***
Мир качался в глазах, мысли путались. С трудом перебирая ногами, Иван добрёл до сарая. В его руках находилась бутыль водки, наполовину пустая. Мужчина что-то невнятное бормотал, даже сам не понимая, что именно. Открыв сарай, Иван уставился пустым взглядом на осколки, куски дерева, железки. Всё что было им разрушено. Лунный свет пал на осколки зеркал, и лучи скрестились, образовывая кокон света. Мгновением позже, кокон приобрёл очертания молодой девушки, словно ангел, светящийся. Полупрозрачные одеяния развевались на несуществующим ветре, а вокруг вспыхнули ярко красные струны, трепыхающиеся от движения тех же несуществующих ветров. Иван посмотрел на бутылку, после на девушку. Ангел сделала шаг к мужчине, протянув к нему руку. — Елена? — прошептал мужчина, потянувшись к девушке. Струны скрутило к тугие узлы, и во вспышке появились две детские фигурки. Рука лингвиста прошла сквозь руку призрака. В груди вспыхнула резкая боль. Иван отшатнулся от мёртвых. Девушка покачала головой, осторожно приблизилась к мужу, заключая в неосязаемые объятия. Ноги подкосило, и мужчина рухнул на колени, опустив взгляд к полу. Бутылка выпала из рук. — Мне… мне так вас не хватает. — Мы знаем, — тихо зашептали фантомы. — Но она права. Тебе нужно жить дальше. Я позабочусь о наших детях, а кто позаботится о тебе? — сказала девушка. Иван тяжело вздохнул. — Жизнь после смерти существует? — ангел покачала головой. — После смерти нет ничего, но… в то же время, мы — часть чего-то большего,— вновь красные линии пришли в движение, став ярче. — После смерти, все мы едины. — Значит… мы ещё встретимся? — с надеждой в голосе, спросил лингвист. Ангел кивнула. Вдруг всё вспыхнуло, и исчезло. Иван поднял взгляд. Ни ангелов, ни кровавых струн. Вдруг боль, сидевшая где-то в глубине ударила в грудь, и бросилась вверх, к горлу, словно пытаясь найти выход. Иван схватился за голову, и закричал что есть мочи. Схватил бутыль, и разбил о косяк двери. Послышался раскат грома. Мужчина бросился в гараж, нашёл канистру с бензином, и принялся обливать стены старого сарая, всё, что внутри. Астрид права, пора жить заново. Но чтобы идти вперёд, оковы надо сжечь. Выхватив зажигалку, Иван чиркнул, но газа в ней не осталось. Сверху полился дождь, и вновь раздался раскат грома. Иван испугался, что постройка сейчас промокнет, и бросился домой, за спичками, зажигалкой, да любым источником огня. Найдя коробок, он выскочил на улицу. Яркая вспышка ослепила его, и молния ударила в старый сарай, оглушив лингвиста. Мигом вспыхнул бензин, и пламя охватило сооружение. Сарай вмиг превратился в костёр. Вновь громкий крик вырвался из глубины души. Вода обрушилась на голову ливнем, очищая от вечной боли, а огонь сжёг цепи. Наконец страдалец почувствовал, что он свободен. По настоящему свободен. — Свобода!***
Эдвард не встретил никаких преград с преодолением границы, воспользовавшись своими связями. Мужчина был уверен, что англичане уже покинули страну, не даром его несколько дней держали в гостях на свой страх и риск. Тем не менее, именно тут он мог узнать, куда взяли курс Астрид и её друзья, поэтому ему в любом случае пришлось бы посетить эту страну. Пройдя таможню, Эдвард встретил проблему — языковой барьер. Он вообще не владел русским, мог разве что привет сказать, и всё. В аэропорту это было не фатально, тут было много англоговорящих, но за его пределами таких людей могло и не встретиться, а значит у полицейского шанс добраться до адреса, который ему подогнал брат бывшего коллеги по отделу, живший и работающий тут, в России. Осматриваясь по сторонам в большом зале, Эдвард оказался не готов к удару со