Лоно Мадонны, или Полтора года в Тоскане

      12.       На балах барон Корф предпочитал танцевать лишь тогда, когда при перестроении фигур был шанс хоть немного покружиться по паркету, обнимая стройный стан супруги. В прочие же моменты Владимир предпочитал просто любоваться своей сильфидой издалека, заставляя себя не ревновать к каждой мужской руке, по-хозяйски расположившейся на талии его обожаемой Анечки. Поскольку теперь звучал вальс, барон остался у колонны, вежливо выслушивая бубнёж какого-то неаполитанского гостя хозяев приёма, нудно рассуждавшего об итальянской политике, к которой Корф был равнодушен.       Скучающей походкой, с видом выискивающей очередную жертву самки богомола в направлении барона двигалась графиня Баккардини. Молодая вдова, светская львица не торопилась снова связать себя узами Гименея с новым избранником, хотя претенденты на изящную ручку и толстый кошелёк так и вились вокруг, ничуть не смущаясь сомнительной репутацией прелестницы. Не заботясь хоть сколько-нибудь завуалировать свои намерения, графиня откровенно искала новый объект для амурных приключений. К несчастью, они с Корфами были уже друг другу представлены, и дама направилась прямиком к Владимиру.       - Барон, какая встреча! Отчего же Вы не танцуете?       - Добрый вечер, графиня, – Владимир довольно рассеяно приложился к ручке, одарив собеседницу весьма равнодушным взглядом. – Отчего же не танцую, вовсе нет. Не более двух туров назад был недурной менуэт.       - Вот Ваша супруга не теряет времени даром! – указала дама веером в направлении кружащейся баронессы.       Корф тотчас нахмурился – партнёр Анны явно позволял себе гораздо больше, нежели допускают приличия в танце. Но вот па, разворот – и баронесса остановилась настолько далеко от партнёра, насколько позволяла вложенная в мужскую ладонь затянутая в высокую белоснежную перчатку ручка. Нахал понял намёк, в следующем объятии держась на достойном расстоянии от расшитого серебром корсажа, над которым колыхались от быстрого дыхания волнующие полукружия.       - Не удостоите ли меня следующим танцем? – отвлёк Владимира от наблюдения за женою настойчивый голос графини Баккардини.       Причин для отказа у Корфа не нашлось, и он вынужден был вежливым поклоном обозначить приглашение. Музыканты заиграли полонез.       - Вам нравится в Италии, барон?       - Да, графиня.       - Вы собираетесь остаться здесь надолго?       - Весьма вероятно. Мы купили здесь виноградники.       - Заниматься имением? Фи, как это скучно! Пусть это делают управляющие!       - У нас приличный управляющий, – кивнул Владимир.       - Вы превосходно говорите по-итальянски, барон.       - Благодарю Вас, графиня.       - Зовите меня просто Эмилия.       Барон хмыкнул. Эмилия – в переводе «соперница». Имя невероятно подходило графине, предпочитавшей женатых кавалеров. Нет уж, хоть и молода и неприлично богата вдовушка, но с его Анечкой ей и близко не сравниться ни очарованием манер, ни стройностью фигуры. А главное – внутренней чистотой.       - Моё имя не столь красноречиво, – намекнул партнёрше Корф о том, что тайное послание расшифровано, но не принято. – Владимир – владеющий миром, то есть по-русски, своим народом, а попросту князь. Или на итальянский манер – герцог.       - То есть Вы – барон Князь или барон Герцог?       - Выходит так, – лениво улыбнулся Корф, слегка искривив красивые губы. Желая остудить пыл своей визави, он невольно своей холодностью воспламенил её интерес к себе ещё более.       - Отчего столь блестящий дворянин покинул русское высшее общество?       - Мы с супругой решили, что нам необходимы новые впечатления. Князья Репнины столь восторженно отзывались о Тоскане, что мы последовали их примеру и поселились здесь.       - Новые впечатления? И только? А я слышала, – в томных глазах блеснуло тщательно скрываемое злорадство и жгучий огонёк интереса к возможной громкой сплетне, – что вас после женитьбы не приняли в свете. Якобы Ваша жена незаконнорожденная.       Бровь Владимира надменно изогнулась, в голосе зазвучало презрение:       - С чего Вы это взяли? Просто моя тёща не принадлежит к дворянскому сословию. Баронесса Корф – дочь представителя одного из знатнейших в России рода Долгоруких и моя законная жена – нарочно выделил Владимир последние слова и воспользовался окончанием танца, поклонившись партнёрше, чтобы отправиться на розыски Анны, не удосужившись даже проводить графиню с паркета.       Его теперь остро занимал вопрос о том, какая же сорока принесла в местное общество на своём болтливом хвосте слухи о происхождении Анны. И ведь выходило: кроме Репниных – более некому. Столь нерадостные мысли в полной мере отражались на его лице, когда он увидал жену, оживлённо беседующую с Натали.       Поглядев друг другу в глаза, супруги не сговариваясь отправились на поиски хозяев, чтобы немедленно откланяться.