Story of My Life

— Итак, мистер Скамандер, первый вопрос: в каком году произошло нашествие троллей и великанов на Хогвартс? — Вы имеете в виду тот случай, когда сюда приехали выпускники? — невинно уточнил Ньют. — В прошлом, а вы не помните? — Нет, мистер Скамандер, я не имею в виду тот случай, — устало вздохнула Макгонагалл, — хотя вы правы, это действительно было нашествие троллей и великанов, — добавила она вполголоса. — Ну тогда не знаю, — Ньют виновато опустил голову. — Хорошо. Спрошу что-нибудь попроще. Как звали первого в мире магозоолога? — она улыбнулась, увидев, как засверкали глаза Ньюта. — Джеральд Харрисон! Родился в 1145 году, умер в 1188 от драконьей оспы. Первое открытие он сделал на пятом курсе Хогвартса, но тогда… — Достаточно, мистер Скамандер, — с сожалением в голосе прервала его Минерва. — Я рада, что вы так хорошо знаете биографию этого великого человека. Думаю, за свой ответ вы вполне заслуживаете призовые двадцать пять очков Пуффендую. Ньют с победным видом сел на место. Я обиженно покосилась на него — цирка не вышло! — Та-ак… — Макгонагалл оглядела класс с видом хищной птицы, выискивающей себе очередную жертву. — Мисс Полянская, к доске! Бля, как же непривычно, когда меня называют «мисс»… Окей. Щас им будет реальный цирк. Я ухмыльнулась и подмигнула Ньюту. Лениво встала со своего места, вразвалочку вышла на середину класса, небрежным движением скинув наушники на шею. Макгонагалл наблюдала за мной со смесью неверия, изумления и заинтересованности. — Ну что ж. Во-первых, что это за школьная форма такая? Я удивленно воззрилась сначала на свои белые кроссовки, затем — на джинсы, безжалостно обрезанные мной до колен и синюю потертую футболку, а потом — на преподавательницу. Давно она мне за отсутствие школьной формы не выговаривала! — А это не школьная форма, — усмехнулась я, решив, что нападение — лучшая защита. — Вы разве не видите? Кто-то хихикнул, тут же испуганно прикрыв рот рукой под стальным взглядом Маккошки. — Вижу! И это и имею в виду — что вы выглядите неподобающе! — Неподобающе кому? — игры с огнем. — Неподобающе ученице Хогвартса! — рявкнула Макгонагалл. Похоже, я реально довела ее до белого каления. — Что это за ужасный наряд? Почему не в юбке? Где мантия и школьная блузка? И что это за отвратительное ожерелье у вас на шее? Ожерелье, мать вашу! Бля-ять… Это наушники! — Отвечаю по пунктам. Первое: обычный наряд, норм все. Второе: потому, что у меня нет юбки. Третье: в шкафу. Четвертое: это наушники называется. Их на уши надевают, если что, — будничным тоном пояснила я. Класс начал тихо хохотать. — Мистер Старпил! — обратила разгневанная Минерва свои очи на первого попавшегося второкурсника. — Расскажите нам всем, мы тоже посмеемся! — Ну… Ева вам очень ржачно отвечала. Я посмеялся. Теперь ржали абсолютно все в полный голос. — А еще, профессор, я из России. Там медведи, водка и балалайки. Школьной формой там была изящная шкура белого медведя наверх и шкура бурого — вниз. На голову мы каждый день выливали бутылку водки — только так нас считали интеллигентными аккуратными гражданами. — А использовать водку по назначению у вас никто не умеет? — спросил кто-то с места. Макгонагалл просто молча буравила нас взглядом, будучи не в силах остановить происходящее. — Умеют, конечно, — серьезно ответила я, — я же только что сказала. На голову выливают, как шампунь. Ну вот, а еще у нас были обязательные уроки игры на балалайке! — А как на ней играть? — задал интеллектуальный вопрос еще один участник юмористического телешоу «Почему наркотики вредны: что на самом деле происходит на уроках в Хогвартсе». — Бить об башку, — предельно грустным тоном поведала я. — А-а… И прозвенел звонок. Макгонагалл даже не стала снимать баллы. А вместо этого вызвала всю нашу веселую компанию к себе в семь вечера. Что же там будет? *** В шесть пятьдесят девять мы нервно топтались у двери. Я болтала с Ньютом, отдав телефон Лете с Тесеем, которые сейчас перетягивали его, как канат, пытаясь разделить напополам (раз! Два! Три! Взяли!), Натали с Адрианом вели серьезную беседу, стоя поодаль, а Фред задумчиво и философски пялил в окно, стоя у подоконника. Наконец, мы увидели прямую и строгую будущую деканшу Гриффиндора. Она, не удостоив нас даже взгляда, открыла дверь в кабинет, впустив и нас. — Итак, — сразу взяла быка за рога она, — кто вы такие? Мы переглянулись. Тесей задумчиво ответил: — На этот вопрос можно дать разные ответы, в зависимости от характера отвечающего и его ценностей в жизни. Если для него смысл жизни — сама жизнь, то он назовет себя человеком. Если учеба — школьником, студентом или саморазвивающейся личностью. Если работа — трудоголиком или названием своей ненаглядной профессии. Если любовь и розовые сопли — дураком. Так что, сделаем вывод… — Мистер Скамандер, вы не могли бы успокоиться и послушать меня? — голос Маккошки заледенел. — Я имею в виду… вы знаете, что я имею в виду. — Не знаем, — брякнула я. Но Макгонагалл, к счастью, этого не слышала. И, сколько бы она не использовала различных ухищрений, ловушек и настоящих «капканов» против нас, ей так и не удалось выведать правду о моем прошлом в 21 веке. Разочарованно посмотрев вслед уходящим (а точнее, валящим с огромной скоростью из комнаты допроса) студентам, преподавательница наколдовала кружку чая и устало откинулась на спинку кресла…