Пожилые сказки

      — Черт тебя побери! — кричали ему вслед прохожие, сами не зная отчего, сделавшиеся хмурыми.       «Побрал бы, — думал он, втягивая шею. — Да нечего».       Был ноябрь, погода стояла прескверная. Дул сильный ветер и обещал всем неминуемую простуду, грипп и ангину. Мелкий дождь делал общую картину еще безрадостнее.       Черт нес в авоське свежий батон и пачку молока. Хорошо бы еще колбасы, но тогда не хватило бы денег на квартплату. Да, он платил квартплату и весьма исправно. Вообще жил, как честный гражданин, с паспортом и пропиской.       Как это произошло? Сам Черт затруднялся ответить. Он попросту остался без работы: то ли перестал устрашать и искушать, то ли люди стали делать то же самое и намного лучше. Особенно поражали дети своей внятностью суждений. Например, одна девочка подошла к нему и сказала, что его быть не должно. «Вы, — она с ним была на «вы», это была очень вежливая девочка, — Вы — выдумка. Вас никто ничем не доказал». Ну, что тут можно сказать? «Дети», — вздохнул Черт и поспешил домой.       Там — соседи, и никто его не боялся. Вот, например, напротив его квартиры жила семья, и все — ученые. В нечисть и даже «чисть» не верили категорически, а потому спокойно приглашали Черта в гости. Он слушал их разговоры внимательно, пил чай. Они с удовольствием доказывали ему абсурдность рая и ада и угощали вкусным обедом. Черт сам порой сомневался в своем существовании, но, как это часто бывало, снова и снова возвращался к соседям: кормили вкусно, рассказывали интересно.       Справиться с людьми не получалось, Черт выходил из формы, точнее, просто ее терял: пропали копыта, исчезли рога, а хвост стал болеть и даже как будто отваливаться.       В такие мрачные дни пытался себя развлечь: пугал прохожих, доламывал фонари у дома или мерещился пьяному сантехнику, и тот в очередной раз «завязывал». Можно было явиться к жене сантехника, женщине с характером и тяжелой походкой, но и она Черта тоже не боялась. Только приносила ему пирогов с капустой за помощь с непутевым мужем.       Еще к Черту повадился молодой художник. Он приносил нечистому газет, колбасу и целого себя с плохим настроением. Черт к нему относился покровительственно. Ему нравилось тешить самолюбие художника, щекотать и щипать ему нервы, дразнить соблазнами. Делал это из дружеских побуждений, и потому что знал, что у него, у художника, все будет хорошо.       Черту нравились люди. Он их, наверное, даже любил. Ему не хватало своей «настоящей жизни». «Эх, вот бы!» — думал иногда, вынося мусор или намывая посуду. Ведь было же время, были люди, и он сам был. Вспоминая это, Черт благостно махал на все кисточкой хвоста. «Вот бы!» — думал он и выбрасывал мусор, домывал посуду.       И ничего не происходило.