А что «во-вторых»?

Tommee Profitt — In the End (feat Jung Youth & Fleurie)

      POV Дилан       Я не идиот. Да, с первого взгляда так и не подумаешь, но я не такой уж и глупый парень. И понять, что со мной играют, я могу. А это уж точно была игра.       Сначала, когда этот фарс только затевался, я видел, что Томми не понимает, что делать и как себя вести. Реакцией друга я даже немного наслаждался – его неуверенность, потерянность, возмущение на мои действия забавляли. А потом все изменилось. Он начал вести себя так, как нужно было: стал более уверенным в своих действиях, проявлял инициативу, не краснел и не бледнел, как девственница в первую брачную ночь. Но вот только дело в том, что для Томми такое поведение совершенно несвойственно. И это заставило меня насторожиться. Я стал думать, сопоставлять факты, и пазл сложился.       Поэтому сейчас, когда это милое создание с чертенком внутри сидит у меня на кухне, я и решаюсь задать вопрос. «Черный или зеленый?». Нет, интересует меня, конечно, не это, но начать с чего-то нужно ведь.        - Как давно ты догадался? – слова сами срываются с языка, а наглый пожиратель рёбрышек замирает с куском мяса во рту.       - Ты о чем? – строить удивленную лань у него получается отлично. Взгляду этих глаз может поверить любой, но сейчас я слишком серьезен для этого.       - Вот только не надо, хорошо? - выдыхаю и провожу рукой по волосам. – Я прекрасно осознаю, что ты все понял. Вопрос лишь в том, как давно? Когда я сбежал, увидев тебя в душе? Или когда ты сказал Уиллу, что я твой парень? А может еще раньше?       Вопреки моим ожиданиям, Томас не торопится отвечать сразу. Приняв серьезный задумчивый вид, парень возвращает надкусанное крылышко в тарелку, облизывает пальцы от соуса и выходит из комнаты. Вернувшись уже с пачкой сигарет, он открывает окно и закуривает. А я, наблюдая за всем этим, могу думать лишь о том, как мне самому хотелось бы облизать его тонкие пальцы.       Мое ночное, утреннее, вечное наваждение сейчас стоит рядом, небрежно прислонившись к подоконнику, и смотрит в стену напротив. А я тихо вздыхаю, мечтая, чтобы меня, наконец, отпустило. И все еще жду ответа.       - Я понял не сразу, - от его хриплого из-за сигарет голоса в абсолютной тишине кухни по телу разливается тепло. – Решающим фактором стала твоя реакция на мои ответные действия, - друг усмехается, - видел бы ты свое лицо, когда я начал тебе рубашку перестегивать.       - И не удивительно. Я тогда серьезно подвис от происходящего, - пытаюсь улыбнуться, но понимаю, что выходит как-то измучено.       - Ты же ведь понимаешь, что я…       - О, поверь, Томми, за три года я это хорошо уяснил! И практически смирился с тем, что ты не ответишь взаимностью. Но попытаться стоило.       Руки тянутся к кружке с остывающим чаем, а в голове проскальзывает мысль, что надо бы добавить в него чего покрепче. На какое-то время кухня опять заполняется молчанием.       - Дил? – он тушит сигарету, но на место не садится.       - Я, – стараюсь сделать голос как можно более беззаботным.       - «Мне нужно подумать» будет звучать слишком банально? – и смотрит еще с этой своей милой извиняющейся улыбкой. А в глазах – вселенская тоска. Будто это не меня, а его тут сейчас любовь всей жизни отшивает.       - Уж потрудись придумать что получше, - говорить больше не хочется.       - Знаешь, я наверно пойду.       Нет, ну вот как он делает этот обиженный взгляд? Так можно решить, что это Томми ко мне с чувствами пришел, а я, мудак такой, ему отказал. Почему я теперь считаю себя виноватым в том, что влюбился в него?       Но поток моих мысленных возмущений прервало одно-единственное, внезапное, выбивающее дух:       - Просто, чтобы ты знал: мне понравился поцелуй.       И он просто уйдет, оставив меня с этим?!