А что «во-вторых»?

      У каждого в жизни была такая ситуация, когда мир вокруг просто перестает существовать. Когда ты переполнен чувствами. Чувствами, в которых нужно еще разобраться.       Так вот, сейчас у меня как раз такой момент.       Стоя в объятиях Дилана и целуясь с ним, я только и делаю, что жду своей же реакции на происходящее: ощущение бабочек в животе, фейерверки перед глазами и прочую лабуду. Но я не испытываю ничего из этого. Только чувство спокойствия, приходящее с каждым прикосновением чужих губ к моим и растекающееся глубоко внутри. Все будто происходит так, как и должно происходить. Кажется, что мы делали так уже несколько сотен раз. Мне… уютно.       Но все это говорит мне тело.       А вот разум кричит, вопит, разрывается от происходящего. Материт меня на чем свет стоит. Зажигает неоновую надпись «Томас Сангстер, какого хера ты творишь?». А я все продолжаю стоять в объятиях друга и уже сам начинаю отвечать на поцелуй.       Что я делаю? Не знаю.       Зачем? Понятия не имею.       Нравится ли мне это? Вполне.       Но вдруг все резко прерывается, и от этого хочется разочарованно вздохнуть. Открываю глаза и смотрю на Дилана – на меня направлен извиняющийся взгляд карих глаз. От этого, почему-то, становится грустно.       - Прости, не знаю, что на меня нашло, - вдруг начинает тараторить парень. - Не стоило этого делать. Неловко получилось.       Выглядит он при этом, как побитый щенок, которого тут же хочется погладить и приласкать. Одергиваю себя, вспоминая, что мы, вообще-то, стоим посреди толпы танцующих. И я при этом все еще нахожусь в объятиях Дилана. Будто прочитав мои мысли, он отпускает меня и делает шаг назад.       - Да ничего, - отвожу взгляд, делая вид, что ищу кого-то. На удивление, нахожу – Уилл стоит у бара и злобно смотрит прямо на нас. – Оказывается, мы даже зрителей привлекли, - стараюсь сделать как можно более беззаботный тон, но знаю, что актер из меня ужасный.       - Значит надо делать вид, что все в порядке, - Дил берет меня за руку и тянет в сторону, где стоит амбал. – Нужно выпить.       Молча иду за ним, полностью соглашаясь с последними словами.       За стойку мы садимся как можно дальше от Поултера, сразу же делая заказ. О’Брайен осушает принесенный стакан с ромом одним глотком, а я же растягиваю свой как можно дольше. Разговор совсем не идет. Просидев таким образом еще четверть часа, решаем пойти домой.       Но стоит нам выйти на улицу, как на Дилана сваливается его обычная разговорчивость. Он начинает рассказывать про парня, подселившегося сегодня утром в соседнюю комнату, про звонок от сестры и ее просьбу снова встретиться.       - Опять будет уговаривать помириться с отцом, - тяжело вздыхает он. - Знает ведь, что это бессмысленно – даже если я пойду ему навстречу, он никогда не сделает того же. А я устал от этого, понимаешь?       - Понимаю, - киваю и запускаю руку в карман в поисках сигарет. Пачка почти пустая, и в голове проскальзывает мысль, что нужно будет купить новую.       Закуриваю и отмечаю, что друг уже перешел каким-то образом от темы сестры и отца к рассказу о неудачном походе в магазин.       - …и вот я уже почти выхожу из того переулка, как из-за баков с мусором на меня выбегает эта псина! С меня ростом! – Эмоциональности парня и его умению преподносить информацию может позавидовать любой. – Ну, начинаю, значит, отходить назад, а она за мной. Я и побежал. Почти успел перелезть через забор, но она меня догнала и попыталась укусить. И вот теперь у меня порваны брюки [pants]*.       - Так тебя укусили за задницу? – начинаю смеяться, представляя всю эту ситуацию.       - Нет, с чего ты взял? – недоумение на его лице читается как никогда.       - Ну, так ты же сам… О, Боги, Дил, - до меня начинает доходить. - То, что ты сказал – это трусы. Чувак, выучи уже язык.       - Эй, бриташка, я знаю чертов язык!       - Только его ты и знаешь.       - Ах так?!       - Да, так! Ты же только что назвал брюки трусами…       За этим спором мы и не заметили, как добрались до общежития, зайдя при этом в магазин и купив выпить. Спать не хотелось, поэтому было решено продолжить вечер у Дилана.       

***

      Его комната была зеркальной копией моей, за исключением беспорядка, всегда творившегося в ней. Расположившись на кухне, мы просидели до середины ночи, а изрядно поднабравшись, переместились уже на кровать, уснув практически сразу.       Утро же встретило меня ужасной головной болью и нежеланием никуда идти. Хочется укутаться в одеяло как можно сильнее и уснуть, а на пары просто-напросто забить, что я сегодня и планирую сделать. Но первый пункт, видимо, осуществить не получится – со стороны кухни исходит запах того, что заставит меня подняться с постели в любом состоянии. Рёбрышки барбекю. Они ворвались в мою жизнь вместе с Диланом, который теперь и готовит мне их каждый раз, когда состояние мое оставляет желать лучшего. В остальное же время даже просить нет смысла – откажет.       Медленно встаю с постели друга, на которой мы вчера уснули. Другого спального места, как и в моей комнате, не предусмотрено. Отправляюсь в душ, прокручивая в памяти вчерашний поход в «Storm»: встреча с Уиллом на входе, разговор с Диланом, приглашение на танец, поцелуй, дорога домой, посиделки на кухне. Все это пробегает в голове, словно кадры из фильма. И на удивление, я помню все, несмотря на количество выпитого. Помню даже то, что сам поглаживал друга по руке и волосам, клал голову ему на плечо, а засыпая, безумно сильно хотел его обнять. Перед тем, как выйти из душа, приходится сначала переключить воду на более холодную.       Одевшись и зайдя на кухню, наблюдаю чудесную картину: О’Брайен стоит у плиты в одних спортивных штанах, ожидая закипания чайника. Решая продолжить свою игру в отмщение, подхожу к нему со спины и обвиваю руками талию.       - Доброе утро, - произношу на ухо, чувствуя, как тело парня напрягается, а по спине проходится табун мурашек. Тут же отстраняюсь и сажусь за стол, на котором уже стоит блюдо с рёбрышками.       - Черный или зеленый? – спрашивает Дил, пытаясь сделать голос как можно более непринужденным. И кого он пытается обмануть?       - Зеленый, - отвечаю я, а руки уже сами тянутся к спасительной пище.       - Можно у тебя кое-что спросить? – передо мной появляется кружка со свежезаваренным чаем, а сам вопрошающий садится напротив. Лицо у него слишком серьезное, что не может не насторожить.       - Валяй, - киваю я и вгрызаюсь в сочный кусок мяса. Порой кажется, что оно меня и из могилы поднимет.       - Как давно ты догадался?