Врата Бальдура: Тени Амна

      Первый раз за долгое время Стэйлис удалось поспать. Сны её не беспокоили, а Зверь, казалось, отступил, потерпев поражение в последней схватке. Она не чувствовала тревоги; единственная мысль, занимавшая её с самого утра, вертелась вокруг стратегии схватки с Айреникусом. Удивительно, сколько личин может примерить ярость. Последние дни волшебница чувствовала себя так, будто летела в реке крови — поток то нёс её, пытаясь утопить, то обволакивал, как свою владычицу, убеждая накормить его. А сегодня всё вновь изменилось, хотя она по-прежнему хотела смерти. Только его смерти.       Стоило отряду ступить на лестницу, покинув зал с минотаврами, как случился перепад магической энергии; на миг герои погрузились в кромешную тьму, судорожно выхватывая оружие и готовясь к очередному произволу. Но как только выброс миновал, обстановка вдруг резко переменилась.       Ласковый кремовый свет игриво переливался в хрустальных бокалах на столе, занимавшем две трети богато убранной столовой. Шёл праздничный ужин: слуги крутились вокруг гостей, одетых так, как будто поводом служила свадьба не меньше, чем местного герцога; разнообразие серебряных блюд с жареными поросятами, куропатками, лососем, нахально распространявшее смесь ароматов, вызывало невольную мысль о том, что кто-то точно закончит либо у нужника, либо с несварением от обжорства и излишков жареной пищи. Гости непринуждённо общались, потягивая вино. На невесть откуда взявшийся отряд помятых приключенцев никто не обратил внимания.       Стэйлис закрыла глаза и потерла веки. Видение не пожелало исчезнуть, когда она открыла их снова. Впрочем, на её друзей не нападали, что уже было хорошим знаком. С другой стороны — теперь волшебница не была уверена, что её рассудок не отключился окончательно. Кто знал, какие ожидались последствия после ритуала?        — Неплохо, — заметил Эдвин. — Мы ошиблись дверью, или Стэйлис всё же сожрала нас ночью, и теперь мы в раю?       Стэйлис не успела ответить на колкость тэйца. Организм вновь уловил волнение энергетических линий плетения; через секунду стало ясно, откуда — фейерверк золотых искр ознаменовал открытие портальной двери, из которой ступил колдун в небрежно сшитой бархатной хламиде.        — Я приветствую вас, — пришелец поклонился. — Настало время проверить, справились ли вы со своим безумием. Что движет вами? Трезвость рассудка? Слепота сумасшествия?        — Мило. Вы в курсе, что лечебницу захватили? — иронично сощурилась Стэйлис.        — Всё это неважно. Положенные по протоколу процедуры исполняются вне зависимости от времени и обстоятельств, таков закон этого места, иначе оно перестанет существовать. Лабиринт живёт сам по себе, так писаны условия безопасности для работников. Скажите «да» — и в случае успеха вы обретете свободу. Скажите «нет» — и вас немедленно убьют.        — Уговорил. Да, — отмахнулась волшебница.        — Прекрасно! — колдун просиял. — Господа и дамы! — он обернулся к пирующим. — Настало время очередного заседания! Прошу, задавайте вопросы нашим испытуемым, не стесняйтесь!       Гости обратили взоры на команду Стэйлис. Теперь было видно, что это видения, — неестественно сиявшие лица не имели черт, будто безумный художник стёр их. Они не имели даже биологических отверстий; вино, плескавшееся в бокалах, просто медленно исчезало, когда хрусталь подносился к голове.        — Хорошо, хорошо, — басовитым мужским голосом прогромыхало первое видение. — Давайте поиграем в загадки. Я люблю загадки!        — Точно! — ответил стройный хор голосов. — Загадки!        — Ну-с, — обратилась Имоэн к Эдвину. — Кто у нас кичился высоким интеллектом?        — Что, уже готова сдаться? — фыркнул тэец. — Пусть сэр Аномен ответит!        — У людей вся система охраны здоровья так построена? — хихикнула Викония. — Вменяемость проверяется загадками? Боюсь спросить, как вы проверяетесь на вульгарные болячки.        — Заболей сифилисом, потом расскажешь нам, — бросил ей Эдвин.       Келдорн устало вздохнул.        — Итак, — раздался звонкий женский голос, — скажите, о исцеленные! Я нашла это в лесу и принесла домой. Оно ужалило меня, но не было живым. Если я не прогоню это, то потом пожалею, потому что оно начнёт воевать с моим телом.        — М-м-м, — загадка показалась Стэйлис знакомой. Монахи Крепости Свечи любили развлекать воспитанников после уроков прибаутками, сказками да подобными задачками. Потерев лоб, волшебница выдала ответ, который показался ей наиболее логичным. — Заноза?        — Ба! — видение плеснуло вином из бокала. — Так весело! Моя голова кружится, и я не знаю, почему! Это вино? Или ясность твоего мышления?        — Но это ещё ничего не значит, — запротестовал грубый мужской голос. — Я тоже хочу поиграть! Скажите, что за предмет я вам загадал? Тот, кто подготовит и продаст его, мечтает, что ему сие не пригодится. Тот, кто купит это, никогда не сможет выбрать себе подобное по вкусу. Покупка стоит приличных денег, но радости не приносит. Даже если она выполнена по индивидуальному заказу, её всё равно закопают.        — Куртизанка для Эдвина, — вырвалось у Аномена.        — Мозг для сэра Аномена, — огрызнулся красный маг.        — Совесть для вас обоих, — грустно добавил Келдорн.        — Это — гроб, и я вас всех там видала, — отрезала Викония.        — Прелестно! — закричало видение. — Это ведь правда гроб! Какое веселье! Какой праздник! Как мало смысла во всём этом!       Послышался звон бокалов. Пирующие обнимались и жали друг другу руки.        — Да, смысла и правда мало. Похоже на театральные представления, что показывают по тавернам, — Стэйлис закатила глаза. — Вы долго будете нас мучить? — обратилась она к магу.        — Как решат видения, — пожал плечами тот. — Это их законное право. Но, кажется, вы им нравитесь.        — Я даже не знаю, хорошо это или плохо, — заныла Имоэн.        — А давайте ещё поиграем, — прозвучал другой женский голос, более грубый, чем первый. — Вот скажите, мои дорогие! Богатому этого не надо. У бедного этого всегда нет. У здорового человека оно никогда не болит. Коли вы съедите это, то умрёте. Так что это?       Воцарилась тишина. Стэйлис выпрямила спину и скрестила руки на груди, сверкнув металлическими глазами.        — Ни — че — го, — злобно процедила она.        — Невероятно! — пирующие опять оживились. — Какой вечер! Как весело! А давайте отпустим их? С ними интересно играть, они должны поотгадывать загадки где-нибудь ещё!        — Надо выпить за это! — выкрикнул кто-то.       И вновь зазвенели бокалы.        — Да, я бы сейчас тоже парочку зелий замешал, — задумчиво обронил Эдвин. — Здесь трудно находиться без алкоголя.       Пришелец улыбнулся и повернулся к союзникам.        — Я же говорил, вы им нравитесь!        — Они нам тоже. Так мы пойдём? У нас ещё… Столько загадок! — засуетилась волшебница.        — Конечно. Я доставлю вас обратно к камерам. Вы вольны идти, куда хотите. Мы признаём вас вменяемыми, — колдун открыл портал.       — Очень хорошо, — хихикнула Налия. — Хотела бы я такую работу! Не верю, что эти милейшие люди убили бы нас в случае отказа. Каким образом?        — Закормили бы жареной свининой до панкреонекроза, — буркнул Аномен.        — Это ты из куртуазных романов таких слов понабрался? — добродушно заметил Эдвин.        — Нет. Я же жрец. Знаю некоторые болезни, знаешь ли, — устало отмахнулся хельмит.       Портал выбросил героев в помещение, где когда-то восседали старые работники «Спеллхолда». Пятна крови и нечистот так и не отмыли со стен и ковра после памятной схватки. Имоэн слышала шум противостояния в тот день. Странно, но память захватила каждую секунду вибраций чужой битвы: воришка отчётливо помнила, как кричал Элдор, как читал заклинание Марес, как прогремел взрыв, как влажно чавкнуло то, что когда-то было их плотью…       И шаги. Эти шаги, гул которых отдавал в каждой клетке её тела, измождённого страхом и горем, несправедливостью и потерей, тоской и болью. Имми прижалась к сестре. Тогда она была одна. Но не сейчас. Сутанники сдались, но команда Стэйлис их судьбы не повторит.        — Что будем делать? — заволновалась Налия.        — Я хочу освободить других пациентов. Думаю, им есть что припомнить нашему общему другу, — ответила Стэйлис.        — Это здравая мысль, — кивнул Келдорн. — Чем больше нас, тем лучше.        — А если они нападут на нас? — Аномен прислонился к стене, нахмурившись.        — Не нападут! — уверенно выпалила Имоэн. — Они ненавидят Айреникуса, а между собой — дружны. Но… Я несколько раз кидалась на них после экспериментов…        — Я поговорю с ними, — успокоила друзей Стэйлис. — Они — маги, и если в их головах остались хоть какие-то осколки разума, то должны понимать, что чем больше колдунов атакует, тем лучше.        — Я предлагаю поделиться, — Келдорн поправил шлем, — я, сэр Аномен, дроу и ваша сестра отправимся искать смотрителя. А вы и ваши волшебники подумаете, чем можно одолеть злого колдуна.        — Согласна. Нужно прощупать плетение и оценить, какие заклятия мы сможем использовать, — кивнула дочь Баала. — Если нет возражений, давайте готовиться!        — Здесь пробои в энергетических полях, — заметил Эдвин, когда часть команды отправилась на поиски. — Подключиться к плетению будет тяжело.        — Ему, — ответила Стэйлис, разминая руки, — я питаюсь собственной энергией, посмотрим, как он будет отбиваться.        — Ты слаба после ритуала, — озабоченно заметил тэец. Потом, вздохнув, дотронулся до руки командира. — Я постараюсь помочь, не гробь себя. Чувствуешь, что кровь густеет, — отходи в сторону.        — Спасибо, Эдди, — волшебница улыбнулась, заметив, как призыватель хмыкнул в усы, — но я должна сразиться с Айреникусом сама, он забрал мою душу, и наши товарищи ни в чём не виноваты. Пожалуйста, прикрой отряд. Если я лягу — выведи их оттуда. Прошу, не спорь. Защиту от магии я наложу на всех, а твоих вызовов должно хватить для отступления. Если Аномен решит ослушаться, — она сделала глубокий вдох, — оглуши его, чтобы Келдорн смог вытащить тело.        — Хорошо, дикий маг, — Эдвин медленно кивнул. — Я тебя услышал.        — Стэйлис, — в разговор вклинилась Налия, — я хочу выступить атакующим магом сегодня! Позволь, пожалуйста!       Дочь Баала удивлённо посмотрела на подругу.        — Право, Налия, я не сомнева…        — Нет, — перебил её Эдвин. — Налия, ты встанешь на заднюю линию. С луком, как обычно.        — Решать должен руководитель! — аристократка призывно вздёрнула точёный носик, демонстрируя неповиновение. — Твоего мнения я вообще не спрашивала!        — И заместитель руководителя по решению самой Стэйлис — я! Каким атакующим магом, а? Я же тебе всё объяснил ночью!        — А может, струсил?        — Зато ты у нас смелая! Какой у тебя набор текстов? Снаряды, кислотные стрелы, огр и вонючее облачко? Большего я за тобой не замечал!        — За последнее время я выучила около десятка новых заклятий и могу их опробовать, чтобы помочь! И напомню, что я как-то сорвала с тебя антимагичесую защиту, которую ты, к слову, накладывать не можешь!        — Потому что я — призыватель, бестолочь. Я могу защитить себя заклинанием поглощения, железной кожей и оболочкой от простого оружия, а усилить антимагический иммунитет под силу только диким магам и школе отрицания*. Если тебе повезёт, когда-нибудь и ты уложишь в голове все школы магии и перестанешь в них путаться!        — Я забираю из плетения достаточно энергии. Ты сам это чувствовал в битве с Убийцей!        — Молодец. Ткни нашей подруге этим ещё много раз, ей нравится про это вспоминать!        — Так, — Стэйлис взяла спорщиков за руки. — Что происходит, ребята? Вы явно что-то не поделили, что случилось?       Эдвин выдернул свою руку.        — Мне нужно готовиться к бою, мартышки. Разбирайтесь сами. Налия, моё решение — окончательное, — тэец развернулся и прошагал к камину. Швырнув посох в угол, он достал свою магическую книгу и начал шумно её листать, опять разговаривая с собой.       Стэйлис открыла рот, чтобы обратиться к Налии, но не успела. Аристократка, зелёные глаза которой горели малахитовым огнём, выпалила:        — Я люблю его. И я ему в этом призналась.        — М-м-м, — протянула волшебница. — Я знала, что рано или поздно это случится. Я чувствовала, что между вами происходит, малыш.        — Между нами, — злобно повторила Налия, — посмотри, как он себя ведёт!       — Он боится, что с тобой что-нибудь случится. Если бы ты знала, как он психовал, когда тебя похитили! А его поведение на корабле?        — Стэйлис, я хочу быть магом. Моя мать была волшебницей-чародейкой, и я чувствую, что во мне есть потенциал. Я много читала об истинных началах и собираюсь изучать школу Преобразования*. Пусть Эдвин думает об этом, что хочет!        — Школа Преобразования — самая масштабная. Колдуны этого учения близки к архимагам.        — Я знаю. Чародейство — слишком просто для меня, Призыватели ограничены в наборе атак, Отрицатели плодотворно выступают только в виде поддержки, а Некроманты… Я не хочу прикасаться к энергетике смерти. Как тебе повезло, пред тобой открыты все магические школы!        — Не все, милая, — улыбнулась Стэйлис. — Дикие маги не способны управлять чужим разумом: подавлять, очаровывать, накладывать тупоумие или сеять панику. Или наоборот — спасать от псионических атак дружественных созданий. Моя кровь питает мою центральную нервную систему, но подключаться к нейронам чужой не дает. Я также не могу призывать иные формы жизни. Хотя как-то в Крепости Свечи уронила корову с потолка… Ах, и белочки в таверне, конечно же!        — Стэйлис, — Налия закусила губу, — я прошу тебя… Дай мне возможность развиваться!        — Малыш, — волшебница погладила подругу по щеке, — я знаю, сколько вы перетерпели ради меня. И не имею никакого права отказывать вам в ваших просьбах. Но, — голос Стэйлис стал строгим, — я сама прошла через долгий процесс обучения и знаю, что такое максимализм неопытного колдуна, связанный с ощущением собственного могущества. Сила окрыляет, но сшибает адекватное восприятие действительности. Давай сделаем так: атакуй магией, коль будешь уверена, что есть возможность. Но всё же стой на задней линии. Это — не рядовая стычка с бандитами, пойми. И… Не злись на Эдвина.       Аристократка потупила взгляд. Кровь отхлынула от её лица вместе с обидой, её любовь была слишком сильна, чтобы долго держать натиск его хамства.        — Как думаешь, — с надеждой спросила она подругу, — он чувствует ко мне… Хоть что-нибудь?        — Чувствует, — уверенно ответила Стэйлис. — Поверь мне, я путешествовала с ним очень долгое время, ещё со времен противостояния с Саревоком, и хорошо научилась читать его эмоции. Он переживает за тебя и пытается кругом укрыть от беды.       Дверь распахнулась. Комната наполнилась криками, кашлем, шорохом мантий по полу, ругательствами дроу и бурчанием рыцарей: друзья Стэйлис привели, наконец, заключённых. Замыкал процессию смотритель Лонк; проконтролировав, что все пациенты явились, он швырнул ключи на пол.        — Наслаждайтесь. Надеюсь, вы не перережете им глотки раньше, чем соберётесь выступить. Удачи, а я — сваливаю отсюда!       Бывшие узники не верили своему счастью — они ругались, толкались, угрожали друг другу, мерились величием, в общем, делали всё то, чего им так не доставало в клетках. Викония, Келдорн, Аномен и Имоэн пытались выстроить их в ряд, но ничего не получалось: похоже, после того, как ритуал был совершен, про больных забыли и больше не пичкали их лекарствами; их психика была явно расторможена, а внимание рассеивалось.       Стэйлис хлопнула в ладоши, чтобы привлечь внимание новых товарищей резким звуком. Уловив пять секунд тишины, она успела выкрикнуть главное:        — Господа. Мы должны убить Айреникуса.       Имя мучителя подействовало на пациентов лучше любого транквилизатора.        — Айреникус, — Африл испуганно мяла подол своего рваного платьица. — Однажды я взяла его лицо. О, как мне попало!        — Ой-ой-ой, я как-то спросил, не видел ли он мои блестяшки, — запричитал Налджел, — он так меня бил об прутья клетки!        — Только Тиакса он не бил, — бросил гном. — Он его боялся! И вы должны бояться!        — Он плохо выполняет свои обязанности! Надо его уволить! — завёлся Ванев.        — Правильно! — поддержала Стэйлис. — Он слишком многое себе позволял! Его надо устранить!        — Я буду брать любое лицо, которое захочу! — топнула ножкой Африл.        — Только то, которое позволит тебе Тиакс, — вставил гном. — Потому что Тиакс правит миром!        — Хватит разговоров! — Ванев, окрылённый тем, что препараты более не глушили его способности, начал творить заклинание телепорта. — Мы выкинем его отсюда, я завтра же выпишу постановление о его увольнении без выходного пособия!       Стэйлис прочла заклинание иммунитета от магии, которое даровало её соратникам устойчивость к приложению вражеских энергетик. Попросив Ванева задержать дверь портала, она накинула на друзей ещё и защиту от обычного оружия — кто знал, кого Айреникус держал в качестве охранников? Налия подняла перед собой щит из огня, а Эдвин покрыл себя железной кожей. Имоэн же скрылась в тенях.        Вспышка. Хлопок. Стэйлис открыла глаза; первое, что она увидела, — спина негодяя, склонившегося над столом с инструментами. В колбах гнили позеленевшие раздувшиеся тела воров, что погибли, накормив божественную сущность Баала.       Сердце молотило в груди, отдавая гулом по всему средостению. Оно чувствовало близость души, вырванной тёмным заклинанием.        — Айреникус, — голос волшебницы гремел, отражаясь от стен и потолка, — верни мне то, что ты забрал.       Живодёр медленно повернулся к ней и её друзьям.        — Эта идиотка тебя не убила. Надо было сделать всё самому, — устало ответил маг.       — Ты больше не будешь издеваться здесь над людьми! — похоже, к Ваневу возвращалось сознание.        — Лжец. Манипулятор. Ты делал это пятнадцать лет кряду, когда сам работал здесь, — медленно процедил Айреникус. — Вам не победить. Я слишком долго мечтал о своей мести и не позволю никому в этом мире помешать мне. Вы хотите драки? Вы её получите!       Стэйлис вышла вперёд.        — Давай померимся силой, заклинатель. Ты забрал мою душу, но не моё генетическое уродство!       Джон внимательно смотрел в её глаза.        — Я принимаю твой вызов, дикий маг. Но сначала, — он достал из кармана странную фигурку из оникса в виде зеркальца, — займём делом твоих друзей.       Земля задрожала. Перед лицом каждого союзника Стэйлис выросли огромные зеркала, из которых вышли их двойники, ознаменовав начало схватки. Послышался лязг доспехов, молитвы священников, свист клинков, выкрики магов.       Она хотела бы броситься к ним на помощь, но понимала, что нельзя. Её целью было уничтожить колдуна, могущество которого теперь питалось её душой. Иначе… Иначе у её верных друзей не будет шанса спастись. Нет, этого дочь Баала никак не могла допустить.       Песнопения заклинаний поглощения сплелись в одну гармонию. Огромные сферы, чьи стенки рябили, словно мыло, вспененное на поверхности воды, покрыли волшебников с головой. Музыка заклятий, сопровождавшая этот парный симметричный танец, продолжала наполнять собой каждый сантиметр пространства. Новая песнь, и кожа магов покрылась железной плёнкой. Они не отставали друг от друга. Кто-то должен был сорваться первый, чтобы плеснуть энергией и атаковать.       Стэйлис закуталась в магический кокон, а Айреникус поднял перед собой щит льда. Дочь Баала выжидала: на её стороне было хладнокровие дикого мага. Она берегла запас заряда в крови, чтобы выстоять против его опыта. Она знала, он не так терпелив.       Айреникус действительно сорвался первым — он призвал символ смерти и бросил его рукой в тот угол, где сражался Аномен. Знак разбился на сотню осколков об оболочку антимагического щита, наложенного Стэйлис. Волшебница взъярилась: подлец нарушил правила. Он должен был воевать с ней. С ней, хозяйкой души, которую он так вероломно выкрал!       Дочь Баала призвала символ ослепления в ответ. Злодей лишь посмеялся: сфера поглощения впитала выброс энергии в себя. Но провокация подействовала, Айреникус решился бить следующим. И бить самым сильным оружием, что у него было. Вопль Баньши пронзил сферу защиты Стэйлис. Консонанс визга умирающего гуся, плача больного ребёнка и волчьего воя проникал под защитные оболочки, пробираясь к ветвям её блуждающего нерва. Не вышло: мантия защитила девушку, заглушив крик самой смерти. Волшебница вздрогнула, чувствуя, как энергия заклинания почила в бозе.       