Счастье в неведении

— Эй, красотка, — послышался противный голос, от которого мгновенно стало дурно. Одно его имя вызывало отвращение. Саймон Иммонуил Йогерсон. Хедер резко обернулась к парню, прислонившемуся к косяку входной двери здания колледжа, и хитрым взглядом осматривал девушку с головы до ног. Этот оценивающий взгляд очень раздражал Хеддок, однако она никак не могла избавиться от внимания этого придурка. — Не меня ли ищешь? — болотные глаза сощурились. Девушка представляла себе, о чём думает этот идиот. Наверняка мечтает воплотить свои грязные фантазии в жизнь… за что высшие силы так невзлюбили голубоглазую, что послали ей этого напыщенного индюка? Хедер демонстративно отвернулась от Саймона, и вновь устремила взгляд на расписание. — Эй, я с тобой разговариваю! — возмутился парень, подходя ближе. Мысленно девушка сжалась. После той ночи, когда он напал на неё, девушка боялась его. — Хедер! — по коридору пронёсся разъярённый вопль, от которого вздрогнули все, от студентов, до учителей и просто работников. Даже Саймон отскочил от девушки, и устремил взгляд в сторону, откуда донёсся крик директора. Девушка воспользовалась ситуацией, и бросилась бежать в сторону кабинета мистера Доминиара. Да, директора не любил никто, за его несдержанность и порой откровенную жестокость, зато, благодаря ему в колледже был идеальный порядок, да и признаться, кричал он только, когда этого требовала ситуация. Многие за глаза шутили, что «Мистер Доминиар занимался оперным пением» из-за его сильного голоса. Хотя, чем именно занимался мужчина, не знал никто. Иногда его видели со скрипкой в руках, иногда за роялем. Иногда флейта становилась его инструментом. Многие считали его мультиинструменталистом, но какое у него образование, никто точно не знал. Дверь захлопнулась за спиной Хедер, и девушка облегчённо вздохнула. Лишь после поняла, кто именно спас её от Саймона. Учитывая тон, которым позвал Доминиар, ничего хорошего её не предвидело. Девушка опустила взгляд в пол, не смея поднять на владельца этого кабинета. Тот же быстро что-то печатал в компьютере, напевая себе под нос арию Бориса Годунова из одноимённой оперы. Наконец, словно почувствовал присутствие девушки, директор оторвал взгляд от экрана, при этом, не прекращая печатать. — Ты, говорят, идёшь на красный диплом, верно? — строго спросил мужчина, возвращая взгляд к экрану. — Да, сер, — девушка всегда испытывала лёгкий страх перед этим человеком, и оставаться с ним один на один не любила. Хотя подсознательно она понимала, что его поведение, лишь маска, которую он не снимает, по какой-то причине. Во всяком случае, в пределах колледжа. — Учителя тебя хвалят. Не то, что братца твоего, — директор усмехнулся, вновь переводя взгляд на студентку. — Присаживайся, — девушка прошла к большому дубовому столу, и села в чёрное кожаное кресло. Директор не спешил продолжать, печатая что-то. Хедер ещё раз обвела взглядом помещение. Хотя смотреть тут особо не на что было. Множество столов, доверху забитых какими-то бумагами… девушке казалось, что бумаг, действительно связанных с колледжем тут одна к сотне, но проверять не решилась. У двери стоял шкаф из чёрного деревянного материала. В нём висело пальто, зонт, и бордовая форма. Директор не любил вариативность, предпочитая простоту и малочисленность большому выбору. Потому его гардероб в принципе состоял из одного и того же, что в прочем его нисколько не смущало. На стенах висели портреты Моцарта, Баха, Бетховена, Шостаковича, Чайковского