но что им нужно было от Воров из тени? Было ли дело в деньгах и перехвате контрабандных товаров? И куда пропадали тела бандитов после стычек? Почему их главарь до сих пор не переговорил со Стэйлис лично? И почему воры атаковали комплекс Айреникуса, если открытую войну с ними вели именно Бодхи и её прихвостни?       Очередной порыв южного теплого ветра приласкал её тело. И этот приторный запах липового цвета, что пропитал воздух, какой он был усладой для обоняния после калейдоскопа всех оттенков запахов гнили, нечистот, крови, плесени. Она вновь вспомнила смрад, преследовавший её после клетки Айреникуса, и горло сжал болезненный спазм.       Где-то глухо ухнула сова и сорвалась с ветки. Стэйлис подняла голову и посмотрела на небо. Там, на кладбище, оно пугало её, а сейчас хотелось протянуть руку и прикоснуться к звёздам, казалось, что они были так близко…       Соратники нашли подходящую опушку и решили разбить лагерь. Удивительное согласие царило среди товарищей, что не могло не радовать Стэйлис: Аномен и Эдвин вместе разожгли костёр, Келдорн разложил спальники так, чтобы периметр равномерно просматривался. Налия поставила черепа-ловушки рядом с каждым спальным местом, а Викония занялась сухими пайками, которые героям выдал с собой Хендак.       Стэйлис было стыдно, что она не принимала участия в общих приготовлениях к отдыху. Но голова гудела так, что она не могла сосредоточиться и отвлечься, волшебница чувствовала, что её нервы превратились в тетиву лука, натянутую для последующего выстрела, события лихо закручивались и не давали ей возможности собраться с духом и проанализировать происходящее.       Аномен подошёл к ней и, улыбаясь, протянул кусок хлеба с солониной. Стэйлис смущённо приняла еду, чувствуя, как от его взгляда первый раз за все эти дни её сердцу стало легче. Священник был без шлема — и она с огромным удовольствием рассматривала его лицо, цепляясь за каждую деталь и фиксируя её в памяти, будто боясь, что никогда больше этой возможности не будет. Эти прядки, падающие на глаза, шрам, разрывающий гладкую кожу, острая бородка, лучистые карие глаза. Глаза, взгляд которых действует лучше любой молитвы об исцелении.       Волшебница перестала бороться с собой. Она понимала, что любит его, и никакая дикая магия не скроет этого факта и не освободит её рассудок от чувств. Но имела ли магичка право давать волю своим эмоциям, не зная, нужно ли ему это? Сейчас Аномен смотрел на неё с такой нежностью, что хотелось послать к чертям все условности и свою гордость, но хладнокровие мага, годами бьющего хлыстом по своей же энергии, заставило её осадить свой порыв и взять себя в руки. Она — рожденная от плоти и крови бога, что был черным пятном на истории Фаэруна, и кто позволил ей тащить с собой на дно человека, что сам пытался найти своё предназначение? Но какая-то часть её сердца пронзительно ныла, как воспалённое сухожилие, когда Стэйлис вспоминала тот момент у номера, где Келдорн прервал их. Кто знает, спас ли он их от падения в Бездну или всего лишь отсрочил неизбежное?       — У меня есть предложение, — Налия обратилась к товарищам, — может, по пути посетим моё имение? По суду оно вновь принадлежит мне, я хочу посмотреть, в каком виде Исайа бросил там дела. К тому же мы могли бы воспользоваться лошадьми нашей конюшни. До Копьедуйских Холмов путь очень неблизкий!       Стэйлис, подмигнув Аномену, подошла ближе к костру, чтобы видеть всех своих соратников.       — Почему бы и нет? Да и покрывать пешком такие расстояния — не лучшая идея, если учесть, что нам предстоит сражение с ограми, и нужно быть физически готовыми к этому, — согласилась волшебница. — День был длинным. Нужно выспаться.       — Доспехи снимать не стоит. Мы не знаем, какова обстановка в этих лесах, — назидательно добавил Келдорн.       — Спасибо, без твоих замечаний мы бы пропали, — вяло огрызнулась Викония.       — В любом случае, ловушки стоят по периметру, если кто сунется, то сразу получит, — довольным голосом добавила Налия.       — Сейчас призову псину, пусть ходит по окрестностям. Она сможет почуять чужака раньше, чем он решит заглянуть к нам, — Эдвин встал с земли и бросил короткое заклинание. Перед костром распустилась огромная орхидея, из которой выпрыгнул косматый пес. Виляя хвостом, животное село перед хозяином, ожидая команды. — Охранять, мой маленький шерстяной носок, — ласково приказал призыватель. Пёс звонко гавкнул и прыгнул в ближайшие кусты.       — Ну, тогда до утра, дорогие, — Стэйлис зевнула и принялась забираться в свой спальник.       Ночь прошла без происшествий. Утром, сняв ловушки и закопав кострище, отряд бодро отправился дальше, держа курс на земли Де Арнизов. Несмотря на то, что ночь была очень тёплой, день обещал быть хмурым и пасмурным, серые рваные тучи медленно затягивали небо, обещая вот-вот извергнуться дождями.       Стэйлис заметила резкие перемены в поведении Аномена. Жрец уныло плёлся позади отряда, совершенно игнорируя разговоры друзей. Даже издёвки Эдвина его совершенно не трогали, что ввело в недоумение и самого красного мага. Волшебница чувствовала, что священник отчаянно страдает, и, осторожно пропустив товарищей вперёд, решилась начать разговор первой, надеясь облегчить его муки.       — Что с тобой? — магичка осторожно прикоснулась к металлу его кирасы. — Что-то не так? Вчера вечером ты ещё улыбался, а сегодня словно сам не свой.       — Да. Мне снилась Мойра ночью. И всё, что я так отчаянно пытался гнать от себя, словно накатило с удвоенной силой, — упавшим голосом ответил оруженосец.       — Я не могу подобрать слов, как мне жаль, — Стэйлис опустила глаза. — Если бы я могла что-то сделать… Уверена, Билланна роет носом землю, чтобы найти убийц.       — Я снова и снова прокручиваю в голове тот день, когда я принял решение. Моё сердце разрывает от сомнений, правильно ли я поступил, что послушал тебя? Умоляю, ответь, ведь я всегда преклонялся пред мудростью твоих суждений и верил в твои увещевания! Но что, если всё это — зря? Что, если Сэрк — убийца, и сейчас он лакает дорогое вино из золотой чарки, сидя в кресле у камина, когда мой отец погибает в нищете, глядя на увядшие лилии, лежащие рядом с прахом Мойры?       — Послушай, — строго ответила волшебница. — Ты действительно считаешь, что убийство без доказательств — самый лучший выход из сложившейся ситуации? Даже если Сэрк — убийца, чего ты добьёшься насилием? Порадуешь папашу, который всю жизнь вёл себя так же с тобой и твоей матерью? И ты действительно думаешь, что это помогло бы душе Мойры упокоиться? А если купец не убивал? И как потом ты будешь объясняться перед служителями Ордена?       — Ордена, — горько усмехнулся Аномен. — Ты когда-нибудь читала куртуазные женские романы? Видела, какими рыцари преподносятся там?       — Да, читала парочку, когда мне было двенадцать лет, — хмыкнула Стэйлис. — Видела. Они там — неживые куклы, действующие по одному лекалу. И нет нужны равнять себя на них, это — гипербола, возведённая в абсолют. Благородство определяется не приторностью речей, а поступками в тех ситуациях, когда из-под ног вышибают землю. Ты справился и поступил правильно, твои сомнения и страхи — лишь отголоски боли потери. В этом нет ничего крамольного!       Аномен вздохнул и замолчал. Волшебница уже подумала, что их диалог окончен, но оруженосец заговорил с ней вновь.       — Право… Если бы я не встретил тебя, то… То не знаю, где бы я сейчас был. Я благодарю Хельма за то, что в ту ночь ты была со мной.       — Значит, я постараюсь быть рядом всегда, когда тебе это будет нужно, — Стэйлис улыбнулась, а её ладонь мягко спустилась вниз, к его руке. Ещё секунда, и волшебница почувствовала, как его пальцы мягко сжали её руку в ответ.       Отряд успел добраться до замка Налии до того, как дождь, наконец, хлынул. Как только законная наследница ступила на мост, переброшенный через ров, стражники, во главе которых стоял капитан Арат, бросились приветствовать хозяйку, кланяясь ей и выкрикивая: «Слава миледи Налии Де Арниз!».       Аристократка, верная своим принципам уважения даже к нижестоящим по происхождению, с удовольствием протягивала руку каждому из слуг и благодарила за тёплый приём и преданность. Мажордом, увидев дочку лорда, расчувствовался до слёз и немедленно поднял на ноги кухарок, требуя накормить вернувшуюся хозяйку и её гостей.       — Право, не стоит так суетиться, — обратилась Налия к управляющему. — Мы ненадолго, нас ждут дела на востоке, на землях лорда Копьедуя. Как у вас дела? Роеналы не сильно вас утомили?       — Миледи, это был тихий ужас, — причитал мажордом. — Исайа опустошил казну наполовину, а налоги повысил втрое! Каждый день недовольные фермеры обивают пороги, требуя приёма! Когда пришло постановление от Совета шестерых о возвращении земель вам, клянусь, мы два дня молились богам в благодарность!       — Всё будет хорошо, — Налия приобняла верного слугу. — А где же тётушка? Неужели она не могла повлиять на это безобразие? Она очень бережливо относится к бюджету.       — Миледи, я не знаю, как сказать вам об этом, — управляющий смутился. — Леди Мириам пропала сразу же, как Роеналы явились сюда. Слуги подготовили экипаж рано утром на следующий же день! Ходят слухи, что Исайа хотел её вытулить, чтобы она не мешалась его делам, поэтому его отец уговорил миледи переехать в их имение. Поправить нервы после осады замка, всё такое… Больше мы её не видели…       — Ясно, — нежданно вернувшаяся тяжело вздохнула. — Надо будет оформить заявление о пропаже, я поговорю с инспектором Бреганом, как буду в Правительственном районе. Это… Было неизбежно. Она всегда верила людям голубых кровей больше, чем простолюдинам, боюсь, что Исайа просто сыграл на этом. Распорядитесь, пожалуйста, чтобы налоги вернули на прежний уровень. И в качестве моих извинений перед народом, что пострадал от тирана, пока земли были отняты у меня, пусть в этот месяц они не приносят деньги. Думаю, это будет справедливо. К сожалению, я сейчас не могу уделить время приёму граждан, пусть капитан Арат разберёт конфликтные ситуации согласно порядкам, установленным моим отцом. Он — уважаемый офицер, думаю, я могу ему доверять.       — Конечно, миледи, я с удовольствием выполню вашу волю, — мажордом поклонился. — Напоминаю, что вам нужно выбрать поручителя, так как вы остались единственным хозяином владений.       — Я помню, спасибо. Если вас не затруднит, подготовьте, пожалуйста, повозку для моих друзей и выберите лошадей повыносливее. Нас ждёт долгая дорога, — добавила Налия. — Стэйлис, не будет ли для затруднением исполнять иногда роль поручителя? Так того требует закон, я не хотела бы вновь привлекать к себе внимание властей.        — Без проблем, дорогая, — кивнула волшебница.       — Как вам будет угодно! — слуга немедленно бросился выполнять указания.       — Месяц без оплаты? Решила сразу начать разбазаривать наследство? — ехидно заметил Эдвин.       — Люди пострадали из-за глупого недоразумения с моей помолвкой. На мне лежит ответственность за их страдания, — отрезала аристократка.       — О, какое у тебя большое сердце, — ерничал тэец.       — Способность чувствовать не купить ни за какие деньги, — горько вздохнула Налия.       — Учись держать чувства под контролем, если хочешь стать сильным магом, — призыватель вдруг сделался очень серьёзным. — В нашем ремесле это очень важно.       — В любом ремесле есть место человечности, — Налия пронзила его взглядом изумрудных глаз.       Стэйлис заметила, как Викония покачала головой, услышав последнюю фразу. И хотя воришка, выросшая в одной из самых богатейших семей Амна, была ей беспредельно симпатична за свою силу милосердия, волшебница не могла винить дроу за её скептицизм. Она знала, какую цену заплатила эльфийка за то, что отказалась поить кровью ненасытную Паучью Матерь, и как её разрывало внутри от вины за страдания брата. Вряд ли что-то в этом мире заставило бы жрицу поверить в то, что добро иногда способно переломить ситуацию.       Через час для отряда была подготовлена просторная повозка с навесом из плотной ткани. Конюхи впрягли лучших жеребцов конюшни, и стоило только отдать застоявшимся в стойле животным команду, как они, шумно отдуваясь и фыркая, резво тронулись с места. На козлы сел Келдорн — паладины умело управлялись с лошадьми что сидя верхом, что с транспортом.       Дождь размыл дорогу, и это существенно снизило скорость: копыта лошадей разъезжались, и старый рыцарь придерживал вожжи, чтобы звери ступали аккуратно и не торопились. Соратники молчали. Эдвин всё так же возился со своим свитком, делая пометки в своей магической книге, Налия перетягивала тетиву на луке, Викония протирала булаву, а Аномен озирался по сторонам, ожидая нападения. Смеркалось, и Стэйлис ощутила, как резко опустилась температура — с предыдущей бархатной и теплой ночью было не сравнить; она поежилась под покрывалом и почувствовала, что её неуклонно потянуло в сон. Поборовшись какое-то время с дремотой, дочь бога смежила веки, ставшие будто свинцовыми.       