Врата Бальдура: Тени Амна

      Холодный камень смыкался над головой, как крышка саркофага. Остроконечные зубья сталактитов и сталагмитов тянулись друг к другу, словно разлучённые любовники, и бескрайняя мгла была единственным свидетелем их беззвучной муки. Туннели, вены этой каменной плоти, пронизывали пространство в разных направлениях. Порой встречались озерца, и черная вода гротескно рябила среди неподвижности этого тёмного царства.       Камень… Он был и небом и землей этого мира, где органы чувств заходились в истерическом припадке, стараясь почувствовать себя живыми. Глаза с трудом разбирали дорогу, уши лишь изредка улавливали звуки капающей воды, обоняние цеплялось за нотку сернистой нити средь влажной затхлости, кожа покрывалась испариной от непривычного тепла, а вестибулярный аппарат чутко ловил изменения рельефа под ногами. Наземным жителям было не понять зловещего уюта этого края, именовавшегося Подземьем.       Запасённые зелья инфравидения пришлись как никогда кстати. Викония ступала впереди, но едва ли увереннее своих друзей; этот мир отвернулся от неё, показывая своё холодное безразличие. Иногда дроу ласково прикасалась к камню, будто хотела сказать: «Я вернулась домой», но получала в ответ лишь бескрайнюю мглу, которую теперь уже с трудом пробивала глазами, красный огонёк которых почти угас.       Стэйлис почти не удивилась месту, в которое их выбросил портал. Тьма, укрывшая её сердце после потери души, перекликалась с черной пеленой, стремившейся навстречу её отряду. Усталость после схватки с Айреникусом поглотила даже отчаяние, голод и обезвоживание.        — Какой у нас план теперь? — нарушил тишину Аномен. — Как мы будем искать их… Здесь?        — Викония, ты можешь сориентировать нас? — подал голос Эдвин. — Портал ведь не просто так был настроен на переброс сюда. Думаю, поблизости должен быть город, или любой другой важный стратегический объект.        — Не узнаю местность, — вздохнула дроу. — Я жила в Мензоберранзане, столице. Это — не его окрестности.        — Как вы вообще различаете здесь что-либо? — Налия удивлённо хлопала глазами. — Все туннели похожи, точно близнецы-братья.        — Так же, как вы отличаете свои леса, — вяло отозвалась жрица. — Когда живёшь здесь веками, каждый изгиб, каждый поворот, каждый сталактит неосознанно подвергается дефиниции. Пещеры, в которых растут города дроу, совершенно не похожи друг на друга. Это — невообразимое богатство форм, рельефов, осадочных особенностей. Да, большинство скальных формирований здесь — осадочные растворные, то есть образуются от медленного движения и напыления воды, содержащей минералы, но есть и магиморфы, крискамень*, например. К тому же, на всей территории Подземья произрастает огромное количество разновидностей грибов и лишайников. Они питаются магической энергетикой, фаэрзресс, заменяющей им солнечный свет.       Аристократка присвистнула.        — Ты забыла добавить, что здесь живут самые гнусные и безжалостные расы Абейр — Торила, — добавил Келдорн.        — Как бы то ни было, где-то здесь бродит подонок, который украл мою душу, — сказала Стэйлис. — Если надо будет, я пройду Андердарк насквозь!        — Ты не одна, сестрёнка, — Имоэн подмигнула волшебнице.        — Наша задача — не нарваться на патруль, — вздохнула Викония. — Боюсь, сейчас у нас не хватит сил с ним справиться.       Через час блужданий по туннелям герои вышли к поселению свирфнеблинов — гномов, которые проводили большую часть времени в добыче полезных ископаемых. Начальник охраны, крепыш с огненной рыжей бородой, облачённый в полный латный панцирь, осторожно вышел вперёд, сжимая амулет-переводчик. Стэйлис подняла руки над головой, стремясь показать, что явилась с мирными намерениями: из занятий в Крепости Свечи она помнила, что свирфы были довольно дружелюбной расой, что, несомненно, очень удивляло, если учесть тот факт, какие создания населяли Подземье вместе с ними.        — Назовите себя, — строго потребовал гном. Голос его забавно дребезжал из-за воздействия магии амулета.        — Меня зовут Стэйлис. Я — человек, пришла с поверхности. Прошу прощения, что потревожила ваш покой, я ищу двух злодеев-наземников, они могли пройти здесь. Мои друзья тоже не имеют никаких дурных намерений, я отвечаю за них.        — Ты говоришь, что у тебя нет дурных намерений, но ты привела сюда дроу, — свирф угрюмо покосился на Виконию. — Здесь рядом есть город дроу. Откуда мне знать, что она не шпион одного из знатных Домов?        — Она не стала бы путешествовать с наземниками, — волшебница осеклась, — если бы не была… Если бы…        — Я изгнана за вероотступничество, — ледяным тоном сказала Викония. — Метки Дома меня лишили за предательство семьи и богини Ллос.       Налия тихо ахнула, не сдержавшись. Аномен и Келдорн повернули головы к эльфийке — она смотрела куда-то перед собой, уголки её губ нервно вздрагивали. Имоэн и Эдвин, знавшие историю своей соратницы, молча потупили взгляды. Начальник охраны переглянулся с соплеменниками. Те растерянно качали головами.        — Хорошо, — неуверенно промолвил он, — мы поверим вам на слово. Уважайте наши мирные намерения, вы обещали отвечать за своих товарищей. Здесь действительно прошли два наземника. Мы видели их, когда возвращались из патруля. Я должен отвести вас к нашему вождю. Нам сейчас не помешала бы помощь, возможно, вы сможете откликнуться в обмен на информацию.        — Да будет так, — кивнула Стэйлис. — Ведите.        — Изгнана… Я думала… Думала, ты просто ушла, — осторожно сказала Налия, поравнявшись со жрицей.        — Дитя, ты слишком наивна. Наш народ не прощает измены взглядам, — голос эльфийки дрогнул. — Тем более, верховным жрицам. Не терзай своими глупыми домыслами, тебя это всё равно не касается!        — Прости, — аристократка смущенно отвернулась.       