Story of My Life

Короче, что там случилось. После того, как я отрубилась, Ньют разрыдался, как двухлетний, остальные не так, но тоже, мягко говоря, не обрадовались. Единственным нормальным, знающим и спокойным человеком остался Тесей. Только он, блин, вспомнил, что я могу быть жива! За это я ему искренне благодарна. Потому что так они бы бросили меня на произвол судьбы — а че, погибла же уже — и я бы точно отбросила копыта. Ну вот. Все, естественно, такие «ура-ура, выжила эта дура (с ударением на последний слог, хд)». И свалили оттуда, левитируя меня. А потом произошло самое интересное. Дурмстрангцы погнались за ребятами (кстати, а нафига они все это делали? че мы сделали-то?). А дальше картина маслом. Разъяренные фашисты бегут за хорошими нашими, беспорядочно стреляя пулями из ружей заклинаниями из палочек. Майор Тесей Скамандер, глава группы наших (глава, потому что старше и умнее всех), руководит всем, геройски закрывая боевых товарищей от пуль Ступефаев и Петрификусов. Отважная солдатша (солдатка? солдатесса? солдатиня? как вообще называют женщин-солдат?) Лета Лестрейндж орет на майора Тесея Скамандера, чтобы он перестал выделываться и нормально бежал вместе со всеми, а не изображал, что спасает их (если это не любовь, тогда что?). Рядовой Фред Раймонд попадает под Круциатус. А после их всех догоняет фашистка Анна Артемова и быстро раскрывает секрет, где можно скрыться, говоря при этом: — Запомните — я не за вас. Я за Фреда, и помогаю сейчас не вам, а ему. Я действительно разделяю идеи великого Гриндевальда, но, Фред… ты лучший из всех твоих друзей, хоть и не являешься приспешником Гриндевальда. Береги себя, друг. Ошарашенный рядовой Фред Раймонд пытается что-то сказать, но Анна прерывает его: — Бегите, не время разговоров! Больше я помогать никому из вас не буду! Ребята такие «ну ок, че». И поперли в импровизированное бомбоубежище (хотя бомб так-то не было, да и вообще опасность заключалась только в том, что их было много. Ну, иностранцев, в смысле). — А поцарапался я, когда бежал, об корень споткнулся и упал, — вставил Фред, когда Ньют говорил о бегстве. Тогда же, по пути, они встретили неожиданного человека, Корвуса Лестрейнджа. Что он там делал, интересоваться было некогда — он проводил ребят в «бомбоубежище» коротким путем. Дальше все было нормально, иностранцы свалили, и больше ребята ничего не знали. А вот вчера, в воскресенье, произошла такая хуйня. Корвус приехал в школу и объявил, что видел Лету с нами. Поэтому он забирает ее из школы. И сейчас она как-то даже излишне оптимистично сообщила: — Я его уговаривала. Но он упрямый, как осел, и поэтому…завтра я еду домой. И единственной моей мыслью в тот момент было «сука-нахуй-блять, и куда мы без Леты?». *** Все ушли. Почти. Фреда признали бессовестным симулянтом и выписали. Натали пошла делать домашку. Фред, Лета и Тесей тоже куда-то свалили. Мадам Помфри пошла читать лекцию об опасности подросткового секса каким-то старшекурсникам, спаленным на горячем. Остался лишь Ньют. Молчание. А затем Ньют спросил внезапно, повергая меня своим вопросом в ступор. — Ты любишь меня? Я удивленно вытаращилась на него. — Конечно. Или тебе недостаточно того, что я сделала позавчера? — Нет, просто… — Ньют вздохнул. Было видно, что слова даются ему с трудом. — В начале, в самом начале, ты не любила меня. Ты просто…ну тупо типа влюбилась в героя фильма. Это было не то. Я усмехнулась. — Я думала об этом, не переживай. Просто в начале да. В начале все было по-фанатски. Но со временем ты перестал быть в моих глазах тем идеальным стеснительным магозоологом Ньютом, от которого я фанатела, и стал просто обычным пацаном со своими достоинствами и тараканами в голове. Обычным пацаном, в которого я тогда по-настоящему влюбилась. Так что, — я много раз это говорила, но никогда так значимо… — я люблю тебя, Ньют Скамандер. Честное пионерское. Мы нервно расхохотались. *** Интерлюдия Этим же вечером Лета сидела в Выручай-комнате и думала, думала… Она знала, что никто не придет. Ева в больничном крыле, Ньют там же. Фреда выпустили, но он сейчас в гостиной Когтеврана. Натали в библиотеке. И только про одного она забыла… Дверь тихо скрипнула и открылась. Зашел Тесей. — Привет. — Даров. И снова воцарилось тягостное молчание. Лета думала о новой жизни дома, о тайной переписке с друзьями и о снова начавшихся Круциатусах мачехи. А в голове Тесея вертелись пафосные слова, которые он хотел сказать, но которые никак не складывались у него в предложения. Составлять их было сродни собиранию пазла. Наконец, он вспомнил, что хотел сказать. — Слушай, Лета, насчет уезда… Она обернулась. В ее глазах мелькнуло любопытство, и Тесей продолжил: — Ты можешь не уезжать. Можешь оставаться с нами, со мной. Потому что мы — друзья, мы не бросаем друг друга. Пойми, это твоя жизнь, только твоя. Не надо уезжать, пожалуйста. Лета взглянула на друга и вдруг весело усмехнулась. А решение пришло за секунду… — Да, Тесей, только моя. И именно поэтому я сбегу из Лестрейндж-мэнора. Конец интерлюдии