Волшебница быстро уснула, и сознание её тотчас нарисовало яркие образы: кромлех, окружавший сверкающий источник, в котором звонко плескалась прозрачная, как слеза, вода; ивы, тянувшие свои ветви к влаге, будто желая напиться; прекрасная дева, что сидела на берегу, тонкая, как молодое деревце, и совершенно нагая. Глаза её, как два драгоценных малахита, сверкали неземным светом.       — Ты пришла, — молвила дева. — Значит, деревья моих возлюбленных сестер вновь увидят ласковое солнышко! Королева исцелит их раны, а зверское надругательство прекратится!       Воспоминания… Образы… Боль… Запах, этот страшный запах, смесь прогорклой плесени и сладковатых нот гниющей плоти… Почему она вновь его чувствует? Снова образы… Джахейра, что рыдает над Халидом, Минск, что чешет за ухом Бу, Имоэн, что улыбается и говорит: «Смотри, Стэйлис, дриады!».       — Дриады! — волшебница проснулась от собственного крика.       — Нет, не дриады, — раздражённо ответил Эдвин. — Тут по-прежнему сидим мы, уж не знаю, чего тебе там приснилось.       Магичка скинула с себя покрывало и начала отчаянно перерывать содержимое заплечного мешка. Они лежали всё там же, в маленьком потайном кармашке, — три крепких коричневатых жёлудя, три жизни, что жаждали вновь зацвести в лоне Матери Природы. Союзники с недоумением уставились на дочь Баала.       — Когда мы с друзьями пытались бежать из логова Айреникуса, — голос Стэйлис задрожал, и она почувствовала, как к горлу подступил комок, — то наткнулись на пленных дриад. Они поведали, что он использует их… Для сексуального удовлетворения, чтобы заменить ту… Ту, другую… Он даже до сих пор хранит её вещи… Он не просто совокуплялся с ними, он их насиловал, и делал это так зверски… У них было всё изорвано там, понимаете? Они умоляли, чтобы я отнесла эти жёлуди их королеве, ведь если их посадить, дриады смогут бежать. А Имоэн никогда не видела дриад, она с таким восхищением их рассматривала. Боги, сколько судеб сломал этот… Этот садист! А его подруга запросто предложила мне поехать с ней к нему в гости! — волшебница расплакалась.       Товарищи обескураженно молчали. Налия осторожно отложила лук и, пододвинувшись к подруге, положила голову ей на плечо. Викония достала платок и протянула его расчувствовавшейся магичке.       — Видит Шар, я не поклонник природы. Но, олот дос, никто не имеет права осквернять влагалище самки! — процедила дроу.       — Да, судя по твоим рассказам, он совершенно тронулся умом, — озабоченно сказал Эдвин. — Даже представить не могу, что могло сподвигнуть его на всё это? Магия? Но он же прекрасно с ней управляется, да и не является диким магом, чтобы сойти с ума от долгого взаимодействия с ней. Жажда власти? Тогда зачем насиловать дриад, бегать за ворами и сажать людей в банки? Складывается ощущение, что кто-то нанёс ему страшное оскорбление, и он не знает, на ком выместить свою обиду.       — А он, — Аномен вдруг осёкся. — Он… Он делал это с тобой?       — Нет, — Стэйлис всхлипнула. — Он только ставил опыты. На Имоэн — тоже.       Хельмит шумно выдохнул.       — Но почему именно дриады? Они как-то связаны с той, ну… Вещи которой он хранит? — спросила Налия.       — И в свете этого мне кажется ещё более странным, что его подруга-упырь была эльфом, — протянула Викония.       — Миледи, а он сам является представителем человеческой расы? — Келдорн подал голос, не отворачиваясь от лошадей.       — Не знаю, — волшебница взяла себя в руки. — Я всё время была в полубессознательном состоянии, но… Он был очень высокого роста и… И очень массивным. Даже для человека, — добавила она. — Сомневаюсь, что эльфы могут быть настолько крупными. Уши я не могла разглядеть, он всё время был в каком-то странном обтягивающим капюшоне.       — Да. Всё больше и больше вопросов, — покачала головой дроу. — Не волнуйся, аббил. Мы передадим жёлуди. Подонок слишком вольготно себя чувствует!       — Мы подъезжаем, будьте готовы! — предупредил Келдорн.       Герои распрягли повозку на вершине одного из холмов. Келдорн отвёл взмыленных лошадей к речушке, что текла неподалеку, дабы животные могли утолить жажду с дороги, остальные союзники проверяли готовность оружия и оценивали обстановку. Дождь прекратился, а небо очистилось от туч, будто боги развели их своими руками, выпустив на волю убывающую луну.       Отсюда открывался прекрасный вид на долину. Внешне ничего не говорило о том, что эти земли были узурпированы злодеями: на юге стояла покосившаяся лачужка, из трубы которой веяло дымом. Трава, под светом луны отливавшая синевой, мягко трепыхалась от порывов ветра. Иногда сквозь эту размеренную гармонию покоя прорывался клёкот фазанов, деловито сновавших по земле, будто осматривающих свои владения.       