спину. Кто-то коротко вскрикнул, и упал. Сам же Хейфец сгруппировался и вышел невредимым. Обернулся, и увидел молодую девушку с чемоданом, судя по всему, так засевшую в своём телефоне, что не заметившую преграду в виде гражданина Англии. Одета она была очень просто, кроссовки, джинсы синего цвета, красная футболка с какой-то надписью, разобрать которую бывший полицейский не смог. — Простите, — Эдвард протянул руку девушке. Та чуть ошарашено посмотрела на мужчину, после на руку. Затем она перевела взгляд в жёлтые глаза мужчины. Эдвард мгновенно сконцентрировал внимание на лице девушки: слегка острые черты, карие глаза, каштановые волосы с белыми прядями, явно окрашенные. Девушка осторожно приняла помощь. — Спасибо, — не сразу среагировав ответила девушка на русском. После опомнилась, и перевела на знакомый Эдварду. — Простите, я вас не заметила, — её акцент говорил о том, что знание языка оставляло желать лучшего, но это был шанс. — Ничего страшного. Вы не знаете, как мне добраться до столицы? — спросил Хейфец. — Вам нужно взять билет на аэроэкспресс, — ответила девушка, отряхиваясь. — Это там, — она указала в стороны касс. — Мне тоже нужно взять билет, так что… — Идёмте, — закончил Хейфец, пропустив девушку вперёд. Та ухватилась за чемодан с колёсиками, и пошла в сторону касс.***
Дверь в квартиру раскрылась, и белый вихрь смёл Иккинга, пытаясь облизать всё, до чего дотянется. Хедер и Астрид рассмеялись. Фиолетовоглазая попыталась оттащить Беззубика от своего парня. Пёс, радостно виляя хвостом, попытался поставить лапы, а Хедер, но девушка сделала шаг назад, не позволяя ему свалить её. Наконец пёс весело гавкнул, и облизал кроссовок Астрид. Девушка потрепала пса по голове, и ребята наконец вошли в квартиру. — Приехали! — воскликнула Валка, выходя им на встречу. Иккинг тут же оказался в объятиях матери, следом Хедер. Астрид хотела было остаться в стороне, но женщина добралась и до неё. — Ну как? Как отдохнули? Вы задержались на целую неделю, что-то случилось? — Эм… просто любовались красотами Италии, — мило улыбаясь ответила Астрид, не желавшая, чтобы кто-то из Хеддоков нечаянно сболтнул, о том, что там случилось на самом деле. У Иккинга к слову рука до сих пор болела, пусть и не так сильно, как раньше. Но и сами Хеддоки не желали волновать маму. — Надеюсь, вам есть что рассказать, — сказала Валка, направляясь к столу, на котором быстро расставила чашки и тарелки. — Вы как раз к ужину. — Да… почти ничего не узнали, — устало бросил Иккинг, разувшись, и пройдя в гостиную. — Руки мыть! — воскликнула женщина, и парень, закатив глаза к потолку, направился в ванную. Хедер и Астрид последовали за ним. Вскоре все собрались в гостиной, и с завидной скоростью уплетали жареную картошку с овощами, запивая чаем. Валка ела не так быстро, спокойно наблюдая за детьми. Наконец, окончив трапезу, ребята расселись, кто на диван, кто в кресло, и принялись рассказывать о самых светлых моментах их путешествия, опуская самые тёмные. Астрид и Иккинг не сговариваясь умолчали о том, какое решение они приняли в лунную русскую ночь. Хотя они понимали, что скоро эта тайна точно станет явной, но Иккинг не был к ней морально готов, ведь тогда Валка не отстанет от сына с расспросами, а Дагур затролит так, что хоть на другой конец света беги, спасенья не будет. Уже было за полночь, когда разговоры наконец стихли, и все разошлись по своим комнатам. Астрид хотела было расположиться на диване, но Иккинг, как и тогда, в пандемию, не позволил ей этого. Словесная потасовка закончилась так же быстро, как и началась, и влюблённые отправились спать в комнату Иккинга, оставив диван Беззубику.