***
За дверью гремел шум схватки. Стэйлис подскочила на кровати, не до конца понимая, снится ли ей это или нет. Викония судорожно натягивала на себя кольчугу, а Налия, запутавшись спросонья в одеяле, металась по комнате. Волшебница смекнула, всё это — наяву. Они попали в беду! — Нет времени, — шикнула на аристократку дроу. — Хватай ножны, идём! Стэйлис, ты долго будешь прохлаждаться?! Магичка резво откинула одеяло и бросилась натягивать платье. Ещё три минуты, и она была готова, после чего потянулась, заставляя затёкшие члены прийти в тонус и напитаться магической энергетикой. А после, не раздумывая, дернула ручку двери и выбежала в холл. Прямо перед её носом схлопнулась портальная дверь, поглотив Таара. В углу комнаты стояли три омерзительнейших существа высокого роста и с мощной мускулатурой. Морды, покрытые фурункулами и бородавками; зелёная кожа с жесткой щетиной; красные глаза; клыки, выпирающие с их нижних челюстей и криво торчащие из пастей… Сомнений не было, то были орки — одни из самых кровожадных и беспринципных тварей Абейр-Торила. Келдорн загнал противников в угол. Несмотря на численное превосходство, смелости наступить на рыцаря у орков не нашлось, они клацали челюстями и, рыгая, потряхивали кривыми двуручными мечами перед лицом паладина. Из соседней комнаты выскочили Аномен и Эдвин. Оруженосец не успел надеть защиту и наспех прочёл молитву о щите, после чего духовный доспех покрыл его тело. Эдвин выжидал: пространства для магической атаки было очень мало, слишком велик был риск задеть кого-то из слуг дома или товарищей. Один из орков, увидев Стэйлис, оживился. Он выхватил из-за пазухи арбалет и, прикрывшись своими приспешниками, чтобы Келдорн его не достал, пустил болт из-за их спин. Волшебница успела наложить на себя защиту от обычного оружия ещё в комнате, и снаряд срикошетил и воткнулся в стену. Но столь дерзкая попытка убить её, да ещё и после нападения на дом с мирными жителями, пробудила неистовую волну злости, что тут же накрыла её с головой. — Келдорн, — ледяным тоном промолвила магичка. — В сторону, — и тут же начала читать заклинание, что в школе некромантии называлось «Перстом смерти». Старый паладин не стал спорить. Взмахнув перед носом тварей Святым Искупителем, чтобы заставить их сделать шаг назад, он метнулся в сторону как раз в тот момент, когда волшебница ударила. Красный луч магической энергии, разветвившись, проник в грудные клетки орков, стараясь достать до их сердец. Стэйлис знала, что у этих тварей нет иммунитета к магии, и это делало расправу ещё более сладкой. Дочь Баала без труда подключилась к электрической проводимости жизнетворящих органов негодяев и, резко подняв большой палец вверх, остановила её. Орки повалились наземь, хватаясь за грудь и хрипя. Из пасти одного из них хлынула густая тёмно-красная кровь, второй пытался разорвать на груди кожаную рубаху, надеясь, что дышать станет легче. Они были обречены, и Стэйлис, с трудом подавляя улыбку, наблюдала, как твари корчились, погибая под действием заклинания некромантии. Три расплывчатые белёсые сущности, бывшие душами монстров, разорвав их грудные клетки, взмыли ввысь и растворились в воздухе. — Неплохо, — откуда-то из угла раздался приятный девичий голос. Волшебница повернулась и увидела девушку-ассасинку, ступившую из тени. — Ты не такое уж и светлое создание, каким тебя рисуют. Некромантия? Право, красота. — Кто ты? — взъярилась Стэйлис. — Зачем вы напали на этот мирный дом? — Я — помощница Фиркраага, — улыбнулась незнакомка. — Он должен был удостовериться, что ты действительно придёшь, а не трусливо бежишь после убийства паладинов. Теперь последний твой друг, Гаррен, проклянёт тебя, и тебе придётся явиться к лорду Джердану. — Неужели вам мало той боли, что вы причинили этим несчастным людям? — покачал головой Келдорн. — Вы могли напасть на нас! Зачем было похищать его дитя? — Какое кому дело до страданий этого старого идиота? — фыркнула ассасинка. — Я не собираюсь вступать с вами в полемику. На севере отсюда есть развалины храма, и тебя ждут там, дитя Баала. — Ты отсюда живой не уйдёшь, — прошипела Стэйлис, словно змея, гнездо которой разорили. — Да ладно? — со скучающим видом ответила наёмница. — Я — не орк, твои магические штучки так просто не пройдут. Ну, давай померимся талантами, коли тебе так надоело жить. Стэйлис метнула магический снаряд. Девица хмыкнула и вновь растворилась в тенях, увернувшись от пущенного в неё сгустка энергии. Эдвин начал быстро читать заклинание «Видеть невидимое» и успел вовремя — на последнем слове ассасинка обнаружилась с клинком, занесённым для удара по шее Аномена. Хельмит, заревев, ударил Цепом по её ногам, надеясь сшибить противницу с ног, но та ловко сделала фляк назад и, выхватив из голенища сапога метательный кинжал, кинула его в Виконию. Дроу легко увернулась, и кинжал вошел в дверной косяк, растворяя старое дерево ядом, которым было смочено его лезвие. Стэйлис ударила в наёмницу заклинанием «Малого оттока Лароха». Голубоватый луч пронзил грудную клетку, пробив кожаный доспех. Ассасинка тут же сделала попытку совершить пируэт, но, запутавшись в ногах, споткнулась, — заклятие, выкачав её жизненную силу, выпило и большую часть боевого опыта. То была первая и последняя ошибка — Налия лёгким движением надсекла сонную артерию негодяйки коротким мечом. — Собираемся, — не своим голосом произнесла Стэйлис, наблюдая, как алая кровь из шеи ассасинки покрывает пол. — Я убью Фиркраага, кем бы он ни был! Гаррен вернулся через два часа. Он сразу понял, что в его дом пришло горе, когда увидел трупы, вынесенные на улицу. Узнав, что его единственный сын попал в лапы к злодею, несчастный без сил опал на стул и зарыдал, уронив голову в руки. — Как же так, — выл он, — я оставил вам свой дом, своё дитя… А вы отдали его? — Гаррен, нас застали врасплох, — спокойно объясняла Стэйлис. — Мы узнали, где Фиркрааг засел, и сейчас же отправляемся туда. — Да, простите, миледи... Я сорвался на вас. У меня до сих пор хранится купчая на эти земли, и я отказываюсь переоформлять её на этого негодяя, я знал, что он не даст мне покоя за это. Умоляю, спасите Таара! Я не прошу о большем, просто хочу, чтобы мой ребенок был рядом. У меня больше ничего нет… Аномен мялся с ноги на ногу, еле сдерживая себя, чтобы не засыпать безутешного хозяина вопросами. Стэйлис осадила его взглядом, но Гаррен как будто понял, что волнует союзников. — Аджантис выжил, миледи, — хозяин попытался выдавить из себя слабую улыбку. — Его выхаживают в храме под неусыпным взором милорда Ойзига. Он дал показания прелату Вессалену, и обвинения с вас сняты. Фиркрааг захватил какой-то артефакт… Который является собственностью Ордена, меч, кажется… — Карсомир? — с надеждой спросил Келдорн. — Да… Да, он самый. Прелат выразил надежду, что вы сможете вырвать сей благородный клинок из лап чудища, — Гаррен кивнул. — А ещё… Аджантис просил передать вам, миледи, что, невзирая на это дикое стечение обстоятельств, он был рад вас видеть и сказал, что