Стэйлис узрела голубоватые блики на востоке. Присмотревшись, она почувствовала прилив волнения — там был тот самый кромлех, что явился к ней во сне. Источник, который он защищал, мерцал даже во мраке ночи, а слух различал едва уловимый плеск воды.       — Давайте спускаться, — обратилась волшебница к друзьям. — Я вижу лачугу, может, Фиркрааг живет там?       Чуть правее обнаружилась узкая каменистая тропка, что вела вниз с пологого склона и была совершенно разбитой. Налия чуть не повалилась с неё, успев вовремя ухватиться за Келдорна. Ночь очень затрудняла передвижение, и, пренебрегая мерами предосторожности, Стэйлис зажгла огонь на руке, чтобы осветить товарищам путь. Спустившись к слабо выраженному подножию, герои двинулись, было, в сторону лачуги, как дроу резко выхватила булаву и выругалась.       — Стоять! — Викония навострила уши. — Сюда бежит около трёх… Существ? Очень грузная походка и низкие голоса, вряд ли это люди!       — Готовимся! — речитатив заклинания защиты от оружия Стэйлис слился с молитвами жрецов, что просили своих богов о физической мощи.       Налия отскочила назад, к тропке, и вскинула свой лук, натянув тетиву и подготовив стрелу с огненным наконечником. Эдвин поднял вокруг себя щит холода, а Келдорн выставил перед собой Святой Искупитель.       Через несколько минут противники явились пред глазами друзей. То были огры — огромные освиневшие твари, распространявшие на милю вокруг себя мерзкий аромат застоявшегося пота, и чьи обрюзгшие морды были выпачканы в носовой слизи и слюнях. Три гиганта двухметрового роста, одетые в кожаные доспехи, увешанные ушами павших жертв, уверенно наступали на отряд Стэйлис, размахивая двуручными мечами с широкими клинками. Сопровождал их молодой виверн — летающий ящер с перепончатыми крыльями и узкой продолговатой мордой, оканчивавшейся орлиным клювом.       Волшебница угрожающе подняла руки перед собой, показывая, что готова читать атакующее заклинание в любую минуту, но одно из чудищ вдруг заговорило приятным человеческим голосом.       — Стойте, презренные твари! Вы не пройдёте дальше и не будете терроризировать ни в чём не повинных людей!       От услышанного Стэйлис впала в ступор. Она переглянулась с товарищами и прочла такое же недоумение на их лицах.       — Для огра ты дюже красноречив, — осторожно заметила магичка. — Давай поговорим? Мне кажется, ты неверно истолковал наши намерения!       — Довольно лжи, чудище! Вы умрёте здесь и сейчас, во имя всего, во что я верю! — взревел монстр.       Стэйлис горько вздохнула.       — Жаль. Жаль, что мы не смогли обойтись без насилия. Твоя воля, давай сразимся!       Один из огров оказался жрецом, что поразило друзей ещё больше. Он пропел священную песнь, моля Хельма об удаче в бою.       — Как смеешь ты, тварь, порочить имя Стерегущего! — Аномен в ярости бросился к богохульнику и обрушил Цеп Веков на его голову.       Огр успел вскинуть клинок и, намотав одну из цепей головок, резко дернул его в сторону, заставив оруженосца улететь в пыль.       Виверн бросился к Виконии и попытался ухватить её за шею. Дроу сделала вольт с разворотом, чтобы не выпустить из поля зрения хвост ящера с шипом. Зверь завыл и, разинув пасть как можно шире, вновь сделал выпад. Эльфийка сделала пируэт с подскоком и нанесла удар булавой по затылочной части черепа виверна — месту, где кость была наиболее тонкой. Удар оглушил ящера: он завалился и потерял сознание. Здесь же его и нашла стрела Налии, пущенная точно в цель: снаряд легко прошил раздробленные булавой кости, достав до серого вещества мозга. Следующая стрела поразила виверна в сердце.       Эдвин, не теряя времени, прокричал заклинание удержания монстра, но, к его ужасу, оно не возымело никакого действия на огров.       — Что за чертовщина?! Такого быть не может! — красный маг впал в ярость.       