***
— Почему ты так со мной поступаешь? — потребовал ответа человек напротив Чарли. В его голосе механическая безучастность смешивалась с едва сдерживаемым человеческим гневом. Пластиковая маска на месте лица с грубо вылепленными чертами ничего не выражала. Их разделял простой деревянный стол. Кажется, такой же когда-то стоял в кабинете отца «У Фредди». Нет, это и есть тот самый стол, а Чарли сидит на месте своего отца. — Как поступаю? — спросила Чарли. Ее голос звучал столь же механическим. — Ты знаешь, как, — отрезал ее собеседник и продолжил более плаксивым голосом. — Разве я заслужил это все? — Мне жаль, — тем же ровным голосом ответила Чарли. — У меня нет другого выхода. — Мне просто нужна семья. Разве это плохо? — не дождавшись ответа от Чарли, он продолжил: — Это твоя вина. Ничего бы не случилось, если бы не ты. — Что еще ты задумал? — Мне просто нужна семья, — повторил он. — Ты поможешь мне? В его голосе звучала отчаянная надежда. Чарли безумно хотелось его утешить, но она знала, что это невозможно. — Мне жаль. — Тогда я сделаю все сам, — человек напротив схватился за края маски, пытаясь отодрать ее от своего лица. Чарли знала, что если он это сделает, случится что-то непоправимое. — Неужели нет другого пути? — ее механический голос наконец-то сломался, выпуская эмоции. — Я люблю тебя, — успевает сказать он. Маска с треском поддается под его пальцами. Разбивается на тысячу осколков. Под ней — пустота. Вечно голодная бездна, готовая поглотить все вокруг. И Чарли знает единственный способ ее остановить. Ее маска снимается с легким щелчком. Мир вокруг начинает угасать, не от того, что разрушается, а от того, что разрушается сама Чарли. Она подхватывает своего собеседника и прикладывает свою маску — грубое подобие настоящего лица с широкой улыбкой и намалеванными ярко-красными щеками — туда, где должно было находиться его лицо. — Нет, — шепчет (кричит?) он. Мир сужается до одной точки. Чарли пытается улыбнуться, но вспоминает, что у нее нет рта. — Я тоже тебя люблю, — хочет сказать она, но просыпается. Чарли резко распахнула глаза и села на кровати. Из груди вырывалось тяжелое дыхание, словно она только что бежала спринт. Сон оставил после себя горький привкус утраты, как всегда бывало после снов о Сэмми. Несмотря на почти фотографическую память, Чарли мало что помнила о брате. Лишь отдельные мгновения, словно вспышки фотокамеры. Чудо, что в прошлом году им с Джоном удалось найти заметку о его пропаже в газете. Девушка провела рукой по спутанным волосам и вздохнула. Сквозь занавески пробивались косые солнечные лучи, освещая танцующие в воздухе пылинки. Джессики в комнате не было. Оно и к лучшему, есть время отыскать Арти и рассказать о своем решении насчет свидания. Да, так она и поступит.***
— Чарли. Когда ты сказала, что хочешь прогуляться по торговому центру, я даже предположить не могла, что ты имеешь в виду этот торговый центр, — сидящая на пассажирском сидении Джессика недовольно откинула назад длинные светло-русые волосы. Чарли бросила на нее виноватый взгляд и заглушила мотор. Они остановились на парковке возле заброшенного торгового центра. Чарли отстегнула ремень безопасности и вышла из машины. Недовольно вздохнувшая Джессика последовала за ней. — Что мы здесь делаем? — горестно спросила она, прислоняясь к машине и складывая руки на груди. — Нужно заглянуть внутрь, — ответила Чарли, вытащив из багажника полицейский фонарик и направляясь к зданию торгового центра. Через десять шагов она обнаружила, что Джессика за ней не пошла. Чарли обернулась. Подруга не сдвинулась с места. — Я хочу узнать, что осталось от пиццерии «У Фредди». Это важно, — перед мысленным взором Чарли возникла улыбка Афтона. Старшего или младшего? Она не могла различить. — Возможно, жизни людей зависят от этого. — Чьи жизни, Чарли? Почему именно сейчас? Сколько времени