Лоно Мадонны, или Полтора года в Тоскане

      13.       Доказательства причастности Зизи Репниной к слухам о происхождении Анны во всеуслышание были получены спустя три недели. Репнины с необычайной пышностью праздновали круглую дату главы семейства – Александру Михайловичу исполнялось шестьдесят лет. Особняк блистал огнями, всюду располагались составленные нанятыми декораторами цветочные композиции, десятки лакеев во время бала обносили гостей напитками и лёгкими закусками. У Репниных без преувеличения собралось всё высшее общество Флоренции, включая даже тех, кто весьма настороженно относился к кружку «этих странных холодных северных медведей», а встречались среди местного общества и такие. Танцы в сопровождении целых двух оркестров, в главной зале и на открытой веранде, где можно было насладиться прохладой зимнего тосканского вечера, обещали продолжаться всю ночь и закончиться грандиозным фейерверком.       Анна была хороша как никогда. Роскошное платье малахитового цвета с весьма дерзким декольте будто бы передавало часть своего насыщенного цвета её серо-голубым глазам, делая их оттенок схожим с лигурийскими волнами на мелководье в солнечный полдень. Дополнительное сияние выразительным очам баронессы придавал изумрудно-бриллиантовый гарнитур, что украшал не только уши, лебединую шею и тонкое запястье. Два гребня, сверкающих чистейшей воды камнями, поддерживали высокую причёску Анны, и даже ручка веера из слоновой кости поблескивала ядовито-зелёными мерцающими вкраплениями. Едва переступив порог гостеприимного дома нынешнего именинника, Корфы увидели беседующих княгинь Репнину и Строцци, будущую свекровь Натали. Представитель офранцузившейся ветви одной из знатнейших в прошлом флорентийских фамилий, не совсем понятным образом обзаведшейся княжеским титулом, Адриано Строцци год назад был наповал сражён красотой фрейлины русской Цесаревны и тотчас же ринулся покорять сердце княжны Репниной. Разумный напор, небанальность способов показать свои чувства, а главным образом, высокие моральные качества в сочетании с незаурядным умом и блистательным чувством юмора обеспечили недавно вернувшемуся на родину предков парижанину благосклонность северной красавицы. Свадьба должна была состояться нынешней весной. От выбора сына вдовствующая княгиня Строцци была в полном восторге, полностью разделяя чувства к красавице княжне, но вот что касалось будущей сватьи… Баронесса не раз замечала презрительно сощуренные глаза и ухмылку, спрятанную в веер, когда Зизи Репнина позволяла себе в её присутствии безапелляционные рассуждения о предмете, в котором разбиралась лишь отдалённо. Впрочем, нельзя было найти тему, в которой Зинаида Александровна была бы столь сильна, чтобы её собеседник спустя хоть четверть часа не счёл княгиню совершенно несведущей. Внутренне пожалев будущую родственницу Репниных, Анна под руку с мужем приблизилась к хозяевам вечера, чтобы поздравить именинника. Несколько вежливых фраз – и Корфы влились в веселящуюся толпу.       …Бал продолжался уже более трёх часов, агенда Анны была бы заполнена до самой последней сточки, если бы она сразу не вычёркивала, по своему обыкновению, два-три танца, чтобы иметь хоть краткие передышки. Вот, наконец, и полонез, от которого баронесса сразу отказалась в пользу вожделенного отдыха. Компанию ей составили княгиня Строцци и графиня Демидова, дамы мило устроились возле увитой белыми цветами и зеленью мраморной колонны. Немедленно к отдыхающим от танцев гостьям присоединилась хозяйка бала, к вящему неудовольствию будущей родственницы, мгновенной тенью промелькнувшему по благородным чертам. Ни к чему не обязывающая светская болтовня прервалась возникшим из толпы перед дамами лакеем с напитками. Буквально в шаге от Анны долговязый слуга поскользнулся на опавшем сочном лепестке и опасно покачнулся. По роковому совпадению, именно в этот миг в спину лакея толкнул неуклюжий тучный гость, пытаясь обойти пышные юбки дам. Как ни старался уберечь бедняга наряды господ, падая плашмя и прижимая к животу сколько мог сгрести с подноса одной рукою бокалов, не думая об осколках, что вопьются тотчас же после падения в живот, но брызги вина окрасили платье баронессы. Самым краем всплеск капель и осколков задел и перчатку Зизи, оставляя схожую с кровавой дорожку. Дамы замерли в оцепенении, вокруг них прокатился сдавленный вздох, привлекший общее внимание. С разных концов залы на помощь супругам поспешили Александр Михайлович и Владимир.       