Аномен, с трудом подняв себя с земли, вновь бросился на вражеского жреца. Теперь он сменил тактику и, выставив вперёд щит, стремился подойти к врагу как можно ближе, чтобы сократить пространство для замаха мечом. Огр вовремя просчитал маневр и начал спешно отходить назад. Его отвлекла стрела Налии: снаряд, звонко свистнув, пролетел над головой монстра, но заставил его потерять бдительность. Аномен не упустил возможность достать противника — он сделал подсечку, повалив врага наземь, а потом ещё раз попытался ударить его цепом, но тот успел перегруппироваться и, ухватив меч одной рукой за остриё, выставил его перед собой как перекладину, на которую со звоном намотались звенья оружия. Священник попробовал высвободить цеп и резко дернул его на себя, огр же не отпускал, надеясь, что, перенеся вес назад, оруженосец даст ему возможность быстро подняться на ноги, не пропустив удара. Планы монстра нарушила Викония, ловко подлетевшая к нему сзади и раскроившая его череп булавой.       Главарь огров, потеряв виверна и жреца, злобно зарычав, рванул к Стэйлис. Волшебница быстро собралась — дикая магия хлынула к мозжечку и продолговатому мозгу, что позволило ей легко совершить финт с разворотом и увернуться от меча, сохранив равновесие и не выпустив посох. У неё было мало времени на раздумья — в ближнем бою долго было не протянуть, быстро собрав концентрат энергии из крови, девушка сделала попытку ударить нападающего магическим снарядом.       Увы, она не успела. Удар кулака пришёлся точно по её лицу, мгновенно раздробив скуловую кость и хрящи носа. Взвизгнув, она почувствовала солёный привкус крови на губах, а перед глазами всё поплыло.       Дела были плохи. Отёк от травмы вот-вот начал бы глушить действие магии, Стэйлис попробовала наотмашь ударить врага посохом, и на миг ей удалось ослепить нападавшего, что спасло её от прямого удара мечом. К ней на помощь пришёл Эдвин, метнув в злодея конус холода. Ледяной снаряд воткнулся огру прямо в грудь, достав до сердца, и монстр с оглушительным воем упал навзничь.       В это время Келдорн схватился с третьим огром. Старый паладин уверенно отбивал атаки противника, но возможности достать врага всё не появлялось — несмотря на грузность, нападавший был невероятно юрок и ловок. Налия пустила очередную стрелу в тварь, но тот, смеясь, сделал пируэт и увернулся. Аномен, освободив цеп, бросился на помощь к Келдорну. Огр в ярости отвлекся на оруженосца и съел наживку — остриё меча с глухим звуком вошло глубоко в дерево щита, и Келдорн, не теряя ни минуты, быстрым движением надсек сонную артерию злодея, заставив того рухнуть на колени, захлёбываясь кровью.       Битва была окончена. Стэйлис отползла к подножию холма и, стеная, обхватила голову руками. Викония подбежала к ней и выудила из мешка бутылёк с целебным зельем. Волшебница сделала попытку глотнуть, но подавилась — кровь из разбитого носа стекала по задней стенке глотки, и девушка, поскуливая, сплюнула кровавую массу, свернувшуюся от действия снадобья.       — Драйдер тебя раздери, — выругалась Викония. — Обхвати руками мою шею, сейчас прочитаю молитву.       От действия святой силы магичке сразу полегчало. Она почувствовала, как отёк начал спадать, горло очистилось, а нос, вернувший свою нормальную анатомическую конфигурацию, свободно задышал.       — Порядок, — дроу похлопала подругу по плечу. — Дышишь?       — Д… Да. Да! Спасибо тебе большое, — Стэйлис затравленно проморгалась.       Звенящую тишину ночи разрезал истошный крик Келдорна, полный ужаса и боли. Стэйлис и Викония вздрогнули и обернулись. Паладин сидел на коленях и, плача, обнимал умирающего рыцаря Ордена Сияющего Сердца.       Липкий ужас волной прокатился по телу волшебницы. Она вскочила на ноги, почувствовав, как голова закружилась от резкой смены положения тела и, не веря своим глазам, схватилась за голову.       Трупы огров и виверна исчезли. На их месте лежали изувеченные тела молодых паладинов, кирасы которых были украшены перчаткой с оком Бдящего. Аномен бросился к мёртвому жрецу и взвыл от отчаяния — он узнал в нём одного из служителей Ойзига. Узнал только лишь по личным вещам — резной булаве, амулету. Лицо покойного от удара превратилось в страшное месиво.       Рыцарь, лежавший на коленях Келдорна, был всё ещё жив. Конус льда повредил стенку желудочка его сердца, несчастный дышал всё поверхностнее и быстрее, вытаращив глаза от удушающей хватки смерти. Сердце Стэйлис пронзило стрелой стыда, смешанного с отчаянием, — она узнала в умирающем Аджантиса, последователя Хельма, что преданно ступал за ней когда-то и помог сокрушить Саревока.       — Учитель, — кое-как просипел он. — Простите, я не посмел бы…       — Аджантис, мой дорогой ученик! Что мы наделали, Торм, что натворили! — старый паладин зашёлся в рыданиях.       