Я упаду, а ты меня поднимешь

Нолик... Поднимать трубку снова таки не горю желанием. Поэтому откидываю его в стену, встаю на ноги. Как ни странно, телефон цел и продолжает трезвонить. И почему Нолик до сих пор не допёр, что я не отвечу? Иду на кухню. До сих пор слышу трещание телефона, но со временем и он заглушается. Почти ничего не вижу. Крупные слёзы стекают по щекам, застилая глаза пеленой. Теперь бушую на кухне. Переворачивают всё с ног на голову, лишь бы найти. Найти то, что так хочу, что позволит закончить всё это. И нахожу. Искомый предмет оказывается на полу. Промытый от недавней грязи с картофельной кожуры. С чёрной ручкой. Лезвие немного мало, но всё равно подойдёт. Мой кухонный нож. Закатываю рукава. Смотрю на свои запястья. Мысли в голове одна чернее другой. Но меня уже не остановить. Понимаю, хоть и запоздало, что начинаю снова истерически смеяться. До того пиздецки плохо, что теперь адреналин бежит по венам с немыслемой скоростью, заставляя тело дрожать. Но рука держит нож уверенно. Поднимаю руку с ножом, подношу ко второй, начинаю наносить первый порез. Разрезаю бледную кожу. Сосуды внутри не выдерживают, и под ножом появляются первые рубиновые капли крови. Первый порез. За ним наношу второй, третий. И так ещё, ещё, ещё. Чувствую, как к пальцам течёт алая жидкость. Но плевать. Если она алая, значит до контрольной точки не дорезал. В венах ведь кровь темнее. Сквозь собственный исторический, но уже тихий смех слышу, как открывается входная дверь. Кто-то пришёл. Но это глюки. Меня зовут. Это глюки! Слышу шаги через гостиную. Это глюки ... Понимаю, что отключаюсь. Крови вытекло из ран достаточное количество. Падают на пол, роняя нож из рук, слыша чей-то женский крик и знакомое мужское: - Файер!

***

Когда просыпаюсь, сначала не понимаю, где я вообще. Глаза вообще еле открыл, не говоря уже о том, что бы мозг функционировал. Белый потолок. Бордовые стены с золотыми узорами. Люстра. Я накрыт каким-то пледом. Лежу на кровати. Я в своей спальне что ли? Осматриваюсь. Да, я здесь. Пытаюсь подняться, но в телу не даёт даже пошевельнутся какая-то тупая боль. Смотрю. Вижу, что от кисти до локтя наложен бинт, и не один слой. Всё же поворачиваю голову в сторону. На тумбочке стоят глубокая тарелка с водой, рядом лежат тряпки, градустник, какие-то препараты. Значит, меня пытались привести в чувства. Странно. Не помню чего-то такого. И тут резко нахлыстывают воспоминания с того вечера. Блять ... Закрываю глаза, ибо голова начинает болеть и кружиться. Вот откуда и бинты, и всё это говно. Но вот только так и не могу понять, кто тут за мной, так сказать, ухаживал. Симку я выгнал, да и сомневаюсь, что она решит вернуться. Особенно после вчерашнего концерта. Открывается дверь в мою спальню. Вижу расплывчито, но точно могу понять, что человек чуть ниже меня. Может даже одного роста со мной. Стоит в джинсах, клетчаткой рубашке и майке. - С-Симка? ... - Хрипло произношу я. - Нолик, если позволишь. - Блять. Когда глаза фокусируются нормально, то понимаю, что и вправду он. - Ты как себя чувствуешь? - Хуёво ... - Отвечаю искренне, поскольку врать сейчас не имеет смысла. - Вижу. - Хули тогда он спрашивал, даже узнавать не буду. - Я тебе вчера звонил, но ты не отвечал. Симка попросила нас всё же приехать к тебе. И не зря, как погляжу. - Иди нахуй ... - Говорю снова таки хрипло, но судя по глазам Нолика, ему срать на мои слова. - Я жрать хочу. - Верю. Щас, погоди. Я принесу тебе поесть. - Встаёт и уходит, как я понял, на кухню. Возвращается с тарелкой чего-то жидкого, уже по звуку слышу. А вот с запахом сложнее. Толи что-то грибное, то ли куриное. Суп что ли? - Вот, поешь. Беру в руки тарелку и начинаю есть. Смотрит на меня, будто ждёт реакции. И хоть я ем, никогда ему не признаюсь, что еда вкусная. - Можешь на меня так не смотреть, ем только потому, что голодный как буйвол. - Язвлю, когда уже не выдерживаю этого взгляда. Но вместо обиды он лишь усмехается. - А я говорил Симке, что ты не оценишь плоды её трудов. От этого чуть не давлюсь. На что эта голубоволосая сволочь ржёт. Да ладно? Я просто ни за что не поверю, что именно Симка приготовила это. Когда доедаю, а Нолик забирает тарелку, спрашиваю то, что гложило: - А где эта, рыжая?