Деревушка занимала просторную пещеру с высоким потолком. Похоже, что свирфы поселились здесь временно: построек практически не было, жилые пространства отделялись друг от друга высокими дубовыми заборами, укрепленными пемзой. Стэйлис с удивлением рассматривала укрепления из дерева, что цвели средь холодного камня, недоумевая, как местные жители могли их раздобыть. На Фаэруне ходили слухи, что поверхностные гномы имели торговый договор со свирфами; стало быть, они были не беспочвенными. Повсюду валялись инструменты — кирки и молоты; сиротливо стояли телеги, заполненные образцами различных пород; сундуки со снаряжением. Глаза болели от света множественных факелов, зелье инфравидения всё ещё действовало, и сетчатку глаза нестерпимо жгло.       Зелгар, вождь поселения, встретил отряд Стэйлис в одной из импровизированных казарм, представлявшей собой очередной деревянный загончик, заполненный кушетками и ладно сколоченными тумбами. Гном был без брони: простая холщовая рубаха открывала взору мощные мускулистые руки, десятками лет молотившие киркой по камню. В белоснежную седую бороду, дополняющую приятное моложавое лицо, было вплетено множество украшений из серебра. Серые глаза вождя вопросительно взглянули на начальника охраны, который, не теряя ни минуты, бегло доложил обстановку на наречии Подземья. Стэйлис чувствовала себя неуютно в присутствии созданий, использовавших незнакомый ей язык, но, видя, что Викония была абсолютно расслаблена, поняла, что опасности друзьям не угрожает.        — Надо же, — обратился, наконец, Зелгар к гостям на их наречии, — наземники прямо зачастили в наше подземное царство. Добро пожаловать в наше скромное обиталище! Помните, что вас встретили с миром, не вынуждайте применить насилие. Звать меня Зелгар, я тут главный.        — Спасибо за гостеприимство, Зелгар. Мне жаль, что мы оторвали вас от работ. Твой воин, должно быть, объяснил тебе, что нас сюда привело. Уверяю, как только мы узнаем, где беглецы, то немедля покинем вашу территорию, — Стэйлис поклонилась. — Говорят, что тебе нужна помощь? Возможно, мы сможем быть полезными друг другу?        — Да, — вождь тёр бороду, — ты говоришь истину, человек. — Твои наземники скрылись в Уст-Нате, городе дроу, что к востоку отсюда.        — Это плохо, — серьёзно добавила Викония. — В город так просто не прорваться, нас забьют на месте!        — Твоя подруга-дроу хорошо знает нравы своего народа, человек. Вас действительно уничтожат при попытке проникнуть за ворота. Но! — гном поднял указательный палец, улыбнувшись. — Я знаю, кто выступит на твоей стороне: Леди Адалон, серебряный дракон, чьи яйца были вероломно украдены тёмными эльфами. Мои патрули докладывают, как воет в своей пещере несчастный ящер, не зная, увидит ли он когда-нибудь своих деток или нет. Проникнуть в убежище Адалон можно только со священным камнем света, и он у меня есть, — Зелгар выудил из кармана кристалл, отливавший бежевым свечением, — считай эту информацию затравкой. Если ты и правда согласишься выполнить моё поручение, то кристалл станет твоим. Клянусь камнем!        — Справедливо, — кивнула Стэйлис. — Мы свалились, как заклинание метеоров на голову, ценю твоё стремление договориться. Так чего ты от нас хочешь?        — Гномы — рабочий народец, они не теряют времени зря, — усмехнулся вождь. — Здесь, недалеко, есть шахта, в которой мы вели разработку меди. Видимо, мы закопались слишком глубоко… Из недр вылез демон, который жрёт моих людей. Когда он сыт, он сидит внизу, но как только чувствует голод — ползёт подкрепиться, — Зелгар вздохнул. — Я потерял с полсотни лучших работников. У нас нет магов, а воины не успевают подойти, он парализует их. Забейте чудище, я дам вам свиток камнетворения, коли среди вас есть колдуны, пусть прочтут его, чтобы упокоить тварь навсегда.        — Колдуны среди нас есть, — ухмыльнулась дочь Баала, — но мы высосаны дорогой и предыдущей битвой. Если ты сможешь выделить нам несколько коек, то после отдыха мы сразу же выступим против вашего демона.        — Отчего же не выделю, — обрадовался гном, — за стеной — целая казарма, что осталась пустой после нападения демона. Располагайтесь. Снимайте снаряжение и отдыхайте спокойно.        — Миленько, — простонала Имоэн.        — Я так замотался блудить в этих потёмках, что лёг бы хоть сверху на мертвого гнома, — процедил Эдвин.       Кровати были жесткими, но измученным телам было всё равно. Доспехи и кольчуга были сброшены в один угол, туда же отправилось и оружие с вещмешками. Герои даже не пытались как-то систематизировать вещи, им хотелось просто лечь и почувствовать, как спадает напряжение со стёртых ног и забитых мышц спины.       Аномен демонстративно занял кровать около Стэйлис. После битвы с Айреникусом им не удавалось остаться наедине ни на минуту, но хельмит отчаянно старался быть рядом, чтобы доказать свою верность. Он чувствовал её отчаяние каждой клеткой своего тела, а воспоминание о доме Сэрка всё чаще жгло его душу, заполняя её густым инфильтратом стыда.        — Я могу чем-нибудь облегчить твоё состояние? — тихо спросил жрец возлюбленную.        — Да, — Стэйлис приподнялась на локтях и пронзила его суровым взглядом, от которого казалось, что её серые глаза действительно отливали металлом, — надень амулет обратно.        — Зачем? — Аномен насупился. — Я не хочу ему ве…        — Я сказала — надень. Если Убийца вернётся, кто-то должен будет предупредить отряд заранее. Тем более, ты разлёгся рядом.       Повисла тишина.        — Стэйлис, — тихо сказала Налия, — мы знаем, что ты не хотела… Тебе стало лучше после того, как… Ну…        — После того, как я чуть не задушила Аномена? — фыркнула волшебница. — И кто даст гарантию, что мой рассудок не покинет меня опять?        — Прекрати нести чепуху, — разозлился Эдвин. — Ты поджарила этому гоблину задницу так, что он бежал! Дикий маг, воля которого угасла, не смог бы так сражаться!        — Аномен, — волшебница устало смежила веки, — умоляю, сделай это. Пусть свирфы убьют меня, если я вновь обращусь, но вы должны спастись.       Хельмит вздохнул, но выполнил её волю.