и Теслы. На столике, рядом с окном стоял магнитофон, который Доминаиар иногда включал, чтобы скрасить времяпрепровождение. К слову, в его кабинете всегда было очень тихо. Не было ни звуков улицы, ни шума музыкальных инструментов. — Вспоминая твоего братца… — вновь заговорил директор. — Он звонил, и просил ускорить твой выпуск настолько, насколько это возможно. Экзамен сам по себе — стресс. А если он неожиданно переместится на три дня раньше, так ещё больший. Я подумал, и решил, что такой стресс для всех будет полезен, потому согласился перенести экзамен. Во-первых, проверить подготовленность студентов, во-вторых, узнать, занимались ли они всё это время, или балду гоняли. Экзамен завтра. Сказал бы, одевайся красивее, но не буду. И так знаешь, как надо выглядеть на экзамене, — директор расплылся в улыбке. — Форма, автомат, нож, пару гранат, и флаг Объединённой Земли, — девушка шутки не поняла, потому посмеялся один Доминиар. Его это в прочем устроило. — Я шучу… — возвращаясь к своему делу сказал директор. — Мой брат — подполковник в армии. Потому у него частенько такие шуточки. А я заразился… — мужчина нахмурился. — В общем, иди. Хедер встала, и вновь осмотрелась по сторонам. Что-то было не правильным, и девушка пыталась понять, что именно. Наверное, то, что директор не кричал и не ругался. Хедер собиралась уже идти, как с языка сорвался робкий вопрос. — Почему вы кричали? — девушка уже пожалела, что задала его. Однако директор лишь откинулся на спинку кресла, и критически осмотрел своё творение. — Во-первых, студенты любят не спешить, как со сдачей экзаменов, так и к директору. А во-вторых, чтобы тот настырный парень отстал. Кстати, кто его пустил в колледж? — лицо стало серьёзным. Директор встал из кресла. — Всех уволю, к дьяволу, — серьёзно сказал он, и направился к выходу. Но на пороге обернулся. — Ты идёшь? — Хедер поспешно кивнула, и покинула кабинет директора. Доминиар усмехнулся, и, пропустив девушку в коридор, закрыл кабинет на ключ. После быстрым шагом направился в сторону поста охраны. — Тебя кто сюда пустил, собака безрогая! — послышался возглас директора, обращающегося, судя по всему к Саймону, который решил подкараулить Хедер на выходе. Послышался испуганный восклик блондина, и последующее: «Я тебе покажу Вьетнам шестьдесят пятого!», девушка усмехнулась, и быстрым шагом направилась на лекции. Одни из последних, в этом учебном заведении.

***

— До диез? — переспросил дирижёр. Иккинг кивнул, и, встав со своего места и подойдя к пульту, указал в ноты, где красовалась решётка — знак диеза перед нотой «до». Господин Генри Рубинштейн, по происхождению немец, поправил очки, и вгляделся в ноты. — Хм… действительно. Первые, у вас у всех там диез? — седой, невысокий старичок так и лучился энергией, и в свои восемьдесят шесть даже не намеревался уходить на пенсию, предпочитая тёплому пледу и телевизору музыку. Вот и сейчас Генри спрыгнул со своего места, и резво подошёл к первому пульту первых скрипок. Посмотрел в ноты. Сморщил лоб. Перешёл ко второму пульту. Нахмурился. — Нет, это неправильно. Уберите его оттуда, — все первые скрипки взялись за карандаши и зачеркнули неверный знак. — Первые, сыграйте этот кусочек, — дирижёр вернулся на своё место, а Хеддок сел за первый пульт. Генри взмахнул палочкой, и по пустому залу разлилась музыка. Ми минорный концерт Мендельсона — одно из красивейших, по мнению Рубинштейна произведений. Пройдя гладко тот кусок, Генри