Следующий удар был за ней. Вопль сбил дыхание Айреникуса, ему нужно было время, чтобы перевести дух и добиться адекватного насыщения кислородом. Стэйлис сжала кулаки, закрыв глаза. Утробный голос, излившийся из неё, породил сгусток энергии в виде синей стрелы: заклинание пролома метнулось в сторону противника. Сфера колдуна зарябила ещё сильнее, он отшатнулся, но устоял. Увы, устоял и его щит.       В дочь Баала полетел символ паралича. Её защита впитала большую часть выброса, но другая, меньшая, всё же смогла проникнуть за барьер на излёте. Магия, хлынувшая в продолговатый мозг, защитила её дыхание и кровообращение, а мозжечок, подкреплённый выбросом родной энергии, отбил атаку на мышечный тонус и координацию.       Айреникус злился. Он понимал, что его искусственная магическая броня рано или поздно рухнет. Выругавшись, он пошёл на отчаянный шаг: ударил ещё одним символом смерти, не выжидая паузы после трансформации магии из плетения на предыдущем заклятии.       Удар чуть не сшиб Стэйлис с ног. Она вскрикнула и призвала все свои резервы, чтобы не дать тьме остановить её сердце. Волшебница уловила экстрасистолу: заряд знака прошёл через желудочки её сердца, вызвав их преждевременную деполяризацию, а после породил их фибрилляцию. Дочь Баала взвыла, пытаясь пробить нескоординированные сокращения мышечных волокон животворящего органа, чтобы перебросить магию и спасти себя. Сознание поплыло, цепляясь за бесконечное рондо звуков битвы вокруг.       Она выстояла. Ритм нормализовался, кислород вновь напитал миокард. Сфера вокруг её тела засияла с новой силой. Дыхание никак не хотело приходить в норму, но магичка знала: следующий удар будет за ней.       Айреникус заревел, когда увидел, что дикий маг устоял. Он решился ударить огнём. Энергетические линии плетения были перегружены, маг отчаянно пытался вобрать в себя хоть какие-то крупицы силы, чтобы атаковать. Бесполезно: слишком много заклинаний читалось одновременно, слишком много ретрансляторов пытались присосаться к нитям силы там, где не было жизни, из которой эти нити прялись. Защита живодёра начала блёкнуть. Время было на исходе.       Стэйлис улыбнулась. Дикий маг выживет и вне плетения. Ведь его кровь — концентрированный раствор, в котором живёт сама сила. Ведь его воля — стальная плеть. Волшебница сняла с себя оболочку поглощения. Она хотела, чтобы Айреникус видел её в момент триумфа. Видел обезумевший от потери взгляд серых металлических глаз.       Заклинание призыва шторма метеоров раскатисто прогремело, заглушив другие голоса. Огромные горящие камни падали с потолка, нанося раны ослабшему живодёру. Ей было этого мало. Собрав ещё одну порцию энергии, волшебница ударила молнией, расколовшей ненавистную колбу.        — Да будь ты проклята! — орал Айреникус, стараясь поставить хоть какую-нибудь защиту. — Сдохни, слышишь?! Подавись своими гормонами! Пусть эта клиника станет твоей могилой! — сверкающая дверь портала поглотила его.       Магичка обернулась. В помещение хлынули зачарованные ассасины под предводительством Йошимо. Африл и Налджел были мертвы, ровно как и все злобные двойники. Ванев и Тиакс всё ещё сражались на стороне её отряда.       К наёмникам ринулись два воздушных элементаля и два голема. Взмыленный Эдвин, с трудом державшийся на ногах, удерживал контроль над монстрами, хватаясь за последние заряды плетения. Налия припала к его спине, преобразовывая те сгустки энергии, что захватывала сама, в питательный магический коктейль для разума призывателя. Стэйлис кинулась к волшебникам, держа в крови заряд на последний, самый крайний случай.       Аномен схлестнулся с Йошимо. Катана охотника за головами обрушила шквал ударов на рыцаря. Эльфийская сталь билась о дерево щита. Хельмит отступал назад, отражая удары, но атаковать возможности не имел. Скрежет клинка по металлу доспеха ознаменовал первый успех ассасина; вопль, полный ярости и отчаяния, выдал бессилие. Магический щит от оружия не сгибался под натиском хладнокровного убийцы.       