никакие невзгоды не убили огонь в ваших глазах. Кровь отхлынула от лица Аномена. Он демонстративно натянул шлем посильнее на голову, надеясь, что товарищи не заметят перемен в его лице. — Какие благостные вести, — радушно воскликнул Эдвин. — Правда, хельмит? Викония, не удержавшись, расхохоталась. Копьедуй-старший, не понимая причины столь внезапного веселья, хлопал глазами и переводил взгляд от Аномена к Стэйлис. — Гаррен, я — ваш должник, — волшебница положила хозяину руку на плечо. — Мы выходим немедленно. Вы спасли нашу честь, и я положу себя, но спасу вашего ребенка и ваши земли. — Спасибо, миледи, — мужчина просиял. — Вы — моя последняя надежда. Когда отряд вышел на улицу, Стэйлис с силой ухватила Аномена за руку, заставив повернуться к себе. — Аджантис — друг! — зрачки волшебницы сузились. — Никогда не было и намёка на то, что ты выдумал, ни с моей стороны, ни с его. Он помог мне остановить кровавую бойню на Побережье Мечей, и я буду всегда ему благодарна, как и всем, кто встречался на моём пути и вставал на мою сторону. Прекрати мусолить эту тему при наших товарищах, я не давала тебе права рыться в моей душе и вытряхивать её содержимое на потеху окружающим! — договорив, она резко отвернулась и возглавила отряд, не дав оруженосцу возможности объясниться. Остальные союзники тактично промолчали, хотя и метали любопытные взгляды в сторону Аномена. Хельмиту ничего не оставалось, как покориться воле волшебницы и молча продолжить путь. Руины храма, о которых говорила наёмница, обнаружились в километре от лачуги Копьедуя. От наземной его части сохранились лишь две колонны из малахита, окруженные столбчатыми выростами из тёмно-зеленого базальта с желтыми вкраплениями кристаллов оливина. За колоннами расположился спуск вниз с полуразрушенной лестницей, и маги сразу отчётливо уловили фон энергии, исходившей из недр земли. — Да, та энергетика, что я почувствовал от него в таверне, — заметил Эдвин. — Возможно, он — маг, и именно поэтому так жаждал завладеть этими землями, здесь ему легче напитываться, — предположила Стэйлис. — Тогда я воспользуюсь своим козырем, — тэец картинно развернулся и встал перед отрядом. — Сейчас вы, мартышки, узреете моё триумфальное восхождение на трон магического величия! Я прочту заклинание с Нетерильского свитка, которое расшифровывал всё свободное время, которое вы тратили на бесполезные глупости! — Эдвин, не начинай, — надулась волшебница. — Мне сейчас не до чужих выпадов. — Я делаю это во имя спасения нашего отряда, — громогласно вещал призыватель, одаривая товарищей горделивой улыбкой. — Сделайте шаг назад и задержите дыхание! Герои переглянулись, но подчинились. Эдвин прокашлялся, поправил мантию, хлопнул в ладоши и, положив на землю перед собой Нетерильский свиток, начал читать заклинание, четко проговаривая каждое слово. Энергетический клубок желтого цвета материализовался почти сразу же и начал расти с каждым словом заклинания, пока не окутал мага с головой. Волны излучения были столь сильно ощутимы, что Стэйлис почувствовала, как её кожа покрылась мурашками. Идти на попятную было уже поздно — Эдвин пропел последний слог и вскинул руки над головой, давая плетению напитать силой призванную магию. Минуту ничего не происходило, а потом фигура тэйца начала резко менять очертания: силуэт вдруг стал тоньше, объявилась талия, и, судя по треску, исходившему от мантии, какой-то анатомической области Эдвина стало невыносимо тесно. Раздался хлопок, и сгусток энергии растворился в воздухе. — Разорви меня Баал, — вырвалось у Стэйлис от неожиданности. Она тут же спохватилась, что её могли услышать Аномен и Келдорн, но те были так шокированы зрелищем, что, кажется, не расслышали бы сейчас даже пожелание противоестественного совокупления с собственными богами. — Это, — Эдвин в ужасе смотрел на свою пышную грудь, — очень плохо. Очень плохо, — добавил он и потерял сознание. — Он… Он теперь — женщина? — выдавила из себя Налия. — Я давно так не веселилась, — Викония нагнулась к девушке, что раньше была Эдвином. — Джалук, ты глянь, какие ланиты! А грудь? Надо продать его в сексуальное рабство, пока он не расколдовался обратно! — Он дышит?! — Стэйлис не могла поверить своим глазам. — Дышит, дышит. Эти формы так приятно вздымаются, что никто не останется равнодушным, — потешалась тёмная жрица. — Он — женщина… Везде? И даже… Там? — осторожно спросил Аномен. — Хочешь проверить? А ты уверен, что узнаешь, тебе есть, с чем сопоставить образ в голове? — Викония начала демонстративно поднимать полы мантии отключившегося мага. — Именем Торма, прикройте срам немеделенно! — взвизгнул Келдорн и отвернулся. — Я пошутила, слабоумные, — смягчилась дроу. — Стэйлис, у нас проблема. Он, конечно, жив, и скоро придёт в себя, но я понятия не имею, как снимать такие проклятия… Или что он там на себя наложил? Мои молитвы помогают исцелить скверну, связанную с недомоганием и увечьями, а он совершенно здоров. — Эм… Я тоже не знаю обратных заклинаний, — растерялась волшебница. — Меня учили не связываться с Нетерильской магией, что, собственно, я и делала весь свой профессиональный путь. Аномен, а ты можешь что-нибудь сделать? — Хельм покровительствует воинам и защищает людей, а не меняет им набор органов, — обиженно фыркнул священник. — А жаль. Тебе бы мозг поменять, — будничным тоном вставила Викония. Стэйлис приготовилась было успокаивать очередную перепалку, как вдруг Эдвин пришёл в себя и сел. Вновь оценив взглядом своё новое тело, он закрыл лицо узкими девичьими ладошками и горько заплакал. — Эдвин, — Стэйлис бросилась к нему. — Ну, успокойся, друг! С магами чего только не бывает, мы что-нибудь придумаем! — Стэйлис, — хрипел он, захлёбываясь, — я сложу к твоим ногам все богатства моей семьи, только найди мне лекарство от этой ужасной болезни! — Болезни? — фыркнула Налия. — Быть женщиной — позор? Ты так считаешь? — Естественно! — крикнул в сердцах маг. — Вы же глупые, самодовольные, ленивые, капризные… И истекаете кровью, когда не надо! — Ещё одно слово, и я передумаю, — Стэйлис изменилась в лице. — А я вырву тебе язык, животное, — взвилась Викония. — Как ты смеешь оскорблять самок, тварь? Да тебе было даровано самое главное богатство Абейр-Торила! В Подземье у тебя началась бы настоящая жизнь, а не жалкое существование! — Вы мне просто завидуете, — ответила нежным голосом женщина, получившаяся из Эдвина, и жеманно провела рукой по волосам. — Даже в таком обличье я выгляжу эффектнее вас. — Поздравляю тебя с приобретённой способностью получать удовольствие по многу раз за один процесс, — выпалила Налия. — Если, конечно, ты сможешь разобраться, как у тебя там что теперь функционирует. Казалось, что пятнами покрылось не только лицо Аномена, но и его доспех. Пробормотав что-то нечленораздельное, хельмит пискнул, что подождёт друзей у колонн, и ретировался с места происшествия. Келдорн пронзил аристократку ледяным взглядом и, качая головой, начал её отчитывать. — Разве пристало дочке уважаемого лорда обсуждать такие вещи в