удовлетворённо кивнул самому себе, и несколько раз ударил палочкой по дирижёрскому пульту, призывая к тишине. — Все вместе. Ещё разок, ребятки, и думаю, на сегодня можно закончить, — оркестр приготовился. Генри взмахнул четыре раза, давая пустой такт, и на первую долю следующего весь оркестр начал игру. Мелодичная музыка лилась по залу, отражаясь от стен, возвращаясь к оркестрантам, смешиваясь воедино. Дирижёр даже закрыл глаза. Так он наслаждался этой музыкой, что улетал в бесконечные дали фантазий, где свободно парил в небесах… Нечто подобное ощущали и оркестранты. Во всяком случае, большинство из них. Так пролетели незаметно примерно три минуты, которые длилась первая часть концерта. И Генри чуть не перешёл на вторую, однако вовремя спустился с небес на землю. — Всё хорошо, спасибо всем. На сегодня достаточно. Иккинг, не увлекайся, ты не единственная первая скрипка. Роберт, чуть отстаёшь. Всё, ребятки, до четверга, — Рубинштейн спустился со сцены, и, убрав палочку в футляр, сунул его в портфель. После быстрым шагом направился в сторону выхода. — До свидания, мистер Рубинштейн, — послышался общий голос оркестра. Старичок улыбнулся. — До свидания, ребятки, — сказал он, и покинул зал. Иккинг нашёл свой футляр среди массы других, и быстро убрав скрипку, направился к выходу. Однако его нагнал Роберт — альтист. — Иккинг, я хотел пригласить тебя к нам в гости. Завтра вечером, часов в восемь, — Роберт Ингерман — низкий, слегка полный парень с каштановыми волосами, и серыми глазами. Друг Иккинга, ещё со времён колледжа. Иккинг улыбнулся. — Хорошо, приду, — сказал юноша. Роберт протянул ему руку. — Тогда до завтра, — пожимая её сказал Иккинг. — До завтра, — ответил Роберт, и парни разошлись. Выйдя из зала, Иккинг оказался в холле. Старые тёмные стены плохо освещались. Несколько ламп не работали, и в помещении было темно. Это в общем-то не особо волновало тех, кто работал в этом помещении. Они к темноте давно привыкли. Иккинг попрощался с гардеробщицей и вышел из здания. Дождь всё ещё шёл, и Иккинг в сотый раз пожалел, что не взял зонт. Бегом, парень бросился к парковке, где стояла его машина. На ходу вытащив ключи, и сняв сигнализацию, Иккинг подбежал, и запрыгнул внутрь. После облегчённо выдохнул. Мокрая одежда была холодной. По спине пробежали мурашки. Юноша закрыл дверь, и потянулся к кнопке включения печи. Перед глазами всплыл знакомый образ. Бледная кожа, фиолетовые глаза. Парень совсем забыл об Астрид. Всё-таки репетиция сумела отвлечь его. Иккинг всё-таки включил печь, и задумчиво уставился за окно. Вновь все мысли забила незнакомка. Где она сейчас? Что делает? Иккинг пожалел, что позволил ей уйти. Не была она похожа на обычного человека. Ей явно была нужна помощь, и больше, чем просто подвезти. Потому то, что он ей не помог, заставляло парня чувствовать вину. Однако она ушла. И вряд ли они ещё пересекутся. И эти странные чувства, образовавшиеся в глубине души парня, лишь мешали, но ничего не могли изменить. Юноша тяжело вздохнул и вытащил из бардачка трубку. Да, он курил. Но не сигары, а трубку. Вдохновился Шерлоком Холмсом. Причиной стала смерть отца. С тех пор таким нехитрым способом, Иккинг справлялся с депрессией, которая иногда одолевала его — жить в пустом доме, не имея возможности поговорить хоть с кем-то, кроме собаки… это иногда навевало такую тоску. Благо случалось это редко, лишь когда Роберт уезжал куда-нибудь отдыхать, и не было возможности пригласить друга в гости. В прочем, вскоре