Имоэн вихрем налетела на предателя. Изящный удар воришки лезвием клинка по касательной прошёлся по коже предплечья охотника за головами, оставив резаную рану. Йошимо не издал ни звука; через минуту оба воина скрылись в тенях, Аномен чувствовал лишь завихрения потоков воздуха, свидетельствовавших о том, что схватка продолжается.       Послышался визг. Ванев рухнул на пол, как подкошенный; из шеи его торчала рукоятка кинжала. Венозная сеть вспыхнула на коже старого мага, дорожками разливаясь в разные стороны. Токсин, которым было обработано лезвие, действовал быстро и безжалостно.       Двое ассасинов зажали в углу Виконию. Дроу была вымотана; она всё ещё отражала удары, но движения её становились всё нерасторопнее. Один из убийц отскочил правее, чтобы достать жрицу; стиснув зубы, чувствуя, как напряглась наружная косая мышца стенки живота, Викония сделала вольт, отклонившись левее, насколько позволяло пространство. Второй ассасин успел сделать замах, намереваясь рубануть эльфийке по лицу, стремясь к прорези в шлеме, но мощный батман подоспевшего Келдорна вывел его из зоны атаки. Улучив момент, когда двое убийц переключились на паладина, дроу решилась на крайнюю меру; она сбросила булаву на пол и, прошипев слова тёмного призыва, ударила знаком урона. Сила ярости Шар поразила противников, разорвав их аорты. Негодяи осели на пол, побелев.        — Аббил, больше ничего прочитать не смогу. Надо прикрыть магов, плетение иссякает!       Йошимо и Имоэн явились из тени. Сестра Стэйлис знатно вымотала охотника за головами; пряди, выбившиеся из косичек, туго оплетенных по темени и затылку, взмокли от пота и налипли на лицо мужчины, дыхание было сбивчивым. Она тонко просчитала стиль его боя и ждала, когда он выдохнется окончательно. Грубая физическая сила мужчины схлестнулась с женским коварством и маневренностью. Продолжая кружить вокруг него, Имми всё ещё не решалась атаковать, но вывела его психику из равновесия, наслаждаясь тем, как он бесился и рубил наотмашь.       Ударила стрела славы, призванная Аноменом. Йошимо повалился на колени, чувствуя, как жжёт в груди. Имоэн использовала момент: собрав волю в кулак, она с силой наступила на руку охотника за головами, перенеся вес вперед; послышался хруст пястных костей. Ледяная сталь клинка короткого меча прошлась по шее, нарушая целостность драгоценных артерий и вен.       Схватка была окончена. Издав протяжный стон, Эдвин отозвал монстров и, истекая потом, сел, прислонившись к стене. Резким движением руки он притянул к себе Налию, уткнувшись ей в плечо. Аномен стянул с себя шлем и поливал лицо водой из фляги. Келдорн, облокотившись на одну из колб, жадно глотал зелье восстановления силы. Викония со стоном вытянула ноги.        — Наши души всё ещё с ними, — Имми бросилась к сестре, обняв её.        — Мы найдём их. Долго прятаться не смогут. Айреникус выжат, далеко прыгнуть не сумел бы, — Стэйлис пыталась нивелировать действие магии. Голова нещадно кружилась; где-то внутри мутило, как будто отвергнутая желудком пища просилась наружу. Руки тряслись, сердце, пропустившее ток знака смерти, всё ещё срывалось с ритма, вызывая ощущение замирания в груди.        — Пошёл он, — пропыхтел тэец. — Этот раунд за нами.       Среди мёртвых тел обнаружился труп Тиакса. Гному воткнули кинжал в глаз.        — Надо выбираться, — Викония проверила целостность кольчуги и осмотрела шлем на предмет вмятин. Заколдованная броня исправно служила, оправдывая рекомендации Рибальда.        — Не тратьте силы на молитвы об исцелении, — Стэйлис рылась в вещмешке. — Зелий достаточно. Выпиваем по одному, и в путь!        — Хорошо бы найти где-нибудь здесь жезлы. Читать заклинания не смогу, пока не просплюсь, даже если мы найдём насыщенный участок плетения, — сокрушенно отметил Эдвин.        — Да, понимаю, друг. Моя кровь тоже пуста. Но время мы терять не можем. Придётся действовать, полагаясь на удачу.        — Мы прикроем, — заверил Келдорн. — Вы спасли нас, побив Айреникуса, теперь наша очередь, — паладин улыбнулся волшебникам.       