Story of My Life

— С чего бы начать? — задумчиво произнесла я. — А о чем там задали написать? Просто есть множество вариантов заставить Биннза упасть в обморок, — спросил Ньют. Я включила телефон, открыла файл в Ворде, куда записывала домашку, и, увидев, что задали написать по истории, ухмыльнулась: — О, твоя тема! Про то, как распределили «тварей» и «существ»! Я-то думала, мы там только гоблинские войны изучаем. — Класс… Кого там у нас в тварей засунули? — Мою бывшую математичку! И историчку! И Серегу Птицына, имевшего противную привычку ржать надо мной и периодически толкать! — Так, ладно, — Ньют призадумался. — Потому что они, конечно, твари те еще… — Фантастические. — Ага. Но сначала нужно немного обнадежить Биннза. Кто там первый попробовал распределить всех на «тварей» и «существ»? — Ща, — отозвалась я, листая странички в электронной книге в поиске книжки Ньюта (которая у меня называется «Волшебные твари и где их искать» и написал ее Тритон Обмандер). — Вот! Бэрдок Малдун, четырнадцатый век. Идиот был. Думал, что не твари — это все те, у кого две ноги. Ньют взмахнул палочкой. Слова сами появились на пергаменте. — Нормально, — усмехнулась я. — А теперь можем приступать к самому интересному. — «Наличие двух ног у существа еще не значит, что оно может или хочет принять участие в управлении», — вслух прочитал Ньют. — Действительно. Я, например, не хочу. Да и не могу. Мы заржали. — Давай дальше. И так, смеясь, как ненормальные, мы дописали эссе. Получилось в итоге вот что: «Привет всем, кто это читает, и сегодня на своем сайте «История магии» я расскажу вам о «тварях» и «существах»! В четырнадцатом веке Бэрдок Малдун впервые попытался распределить всех, как ему хотелось, но потерпел неудачу, так как был дебилом. Он попытался распределить их по принципу «у кого две ноги, тот и молодец…то есть существо». Но у него не вышло, потому что есть очень много тупых двуногих (в том числе и подавляющее большинство людей). Поэтому это было неудачным решением. Ну что ж, первый блин комом. Малдун обиделся, и все оставшееся время его правления тварями были все. А потом, когда править стала Эльфрида Клагг, она решила, что так нельзя и некоторые зверюшки — не твари. Поэтому она предложила «гениальное» решение проблемы — сказала, что «существа» — это те, кто умеет говорить на человеческом языке. Идеально! Вот только эта тетенька, похоже, в школе завалила экзамен по УЗМС, и не помнила, что бывают такие животные, которые говорят, но…животные, в общем. Прошло пять веков. Никто не знал, как правильно. И вот, наконец появился нормальный человек, который установил то, до чего должны были догадаться еще пятьсот лет назад, ибо любой более-менее умный человек додумается до этого за минуту. Так вот, новый министр магии Гроган Стамп сказал, что все, кто наделен хоть каким-то интеллектом, чтобы понимать людей и сотрудничать с ними, будут называться «существами», а остальные — «тварями». Бинго, господа! На этом я заканчиваю свою статью. Встретимся в следующей! Пока!» Хех. Нет, чувства юмора у нас, конечно, нет, и шокировать Биннза, как мы хотели, не удастся, но…хоть не обычное скучное эссе! *** На следующий день, седьмого марта, я сдала эссе Биннзу и поспешно ретировалась, оставив его с этим трешем наедине. Лета написала нам письмо. Да мы и сами хотели завтра уже отправиться в Лестрейндж-мэнор, сколько можно тянуть? Плана мы так и не придумали. Но зато решили, что наша операция будет называться «Диверсия Восьмого марта». *** Времени уже одиннадцать вечера. А мы сидим и ЧИТАЕМ! Читаем! На моей электронной книжке! Фанфики по Гаррику, Тварям немножко…уже несколько мелких прочитали. Наконец, Ньют случайно взглянул на часы и вскочил: — Блин, времени уже куча! Нам завтра рано утром в Лестрейндж-мэнор надо ехать, спать нужно идти! Блять, а ведь правда… Валим… — Ну так пойдем! И мы с Ньютом покинули Выручай-комнату.