Story of My Life

Менять я свой стиль не собиралась, поэтому сарафан не надела и сегодня. Кстати, Ньют сказал, что, когда об этом узнал, очень долго ржал, представляя меня в сарафане. Учителя здесь были удивительно слабовольные — они приняли меня уже сегодня, поэтому побеждать их было неинтересно. Зато интересно было побеждать учеников… Началось все с того, что ко мне подошла какая-то девчонка — я их по именам еще не запомнила — и сказала: — Ева, в нашей школе все должны носить школьную форму. Мерлин! Ладно учителя, но ученики! А вообще, вчера она показалась мне дружелюбной. А сегодня… — Отвали! — зло огрызнулась я. Ну, а что? У меня вообще шоковое состояние из-за этого всего («идеальное» оправдание!). Подошел какой-то невзрачного вида первокурсник и, кажется, сочувствующе похлопал меня по плечу: — Ты не понимаешь. Если сегодня тебе это простили, то завтра… Кстати, Мэри, — обратился он к девочке, — сегодня есть Трансфигурация? Та кивнула. — Ну вот, — повернулся он снова ко мне, — видишь. Наша учительница по Трансфигурации очень строгая. Перед ней нельзя появляться в «ненадлежащем» виде. Она может наругать даже если ботинки недостаточно чистые или резинка не того цвета. Я удивленно пожала плечами: — Ну, двинутая, значит. С чего я должна ее слушаться? Лица Мэри и мальчика потемнели. — Не говори так о профессоре Динсон! — первым обрел дар речи мальчик. — Она лучшая учительница в этой школе! Она веселая, добрая, но очень строгая. У нее высокие требования. Если ты еще раз скажешь что-нибудь такое про нее, то мы скажем ей это! — Стукачи, значит? — удивленно поинтересовалась я. — Не стукачи, а студенты, которые любят свою учительницу! — вспылила уже Мэри. Я усмехнулась: — Это одно и то же. Ладно, пока, ребятки! *** Первого урока с профессором Динсон я боялась. Правда. Я знала таких психанутых учителей, что, казалось бы, уже ничего бояться не должна, но все-таки даже по описанию эта тетка меня пугала. Мои ожидания оказались верны. Профессор Динсон была высокой, красивой женщиной лет тридцати пяти с черными волосами и властным лицом. Она внушала ужас. У нее был высокий противный голос. Мне захотелось заткнуть уши. — Так-так, кто это у нас без школьной формы… Ева? Вставай. Почему ты не надела синий сарафан, как положено девочкам твоего факультета? Потому что не хочу, блять! Потому что ненавижу юбки, сарафаны и платья! «Не все бывает так, как ты хочешь», — шепнул какой-то честный голос в голове. Не все. Но пока я могу делать, что хочу, я буду это делать! От жизни нужно брать лучшее, а не ограничивать себя! Я молчала. Сказать мне было нечего. И плевать мне с Исакиевского собора, что мои «одноклассники» обо мне сейчас думают! — Ну что ж, садись. Завтра если выкинешь что-нибудь такое, то пойдешь опять к директору. Итак… — Стойте! Все оглянулись на меня, а я храбро продолжила: — А что, брюки тоже нельзя? Никакие? — Нет, — кажется, она слегка удивилась. Хуйня какая-то. И уже тогда у меня начала образовываться мысль о том, как можно провести эту ночь. Но окончательно она оформилась после. *** Урок Трансфигурации был сущим адом. Динсон заставляла нас все конспектировать, а потом задала выучить огромный параграф и письменно ответить на двадцать пять вопросов. Ужас, в общем. В подавленном настроении я побрела на следующий урок — Астрономию. Она, насколько мне известно, здесь была чем-то вроде Истории Магии в Хоге. Такой же халявой. Меня нагнали ученики, а потом…даже вспоминать не хочу, что было потом. Они выговаривали мне. За то, что я якобы «оскорбила» их учительницу. Я, в конце концов, не выдержала и заорала: — Да отъебитесь вы, блять! Хватит хуйней страдать! Вам какое ебаное дело? Они не отъебались и не заткнулись…зато кто-то помчался жаловаться учителям на то, что я ругалась матом. Потом меня отвели к директрисе. Там было долгое выговаривание за то, что я сделала, два по поведению и рассказ обо всем моим родителям. Предупреждение о том, что, если это повторится, то меня исключат. Я молча выслушала все. Когда директриса закончила, я попросила разрешения уйти. А когда вернулась в спальню, то очень долго думала… Жить я тут дальше не смогу. Тут токсичные дети, противные учителя и ужасные порядки. Я не буду это терпеть, и меня, ясен пень, исключат. А родителям я рассказать не смогу — да они и так уже знают слишком много. Когда-то я читала книжку про парня, которого исключили из школы, но он не говорил об этом родителям. Я боюсь, что стану, как он. Ладно. Бояться не надо. Надо что-то с этим всем делать. Решение пришло быстро. Сбежать. Да. Я сбегу в Англию, и все проблемы решатся! Точнее, не все, а проблема с Ильверморни, но хоть что-то… Я встала и решительно стала собирать вещи. Этой ночью я сама начну распоряжаться своей жизнью.