Викония отошла от шока первой. Она сбросила с себя оружие и кольчугу и кинулась к умирающему. С силой отпихнув Келдорна, эльфийка вцепилась ногтями в грудь Аджантиса и начала молить Шар о восстановлении его сердечной мышцы.       — Аномен! — Стэйлис надеялась вырвать жреца из оцепенения. — Он ещё жив, помоги ей!       Оруженосец собрался с духом. Он опустился на колени рядом с рыцарем и стал монотонно умолять Хельма исправить ту страшную ошибку, что они совершили. Боги сжалились: дыхание Аджантиса стало более глубоким и начало возвращаться в нормальный ритм, синева спала с его носогубного треугольника. Паладин сжал руку своего безутешного наставника и сделал попытку улыбнуться.       Викония, отдавшая все силы, рухнула на землю и зажмурилась. Через несколько секунд Аномен свалился рядом.       — Что здесь происходит? — к подножию холма подошёл пожилой мужчина с факелом в руке, одетый в легкий кожаный доспех. — Боги, за что вы расправились с праведными служителями Хельма?       — Друг, мы не хотели причинить зла! — Стэйлис в отчаянии кинулась к нему. — Нас пригласил сюда Фиркрааг, лорд этих земель, сообщив, что он не может разобраться с ограми! Я клянусь, когда они напали на нас, то были в другом обличье!       — Фиркрааг… Проклятое имя, что сломало мою жизнь, — вздохнул незнакомец. — Я — Гаррен Копьедуй, бывший владелец этих мест. Я верю тебе, чужеземка, ибо когда подошёл, то видел ограми вас. Джердан опорочил меня перед моими людьми и прибрал территорию к рукам. Я думал, он успокоится на этом, но нет — мало ему меня, он решил втянуть в это бесчинство и других людей.       — Заклинание иллюзии? — процедил Эдвин. — Вот почему на них не подействовало удержание!       — Но что же нам теперь делать?! — в ужасе воскликнула Налия. — Мы же убили невиновных!       — За что он так?! — кричала волшебница. — Он сказал, что знает моего приёмного отца и заманил меня в ловушку. Чем я провинилась? Я даже не была знакома с ним!       — Зная его, могу предположить, что ты чем-то его оскорбила, — развёл руками Гаррен. — А теперь ты — преступница, и Орден не успокоится, пока не приговорит тебя к смертной казни.       — Но мы и сами служители Ордена! — возопил Аномен. — Я — хельмит, ученик самого Ойзига!       Аджантис прокашлялся и, с трудом выговаривая слова, обратился к присутствующим.       — Доставьте меня… В штаб… Я дам показания… Мы напали на сэра Келдорна из-за грязных интриг злодея…       — У меня тоже остались друзья в Ордене, — кивнул Копьедуй. — Правда, боюсь, что рыцарь долго не протянет, нужно увезти его как можно скорее.       — У нас есть повозка и два замечательных коня, — вклинилась Налия. — Воспользуйтесь ей, чтобы доставить его в Аскатлу!       — Так и сделаем. Враг моего врага — мой друг, смею вам предложить своё скромное жилище в качестве укрытия. Отдыхайте спокойно, пока я доставлю сэра Аджантиса в штаб Ордена, мой сын обеспечит вас пищей и предметами первой необходимости, — Гаррен протянул волшебнице руку в знак дружбы.       — Спасибо вам, милосердный сударь, — Стэйлис протянула ему руку в ответ. — Умоляю, помогите нам, и мы попробуем разобраться с этим подонком!       — Да, ради Хельма, спасите нашу репутацию! — бился в истерике Аномен.       — Сделаю всё, что смогу. Покажите, где ваша повозка, нужно перенести туда раненого.       Келдорн взял ученика на руки, глотнув зелья силы. Эдвин перехватил факел у Копьедуя и повёл лорда вверх по тропке, туда, где они бросили лошадей. Стэйлис с тоской во взгляде провожала удаляющиеся фигуры мужчин, снова чувствуя его. Тот самый сладкий привкус, ласкающий артерии и вены норадреналином и обещающий сокрушить негодяя, что подставил её и заставил убить невинных людей. Воля волшебницы оказалась сильнее — она не поддалась тогда, не сдастся и сейчас. Кем бы ни был этот Фиркрааг, он получит по совести, и она не станет слушать скверну, что пытается завладеть ей в моменты слабости и отчаяния.       Гаррен отправился немедленно, как и обещал. Таар, его сын, встретил отряд с распростёртыми объятиями и сразу отдал слугам указания приготовить постели и напоить новых союзников горячим бульоном.       Келдорн, взяв плошку, угрюмо отсел к камину, ни с кем не разговаривая. Аджантис был для него как сын, и боль от ран, что получил молодой рыцарь, лезвием прошлась по сердцу старого служителя Ордена. Стэйлис видела, как порой его лицо сводила судорога, как будто он попытался подавить слёзы.       