приличном обществе? — паладин тяжело вздохнул. — Да, даже несмотря на твои розовые сопли, висящие до пупа, ты начинаешь мне нравиться, Налия, — склонила голову дроу. — Пока это тело будет моим, в его лоно никто не проникнет, — гавкнул Эдвин. — Как скажешь, — Стэйлис помогла магу подняться. — Давайте выдвигаться. Расправимся с Фиркраагом и потом обдумаем, что можно сделать. Пообещай мне, что больше не будешь втихаря проводить никаких ритуалов, иначе мы в жизни не выправим это… Недоразумение. — Хорошо, — призыватель всхлипнул. — Пойдём, Эдвина, — хохотнула Викония. — Перед тобой открылся целый мир. — Захочешь в туалет, скажи. Мы научим, — поддержала её Налия. — Правильно говорят про бабские сборища, — прошипел тэец, — вы всегда объединяетесь стаями против самых красивых особей! — Помоги мне, Торм, — закатил глаза Келдорн. — Это будет нелегкий путь! Лестница крошилась и сыпалась под ногами героев. Им приходилось держаться за каменистые выступы в стенах, чтобы не полететь кубарем вниз. Викония навострила уши и сообщила о голосах у подножия спуска, поэтому отряд был готов атаковать в любую минуту. Когда им удалось достичь нижнего уровня, обнаружилось, что лестница привела товарищей в странную пещеру: пол около неё был аккуратно выложен отшлифованной каменной плиткой, а на высоком потолке красовалась фреска, изображавшая рыцарей, сражающихся с драконом. Но стоило только ступить чуть глубже, как покрытие заканчивалось, а с потолка, что стремительно опускался ниже, начинали расти сталактиты, угрожающе направляющие свои острия, словно пики, на головы путешественникам. Стэйлис удивлённо озиралась. Это место совершенно не было похоже на храм, который обещала им ассасинка, но здесь нещадно фонило негативной энергией, как и предупреждали дриады. Из темноты каменного нутра пещеры явился отряд орков, вооружённых до зубов, но их предводитель, которого волшебница распознала в самой крупной особи, богато увешанной оружием и амулетами, замешкался и дал приказ своим головорезам не подходить ближе. — Ты пришёл рано, — обиженно прогудел орк-главарь. — Фиркрааг не радоваться. Много времени подготовка. — Меня не волнует его удобство, — окрысилась магичка. — Сейчас мы разберемся с вами, а потом снимем шкуру с него! — Плохо, — продолжал ныть орк. — Моя сказать Фиркрааг, что драчка, — сияющая дверь портала распахнулась перед главарём. — А ну стой, негодяй! — Стэйлис метнула в него огненный шар, но не успела: снаряд, свистнув, пролетел сквозь закрывающийся магический лаз и ударил в стену. Орки перестроились. В центре их отряда оказался шаман — довольно тощая особь, укрытая ярко-красным плащом. Под монотонные песнопения священнослужителя авангард монстров рванул вперёд, на друзей Стэйлис, хрипя и плюясь. Тетива издала короткий звонкий звук, словно кто-то дернул струну лютни, и стрела с кислотным наконечником вошла одному из злодеев в лоб, достав до коры головного мозга. Монстр упал на пол, крючась в судорогах, а его сотоварищи, почувствовав дурманящее действие заговора своего шамана, перешли на бег, надеясь смести героев с дороги. Аномен и Викония подняли перед собой четырех скелетов-воинов, пока маги на задней линии читали атакующие заклинания. Стэйлис призвала в помощь набор метеоритов Мелфа и, дождавшись, пока Эдвин накинет на врагов заклинание хаоса, начала забрасывать мечущихся монстров пылающими камнями. Разум шамана был защищён за счет его контакта с божеством. Увидев, что его собратья не в себе, он отошел к нише в стене, чтобы его не затоптали, и начал исступленно молиться о помощи. Призыв подействовал, Эдвин онемел на половине следующего заклятия и упал на колени, пытаясь руками разодрать себе горло. Налия пустила новую стрелу, но промахнулась: попав в стену, снаряд срикошетил и угодил в ногу другому орку. Подгоняя скелетов, Келдорн продвигался вперёд, пронизывая Святым Искупителем врагов, до которых мог дотянуться. Аномен ступал за ним и ударом Цепа добивал тяжело раненых. Новая молитва шамана парализовала нежить, костяные воины встали, как вкопанные, не реагируя на понукания своих хозяев-жрецов. Стэйлис метнула магический снаряд, но шаман оказался не только тощим, но и юрким, — он с легкостью вжался в нишу, и ярко-красные шары пролетели мимо. — Долго ты прятаться не сможешь, тварь, — рявкнул Аномен. — Во имя Хельма, это тебе за пролитую кровь моих товарищей! — священник опустил щит к своим ногам и, прикоснувшись к священному знаку, воззвал к Стерегущему. С потолка выстрелил луч солнца, озаривший пещеру ярким светом. Шаман завыл и вывалился из ниши, натирая глаза, из которых сочилась кровь. Кожа его начала растворяться от божественной силы, обнажая тёмно-зелёную мякоть мышц, и орк катался по земле, а его вой сменился истошным криком нестерпимой боли. Хельмит вновь обратился к своей силе: войдя в транс и напевая слова призыва, он опустился на колени и начертал на полу странный знак, состоящий из креста, перечеркнутого квадратом. Стоило монстру, перекатившись, коснуться этого символа, как жизнь его покинула, оставив после себя лишь тушу, изуродованную едкой субстанцией, порождённой ненавистью Стерегущего к грязным противоестественным тварям. Келдорн пронзил сердце последней особи. Упершись ногой в грудную клетку поверженного врага, паладин резким движением выдернул свой меч, и брызги вонючей крови окропили сталактит, ставший свидетелем этой расправы. Со смертью шамана вернулся голос Эдвина. Удостоверившись, что эффект был временным и голосовые связки не пострадали, красный маг вновь начал ныть о своей незавидной женской доле, стыдливо прикрывая разрыв на мантии, что обнажал самые аппетитные достоинства нового облика тэйца. — Я же обещала тебе, мы что-нибудь придумаем, — отдышавшись, Стэйлис вновь принялась умасливать пострадавшего друга. — К сожалению, сейчас вокруг нас толпы орков, и мне некогда полистать свою магическую книгу, знаешь ли. — Эй, Эдвина, — Аномен, всё ещё разгоряченный после схватки, не упустил возможности поддеть товарища, — дай-ка кусочек своей мантии. На следующем рыцарском турнире прицеплю на щит и выступлю в твою честь! — Шовинистическая свинья! — призыватель сжал кулаки, чувствуя, что вот-вот опять заплачет. — Рыцарь, ага! Разве рыцари так обращаются с дамами, нахал?! — С благородными — нет, — пожал плечами священник. — Ты… Ты на что намекаешь, гадёныш?! — Эдвин покраснел от злости в тон своим одеждам. — Миледи, в конце пещеры есть ворота, — Келдорн поспешил влезть между задирами. — Будем выдвигаться сразу или обдумаем тактику? — О, предлагаю не растягивать удовольствие, — Стэйлис покосилась на красного мага и хельмита, — а то некоторые наши друзья слишком сильно перенапряглись от происходящего. — Проследи, чтобы эти джалук друг другу в глотки не вцепились, а я послушаю, что там творится за дверьми, — Викония грациозно откинула волосы назад, обнажив остроконечное ухо. Ворота легко поддались. От первого толчка тёмной эльфийки они распахнулись, открывая взору вид на ещё одну лестницу, круто спускающуюся