живем в одной комнате и ни разу не говорили об этом, — Джессика кивнула в сторону махины здания. — А теперь ты ни с того ни с сего обманом привозишь меня сюда и заявляешь, что нам нужно заглянуть внутрь. Что изменилось? Чарли опустила взгляд на ботинки. Она так и не рассказала Джессике о встрече в участке. Это оказалось выше ее сил. — Я просто хочу посмотреть, — пробормотала она. — Нет уж, так не пойдет. Мне нужны объяснения, или я никуда не иду. Чарли бросила на подругу недовольный взгляд и прикусила губу. Говорить правду не хотелось. Словно это — ящик Пандоры, и открыв ее для кого-то, она навлечет неисчислимые беды на всех них. Джессика ответила ей упрямым взглядом, явно не собираясь менять свое мнение. Чарли вздохнула, жалея, что не подготовила ложь заранее. Похоже, у нее не оставалось другого выхода. — У Дэйва был сын. Он сейчас здесь, в городе. Я видела его вчера в полицейском участке. Джессика округлила глаза. — И ты мне не сказала?! — Прости. Не хотела тебя впутывать. — Впутывать? Мы обе были здесь в прошлом году. Я уже впутана по самое не могу. Я не отказала бы, скажи ты мне правду. Я и сама… — Джессика оборвала себя на полуслове, прикрыла глаза и несколько секунд простояла так, а потом, распахнув их, неожиданно улыбнулась. — Понимаю, ты хотела как лучше. Спасибо за заботу. — Ты сама что? — подозрительно прищурилась Чарли. — Я уже бывала здесь. Одна, — Джессика, стараясь не смотреть на Чарли, поправила волосы. — Через пару дней после того, как поступила в колледж. Хотела убедиться, что все действительно закончилось. Я хотела рассказать, правда, хотела, просто как-то не складывалось, — Джессика подняла на взгляд на Чарли. — Ты ведь тоже далеко не все мне рассказываешь. Чарли кивнула, пытаясь задавить подступающую к горлу обиду. «Ты же не думала, что только у тебя одной есть секреты?» Не думала. Просто не ожидала найти секреты у Джессики, всегда казавшейся открытой книгой. — Какой он, сын Дэйва? — поинтересовалась Джессика, когда они подходили к зданию. — Внешне. Не хотелось бы случайно начать с ним встречаться. — Это вряд ли. Он — копия Дэйва, разве что моложе лет на двадцать. И, Джессика, — Чарли на секунду заколебалась, но продолжила. — Клэй сказал, что его недавно выпустили из тюрьмы. Он сидел за убийство. — Яблочко от яблоньки недалеко падает, — пробормотала та и вздохнула. — Только этого нам и не хватало. Они вошли в торговый центр. При дневном свете это место выглядело совсем иначе. Солнечные лучи свободно проникали сквозь заменявший крышу стеклянный купол и огромные проемы окон, просачивались сквозь мелкие щели, заливая все ярким светом. Снаружи доносился тихий шелест деревьев и щебетание птиц. Под ногами легонько похрустывал мелкий строительный мусор. Легко касался кожи едва заметный сквозняк. В этом месте не осталось ничего зловещего. Чарли вздохнула и переложила фонарь из одной руки в другую. Она как будто оказалась в давно заброшенном святилище, навсегда забравшем часть ее души. Наконец, они дошли до пролома в стене, за которой скрывалась пиццерия «У Фредди». Он оказался больше, чем Чарли запомнилось. Она вздохнула и, включив фонарик, шагнула в темноту. Джессика вцепилась в ее руку как утопающий в спасательный круг. Чарли скептически на нее покосилась: — Ты же говорила, что приходила сюда одна? — Да, но не заходила внутрь. Просто постояла тут, у входа. Чарли кивнула. Ей и самой было не по себе. Слишком сильно происходящее напоминало прошлогодние события. Луч фонаря выхватывал из темноты развешенные по стенам рисунки: пожелтевшие листы бумаги, на которых цветными карандашами запечатлены простенькие детские каракули. Девушки шли все дальше по коридору, а рисунки с укором смотрели им в след. «Ничего не кончено», — почти наяву услышала Чарли и вздрогнула. Джессика вцепилась в ее руку еще крепче. Наконец коридор кончился, и они оказались