***

       — Да чтоб тебя, — выругалась Стэйлис.       Ненавистный зал «Спеллхолда», что так часто приходил к ней во снах, вновь нагло вторгся в её сознание. Магичка сжала кулаки, чувствуя, что здесь её энергия вновь восполняется. Выкрикнув слова призыва огненного шара, она метнула выброс силы в одну из малахитовых ваз. Та шумно рухнула с подставки, разбившись вдребезги. Не давая себе перевести дух, Стэйлис ударила вновь: трещина пронзила мозаику на полу, юркой змейкой добежав аж до противоположной стены. Внутри волшебницы всё клокотало, ревело, вопило; пламя жажды крови способна была утолить лишь сладкая настойка убийства.        — Ненавидишь это место? Понимаю! — весёлый голосок издевательски разлился по залу.       Стэйлис обернулась. К ней шла Имоэн. Точнее тот, кто выдавал себя за неё…        — Ты напрасно пытаешься вновь меня обмануть! Сестра рассказала, что у неё не было видений!        — Верно, — голос воришки вдруг стал ломаться, — но разве это важно? Ведь я тоже хочу помочь тебе!        — Серьёзно? И каким же образом?        — Просто смотри!       Видение мгновенно растаяло в воздухе. На его месте вспыхнул красный магический огонь, преобразовавшийся в того, кто пытался диктовать разуму Стэйлис свой выбор, — Убийцу, аватару Баала, рослую мускулистую тварь, глаза которой горели яростью, как кровь дикого мага.        — Почему ты борешься со мной? — монстр иронично сощурился. — Разве я не помог тебе одолеть вампиров?        — Ты чуть не погубил Аномена и за это ты ответишь, — волшебница вновь сжала кулаки, концентрируя энергию.        — Вспомни, как он с тобой обращался! Унижал, оскорблял! Ты этого не заслуживаешь, ты — божественное дитя, и тебе уготована великая судьба! Посмотри же, что я предлагаю вместо пустых слов и обещаний!       Позади Душегуба материализовалось три фигуры. Три мрази, что посягнули на самое дорогое, что было у несчастной воспитанницы Крепости Свечи. Саревок, Бодхи и Айреникус. Они стояли, вытянув руки вдоль тела, устремив свои взоры на Стэйлис. Они улыбались.        — Посмотри! — заревел монстр. — Всё это — только ради тебя!       Он в два прыжка подлетел к обидчикам. Противный глухой хруст ознаменовал перелом шейных позвонков вампирши; ойкнув, она рухнула на пол. Удар, и нежная розовая ткань головного мозга вылетела из расколовшейся, словно перезрелой дыни, головы Айреникуса, — колдун с грохотом рухнул назад, с силой приложившись основанием черепа об каменный пол. Мерзкий хлюпнувший звук, и сердце сурового воина Саревока добивало свой последний такт на ладони Душегуба.        — Посмотри! — Убийца повернулся к Стэйлис. — Посмотри! На раз, два, три! Для тебя, всё это — для тебя! — он вдруг ринулся к волшебнице.       Дочь Баала испуганно вскинула руки перед собой, ожидая броска твари, но Душегуб рухнул к её ногам и начал целовать их. Магичка хотела оттолкнуть его, хотя что-то в ней противилось тому, словно кто-то прочитал заклятие удержания.        — Ты — моя хозяйка, — рычал монстр. — Только призови, и я разорву каждого, кто посмеет тебя обидеть. Только призови! Мы — одно целое! Мы умоемся их кровью!       Стэйлис положила руку на рогатую голову, кровожадно улыбнувшись. Она точно знала, кто отдаёт приказы.

***

      Первое, что уловил её слух, — звук стука алюминиевой ложки об глиняную плошку. Стэйлис открыла глаза, пытаясь сфокусировать взгляд. В центре помещения объявился небольшой деревянный стол; соратники завтракали, живо обсуждая предстоящую схватку.        — Посмотрите, кто вышел из анабиоза, — с издёвкой заметил Эдвин. — Мы уж думали, придётся топать без тебя.        — Эй, присаживайся! — весело добавила Имоэн. — На тебя тоже принесли!       Волшебница, всё ещё не веря своим глазам, присоединилась к друзьям — Аномен призывно отставил стул, надеясь, что возлюбленная сядет рядом.        — Зелгар — очень приятный малый, — пояснил Келдорн, заметив недоумение командира. — Распорядился, чтобы нам организовали приём пищи перед битвой.        — Да. Чего бы и не покормить перед тем, как отправить на убой, — процедила Викония.        — Будет тебе. Свирфы — приятные ребята, — улыбнулась Налия.        — Как прошла ночь? Если то, конечно, была она. Я даже не знаю, какое сейчас время суток, голова кругом.        — Всё спокойно, не переживай, — ответила Имоэн.       Стэйлис вопросительно взглянула на Аномена. Жрец понял намёк; вздохнув, он осторожно продемонстрировал символ Хельма.        — Он был на мне всю ночь. Как видишь, ожога на шее нет, — погасшим голосом отметил священник.        — Сегодня спокойно спали все, даже Хельм, — бросил Эдвин.        — Почему ты так волнуешься? Опять были видения? — нахмурилась Викония.        — Были, но… Они показывали мне, что я приручила Зверя.        — Это же хорошо? — с надеждой спросила Имоэн. — Ты выглядишь значительно лучше! Не такая бледная, как раньше, бр-р!        — Да, и на людей не бросаешься, — фыркнул тэец.        — Есть мнение, что пора наброситься на демона, — улыбнулась Стэйлис.        — Зелгар выдал нам свиток камнетворения, — сообщила Налия. — Он упоминал паралич, которым поражали его воинов. Что мы можем прочитать в защиту?        — Я знаю молитву свободы действий, — Аномен по-прежнему выглядел подавленным. — Должна помочь.       Стэйлис вдруг стало стыдно за свою холодность перед сном. Она чувствовала муку хельмита, хотя и не верила до конца, что он не жалеет о пути рядом с нею. Или то вновь говорил в ней Убийца, желавший смерти священника? Ведь Аномен был здесь, рядом; он не убил её в подземелье, не отправился вместе с Саймоном прочь, не побоялся сорвать с себя защитный знак. Но сцена в доме Сэрка… Кто даст ей гарантию, что пылкий юноша не проклянёт возлюбленную за смрад, сочившийся из её крови? И разум, издеваясь, рисовал картины их суток счастья на корабле. Неужели они не справятся? Не справятся ради того, что всё-таки было?       