вниз. Использовав жреческое провидение, дроу установила, что героев дожидалась целая орда орков-лучников. — По периметру комнаты идет решетка, — Викония медленно растирала виски, приходя в сознание после контакта с Шар, — лучники сидят за ней, оружием ближнего боя их не достать. Здесь нужна помощь магии, аббил. — Берем их на себя, — кивнула Стэйлис. — Налия, ты хотела попробовать заклинание «Облако-убийца». Пришло время, иначе мы не достанем их! — Я готова! — аристократка решительно закинула лук за спину, чтобы освободить руки. — Эдди, от тебя жду ледяной бури. Я видела, как лихо ты управляешься с силой холода, — волшебница старалась приободрить расстроенного друга. — Ага, — пробормотал маг нежным девичьим голоском. — Труд освобождает. — Я призову бесплотного слугу, — Аномен обратился к друзьям. — Лишний боец нам не помешает. Вокруг жреца заклубился серый дым, постепенно преобразовавшийся в мускулистую мужскую фигуру, не имевшую ног. Слуга покорно встал перед оруженосцем, готовый закрыть его собой и атаковать обидчика. Стэйлис прочитала заклинание защиты от обычного оружия. Немного подумав, она накинула на друзей невидимость, надеясь, что это собьёт с толку врагов и помешает им целиться в её товарищей. Размяв руки и убедившись, что энергии в её крови сконцентрировалось достаточно, чтобы вести бой, она уверенно ступила на лестницу. Кутерьма схватки завертелась сразу же, как только герои появились на этаже. Орки плохо видели их во мгле, поглотившей залу, но шаги слышали отчётливо — по команде старшей особи они натягивали тетиву и лихо пускали стрелы с ржавыми наконечниками, имевшими кривые зазубрины. Воздух мгновенно напитался свистом летящих снарядов, рыком тварей и криками магов, которые немедля начали отвечать заклятиями. Эдвин и Налия укрылись по углам комнаты при входе так, чтобы лучники не могли их достать. Викония юркнула за ближайший выступ, чтобы оказать волшебникам быструю помощь при ранениях. Бесплотный слуга с легкостью просочился сквозь прутья правой решетки, защищавшей орков, и бросился раскидывать их. Ополоумевшие твари с налитыми кровью глазами наносили удары наотмашь, но осознав, что их кулаки просто пролетают сквозь озверевшую от страха за хозяина сущность, начали метаться по огороженной территории, наталкиваясь на уже лежащих сородичей и истерично вопя. Главарь, контролировавший ситуацию со стороны левой решетки, рычал команды и требовал, чтобы воины держали строй, но то было бесполезно: орки никогда не отличались храбростью и, столкнувшись с противником, против которого не могли ничего противопоставить, впали в панику. Эдвин дочитал заклинание ледяной бури. Потолок над левой решеткой покрылся голубой коркой, и тотчас начали падать огромные остроконечные глыбы, дробившие черепа монстров, как орехи. Трое орков полегли сразу, ещё двое вжались в нишу, вдавив туда своего командира и жалобно скуля. Стэйлис пустила огненный шар: пламя быстро занялось на меховых куртках орков, заставив их выпрыгнуть из укрытия и упасть на пол в надежде сбить огонь. Очередные куски льда, угодившие тварям в голову, остановили их мучения. Налия прочитала заклятие «Облака-убийцы» и метнула его за правую решетку. Бесплотный слуга, завидев клубы ярко-оранжевого дыма, которые поползли по полу, быстро ретировался с поля боя. Токсичный газ молниеносно заполнял собой территорию укрытия орков, поглотив сначала особей, лежавших без сознания после стычки с сущностью, а после начал окутывать ещё державшихся на ногах монстров. Стоило оркам сделать только глоток этого смрада, как они падали замертво с параличом дыхательной мускулатуры. — Вперёд! — крикнула Стэйлис товарищам. — Давайте встряхнём их как следует! Помещения на этом уровне тоже никак не напоминали собой храм. Стены, которые, казалось, никогда не чувствовали чуткой руки строителя, были покрыты трещинами и щербинами. Каменный пол был кое-как закидан прогнившими досками, кругом валялась старая мебель, сломанные предметы домашней утвари, обглоданные кости животных, полуистлевшее тряпьё. От каждого шага поднималась волна пыли, бесцеремонно вторгавшаяся в дыхательные пути. Ни факелов, ни ламп не было, и Стэйлис, подняв с пола доску и обмотав её тряпкой, подожгла импровизированный светильник с помощью магии. Повсюду стояла вонь испражнений и тухлого мяса, как будто это место использовали только лишь как отхожее. Иногда товарищам попадались на пути небольшие патрули орков, но сражаться те уже не хотели: они либо падали на пол, умоляя их отпустить и увещевая, что Фиркрааг не платил за такие проблемы, либо пытались убежать, как обычно толкая друг друга и рыча. Впрочем, там, где не успевал достать Святой Искупитель, прекрасно дотягивался магический снаряд. Отряд Стэйлис бодро прорывался вперед, и герои надеялись, что смогут как можно быстрее найти Таара и вытащить его из этого жуткого места. Наконец, однообразные помещения, заваленные горами хлама, привели друзей к заброшенному колодцу. Келдорн задумчиво взглянул вниз: ожидаемо для этого места, на дне его не было влаги, зато была новая гора мусора. — Торм, какой… Нет, даже в хлеву чище, — паладин нахмурился. — Я понимаю орков, это — грязные твари, не привыкшие ни к чести, ни к гигиене. Но Джердан показался мне довольно ухоженным мужчиной. Неужто ему самому приятно жить в таких условиях? — Мне самой очень хочется задать ему ряд вопросов, — грустно ответила Стэйлис. — Если мы, конечно, выкопаем его из этой горы нечистот. — Он где-то рядом, — Аномен шумно втягивал воздух ноздрями. — Я чувствую источник зла! — А за западной дверью — лестница наверх, — добавила Викония. — Я, кажется, слышу человеческий голос. Может, Таар заточён там? — Тогда будем надеяться, что наши поиски и правда подходят к концу. Это место меня с ума сводит, а мне и так сейчас нелегко, — просипел Эдвин, всё так же стыдливо прикрывая свои новые округлости рукой. — Да ладно тебе, — с сарказмом ответила Стэйлис. — Выглядишь превосходно! Как выберемся, подберём тебе платье на Променаде Ваукин. — Или в рабство продадим, — иронично добавила дроу. Тэец фыркнул и демонстративно бросился к лестнице. — Но он же правда страдает, — насупилась Налия. — Теперь ещё и ты будешь жалеть зарвавшихся самцов? — фыркнула Викония. — Мало нам Стэйлис, которая наглаживает по шерстке дурачка-хельмита и всё ему прощает? — Пойдёмте за ним, — вздохнула Стэйлис. — Пока он там не нарвался на очередной патруль орков. Аномен тихо шел позади друзей. Мрак этого кладбища ненужных вещей скрыл от друзей тот факт, что он изменился в лице, когда Викония упомянула о его взаимоотношениях с волшебницей. Он всё ещё помнил её резкий выпад перед спуском в подземелье и искал возможности быть к ней ближе, чтобы… Он сам не понимал, чего хотел. В его душе поселилось новое чувство, доселе ему неведомое. Чувство, что всё усиливалось после потери Мойры, чувство, что заставило прилюдно нелестно высказаться о коллеге из Ордена, чувство, что заставляло кровь кипеть, как перед битвой, когда пронзительный взгляд серых, как