Оправившись от первого шока, Зизи разразилась оскорблениями в адрес неловкого лакея:       - Остолоп! Мерзавец! На конюшне запорю! Сдохнешь под кнутом, смерд! – и в запальчивости пнула лежащего у её ног парня, да столь неудачно, что рассекла каблуком сшитой по последней моде туфельки висок своего холопа.       И без того весь окровавленный осколками мужик лишь сморгнул попавшую в глаз липкую струйку, не смея без приказа подняться с мраморного пола. Сбросившая оцепенение Анна бросилась к поверженному несчастному, без раздумий приложив к его голове батистовый платочек, обшитый изысканным кружевом.       - Кликните же слуг, наконец! – возмутилась Анна бездействию хозяйки, поглядев на ту снизу вверх. Крайнее презрение, написанное на лице Зизи, холодом полоснуло по сердцу. «Ну вот, я подвела Владимира. Теперь до конца сезона станут судачить о плебейской жене благородного барона…» – с тоскою подумалось, пока чья-то рука помогала подняться и отойти на шаг. Сбоку послышалось надменно брошенное по-французски:       - Qu'est-ce qu'on pouvait attendre de la fille d'une esclave? (Чего же ещё можно было ожидать от дочери рабыни?)       Поддерживающая локоть Анны рука напряглась, стиснув до боли. Баронесса оглянулась. Владимир. «Святы́й Бо́же, Святы́й кре́пкий, Святы́й безсме́ртный, поми́луй нас! Го́споди, спаси́ и сохрани́!» На них смотрел неотрывно из-за плеча супруги именинник. Тяжко вздохнув, Александр Михайлович с видимым усилием разлепил бескровные губы, перейдя в минуту сильного душевного волнения с принятого в свете французского на русский:       - Анна Петровна, позвольте принести Вам извинения за несдержанность в речах моей супруги. Она очевидно расстроена происшествием. Зизи так старалась, чтобы всё прошло безупречно. Она нынче в таких нервах, что не вполне может дать отчёт в своих словах и поступках. О судьбе лакея не тревожьтесь, прошу Вас. Я не позволю подвергнуть его никакому наказанию, – он многозначительно метнул суровую молнию тяжёлого взгляда на жену и повернулся к барону. – Владимир Иванович, ежели Вы считаете, что чести Вашей супруги нанесено оскорбление, которое не может быть удовлетворено устными извинениями, я к Вашим услугам. Только, – он вновь тяжело вздохнул, с трудом подавив желание схватиться за понёсшееся вскачь сердце, – извольте отсрочить сатисфакцию на пару дней, мне нужно будет уладить дела.       Секундная пауза, во время которой Анна лихорадочно подыскивала слова, могущие потушить пожар разгорающегося скандала, столь же неистово борясь с накатывающей дурнотой, дала время на размышление барону. За это мгновение в мыслях Владимира мелькнула целая кавалькада вопросов. Отчего молчит Анна? Не желает принять извинений Репнина? Считает дуэль неизбежной? Ждёт моего решения? Стремится побольнее наказать Зизи, оставив вдовой? Нет, она не такова!       Звенящую тишину неожиданно рассёк низкий голос княгини Строцци, которой Элен Демидова шёпотом перевела слова Александра Михайловича.       - Не сходите с ума, вы не два сопливых юнца! Глупая болтовня не повод для убийства!       Княгиня Репнина вспыхнула, злобно поглядев на будущую родственницу, в её глазах зажёгся мстительный огонёк. Пока Зизи не слишком успешно подбирала в уме слова для ответного выпада, Репнин возразил княгине:       - Насколько сильнó нанесённое оскорбление, может решать лишь пострадавшая сторона, Ваше Сиятельство. Итак, Анна Петровна, Ваше слово? – его настороженный взгляд вернулся к баронессе.       Владимир посмотрел на жену. Бедняжка, она же на грани обморока! Ведь всё это в её жизни уже было: и безысходность, и поставленные её именем на карту жизни, и понимание того, что лично от неё ничего не зависит, ведь есть чёртовы правила приличий, которые упрямые мужчины кинулись соблюдать, невзирая ни на что. И ещё – Анна не привыкла принимать столь серьёзные решения, всегда и во всём полагаясь на него. Сначала волей барина, потом – по праву любви. Значит, так тому и быть.       - Что ж, достойный шаг, должен признать, Александр Михайлович. Но только я не смогу тотчас же направить Вам своего секунданта. Признаться, я не успел обзавестись столь близкими знакомствами. Самый близкий человек здесь для меня – Вы, но по понятным причинам к Вам обратиться я не могу… – чуть грустно улыбнувшись, Владимир развёл руками, – разве что Вы порекомендуете кого-то, кто мог бы по Вашей протекции оказать мне подобную услугу.       