в главном зале. Давящее ощущение дежа вю ослабло. Столы и стулья, клетчатые скатерти и праздничные колпаки, — все исчезло. Карусель разобрали, от нее осталась только дыра в полу, из которой торчал пучок проводов. Только сцена осталась нетронутой. У Чарли на мгновенье перехватило дыхание. Она в панике заозиралась, ожидая, что из соседнего коридора вот-вот покажется Фредди: безжизненные глаза, механические движения, зловоние смерти… — Ты в порядке? Чарли моргнула. Джессика смотрела на нее с беспокойством. — Да. Все хорошо. Просто вспомнилось кое-что. Посмотрим? — кивнула она сцену. Джессика с неохотой кивнула. Чарли оставила фонарик на полу, так, чтобы он освещал большую часть помещения, и медленно поднялась на сцену. Деревянные ступеньки глухо поскрипывали под ее весом. Джессика за ней не последовала, оставшись внизу. Чарли застыла на краю сцены. Там, где раньше располагались поворотные круги, к которым крепились аниматроники, зияли три темных провала. Бонни, Чика и Фредди. Стоило Чарли закрыть глаза, как их фигуры предстали перед ее мысленным взором. Высокие и безжизненные, они слепо таращились в темноту. До тех пор, пока… Движения аниматроников становятся все быстрее и беспорядочнее. Они бьются, словно в приступе эпилепсии, раскачиваются из стороны в сторону. Конвульсивно дергающиеся руки, распахнутые в беззвучном крике рты. Затем — треск ломающегося дерева, и Бонни отрывает ногу от сцены. Чарли тряхнула головой, прогоняя воспоминания. Она пересекла сцену, спустившись по лестнице с другой стороны помоста, и огляделась. Джессики нигде не было. — Джессика! — обеспокоенно позвала Чарли. — Я тут, — девушка вылезла из крохотной диспетчерской под сценой и отряхнула руки. — Там все распотрошили. Даже мониторов не осталось. Чарли кивнула и подошла ближе к подруге. — Мне здесь не по себе, — призналась Джессика, обхватив себя руками. — Знаешь… иногда мне кажется, что мы не выбрались. Что все, случившееся за этот год — сон или галлюцинация, я вот-вот проснусь в этой ужасной каморке с заклинившим замком и чем-то чудовищным по ту сторону двери. Чарли снова кивнула. Та ночь не пожалела ужасов для каждого из них. — Пошли. Проверим комнату с костюмами. Хочу убедиться, что там ничего не осталось. — Или что там никого не осталось? — хмыкнула Джессика. Чарли не ответила и зашагала прочь от сцены. Квадратные пятна в ковровом покрытии на полу — все, что осталось от игровых автоматов. Придавленный автоматом Фокси — щелкающие металлические челюсти и пылающие серебряные глаза — оказывается проворнее, чем она рассчитывала. В ногу впивается крюк, и Чарли не может сдержать рвущийся из груди крик. — Чарли? — обеспокоенно спросила идущая следом Джессика. — Ничего, — покачала головой Чарли, только сейчас заметив, что последние несколько секунд простояла неподвижно, уставившись на оставленные автоматами следы. В комнате для костюмов было пусто. В душе Чарли, как в бурлящем котле, смешались облегчение и разочарование, и она не могла сказать, какое чувство преобладает. В луче фонарика что-то блеснуло в дальнем углу, и Чарли вошла в помещение. При ближайшем рассмотрении это оказался всего лишь круглый пластиковый глаз. Чарли ткнула его носком ботинка, и он откатился в сторону. — Тут ничего нет, — произнесла она, еще раз оглядывая комнату. Потолок и голые стены, в дальнюю от двери встроен шкаф, прежде скрытый за стеллажом с запасными частями тел аниматроников. Чарли подергала его за ручку, но дверь не поддалась. — Я бы так не сказала, — пробормотала Джессика, пристально рассматривавшая дверной косяк. — Ты что-то нашла? — Чарли подошла ближе. — Взгляни сюда, — Джессика ткнула в нижнюю часть косяка. — Видишь царапины? Чарли кивнула, направив луч фонаря на место, указанное Джессикой. В ярком свете четыре еле заметные полоски содранной краски стали видны яснее. Джессика приложила ладонь