оружейная сталь, глаз прожигал его. Что он может сказать ей? Что ему жаль? Что он не хотел? Но ведь она сказала правду: какое право он имел высказывать хоть какие-то суждения об Аджантисе и её чувствах к нему? Стэйлис — дитя божества, что потеряло близкого человека и хочет его спасти. А кто он, Аномен? Кто… Кто для неё? — Ну ты ещё умри по дороге, — недовольный голос дроу вырвал оруженосца из паутины его мыслей. — Шевелись, хельмит, там что-то происходит! Аномен поднял глаза. Даже при тусклом свете догорающего самодельного факела он успел поймать взгляд волшебницы, отчего в его ногах опять поселилась та неведомая дрожь… Широкая винтообразная пологая лестница, составленная из тонких гранитных плит, завернула за очередную малахитовую колонну и уперлась в металлическую дверь. Келдорн дернул за ручку, но та не подалась, а голоса с той стороны стали настолько оживленными, что даже человеческое ухо без труда различало их. Да, один из голосов точно принадлежал Таару. Стэйлис передернуло, когда она расслышала, как тот умолял дать ему немного воды. Второй голос, грудной и раскатистый, угрожал пленнику расправой, если он не прекратит чинить неудобства. Волшебница взъярилась. Одним быстрым движением она метнула в дверь заклятием стука, и дверь, оглушительно скрипя, отворилась. Отряд решительно ворвался внутрь, приготовив оружие. В комнатушке, бедненько обставленной парой потрепанных шкафов и дубовым столом, но чистой от хлама, было две клети, и в одной из них, свернувшись калачиком в углу, был заточен сын Гаррена, человека, что под натиском негодяев лишился всего. Смотритель, издевавшийся над узником, медленно повернулся к товарищам. Около решётки висел факел, и пламя его скользило по широкой угловатой морде злодея, подчеркивая широкий рубец от резаной раны. Стэйлис узнала его сразу: огромный трёхметровый огр, облачённый в клепаный доспех из кожи орков-шаманов, что сиял красноватым светом, был не кем иным, как Тазоком, разбойником и убийцей, что восстал когда-то против дочери Баала, присоединившись к её брату, Саревоку. Из дальнего угла комнаты лениво подтянулся главарь орков, что бежал с помощью портальной двери прямо у входа. — Хорошая будет драчка! — воскликнул трусливый орк, бросивший своих товарищей в первой битве. — Пусть Фиркрааг гордится, что ему служит клан Застрявших в Зобу! — А, ты пришла! — рыкнул Тазок. — Он говорил, что ты придешь, но мне казалось, ты слишком труслива. Мои жалкие родственнички все-таки получат твое мясо! — Надо же. Я думала, ты умер, как и Саревок, — искренне удивилась Стэйлис. — Саревок больно много на себя брал, — окрысился огр, — и из-за него мы вляпались во всё это. Но сейчас я в лучшем положении! Ты найдешь, что мой господин намного умнее, а меня — намного труднее убить. Похоже, Фиркрааг специально притащил меня сюда ради тебя. У него особый пунктик — ему нравится наблюдать за твоими действиями. И кто я такой, чтобы отказываться от еще одного шанса надрать тебе задницу! — Ну, ума у тебя так и не прибавилось, — ехидно усмехнулась волшебница. — Хотя после общения с моим братцем надо было осознать, что влезать в дела родственничков Баала — не твоя стезя. — Давай, колдунья, — огрызнулся Тазок. — Видишь этот рубец? Он остался после клинка твоего дружка-рыцаря, которого ты же сама и забила день назад. Болит в плохую погоду, зато напоминает о том, что мой меч ещё хочет что-то тебе сказать! — Тогда ты, считай, выпросил аудиенцию, — Стэйлис пустила в морду огру кислотную стрелу. Монстр увернулся и, заревев, бросился в атаку. Викония взяла на себя главаря орков. Она ловко сделала подсечку неповоротливому монстру, заставив его споткнуться и повалиться на одно колено. С размаху ударив булавой ему в лицо, чтобы отбить решимость подниматься, жрица начала петь молитву. Шар не отвернулась от своего тёмного дитя — волна гниения за секунды поглотила организм твари, разлагая внутренние органы и превращая их в мусор, достойный комнат этого убежища. Широкий клинок двуручного меча Тазока схлестнулся в схватке со Святым Искупителем Келдорна. Танец лезвий под ритмичную музыку ударов и лязга заставил Таара подняться на колени и сжать ладони перед лицом в отчаянной молитве. Огр явно переоценил свои способности, грузность его тела не позволяла ловко уворачиваться от ударов опытного паладина, и уже через несколько минут лезвие благочестивого меча полоснуло негодяя по плечевому сплетению. Тазок жалобно завыл и начал отступать назад, опустив меч и пытаясь прижать второй рукой поврежденную артерию, из которой хлестала кровь. К его несчастью, меч Келдорна рассек и нервные ветви, и чувствительность покинула конечность монстра, повисшую безжизненной плетью. Паладин не дал врагу опомниться — он нанёс новый удар, что достал до черного сердца твари, прошив заговорённый доспех и развеив его магическую защиту, — Слава богам! Освободи меня, и бежим! — Таар прижался лицом к решетке. — Я боюсь, что замки магические, но у мага, который привел меня сюда, был какой-то ключ. Не знаю, как его раздобыть. Мне довелось видеть Фиркраага, не надо рисковать собой ради меня. Найди способ забрать у мага ключ, и мы сбежим отсюда! — А что с ним не так? — насторожилась Стэйлис. — Он… Как бы это сказать. Он — красный дракон! — Что?! — вырвалось одновременно у всех героев. — Да, он — красный дракон. Я тоже удивился, — убеждал Таар. — Так, — волшебница стекла по стенке. — Мне нужно подумать. — Каким образом ты могла насолить дракону? — поинтересовался Эдвин. — Да если бы я знала! — взвилась магичка. — Я с драконами не сталкивалась раньше! Я учила в Кэндлкипе, что они жадные и тщеславные твари, но просто так они не вылезают из своих нор! — Что будем делать, аббил? — поинтересовалась Викония. — Убьём его, — грозно ответила Стэйлис. — Он не даст покоя ни этой несчастной семье, ни жителям этих земель! — Поддерживаю, — кивнул Келдорн. — Он украл артефакт Ордена Сияющего Сердца и повинен в гибели наших учеников. Моё сердце истекает кровью, видит Торм, я готов сложить свою голову, но хочу убить эту тварь во имя безутешных матерей, что потеряли сыновей! — А теперь — без патетики, — прервал тираду Эдвин, — как мы это сделаем? — Красные драконы устойчивы к огню и плавят дыханием металл, — задумчиво процедила волшебница. — Значит, наше оружие — кислота, холод и электричество. — Эй, Аномен, — призыватель, казалось, смирился со своей женской участью и вновь начал цеплять оруженосца, — сходи и забей его сам. Может, сразу зачислят в рыцари, без суда? — Нужно стащить с твари магическую устойчивость, — заметила дроу. — Иначе наши потуги бесполезны. Я попрошу Шар о Святом ударе, это лучшее, что я могу в данной ситуации, как священник. — Нам нужны отвлекающие хитрости, — подала голос Налия. — Согласна, — кивнула Стэйлис. — Призовём в помощь всё, что умеем. Когда начнётся схватка, старайтесь не подпускать его близко и не стойте в одной линии. Удачи, мои дорогие! Я уверена, вместе мы справимся и не с таким противником! Викония помолилась об удаче в бою, Аномен