Князь ответил:       - Разумеется, барон, я обращусь от Вашего имени к одному из своих знакомых и надеюсь что он не откажет нам в этой просьбе.       Тем временем княгиня Строцци, лихорадочно перебирая в уме, как ей сгладить неловкое положение, в которое поставила будущая родственница гостью собственного дома, заодно изящно щёлкнув надменную Зизи прилюдно по носу, приблизилась к истекающему кровью лакею, о судьбе которого так и не позаботились распорядиться слугам хозяева, занятые выяснением вопросов чести. Платок баронессы, что прикрывал кровоточащую рану несчастного, уже пропитался насквозь. Не раздумывая более ни секунды, княгиня собственноручно, ничуть не заботясь о белоснежных бальных перчатках, сменила окровавленный платок с монограммой «АК» на собственный кусок шёлка. Строго указав ближайшему лакею взглядом на пострадавшего, жестом велела помочь увести его из залы. Повторив поступок баронессы, княгиня изящно превратила светский промах дочери простолюдинки в акт милосердия двух благородных дам, за что впоследствии Натали рассыплется перед будущей свекровью тысячей благодарностей, а барон Корф отправит ей огромную корзину роз с краткой запиской, состоящей лишь из одной фразы: «Votre débiteur à jamais, madame» (Ваш должник навеки, мадам).       И в этот момент отмерла, наконец, Анна, с огромным трудом преодолев мучительное головокружение.       - Умоляю, господа, не делайте этого! Ни одна обида не стоит ни загубленной жизни, ни смертного греха. Ведь заповедовано нам Господом: не убий! Я не хочу, чтобы на моей совести тяжким камнем повисла чья-то смерть. Я не вынесу ни гибели любимого человека, ни участи невольного убийцы для него! И всё из-за случайной несдержанности в женских словах! Это слишком большая плата за одну фразу. И для Вас, Александр Михайлович, и для Владимира, и для меня. К тому же, согласно Дуэльному Кодексу, с сегодняшнего дня Вы не можете быть вызваны.       Владимир восхищался находчивостью жены. Ай да девочка моя, ай да умница! Ведь сам-то он как-то упустил из вида, что с сегодняшнего дня, достигнув шестидесятилетия, князь Репнин может быть вызван только в самых исключительных случаях, к которым злобный язык супруги никак не может быть отнесён. Корф, весьма надменно подняв подбородок, чтобы ни у кого не возникло и тени подозрения, что именно на такой исход возникшего конфликта он надеялся с самого первого мгновения, медленно произнёс:       - Александр Михайлович, не могу не признать разумность слов своей супруги, но прошу впредь при посещении нашего дома избирать своей спутницей исключительно Наталью Александровну!       Откланявшись со всей допускающейся приличиями поспешностью, Корфы отбыли домой. Общество разделилось во мнении о поступке барона – некоторые сочтут и струсившим, и подкаблучником, и с презрением отнёсшимся к вызову «несчастного старого мужа глупой курицы». Но сойдутся все в одном – любовь межу супругами в свете, конечно, un mauvais ton, но как же это пикантно! И эти русские с немецкой фамилией – ну ни дать не взять Шах-Джахан и Мумтаз-Махал, благодаря легендарной любви которых воздвигнута знаменитейшая архитектурная жемчужина индийской Агры. Услышав после случайно подобное сравнение, Анна слегка поникла. Муж её прекрасно понял: пусть и закончившись трагически, любовь падишаха и его возлюбленной супруги была вознаграждена тринадцатью детьми.       - Не печальтесь, госпожа баронесса, – целуя задрожавшие пальцы, лукаво прищурился Владимир. – Я не столь жаден, мне будет вполне достаточно и половины. Думаю, мы остановимся на седьмом ребёнке. Здоровье обожаемой супруги мне слишком дорого, чтобы испытывать его родами целых четырнадцать раз.       - Владимир, но… пока я не смогла подарить тебе даже одного… – голос жены предательски задрожал, в глазах опасно заблестели близкие слёзы.       - Вот именно – пока! – не допуская ни тени сомнений в голосе, убеждённо прервал жену барон. – Если мне не изменяет память, кто-то усиленно напитывался солнечным светом и теплом… – он столь многозначительно оглядел фигуру жены, что от воспоминаний об обнимающих обнажённое тело мягких вод Лона Мадонны Анна невольно покраснела. – Я ничуть не сомневаюсь – ты обязательно последуешь примеру нашей Лукреции.       Получив в ответ робкую улыбку, Владимир вновь поцеловал тонкие изящные пальцы.