к косяку и провела по царапинам подушечками пальцев. — Словно кого-то волочили сюда против его воли. Девушки встревоженно переглянулись, а потом синхронно уставились на шкаф. На полу возле него таинственно блеснул глаз. Чарли вновь потянула за ручку, но дверь не поддалась. — Там шпингалет! В левом верхнем углу, видишь? — Чарли кивнула и, привстав на цыпочки, смогла отодвинуть защелку. В тот же миг дверь распахнулась, и наружу, прямо на Чарли, вывалилось что-то массивное, напоминающее человеческую фигуру. В лицо пахнуло смрадным духом разложения. Рефлекторно выставленные перед собой в попытке защититься руки уперлись в покрытую мехом ткань, легко разошедшуюся от удара. Пальцы Чарли коснулись чего-то гладкого. Где-то далеко взвизгнула Джессика. Чарли оттолкнула от себя нечто, позволив ему сломанной куклой опуститься на пол, и отпрянула. — Ты в порядке? — встревоженно спросила Джессика. — Да, все хорошо, — отозвалась Чарли, перевела взгляд на распластавшееся перед ней существо и застыла. Знакомый ужас торжествующе поднимался в ее душе, не давая пошевелить и кончиком пальца. Это был аниматроник… нет, человек, одетый в один из пружинных костюмов ее отца. Время потрепало его достаточно сильно: от одного уха остался короткий металлический штырь, а второе и вовсе отсутствовало, не позволяя опознать зверя по столь характерной детали. «Кролик. Это должен быть желтый кролик». — Это Дэйв, — произнесла Джессика, то ли спрашивая, то ли утверждая. — Ага, — заторможено ответила Чарли. — Похоже, инсценировать собственную смерть ему не удалось. Она глубоко вздохнула, беря себя в руки, и присела перед телом на корточки. Ухватилась поудобнее за костюм (ветхая ткань норовила расползтись под ее пальцами) и перевернула тело на спину. Он оказался неожиданно легким. Звериная морда слепо уставилась в потолок. — Фу, — прокомментировала ее действия Джессика. — Как ты можешь это трогать? Однако любопытство оказалось сильнее, и вскоре Джессика сидела на корточках рядом с Чарли. — Думаешь, он умер прямо здесь? — Скорее всего, — медленно произнесла Чарли, рассматривая костюм. В прорезях для глаз виднелось человеческое лицо. Нос почти отсутствовал. В широко раскрытых глазах зияла пустота. Потемневшая кожа плотно облегала череп, не позволяя различить черты лица. Сквозь разрывы в позеленевшей от времени ткани виднелись поблескивающие механизмы, глубоко вошедшие в ссохшуюся плоть. Ведомая болезненным любопытством, Чарли развела в стороны края одной из прорех, с треском разорвав ткань. Плоть тесно обхватывала вонзившиеся в нее металлические детали, словно они всегда были ее частью. — Крови нет, — задумчиво отметила Чарли. — Разложилась, — пожала плечами Джессика. Она наблюдала за действиями Чарли, с таким видом, будто ее сейчас вырвет. — Тебе не кажется, что трогать его — плохая идея? — Что? — отвлеклась от попыток стянуть с трупа маску Чарли. — Разве мы не должны сообщить о нем в полицию? — Да, — ответила Чарли после небольшой паузы. — Здравая мысль. Она поднялась на ноги и вытерла руки о джинсы. Фонарик взяла Джессика. До выхода из пиццерии они шли в молчании. Атриум торгового центра, залитый ярким солнечным светом, показался Чарли другим миром. Она на мгновенье остановилась, часто моргая, чтобы скорей привыкнуть к смене освещения. Джессика облегченно вздохнула и выключила фонарик. — Свобода! Наконец-то! — улыбнулась она. — Больше никаких склепов. — Ты же собираешься стать археологом, — подколола подругу Чарли. — Разве раскопка гробниц не одно из их основных занятий? — Никаких склепов в ближайшие пару месяцев, — выкрутилась Джессика. Чарли забрала у нее фонарик. Затем, покопавшись в карманах, выудила ключи от машины и кинула их подруге. — Это еще зачем? — настороженно отозвалась та, ловко их поймав. — Мне надо проверить кое-что еще. Придется тебе вызывать полицию одной. По пути сюда