попросил Хельма о защите от злых чар. Когда священники закончили, Келдорн внимательно изучил комнату и, по подсказке Таара, нашел тайный вход, ведущий вниз, к пещере дракона. Храбрый паладин отправился первым. За ним двинулась Викония, а Налия и Эдвин ступили следом. Стэйлис уже хотела было присоединиться к друзьям, как Аномен мягко коснулся её руки. — Прошу, удели мне две минуты. Я не отвлеку нас надолго, обещаю, — вкрадчиво обратился хельмит. — Я тебя слушаю, — строго ответила Стэйлис. — Я не знаю, сможем ли мы сейчас выстоять против дракона, и не хочу умереть, зная, что не смог объясниться. Я… Прости меня, прошу! Прости за несдержанность, прости за то, что я посмел выполоскать Аджантиса перед остальными нашими соратниками. Он — глубоко уважаемый мной рыцарь, последователь моего бога, просто… Просто есть что-то неуловимое. Что-то такое, чего я не могу объяснить, не могу систематизировать, не могу взять под контроль. Мысль о том, что ты могла быть с ним, почему-то причинила мне острую боль. И когда я смотрю на тебя, каждый раз, мне хочется сказать тебе… Сказать тебе что-то другое. Что-то, что не говорят командиру, и я теряюсь, потому что не знаю, как вести себя, ведь я воспитан в четком осознании субординации. — Я не командир. Я попросила вас о помощи, и вы — мои друзья. Если ты что-то хочешь сказать, то скажи. Аномен потупил взор. Сделав глубокий вдох, он ответил, нервно сжимая рукоятку Цепа, как будто надеясь найти в нём понимание и сочувствие. — Тогда позволь мне сказать, что ты — красивейшая из женщин, что я видел. И я должен был сказать тебе это ещё тогда, во время нашей прогулки по набережной, — хельмит облизнул высохшие губы. Теплое, но такое колючее и возбуждающее чувство стремительно разлилось по животу Стэйлис. Она не смогла сдержать поток блаженства, и всё, за что она корила себя последние дни, мгновенно отошло на второй план под пристальным взглядом самых красивых для неё карих глаз. Послышались тихие шаги. В проходе появилась Налия и испуганно вытянула голову. — Эй, куда вы пропали? Что-то случилось? — Всё нормально, — спокойно ответил Аномен и быстро отправился вниз. — Я всё испортила, да? — упавшим голосом спросила аристократка. — Ты так улыбалась… И он так на тебя смотрел… Мы заволновались, прости! — Наоборот, ты спасла меня от необдуманных слов и решений, — подмигнула ей волшебница. — Вперёд, милая! Широкая мраморная лестница привела союзников в огромную и хорошо освещенную пещеру с высоким сводчатым потолком. Стены были отделаны роскошным темно-серым агатом с вкраплениями из сердолика, а ровный отшлифованный пол из мрамора лоснился под светом многочисленных факелов. Стэйлис уверенно шагала вперед навстречу дракону, что восседал в самой глубине помещения. То был огромный крылатый ящер, голова которого почти доставала до потолка. Жёлтые глаза светились неестественным светом, а узкие веретенообразные зрачки внимательно следили за перемещением гостей. Дракон сидел на задних лапах, обвившись мощным хвостом, конец которого украшали треугольные вертикальные роговые наросты. Чешуя монстра, алая, как венозная кровь, переливалась под скользившими по ней лучами света, тихо шелестя, когда он менял положение. Перепончатые крылья были аккуратно сложены за спиной, но волшебница задумалась — хватит ли в этой пещере простора для их размаха? Дракон резко прижал уши к голове, отчего она стала казаться довольно узкой по сравнению с его массивным телом. Стэйлис заволновалась, что это был дурной знак: возможно, ящер сразу распознал их намерения. Но тот быстро развеял её сомнения, самодовольно улыбнувшись и начав диалог. — Добро пожаловать. Ты здесь, как я и хотел, — раскатистым голосом сказал Фиркрааг. — Хотелось бы, чтобы ты пришла раньше, конечно, а то я несколько устал от этой игры. — Зачем ты со мной это сделал? — злобно спросила Стэйлис. — И за что так расправился с несчастными рыцарями? Ты мог просто вызвать на бой меня! — Для собственного развлечения, конечно. Дракон не стал бы тратить время на тебя по другой причине. Ну, ещё ради любопытства и в память некоторых грехов из далекого прошлого. Все это заставило меня начать игру, но теперь она мне наскучила, — ящер нарочито зевнул. — Подробнее, пожалуйста, — прошипела волшебница. — Так и быть, поясню, — миролюбиво хмыкнул Фиркрааг. — Меня интересуют твои отцы, и смертный, и божественный. Горион вырастил тебя, я точно знаю это от своих осведомителей и последователей. Он был твоим отцом, но в свое время он также был искателем приключений, и когда-то давно перешел мне дорогу со своими дружками-арфистами. Я долго зализывал раны, и у меня остались шрамы, испортившие драгоценную чешую. Я не могу ему отомстить, ибо он мертв, поэтому буду мучить его дух, уничтожая тебя. Где бы он ни был, он должен давиться слюнями от злости! — Ты убил молодых людей, раздавил несчастного купца, отняв его земли… Потому что хотел отомстить мертвецу? — волшебница не верила своим ушам. — Ты в курсе, что ты ненормальный? — Была у меня мысль забыть этот грешок, хоть и не столь уж много времени прошло, по драконьим меркам. Однако было еще любопытство, возбуждаемое другим твоим отцом. Ты — дитя Баала. Сама по себе ты совершенно скучна. Унылая человеческая девка, ввязывающаяся в свои личные никому не нужные войны. Но твоя стычка с Айреникусом должна быть очень интересной! Я оставлю тебе твою жизнь, просто чтобы посмотреть, кто кого возьмёт, — дракон вытянул свою длинную шею. — Айреникус?! Что ты о нём знаешь?! — Я не собираюсь иметь никаких дел с этим существом. Мне просто интересна твоя с ним стычка. Знатное будет развлечение, о, да! Всё, ты мне наскучила. Можешь идти. Заберешь ребенка этого дурачка Гаррена у моего мага, Констера. Побудешь героиней. Всё, дуй, — Фиркрааг тряхнул головой. — Ну уж нет, гора чешуи, — фыркнула дочь Баала. — Так просто ты нас не прогонишь. Волшебница вскинула руки, призвав на помощь свою дикую силу. В сосудах разлилась магическая взвесь, мобилизуя все органы и железы, адреналин хлынул неудержимой рекой. Напрягшись изо всех сил, Стэйлис ударила лучом слабости прямо в сердце дракону. Фиркрааг не ожидал такого поворота: он резко перенес вес назад, как будто надеясь, что его это спасет, но заклинание сработало, как надо: алая чешуя мгновенно поблекла, потеряв большую часть своей магической защиты. Союзники Стэйлис не теряли времени даром. Как и договаривались ранее, они подняли с нижних уровней помощников: священники призвали пятерых воинов-скелетов, Эдвин призвал огненную элементаль, а Налия подняла огра-мага. Как только призванные создания бросились в атаку, герои резво отошли на заднюю линию, разойдясь по разным углам пещеры. Фиркрааг, озверевший от наглости вторгшихся в его владения, резко взмахнул крыльями, пустив ударную волну, что сшибла с ног Налию и отбросила её к стене. Аристократка не вставала, и Викония, ругаясь, бросилась к ней на помощь. В этот момент дракон пустил из ноздрей два потока пламени. Дроу успела пригнуться, и огонь хлынул прямо у неё над