Магичка положила голову на плечо хельмита. Он вздрогнул, но тут же взял себя в руки, повернувшись и мягко прикоснувшись губами к её лбу.        — Хватит миловаться. Жри, и двигаем. Меня тошнит от обилия гномов вокруг, — злилась дроу.        — Слушаюсь и повинуюсь, госпожа, — Стэйлис игриво прикрыла лицо рукой.       Свирфнеблины провожали союзников до самого туннеля, ведущего к шахте. Зелгар распорядился, чтобы охрана освободила проход, и Аномен прочел молитву, надеясь, что Хельм убережет друзей от паралича. Стэйлис потянулась, удостоверившись, что кровь набирает силу; оглянувшись на друзей, она уверенно махнула рукой и пошла навстречу очередной битве под одобрительный гул голосов гномов.       Из шахты веяло замогильным холодом. Вокруг было разбросано множество обглоданных костей, белевших среди камней, точно первый снег. Возможно, демон был сыт и спал; на крики соратников никто не отозвался, хотя молитва Виконии тонко уловила наличие энергии нижних уровней рядом.       Стэйлис подняла увесистый камень и, хорошенько размахнувшись, швырнула его в черное нутро шахты. Минуту ничего не происходило; волшебница думала поднять следующий снаряд, как из глубин раздался утробный рык, возвестивший, что тварь пробудилась.       Голова баатезу показалась над поверхностью. Три мощные магические молнии ударили почти одновременно: Стэйлис, Налия и Имоэн не ждали первого хода врага. Демон взвыл от боли; подтянувшись на мощных передних лапах, шипя и шумно хлопая перепончатыми ушами, он извергнул из пасти струю кислоты, ударившей в сторону Виконии. Дроу увернулась и сделала ложный выпад, чтобы продолжать удерживать внимание принца нижних уровней на себе; этот трюк позволил Аномену выиграть несколько драгоценных секунд для призыва святого удара. Конгломераты энергии ударили точно в цель — шкуру монстра разъело в нескольких местах, заставив его отступить назад. Стэйлис ударила огнём — увы, он не подействовал. Эдвин метнул магический снаряд — и он тоже не возымел действия. Тварь сделала рывок лапой — волна демонического ужаса окатила Налию и Имоэн; скинув оружие, девушки начали истерично метаться по помещению, мешая своим соратникам. Следующий выброс энергии баатезу поразил Эдвина, отбросив его к стене.       Как бы то ни было, парализовать союзников демону не удалось. Собрав новую порцию силы, Стэйлис вновь ударила молнией — заряд, поразив баатезу, вызвал судорогу в мускулах твари, чем воспользовался Келдорн; острие Карсомира вошло точно в правый глаз монстра, пройдя через глазницу до затылочной кости. Упершись ногой, паладин выдернул клинок и резко отскочил назад. Разогнавшись, Аномен налетел на врага, выставив перед собой щит. От удара тварь, тело которой всё ещё мучили судороги, становившиеся уже агональными, повалилась назад и, оступившись, полетела вниз, в шахту.       Волшебница выхватила из сумки свиток с заклинанием. Положив его перед собой, она собрала в руки как можно больше силы и громко продекламировала призыв камнетворения. Земля содрогнулась от толчков, повалив соратников с ног, и шахта мгновенно затянулась, словно рана, исцелённая жрецом. Столб пыли взвился к своду пещеры; Стэйлис, откашливаясь, приподнялась, ища глазами друзей. Викония лечила раненного Эдвина, напевая молитву. Со смертью баатезу рассеялась и его тёмная магия — к Имоэн и Налии вернулось самообладание; поражённые сидели около дальней стены, тяжело дыша после беготни. Аномен опустился на колени рядом с ними, чтобы удостовериться, что вреда заклинание не принесло. Келдорн, поднявшись, протёр Карсомир и спрятал его в ножны.       Свирфнеблины встречали соратников с почестями. Они громко хлопали в ладоши, выкрикивая слова благодарности на наземном наречии и восславляя героев. Под ноги друзьям летели изумруды, а жрец громко молился Калладурану Гладкорукому*, моля даровать спасителям богатства, удачу и славу. Зелгар стоял здесь же; он поклонился Стэйлис, смиренно протянув ей обещанный камень.        — Возьми заслуженную награду, человек, — молвил вождь. — Я буду вечно молиться нашему богу, чтобы он берёг тебя и твоих друзей в дальних странствиях. Я надеюсь, вы сможете добраться до логова Адалон, остерегайтесь патрулей дроу. Если ситуация прижмёт, здесь вы сможете найти убежище и пищу.        — Спасибо, Зелгар, — Стэйлис поклонилась в ответ. — Надеюсь, мы больше не будем стеснять вас и отвлекать от работы. Буду благодарна, если ты укажешь на карте, как найти пещеру дракона.        — С радостью, — обрадовался гном.       К вящей радости отряда, до пещеры дракона было рукой подать. Поделив последнее зелье инфравидения, соратники немедленно выдвинулись к указанной Зелгаром точке на карте. Стэйлис немного воспряла духом; древний ящер мог стать хорошим помощником в противостоянии, что ещё вчера казалось совершенно безнадёжным. Зло неизбежно оставляло след везде, где ступало. Даже в Подземье нашлись те, кто пострадал от неуёмных амбиций одного обезумевшего мага. Узнать бы, что его в это самое Подземье привело…       Вскрик Виконии вырвал Стэйлис из тумана мыслей.        — Нас атакуют! — дроу выхватила булаву. — Патруль, приготовьтесь! Стэйлис, отведи магов назад!       Шесть портальных дверей вспыхнули одновременно, озаряя шесть точёных силуэтов в доспехах.        — Ллос тлу малла, джал ультринан жах ксундус*! — отчеканив боевой клич, фигуры выхватили оружие.        — Сами вы уроды! — крикнул в ответ Эдвин.       Стэйлис почувствовала, как у неё пересохло в горле. Пять поджарых беловолосых мужчин-эльфов, эбеновая кожа которых отливала розоватым свечением благодаря зелью инфравидения, яростно сжимали рукоятки кривых сабель, сверкая красными, как венозная кровь, глазами. На них были надеты одинаковые клепаные кожаные доспехи, украшенные серебряными метками виде пауков, державших в лапках буквы «К» и «Р». Чуть позади стояла эльфийка-священница, бывшая вдвое крупнее каждого из воинов и облачённая в адамантиновую кольчугу с той же меткой — волшебница догадалась, что и воины, и жрица являлись представителями одного Дома — и размахивала хлыстом, напевая слова молитвы.        — Ко`Рабвин ултрин! — на последнем слове молитвы воинов окатило волной фиолетового пламени, и они бросились в атаку.       Ярости и искусству владения оружием воинов-дроу могли бы позавидовать самые именитые рыцари наземного мира. Келдорна и Аномена неумолимо теснили назад; шквал ударов не давал рыцарям поднять головы и попытаться атаковать. Ситуацию спасли лишь призванные Эдвином элементали огня — создав стену между сторонами, они дали возможность магам ударить, не опасаясь задеть своих.       Ни заклинание огня Стэйлис, ни кислотный снаряд Налии, ни магический шар Имоэн никак не навредили противникам. Эльфийский иммунитет к выбросам энергетик не шел ни какое сравнение с аналогичной защитой у людей. Жрица взывала к Ллос, умоляя даровать воинам силу и удачу, а элементали кряхтели, уворачиваясь от ударов. С каждой минутой становилось всё очевидней, что соратникам придётся нелегко.       Первая удача выстрелила вместе со стрелой льда Налии: снаряд, звонко свистнув, вошёл точно в лоб одному из воинов, проломив лобную кость. Имоэн прочла заклинание порчи: зловонные желтоватые комки, похожие на гной, полетели в других эльфов — фиолетовое свечение, призванное жрицей, начало растворяться от соприкосновения с магией воришки.       Ещё два элементаля — на этот раз земли — кинулись вперёд, чтобы укрепить переднюю линию. Рассвирепевшая жрица-дроу метнула в Имоэн заклятием тишины; захрипев и оставшись без энергетических атак, воришка скрылась в тенях, выхватив короткий меч из ножен.       Атаки воинов-дроу были похожи на ритуальный танец. Элементали не могли дотянуться до них, те уворачивались и тут же делали выпады: сверху, снизу, справа и слева, казалось, что природные законы скорости и пространства не были властны над ними. Сабли взлетали и рассекали воздух, сабли летели вниз, выставляя эфесы.       Стэйлис ударила молнией, и ей удалось поджарить второго эльфа. Налия продолжала пускать стрелу за стрелой, целясь между спинами союзников. Два элементаля пали, открыв проход к Аномену и Келдорну; трое воинов-дроу всё ещё сражались, но их ярости хватило бы на десятерых.       От пронзительного мужского крика кровь Стэйлис закипела, словно вода в котле. Искривлённый клинок сабли, пробив магическую защиту брони, вошёл между пластинами доспеха Аномена, рассекая широкие пласты грудной мышцы юноши и стремясь к верхней доле легкого. Цеп Веков упал наземь; стиснув зубы, хельмит навалился здоровой стороной и сшиб дроу ударом щита. Кровь быстро заполняла его плевральную полость, лицо начало синеть, воздуха всё больше и больше не хватало. Волшебница собрала весь заряд силы из крови и ударила Перстнем Смерти; сила ненависти к врагу, что попытался убить её любимого, оказалась мощнее антимагического иммунитета эльфа. Вскинув вверх большой палец, магичка остановила электрическую проводимость черного сердца — воин рухнул наземь. Рядом закрутился волчком другой эльф-дроу; Имоэн, выскочив из тени, вонзила меч в ему в спину.        — Лови, аббил, — Викония подкинула Стэйлис бутылку с зельем, — залей в хельмита, а эту суку, прислуживающую Ллос, я беру на себя.       Волшебница поймала бутылек и кинулась к Аномену. Потеряв сознание от внутреннего кровотечения, он рухнул прямо в её руки.       Последнего воина взяли в кольцо Келдорн, Имоэн и элементали, контролировавшиеся Эдвином. Решимость бороться не покидала эльфа до самой последней секунды, пока Карсомир не полоснул по сонной артерии.       Жрица изменилась в лице, когда поняла, что её атаковала её же соплеменница. Она выхватила булаву, прилаженную к поясу, и рискнула сделать первый выпад, замахнувшись справа налево, целясь в плечевой сустав; Викония, служившая при своём Доме одной из верховных священниц, знала эти приёмы наизусть — пусть она лишилась силы Ллос, но мышечная память и отточенные боевые навыки никогда не изменяли ей. Легко увернувшись, вероотступница со всего размаху ударила бывшую соплеменницу кулаком по лицу; кровь брызнула в разные стороны, запачкав лицо прислужницы Шар. Удар ногой в пах, незащищённое кольчугой место, уложил рабу Паучьей Матери на землю. Викония тут же поставила ногу к горлу поверженной, медленно перенося вес вперёд; она не могла оторвать взгляда от красных, как венозная кровь, глаз жрицы Ллос. Глаз, что владели природной особенностью дроу в полной мере. Память пронзила игла самых горьких воспоминаний: крики боли Валаса; мохнатые лапы драйдера, опачканные кровью одной из верховных жриц; проклятья матроны-матери Джинафе. Изгнанница перевела взгляд на метку Дома, украшавшую кольчугу лежавшей жрицы; собрав побольше слюны, она со злостью плюнула на изображённого на ней паука.        — Лил алурл, — громко сказала последняя из рода Де Вир, — за Шар и Валаса.       Служительница Ллос хрипела, пытаясь высвободиться. Удар булавы раскроил её череп, добавив черному цвету камня розовых и красных красок. Викония пнула бездыханное тело и, переступая через тела убитых воинов, направилась к друзьям.       