мы проезжали мимо заправки, наверняка там есть телефон. — Чарли… — протянула Джессика. — Что ты задумала? Сделаешь ему массаж в интимной обстановке? — Клянусь, я и пальцем больше к нему не притронусь, — в голосе Чарли промелькнуло раздражение. Она закатила глаза. — Не можем ведь мы бросить его тут без присмотра. — Думаешь, убежит?.. — Джессика осеклась. Чарли догадывалась, о чем она сейчас думает. «Если мертвые дети могли управлять аниматрониками, внутрь которых давным-давно поместили их тела, то, возможно, мертвый мужчина способен на тоже самое?» У пружинных костюмов есть режим аниматроника. Вся их суть заключалась в этом: стоило повернуть маленький рычажок и пружинные замки прижимали детали аниматроника к стенам, освобождая внутри место для человека. Джессика побледнела. В ее широко распахнутых глазах зарождался страх. — Все будет в порядке, — Чарли постаралась вложить в голос побольше уверенности, которой не испытывала. — Они никогда не двигались днем. Пока солнце не зашло, я в безопасности. — Будь осторожна, — произнесла Джессика, бросив на подругу серьезный взгляд. — Я постараюсь управиться побыстрее. Она развернулась и быстрым шагом направилась прочь. Чарли проводила ее взглядом, а затем включила фонарик и направилась обратно в пиццерию. В одиночестве это место производило куда более гнетущее впечатление. Чарли напряженно вслушивалась в тишину, с минуты на минуту ожидая услышать тяжелые металлические шаги. Она пересекла главный зал почти бегом, свернула в коридор, ведущий в комнату с костюмами, и только там позволила себе остановиться и перевести дыхание. С момента их с Джессикой ухода в комнате ничего не изменилось. Дэйв лежал в той же позе, в которой они его оставили. В углу поблескивал одинокий глаз. Чарли обошла Дэйва по дуге, стараясь не поворачиваться к нему спиной. Ее преследовало навязчивое ощущение чужого взгляда. Чарли казалось, что стоит ей отвернуться, как кролик накинется на нее и попытается довести начатое в прошлом году дело до конца. И в этот раз пружинные замки не смогут ей помочь. Чарли заглянула в стенной шкаф. Последний год Дэйв провел в компании нескольких костюмов, пары швабр, коробки с аудиокассетами и еще одной коробки, с бумагами. Ежеминутно оглядываясь на сверлящий взглядом потолок труп, Чарли вытащила последнюю. Она установила фонарь так, чтобы можно было без труда прочесть текст, устроилась поудобнее и принялась перебирать найденные бумаги. По большей части они не представляли никакого интереса: бухгалтерские отчеты, налоговые декларации и тому подобное. Чарли надеялась найти чертежи своего отца или другую документацию на аниматроников, но с каждым просмотренным листом надежда на удачный исход этой затеи уменьшалась. Она уже подумывала сложить все обратно, но неожиданно наткнулась в очередной кипе бумаг на толстую тетрадь в кожаном переплете. «Собственность У. Афтона, — прочитала Чарли на внутренней стороне обложки. — 1983-1984». Сердце Чарли забилось быстрее. Она бросила встревоженный взгляд на труп (за пять минут, прошедшие с прошлой проверки, он нисколько не изменился), а потом открыла тетрадь на случайной странице. «Снова заработался допоздна и остался ночевать у Генри. Его жена как обычно пыталась меня выпроводить под надуманным предлогом, как обычно — безуспешно. В этот раз она заявила, что я пугаю детей и им снятся кошмары. Как можно додуматься до такой чуши? Они меня даже не видели — большую часть времени мы с Генри проводим в его мастерской…» Чарли почувствовала подступающее головокружение. Строчки расплывались перед глазами. Почему-то перестало хватать воздуха. Подрагивающими пальцами она перелистнула еще несколько страниц. Каждую из них покрывали каллиграфическим почерком выведенные слова, а стоящие в начале страниц даты определенно означали только одно. Она держала в руках личный дневник Уильяма Афтона.