головой. Аномен призвал на помощь Хельма. Вложив в молитву всю силу ужаса и ненависти к врагу, он попросил о святом ударе. Бог отозвался незамедлительно: с потолка повалили сгустки света, прожигавшие чешую ящера до самого мяса. Взревев от злости и боли, Фиркрааг вновь взмахнул крыльями. Хельмит не успел среагировать, и поток воздуха сшиб его с ног и унёс к лестнице. Призванные существа начали судорожно метаться вокруг дракона, рассеивая его внимание. Ящер махал хвостом и топал мощными лапами, разбрасывая надоедливых врагов, и в этот момент его поразила молния, пущенная Стэйлис. Дикая магичка не стояла на месте: едва разряд вышел из её рук, она, глотнув зелья скорости, бросилась к противоположной стене, стоя у которой, ровно за спиной дракона, пустил следующую молнию Эдвин. Два заряда ударили дракона почти одновременно. Монстра на десять секунд свела судорога, но он смог устоять и, сделав резкий разворот, махнул хвостом в сторону Стэйлис. Волшебница успела отпрыгнуть назад и удержала равновесие, в чем ей помогла магия, подкрепившая мозжечок. Раздавив лапой одного из скелетов, Фиркрааг вновь пустил струи пламени. Эдвин метнулся в сторону, но ему не хватило скорости — огонь ударил чуть левее, но жар от него поразил красного мага, и пещеру пронзил истошный девичий визг, переходящий во влажные хрипы. Стэйлис в ужасе посмотрела в ту сторону и обомлела: мантия призывателя покрылась дырами, сквозь которые проглядывали жуткие волдыри, наполненные влагой. Ещё несколько секунд, и крик стих: несчастный тэец потерял, наконец, сознание от боли. Дракон приготовился выдохнуть ещё раз, чтобы добить противника, но тут его вновь поразил святой удар — Викония, успевшая исцелить Налию, бросилась на помощь к Эдвину, и белесые конгломераты энергии, шумно капая с потолка, поразили мышцы твари ещё глубже, проникая там, где чешуя уже была повреждена. Ящер повалился наземь, пытаясь слизать с себя жгучую субстанцию и облегчить боль. Келдорн, выставив перед собой Святой Искупитель, громко прокричал на всю пещеру: — Бог на нашей стороне сегодня! Во имя наших братьев, что пали от твоих вероломных злодеяний! Скинув заплечный мешок, чтобы тот не стеснял движений, паладин перешел на бег и бросился к дракону. Он успел вовремя — Фиркрааг развернул свою голову к мужчине и приготовился вновь пустить пламя, когда тот занес свой меч для удара. Стэйлис замерла, всё дело решали секунды, и она уже не успевала прочитать заклинание, чтобы спасти верного друга. Святой Искупитель раскроил правую теменную кость твари и прошел через мозг, выйдя между ветвями нижней челюсти. Келдорн, отдавший всю силу на этот удар, обмяк на рукоятке. Зрачки Фиркраага сузились, он начал хрипеть и пытался уцепиться за клинок, чтобы выдернуть его, но связь между головным мозгом и телом была безвозвратно нарушена, и ящер беспомощно хватал лапами лишь воздух около своей головы. Метко пущенная стрела с кислотой поставила точку в истории многовекового чудовища, что погубило не одну судьбу. Стэйлис подбежала к Эдвину. Сдержав позыв желудка отреагировать на увиденное, она отчаянно возопила о помощи к своим жрецам, сжимая руку друга, что застрял в чужом теле. Левая часть туловища была невыносимо обезображена ожогами, и волшебница невольно вспомнила свои муки в клетке у Айреникуса. А теперь из-за её амбиций мог погибнуть другой человек… Первым подлетел Аномен. Он проверил пульс и побелел лицом — время безбожно уходило, как и жизнь Эдвина. Прижав призывателя к себе, оруженосец воспел Стерегущего, умоляя исцелить храброго волшебника, что бросил вызов злобной твари. На помощь пришла и Викония. Обхватив мага с другой стороны, она вошла в молитвенный транс, и песнь её растворялась в монотонных причитаниях хельмита. Два бога, что ненавидели друг друга, как всегда объединились ради одной цели: спасти того, кто был дорог их послушным детям. Стэйлис знала, кому нельзя было на это смотреть. Она свято чтила право товарищей на тайну, но понимала, сейчас так будет лучше. Дочь Баала перехватила Налию, что бежала, плача, к телу тэйца, и резко сжала её в тисках своих мускулистых рук. — Отпусти, — аристократка рвалась изо всех сил, но не могла справиться с волшебницей. — Отпусти, умоляю, я хочу к нему! — Нет. Тебе не надо на это смотреть, ты только сердце себе порвёшь, — ледяным тоном отрезала Стэйлис. — Отпусти-и-и-и! — Налия зашлась в рыданиях. — Я сказала, нет! Успокойся, прошу тебя! Священники вытащат его, не мешай молитвам, ты прогневишь их богов! Аристократка обмякла и уткнулась лицом в шею подруге, задыхаясь от плача. Через несколько минут Эдвин пришёл в себя. Ожоги затянулись, оставив на коже лишь покраснения, но маг был очень слаб и не мог встать на ноги. — Еле успели, — пытаясь отдышаться, сказал Аномен. — Ещё пара минут, и он был бы трупом. — Эдвин, — вытирая слезы, спросила Налия, когда девушки подошли к раненому. — Как ты? — Хуже того, что я — баба, быть уже ничего не может, — проворчал тэец. — Нормально я! Эти тронутые богами бывают иногда полезными макаками. — Я его не потащу, — прорычала Викония. К союзникам подошёл Келдорн. — Миледи, сегодня великий день! Я проверил сокровищницу негодяя и нашёл там Карсомир, величайший из клинков, что был подло украден из Штаба Ордена самого Сияющего Сердца! — Благословение Хельма снизошло на наши головы! — промолвил Аномен, прикасаясь к легендарному мечу. — А ещё там много денег, — добавил старый паладин. — Думаю, сумма достаточная, чтобы оплатить работу воров, что обещали помочь вам вытащить сестру. — Спасибо, Келдорн, — Стэйлис улыбнулась. — Пожалуй, будет справедливо, если мы возьмём деньги себе. — Что будем делать с Констером? — хмуро добавила Налия. — У нас нет выбора, нужно принять бой, — грустно ответила волшебница. — Таар ждёт нас и верит. — В запасе есть парочка зелий силы великана, — добавил хельмит. — Выпьем их, и если повезет, побьём мага и сможем донести Эдвина до лачуги Гаррена. — Постарайтесь не получить сильных повреждений, — сказала Викония. — У нас нет сил исцелять сейчас кого-то ещё. — Понимаю, — магичка положила руку на плечо дроу. — Остался последний рывок, и это безумие закончится. Когда герои вернулись в комнату с клетками, их действительно ждал пожилой маг в жёлто-красной мантии. — О, вы пришли. Подходите же и узрите мою преданность лорду Фиркраагу! — Твой лорд мёртв, — устало ответила Стэйлис. — Уходи отсюда по-хорошему, я могу сохранить тебе жизнь. Я чувствую, что на тебе сейчас нет защитных заклятий, а нас — много. Келдорн осторожно положил Эдвина около прохода, ведущего на лестницу к логову дракона, и подошёл к Стэйлис, следя за действиями противника. — Мы ничего не будем обсуждать! — упрямо кричал Констер. — Я отправлюсь к хозяину или отомщу за него! — Эй! — Таар кинул камешек сквозь прутья, угодив приспешнику своего мучителя в голову. — Сдаётся мне, зря ты не согласился! Маг повернулся к пленнику, чтобы ответить на его дерзость. Карсомир, слишком долго находившийся в заточении у злодея, тотчас испил крови во имя