в этом доме появится Хедер. Как же ждал Иккинг свою сестру. Уж она то точно не даст ему заскучать. Юноша открыл окно, и зажёг трубку зажигалкой. Вот и сейчас, ему нужно чем-то забить плохие мысли, лезущие в голову. Интересно, что сказала бы Хедер, узнав о его вредной привычке? Вскоре плохие мысли и правда отпустили. На их место полезли более радужные. Вспомнилось приглашение Роберта. Наверняка поедут на рыбалку, или будут жарить шашлыки. Роберт очень хорошо готовил, что было видно по его фигуре. Парень усмехнулся. Надо бы ему что-нибудь принести. Фруктов каких… Иккинг взял телефон, и написал СМС. «Роберт, уверен, что мы будем что-то готовить. Тебе нужно что-то? Я могу привезти.» — ответ последовал незамедлительно. «Не надо. Бриа всё уже взяла. Мы будем печь пирог. Заодно и тебя научим.» — сестра Роберта готовила так себе, и брат постоянно пытался научить её тому или иному приёму, или рецепту. Такие кулинарные уроки случались постоянно, и иногда Роберт приглашал Иккинга, а порой и кого-нибудь ещё из оркестра. Но чаще Хеддок приходил один. «Это будет отлично. А то через три дня ко мне сестра приезжает. Будет работать в филармонии. Я поеду за ней сразу после экзаменов.» «Хедер приедет?» — Иккинг часто рассказывал о своей семье, и многие знали, что у него есть сестра, но никто ни разу её не видел. — «Хм… не хочу навязываться, но… можно и мы поучаствуем во встрече?» — Хеддок улыбнулся. Да, Роберт так много хорошего слышал об этой девушке, что сгорал от любопытства, чтобы увидеть её вживую. «Конечно. Твои кулинарные таланты очень пригодятся. :)» «Отлично. Мы с Брией будем рады познакомиться с ней.» — Иккинг пустил кольцо дыма в окно. — «Тогда обговорим детали завтра. Удачи тебе.» «И тебе.» — ответил Иккинг, и уже собирался отложить телефон, как тот зазвонил. Парень посмотрел на номер, и улыбнулся. После ответил на звонок. — Привет сестрёнка, — весело сказал Иккинг. — Как ты? Как подготовка? — Привет! — весело воскликнула Хедер. — Всё нормально. Кстати, Иккинг, зачем ты попросил директора сдвинуть экзамены? — Иккинг подавился дымом. — Что я сделал?! — откашлявшись воскликнул парень. — Ты с ума сошла? Чтобы я ещё раз заговорил с директором… да ни в жизни! — откинувшись на кресло, возмущённо сказал парень. С той стороны послышалось удивлённое: «Эм…». — Он сказал, что ты попросил его выпустить меня как можно раньше, — сказала Хедер. Иккинг нахмурился. — Ты же знаешь, что я так себе учился, и отношения у меня были не лучшие. Я бы попросил маму позвонить, но сам бы под него не полез, — девушка задумалась. Похоже, Доминиар сам решил сдвинуть экзамены, просто прикрылся Иккингом. Но зачем ему это вообще? Просто сказал бы, что экзамены будут раньше. Такое поведение было странным… хотя Доминиар не вы ходил в число нормальных людей. — Странно… в любом случае, экзамен завтра в десять утра. Мама, как узнала, тут же начала собирать чемодан. Хочет, чтобы я поскорее к тебе приехала, — девушка замялась. Её неосторожные слова могли вызвать подозрения, а девушка не хотела, чтобы Иккинг узнал о Саймоне. — Хорошо. Значит до выпускного ты у меня, верно? Что же, я завтра заеду за тобой, — сказал Иккинг. — До скорого. — Пока, — ответила девушка, и повесила трубку. Парень же убрал трубку, и завёл машину. Попутно написал СМС Роберту. «Хедер приезжает завтра. Обоих жду у меня дома, вечером, часов в семь.» — отложив телефон, Иккинг вывел машину на улицу, и повёл в сторону одинокой пустынной дороги, ведущий к его дому…