Стэйлис удалось влить в Аномена зелье. Сознание то покидало хельмита, то возвращалось; он кашлял, сплёвывая кровяные сгустки. Остальные союзники стояли рядом, переводя дух, — дроу оказались серьёзными противниками, заставившими героев биться на грани их возможностей. Викония упала на колени рядом с раненым, и волшебница отстранилась, чтобы не мешать жрице молиться. Дроу впала в транс, закрыв глаза и осторожно поглаживая рану; Аномен вновь пришёл в себя и выгнулся дугой, нечленораздельно мыча, а потом и вовсе начал стенать.        — Шар, спаси раба своего врага, ведь он когда-то спас твоё дитя, — Викония вцепилась рыцарю в грудь, уложив обратно.       Тёмная танцовщица, удовлетворённая убийством служительницы ненавистной ей Ллос, сполна отблагодарила свою жрицу. Нежное молочное свечение обдало раненого; ещё секунда, и он ровно задышал, а румянец густо залил его мертвенно-бледные щёки.        — Будет жить, — устало сказала дроу, — клинок задел легкое по касательной. Кровь в полости я растворила, ткань органа теперь тоже цела. Сегодня и завтра пусть пьёт зелья и не лезет в потасовки.       Стэйлис положила руку на плечо подруги.        — Спасибо. Ты спасла не только его. Но и меня.        — Я не ожидала, что драться с ними будет так тяжело, — посетовала Налия.        — Воины учатся десять лет, — пояснила тёмная эльфийка.        — Я не понимаю, как Айреникус мог проникнуть в город дроу? — всплеснула руками Имоэн. — Что он там забыл? Бодхи в прошлой жизни тоже была явно не подземным эльфом, каким образом они достигли соглашения?        — Айреникус мог что-то предложить местным матронам-матерям, — пожала плечами Викония. — Эти сучки, помешанные на пауках, ради выгоды принесут собственных младенцев в жертву.        — Саймон говорил что-то о захвате государства, — Эдвин скрестил руки на груди, — возможно, с помощью душ дочерей Баала он набрался такой силы, что дроу решили встать на его сторону, чтобы поживиться добычей и не навлечь гнев на себя.        — Как это всё связано с эльфийским прошлым вампирши? — вздохнул Келдорн.        Аномен прокашлялся и подал голос.        — Ох… Борода Хельма, на груди как будто мазурку станцевали…        — Я старалась, милый, — фыркнула жрица. — Стэйлис, надо убираться. Жрицы связаны ментально с матерью своего Дома, сейчас они вышлют подкрепление, так как поймут, что дочурку матроны пришили.        — Можешь идти? — волшебница, стянув шлем с хельмита, ласково потрепала его по волосам.        — Постараюсь.        — Я помогу, — бросился Келдорн.       Рыцарь с трудом поднялся и качнулся в сторону, ухватившись за плечо старого воина, хоть и смог устоять. Стэйлис прочла заклинание силы и взяла его вещмешок и щит; Цеп Веков Аномен всё же решил тащить сам.       Через пятнадцать минут герои вошли в пещеру, тьма которой расступалась пред светом артефакта свирфнеблинов, открывая взору каменную лестницу. Магическая энергетика ощущалась всё сильнее; осторожно ступая по ступеням, которые постепенно становились всё ухоженнее и ровнее, отряд добрался до огромной хорошо освещённой залы, стены которой были выполнены из геодов*. На полу же был выложен святой знак из сапфиров — ядро, вокруг которого колыхались листья на ветру.       В глубине пещеры послышалось шумное дыхание. Драконица, серебристая чешуя которой отливала, словно снежинки в морозный день, распрямилась и расправила огромные перепончатые крылья, задевая стены. Она была меньше, чем Фиркрааг и Теневой Дракон. Чешуя её была чистой и гладкой, не было и роговых наростов вдоль позвоночника, а когти не слоились, — очевидно, самка была моложе предшественников, встретившихся героям ранее. Впрочем, то, что союзники её не испугались, сильно напрягло хозяйку: сверкнув голубыми, как гладь нашкельского озера, глазами, она предупреждающе уфнула, пустив струйки дыма из ноздрей.        — Нет нужды в агрессии, о госпожа Адалон, — Стэйлис помнила, что любой дракон обожал, когда ему выказывали почтение, — мы пришли с миром, чтобы помочь наказать подлецов, что украли твою кладку.       Драконица грациозно села на задние лапы, хлопнув хвостом по земле. Прищурившись, она вытянула шею к потолку, чтобы смотреть на гостей сверху вниз.        — Тогда добро пожаловать в моё логово. Если ты думаешь, что от твоего наигранного благородства я растаю, то ошибаешься. Я не столь великодушна, как мои сородичи.        — Можно подумать, среди её сородичей вообще есть великодушные особи, — пробурчал Эдвин, с содроганием вспомнив боль от ожогов.        — Я — Адалон, стражница, свой долг я исполняю уже много столетий, — продолжала драконица. — Прямо над нами находятся руины древнего эльфийского храма, что отмечают ворота в Подземный мир. Они — не единственные, но они были первыми.        — Первыми? — переспросила Стэйлис.        — Храм обозначает то место, где эльфы, сердца которых душила ненависть, спустились под землю, отрекшись от эльфийского рода и став дроу. Крепость Уст-Ната — символ свободы, который всё время пылает в огне битв. Но недавно свершилось преступление, которое… Которое попрало тот шаткий мир, который я смогла установить. Мне нужна помощь.        — Говори, — кивнула Стэйлис.        — Здесь Я раздаю указания, — взбеленилась Адалон, вновь ударив хвостом по земле. — Я… Я подавлена.        — Мы действительно пришли сюда, чтобы помочь. Прошу, не злись и расскажи, что случилось? — пыталась умаслить её волшебница.        — Дроу редко покидали территорию Уст-Наты. Иногда они выползали на поверхность рали мимолётных стычек с лесными эльфами, но равновесие держалось. Всё изменилось месяц назад, когда здесь в первый раз появились два наземника — Айреникус и его сестра, Бодхи. Они заключили сделку с первым Домом Уст-Наты, Домом Деспана, и подбили дроу на масштабную войну с наземными эльфами. Я хотела остановить злодеев, покусившихся на многовековой баланс, но они… Они выкрали мои яйца, как тебе уже сообщили. Айреникус сказал, что если я посмею высунуть нос из пещеры, яйца будут уничтожены. То было последней каплей! Прошу, верни мои кладку. Я награжу тебя мощным артефактом и доставлю к руинам храма, где колдун решился нанести следующий удар.        — Мне не нужен артефакт, Адалон. Я верну твои яйца, верну, потому что мы воюём на одной стороне, — ответила магичка.        — Твои слова греют меня, но я слышала слишком много лжи, чтобы поверить в них, — грустно произнесла драконица.        — Это всё, бесспорно, замечательно, — вновь встрял Эдвин. — Но как мы проникнем в город дроу? Нас разорвут около ворот!        — Это не проблема. Я наложу иллюзию, благодаря которой вы будете выглядеть, как дроу. Нанесу метку благородного Дома, наделю способностью понимать язык Подземья, — ответила Адалон.        — Выглядеть как дроу? Это — шутка?! Разгуливать в образе одной из самых омерзительных тварей Фаэруна? — просипел Аномен.        — Я сейчас порву твоё лёгкое обратно, — зашипела Викония.        — Мне нравится, как Викония ставит вас на место. Я бы побыла дроу, — ухмыльнулась Налия.        — Но ведь сие непотребство… Ненадолго? — с надеждой спросил Келдорн.        — Как только яйца будут в безопасности, я верну вам ваш облик, — кивнула драконица.        — Что ж, — вздохнула Стэйлис. — Пусть вершится иллюзия. Читай заклинание, Адалон.       Магическая волна мягко укрыла героев. Стэйлис почти ничего не почувствовала, только прохладный ветер обдал тело, заставив поёжиться. Как только пелена спала, гул удивлённых возгласов заполнил помещение, отдавая эхом от каменных стен. Волшебница удивленно разглядывала свои руки. Руки, которые теперь покрывала эбеновая кожа, бликовавшая при ярком свете, словно отполированный обсидиан.       Её союзники тоже преобразились. Магичка легко угадывала черты, ставшие ей столь родными, но с минуту боролась со своим сознанием, пытаясь навязать ему необходимую мысль, что теперь они — дроу. Красные глаза цвета венозной крови, серебристые струйки волос, острые уши, отметки Домов на одежде: Адалон знала толк в иллюзиях.        — Не могу поверить, — Налия гладила свои плечи, — мы теперь все, как Викония. Какие только чудеса не приключаются с путешественниками! Я всё больше и больше радуюсь, что бежала из замка.        — Да простит меня Хельм за это богохульство, — стенал Аномен. — Видит он, то ради достойной цели!        — Да прекрати зудеть, — оборвала его Имоэн, — и тебе, кстати, идёт белая бородка.        — Я наделила вас способностью понимать язык дроу, — пояснила Адалон, — вы сможете спокойно общаться с эльфами. На шее у каждого из вас висит жетон с меткой Дома Зи`Карнес. Это — третий Дом города Чад Насад. Пару дней назад оттуда следовал отряд, но… Я с ними расправилась. Так что смело выдавайте себя за них.        — Как мне себя назвать? — осторожно спросила Стэйлис.        — Хм… Одно из самых популярных имён — Велдрин. Можешь назвать себя так. Остальным представляться необязательно, они — твои подчинённые, значит, служанки будут вести диалоги только с тобой. Если нет вопросов, прошу тебя, выходи. Я не могу спокойно жить, зная, что моя драгоценная кладка у этих мешков с дерьмом!        — Хорошо, Адалон, — согласилась волшебница. — Да прибудет с нами удача.

***

      Матрона-мать Ардулейс чинно восседала на огромном каменном троне, покрытом черным бархатным покрывалом с пауком, вышитым серебряными нитками. По обе стороны от неё стояли её дочери, жрицы Дома Деспана, нервно теребившие рукоятки щупальце-розг.       Младшие служительницы не разделяли восторга матери по поводу заключения союза с наземниками. Айреникус казался им чересчур наглым для самца, да к тому же и несдержанным. А его сестрицу-вампира они и вовсе не воспринимали серьёзно. Место нежити — в Паучьей Яме, но никак не при дворе знатного Дома, развязавшего священную войну во имя великой Ллос. Как бы то ни было, противиться воле матроны жрицы не смели; Ардулейс славилась злобным нравом и любовью к насилию, чрезмерной даже для дроу. Младшую дочь, Фаэр, посмевшую пойти против матери, матрона лично забила розгами до полусмерти, после чего запретила служительницам Ллос лечить её раны. Молодая эльфийка выжила, а её сестры получили наглядный урок, хоть и жалели где-то в глубине своих чёрных душ изувеченную.        — Всё идёт по плану, о великая матрона-мать Ардулейс, — заискивающим тоном молвил Айреникус. — Война началась, сейчас они перебросят все силы к этим руинам.        — Не трать время на красивые слова, мужчина, — хмыкнула матрона, — ты будешь здесь, пока действия твои приносят пользу.       Жрицы буравили колдуна ледяными взглядами.        — Не переживай, — мягко ответил живодёр, — я хорошо знаю их слабые места. Дадим им перегруппироваться, а дальше — дело за мной.       Двери тронного зала с грохотом распахнулись. Принцы Дома, сыновья, избравшие путь воинов, с гордостью заволокли двух пленников, громыхая цепями, — солдат армии Сулданселлара, оплота лесных эльфов.       