Пустые бутыльки полетели на пол, залитый кровью их недругов. Раньше сердце волшебницы разрывало от мысли, что кто-то желает ей смерти: когда на её глазах убили Горайона; когда она боялась лишний раз взывать к своей магии, боясь срыва; когда за ней по пятам мчали наёмные убийцы, словно гончие псы… Когда её брат поднял на неё меч. Раньше. Раньше…       Сейчас всё было иначе. Кто бы ни восстал против, она выгрызет свою свободу. Выжмет свои железы, порвёт жилы, высосёт всё до последней капли из каждого нервного плетения. Больше никаких вопросов, никаких сомнений, никаких сожалений, никакого страха. Ведь у ярости много личин. И одна из них — ярость дикого мага, желавшего выжить каждой изуродованной мутацией клеткой своего тела.       Стэйлис бросила взгляд на тело Йошимо. Посмертная маска, затянувшая его утончённое лицо, запечатлела смирение. Он знал, что он был обречён. Был обречён с самого начала. Тёмные глаза смотрели в даль, будто предатель задумался о чём-то, что принесло покой его душе. Волшебнице хотелось вырвать эти глаза, бросить на пол, растоптать. В голове вспыхивали образы — удушливые, токсичные. Аджантис, сжимавший руку Келдорна. Налия, задыхавшаяся после ранения лёгкого. Викония, из чьей шеи сочилась кровь. Эдвин, что бился в лихорадке ожоговой болезни. Аномен, что срывал амулет с шеи…       В коридоре друзей нагнал Саймон Хавариан.        — Что-то потеряли? — нахально спросил пират.       Многострадальный нос вновь отведал кулака. Стальная перчатка Аномена оставила ровный узор из ссадин на щеке негодяя, хрящи треснули, кровь брызнула в разные стороны. Нахал поднялся и вновь улыбнулся.        — Хороший удар, дружок. Хотя я знавал и посильнее. Перед тем, как вы выместите на мне всё своё недовольство, хочу заметить, что у меня есть идея, как бежать отсюда.        — Почему я должна вновь тебе поверить? И почему твои хозяева тебя не забрали? — оскалилась Стэйлис.        — Потому что я работаю на того, с кем выгодней. Они выплатили мне не всю сумму. Значит, я их накажу. Я читал дневник этого сумасшедшего и знаю, зачем ему ваши души. Если кратко — он планирует захватить власть целого государства, и мне не очень нравятся такие сюжеты. Предлагаю объединить усилия. У меня есть рунный камень, который выведет нас из лечебницы. Но тогда вы поможете мне покинуть порт Бриннло, ибо я обещал отдать свой корабль Дешарику, местному руководителю гильдии. И я, конечно, его обманул. Меня ищут по всему острову.       Острие Карсомира уперлось в щитовидный хрящ предателя.        — Или? — хладнокровно спросила волшебница.        — Или вы идёте сами через портал, которым пользовался Айреникус. Ключ в его кабинете. Но куда он ведёт — не знаю. И сам туда не полезу. Ну так что?        — Нет, — отрезала магичка. — Проваливай. Не хочу тебя убивать, пусть лучше это сделает Дешарик.       Келдорн опустил меч.        — Печально, — вздохнул Саймон, слизывая кровь. — Что ж, пусть Сайрик рассудит, кому из нас суждено выжить. Покои Айреникуса сразу у выхода, по правую руку, — пират достал рунный камень и сжал его, призывая к заключённой внутри магии.       А через полчаса Стэйлис уже сжимала ключ, стоя перед порталом. Молочная гладь приветливо распахнулась, когда она вставила артефакт в отверстие на подставке. В вещмешке лежала потрёпанная записная книжка, обтянутая чёрной потрескавшейся кожей. То был не просто дневник, то была целая антология, посвящённая одной сумасшедшей идее: личные записи; хронология событий; вырезки из учебников, касавшихся физиологии диких магов; планы опытов; сводные таблицы по зельям, имевшим влияние на гормоны. Безумец не побрезговал даже зентаримскими* учебниками по некромантии, в которых содержались акты вскрытий детей, погибших от мутации. Айреникус не просто жаждал заполучить душу божьей дочери, он нашёл в этом новый смысл существования.       Волшебница обернулась и посмотрела на друзей. Она не нашла сил даже на подобие улыбки. Она знала — дальше будет только хуже. *Зентарим — государство, славившееся школой некромантии. *Отрицание — школа магии, изучавшая заклинания, направленные на защиту. *Преобразование — школа магии, изучавшая заклинания, направленные на трансформации тел, их конфигурации и свойства.