Аномен метался по комнате, как загнанный зверь.       — Прямо перед судом! Это же надо, прямо перед судом мы схлестнулись с рыцарями Ордена! — бушевал жрец.       — Да сядь ты, а! — прикрикнул Эдвин. — Всем тошно, никто не хотел оказаться в такой ситуации! Сейчас мы можем только надеяться, что Гаррен сможет договориться, а помятый рыцарь не испустит дух по дороге!       — Как ты смеешь, змей, так отзываться о героях! Ты не знаешь о том, сколько добродетели на счёту у сэра Аджантиса! — взвился оруженосец.       — Зато я знаю, — тихо сказала Стэйлис. — Мы путешествовали с ним раньше. Он помог мне разобраться с Саревоком.       Повисла тишина. Союзники уставились на дочь Баала, замерев.       — Ах, вот оно значит, как, — Аномен густо покраснел. — Любишь принимать на свою сторону служителей Хельма? И как, кто из нас с ним полезнее? Воистину, с чем только не столкнёшься, путешествуя с тобой!       Волшебница встала с кресла и направилась к выходу.       — Эй, ты куда? — заволновалась Налия.       — Закончу дело с дриадами, — кинула ей магичка.       Вина, вечный спутник дочери Баала. И скверная кровь — её вечное проклятие. Стэйлис мягко ступала по влажной после дождя траве, представляя лицо Аномена, красное от злости. Оруженосец мог потерять то, к чему стремился всю жизнь, и это — беда её дурного наследия, которое, словно ядовитый туман, травило всё, до чего могло дотянуться. Казалось, единственное, что она могла сделать хорошего для него — умолчать о своих чувствах. И она это сделала. Дикий маг всегда будет сильнее своих эмоций, и это — его личный способ выжить.       Плеск воды слышался всё ближе, и волшебница чувствовала, как эта звонкая трель убаюкивает её рассудок, словно пуская нейромедиатор радости ко всем её нервным окончаниям. Стэйлис осторожно поднялась по каменной лестнице, ведущей к источнику, минуя гранитную глыбу, вертикально торчащую из земли. Голубое свечение озаряло границы кромлеха, а ивы, которые приходили к ней во сне, ласково поглаживали водную гладь.        — Красавица? Ты пришла, чтобы присоединиться к вечному веселью? — улыбнулась дриада, скользнувшая из-под ветвей плакучего дерева.       — Прошу прощения, если помешала тебе, — вздохнула Стэйлис. — Я принесла несколько желудей от твоих сестер-дриад. Они были много лет в плену у злого мага по имени Айреникус. Я обещала им, что помогу.        — Я ждала тебя, — лесная дева ласково провела по волосам волшебницы. — Деревья Улин, Кании и Элайм должны быть снова посажены, чтобы они обрели свободу. Дай мне желуди, красавица. И смотри на то, как Мать Природа приласкает своих детей.       Стэйлис послушно протянула семена. Дриада пропела заклинание на странном для человеческого уха языке. Открылись портальные двери, и из них ступили девы, что встретились магичке в подземелье изувера.       — Сестры! Мы так ждали вас, возлюбленные! — дриада просияла, радуясь, что заклятие подействовало.       — Моя королева! — воскликнула Улин, одна из тех дриад, что Стэйлис встретила когда-то. — Эта добрая колдунья освободила нас. Можно ли спасти наши деревья? Или Айреникус обрек нас на гибель?       — О нет, сестренка, — королева поцеловала её в лоб. — Вы не погибнете!       — Так вы — королева? — волшебница с почтением опустилась на колени. — Мне очень жаль, что ваши сёстры прошли через это. Я надеюсь, что теперь под их страданиями будет проведена черта.       — О, не стоит, встань, красавица, — старшая дриада мягко ей улыбнулась. — Если бы не ты, они бы не вернулись. Поспеши, Ллина! — королева обратилась к другой дриаде, что явилась к ним. — Посади семена наших сестер, чтобы они снова смогли вдохнуть ветер. Улин, Кания и Элайм! Следуйте за Ллиной, и она вернет вас под безопасную сень лесов. Ступайте и знайте, что отныне я всегда буду защищать вас!       — Благодарю тебя, моя королева, — Улин поцеловала руку своей повелительницы.       — Стэйлис, — обратилась королева к волшебнице. — Тебя ведь зовут Стэйлис, верно? Лес приветствует тебя, дорогая! Путь твой тернист и пролегает сквозь рощу зла. Здесь тебя ожидает новое испытание, но мы будем молиться, чтобы ты выстояла!
Отношение автора к критике
Приветствую критику в любой форме, укажите все недостатки моих работ.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.