Изумрудный магический свет струился от тонких кольчуг, искусно сплетённых из сотен посеребренных звеньев, заговорённых духами леса. Дроу невольно отводили глаза, пряча их от божественной силы, оберегавшей своих детей даже в стане противника. Один из пленников был рядовым, совсем юным ещё эльфом, огромные голубые глаза которого отчаянно искали хоть каплю жалости в негодяях, атаковавших его мирный народ. Пшеничные волосы слиплись от пота и крови, засохшей вокруг ссадины на лбу; тонкие белые запястья, закованные в браслеты наручников, смотрелись как лапки соловья, попавшего в силок.       Второй эльф был значимо старше; он гордо распрямился, расправив плечи, чтобы твари знали, кто перед ними; знаки воинского различия на плечах недвусмысленно говорили о том, что он был офицером. Его тёмно-каштановые волосы, заплетенные в десятки мелких косичек, пущенных от лба к затылку, открывали острые волевые черты лица. Он не ждал пощады. Но он и не собирался ронять свою воинскую честь перед врагом.        — Ллос будет довольна! — пропел один из принцев Дома. — Матрона-мать Ардулейс, мы захватили одного из их главных стратегов, сегодня он вёл войско лесного отродья против наших соплеменников. Как угодно будет тебе поступить с ним, о великая?        — Убейте его, — отмахнулась Ардулейс. — Меня тошнит от одного их вида.        — О, великая, — вкрадчиво заметил Айреникус, — позволь допросить их?       Бодхи напряженно разглядывала пленников, переминаясь с ноги на ногу. Дочери матроны удивленно переглянулись — наглое предложение мужчины поразило их и запутало; был бы то принц их Дома, мать незамедлительно отдала бы приказ избить его за дерзость и непоминовение.        — Йонелет! — сильный голос плененного офицера прогремел на весь зал. — Ещё не поздно покаяться! Явись к Эллесим, своей возлюбленной королеве, пусть отмолит она грехи, дабы спасти твою пропащую душу!       Эллесим. Имя, что уничтожило жизнь колдуна. Имя, которое он выкрикивал в кошмарах, когда призраки пытались поглотить его разум, высасывая последние воспоминания. Имя, которое забрало смысл…        — Меня зовут Айреникус, — злобно ответил маг и начал читать заклинание.       Офицер, вздохнув, протянул закованные руки к своему воину. Тот тихо плакал, и синие, как сапфиры, слёзы, звонко падали на холодную каменную гладь пола тронного зала.        — Не плачь, мой преданный солдат. Ты храбро сражался за родину. Риллифэйн, возьми к себе души рабов своих! За Эллесим, королеву нашу, за Сулданселлар, за жен и матерей! — голос офицера тонул в агрессивной дисгармонии песни заклятия колдуна.       Заклинание взрыва превратило тела лесных эльфов в обожжённое месиво из мяса и костей. Бодхи плотоядно улыбнулась, почувствовав первородный голод. Матрона возбуждённо ахнула, наслаждаясь представлением; никто из её детей так и не смог стать магом, и зрелище, явившее ей буйство силы, выкачанной из плетения, будоражило мозг, помешанный на потребности в превосходстве.        — Интересный способ допроса, Айреникус, — Ардулейс нарочито выделила его имя, — тебе не понравился их тон?        — Твой совет был мудрее, матрона, — колдун пытался обуздать свою ярость. — Впредь я буду прислушиваться к тебе.

***

       — Самое главное, что ты должна запомнить: здесь правят женщины. С самцами ты разговариваешь грубо. С самками равного себе положения сдержанно. К служанкам Ллос и верховным жрицам ты не имеешь права обращаться первая, — инструктировала Викония.       Отряд направлялся к центральным воротам Уст-Наты. Настроение Стэйлис колыхалось от растерянности до паники. Как можно было изображать представителя расы, о которой наземники знали столь мало?        — Может, вы там сами разберётесь своим женским составом? — заныл Эдвин. — Что-то я не испытываю желания погружаться в культуру, столь нетерпимую к мужчинам знатного происхождения!        — Ты ещё и знатного происхождения? — насмешливо бросил Аномен.        — А ты чего радуешься? Думаешь, тебя не поставят на колени? — огрызнулся тэец.        — Мы справимся, — неуверенно заметил Келдорн. — Благо, мужчинам нужно молчать.        — Ага. И, — Викония обернулась к хельмиту, — не вздумай использовать молитвы при них. А то знаю я твою сообразительность. Вякнешь что-нибудь во славу Хельма, и нас забьют на месте.        — Следи за собой, вероотступница, — пробурчал жрец.        — Ворота, — выдохнула Стэйлис, разглядывая резную решетку из адамантина.       Столп искр рассыпался, выпустив воина-дроу. Герои замерли, выжидая; солдат, внимательно разглядев их, встал в боевую стойку и сурово выкрикнул:        — Немедленно назовите себя! Вы дроу, но не относитесь к патрулям этого города! Чужаки, не имеющие повода для посещения Уст-Наты, будут убиты на месте!        — А ну, убрался с дороги, червь! — Стэйлис чуть не задохнулась от накатившего волнения, но услышала одобрительный возглас Виконии за спиной. — Я — Велдрин, мой отряд ступает из Чад Насада, и насколько я знаю, нас должны были встретить дружелюбно! Давно не общался со служительницами Ллос?!       Воин стушевался, сложив руки на животе.        — Я… Прости меня, госпожа Велдрин. Неспокойное время сейчас, недавно уничтожили патруль с одной из жриц нашего знатного Дома. Прошу, проходи, тебя ждёт Солофейн, первый принц Дома Хар`етн, — воин, открыв ворота, почтительно поклонился.        — Принесла нелёгкая, — прошептала Викония, — Стэйлис, будь осторожна. Первый принц — серьёзная угроза, взвешивай каждое слово.       Волшебница почувствовала, как заходится её сердце. *Крискамень — магическая порода. Скала, похожая на закрученное стекло. *Геоды — полые камни, усеянные кристаллами. *Ллос тлу малла, джал ультринан жах ксундус — яз.дроу  — Слава Ллос, все победы — её деяния *Ко`Рабвин ултрин — яз.дроу  — Ко`Рабвин (имя Дома) — выше всех. *Калладуран Гладкорукий — бог свирфнеблинов, покровитель камня.