справедливости, — Келдорн со всего размаху всадил клинок в грудь Констера, не успевшего даже начать читать заклинание. — Все оказалось гораздо проще, — со скучающим видом заметила дроу, облокотившись на шкаф. Налия выудила из кармана мага заветный ключ, что подошёл к замку клетки Таара. Узник с радостью выскочил на волю, разминая затекшие мышцы. Аномен забрал вещи Келдорна, чтобы паладин, глотнувший зелья силы, мог спокойно взять на руки раненого Эдвина. — Эй, поласковее, — хныкал призыватель. — Я же не мешок картошки! — Понимаю, — кивнул Келдорн. — Ты — прекрасная дама, буду нести тебя, как букет цветов. — Что, и ты будешь издеваться?! — напустился красный маг. Центр комнаты озарился белым светом. Через пару мгновений сияние приобрело очертания двери, из которой ступила прекрасная дева. Нагая, но обвитая порослью нежно-розовых вьюнков, так сладко пахнувших и разгонявших мерзость запаха застоявшихся фекалий. — Привет, красавица, — улыбнулась дева Стэйлис. — Продолжаешь веселье? Волшебница почтительно встала на колени. — Приветствую тебя, королева, — кивнула волшебница. — Что привело тебя в это пристанище тьмы? — Дриада! — восторженно воскликнула Налия. — Какая… Какая вы красивая, словно орхидея в саду! Королева с удовольствием протянула руку аристократке. — Моя дорогая, да благословит тебя Мать Природа! Я пришла помочь вам. Стэйлис спасла моих возлюбленных сестёр, а я хочу помочь её друзьям. Мы молились за вас, но Мать Природа говорит, что у вас раненый, которому тяжело ходить. Я перенесу вас в лачугу к доброму мужчине, Гаррену Копьедую, и помогу целительными отварами. — Эдвина, за тобой пришла подружка, — сказала Викония и звонко расхохоталась. — Клянусь, в один прекрасный день я вернусь в своё тело, — зашипел тэец, — и вам сильно… Сильно это не понравится! — Подойдите ко мне, сестры и братья, — дриада раскинула руки. — Я открою портал и унесу нас отсюда! Сияющая дверь вновь распахнулась перед героями. Зажмурившись от удовольствия, волшебница смело вошла в неё. Её друзья остались живы после схватки с драконом, Гаррен получил обратно свои земли и своё дитя, а репутация отряда была спасена, как и жизнь Аджантиса. И одна короткая фраза, что сказал ей Аномен, которая подарила ей такое счастье, какого, казалось, она не испытывала ни разу в своей жизни.18
16 декабря 2018 г. в 01:25
Стэйлис осторожно толкнула дверь лачуги, с удовольствием втянув ноздрями приятный аромат свежеприготовленной пищи. Шум треска огня в камине тонул в размеренном баритоне Келдорна, что вновь выговаривал Аномену за его несдержанность. Увидев волшебницу, рыцарь похлопал оруженосца по плечу и обратился к девушке.
— Миледи, мы за вас очень переживали. Пожалуйста, не уходите больше в ночь одна, кто знает, вдруг здесь околачиваются наёмники этого злодея, что ввёл нас в заблуждение!
— Келдорн, всё нормально, — отмахнулась волшебница. — Я могу за себя постоять и без сотрудников вашего Ордена! — последние слова она произнесла значительно громче, чтобы Аномен их четко расслышал. — Таар, скажите, где я могу прилечь?
Хозяйский сын радушно указал на дверь.
— К сожалению, свободных комнат у нас только две. В этой мы постелили вам и вашим подругам. А в той, — он указал на другую дверь, — мужчинам вашего отряда. Надеюсь, вас устроит такое деление? Извините, что не можем предложить вам большего, — виновато добавил Таар.
— Умоляю вас, бросьте. Мы свалились, как снег на голову, и навлекли на вас очередные беды. Этого более, чем достаточно, — Стэйлис почтительно поклонилась.
— Миледи, — осторожно начал Таар. — Умоляю, не причиняйте боль моему отцу. Мы совсем одни. Он не перенесёт ещё одного предательства, — в словах юноши сквозила беспредельная горечь.
— И помыслить о таком не могу. Он — человек чести, — отрезала Стэйлис. — Таар, мы сделаем всё, что в наших силах, чтобы прекратить это безумие. Клянусь вам.
— Спасибо, миледи. Не смею вас больше задерживать, — глаза Копьедуя-младшего озарились надеждой.
Комнатушка была маленькой, но уютной. Из мебели были только полурассохшиеся кровати и две ладно сбитые тумбы, но кругом царила чистота и порядок. Бельё было накрахмаленным, занавески аккуратно подвязаны лентами, а на полу лежала шкура гризли, и Стэйлис с радостью скинула сапоги и встала разбитыми и отёкшими ступнями на мягкое покрытие.
— Ты пропустила много интересного, — Викония, скрестив ноги, сидела на кровати и расчёсывала свои густые белые волосы. — Аномен очень тяжело перенёс тот факт, что он был не первым хельмитом в твоей жизни.
Стэйлис пробежала глазами по комнате и увидела снаряжение, сложенное в углу. Туда же она сложила заплечный мешок и поставила свой посох.
— Слишком многое свалилось на него в последнее время, — Налия по своему обыкновению старалась заступиться за оступившегося друга. — Он потерял сестру, отчий дом. Нервничает из-за суда. Тут ещё это недоразумение…
— Аббил, он просто гнойный прыщ на заднице. Не надо искать ему оправданий, — дроу провела рукой по пышной белой гриве и отложила гребень на тумбу.
— Так и что я пропустила? — насмешливо спросила Стэйлис.
— Рассуждения о том, что вопрос целомудрия ты уже давно для себя решила, если кратко, — хохотнула тёмная эльфийка. — А, ну ещё одобрение твоего вкуса и выбора в пользу служения Хельму.
— Да-а-а, Келдорн взял его за руку, оттащил к камину и долго воспитывал, — Налия тоже захихикала.
— Ну, парень отчасти прав, — волшебница подмигнула подругам. Гадкое воспоминание, где рыцарь лежит, задыхаясь, на коленях Келдорна, вновь укололо её. — Мне очень жаль, что так вышло. Аджантис — невероятный человек, правда. С горячим сердцем, что способно найти милосердие к каждому оступившемуся. Но с холодным разумом, что позволяет ему сокрушать врагов без страха и сомнения. Я всегда восхищалась его терпением и выдержкой. Он… Он был другом. Настоящим добрым другом. Я не знаю, как Аномен мог вообразить себе что-то ещё. Лишь бы он выжил…
— Всё будет хорошо, аббил, — Викония попыталась приободрить подругу. — Разрыв сердца мы залечили. Отлежится в храме на зельях, да опять поскачет наносить добро. Если твоего дурачка примут, то вместе побегут. И обсудят все твои ракурсы.
— Ты умеешь успокоить, — улыбнулась Стэйлис.
— Что там с дриадами? — поинтересовалась аристократка.
— Спасены, — выдохнула волшебница. — Они живы, больше им ничего не угрожает. Королева распорядилась высадить их деревья.
— Значит, этот день всё же закончилось победой, — кивнула дроу.
— Милая, я хотела бы верить, что это — ступенька к прекращению сумасбродства, в которое превратилась моя жизнь, — Стэйлис закусила губу.
— Ты — странное создание, женщина, — ответила тёмная эльфийка. — Должно быть, толика самого бесшабашного безумия породила тебя, и твое прошлое тесно переплетается с будущим, словно звенья кольчуги. Но рядом с тобой никогда не бывает скучно. Что бы ни происходило, я хотела бы видеть лично, чем это всё закончится.
— Надеюсь, не горсткой пепла от моего тела, — задумчиво процедила волшебница. Она положила голову на подушку, поддаваясь сонливости.