Тяжёлая артиллерия Пак Чимина

Тем же вечером Чимин стоял напротив двери в номер и никак не мог решиться войти. Он боялся столкнуться с той реальностью, что ждала по другую сторону. — Долго тут стоять будешь? — дверь резко распахнулась, чуть ли не сбивая с ног сероволосого, тот поднял голову и, ожидаемо, увидел наглую ухмылку Юнги. — В смысле долго? — тут же нахохлился Пак, — я только пришёл, между прочим, — младший игриво, но не палевно, оттолкнул Мина с дороги и с высоко поднятой головой прошёл внутрь. Нет, стеснение никуда не делось, но это не значит, что он оставил попытки завоевать хёна, разве что методы надо выбирать более деликатные. — Как минимум двадцать минут ждал, — улыбнулся хён так, будто всё между ними в порядке, — а вообще иди за мной, — брюнет взял ничего не понимающего Чима за запястье и рывком толкнул того на диван, а сам уселся на пол, пристроившись между его ног, спиной облоктовшись на журнальный столик перед кроватью. Вообще-то поза ни капли не провокационная, но для Пака это было равносильно пытке: видеть Юнги в таком положении, а второму просто захотелось поиздеваться — он прекрасно видит метающийся взгляд тонсена и давит самодовольную лыбу, всё-таки ему чертовски нравилась его реакция на свои действия. — Думаю, нам стоит поговорить, — поза вроде как намекает на доминирующего Чимина, но сейчас он выглядит не лучше испуганной лани — настал тот момент, которого он сильно боялся. — Юнги! — тонким голосом воскликнул младший, как бы спрашивая, можно ли ему первым начать. — Пожалуйста, давай забудем о том, что было? Считай, что я был не в себе. Хотя это так и было, прости. Ошибка. Я больше так не буду, — а про себя добавил, что обязательно будет, но гораздо позже, когда Мин сам будет умолять его. Слова так и потонули, не вырвавшись наружу. Некая волна жгучего и крайне непонятного возмущения, гнева и злости захлестнула старшего. Хотя, собственно, чего он ждал? — Конечно, — примирительно кивнул брюнет, вставая, — я в душ. — Ага. Тёплые струи воды касались тела, даря слабую пародию на тепло. По правде говоря, Мин был тем ещё мерзляком. Даже здесь, в крайне жаркой стране, где все ходят в майках и коротких шортах, он ходил в футболке и длинных хлопковых штанах, а по вечерам мог часами греться в ванне, размокая и впитывая в себя горячую воду. — А чего ты, собственно, ожидал, идиот? — тихо спросил парень сам себя. — Что он скажет, что всё это было сознательно и он давно хотел этого и вообще влюблён в меня с первого взгляда? — Юнги нервно, но не сильно, ударил по плитке на стене, не понимая хода своих мыслей. — Зачем тебе это? В ту же секунду ванную комнату наполнил тихий истерический смех: — М-нда уж, в край уже с ума сошёл, — улыбка отчего-то вышла глупая и горькая. Мин вышел из душа в одном полотенце на бёдрах, неспешным шагом прошёл мимо залипающего Чимина к шкафу, открыл дверцу и потянулся к верхней полке за футболкой. Вообще-то пижама лежала гораздо ниже, но у брюнета в голове плясали черти, мстя другу за его «ошибку», а потому Юнги совсем немного изогнул спину, как бы вытягиваясь, достал нужный предмет, взял нижнее бельё и вновь скрылся в ванной. Чимин не мог понять: то ли Юнги идиот, то ли да. Сам брюнет тоже не мог понять себя, но факт того, что Чимин слишком смешной, когда глаза покрываются пеленой, остаётся фактом. — Спокойной ночи, — пожелал Мин, ложась спать в трусах и футболке. — Спокойной… «Ты что, его соблазняешь?» — ворвался неожиданно голос в голову Юнги. Сердце на миг пропустило удар, а горло затряслось в диком кашле, даже слюной, бедный, подавился. — Хён, все нормально? — обеспокоенно спросил Пак. — Ага, — спустя минуты две всё же ответил брюнет. «Нет конечно, я ж не пидор, чтобы мужиков (мальчишек) соблазнять. Надо срочно бабу найти, а то совсем тупые мысли лезут в голову» — на том Мин и уснул. Воскресенье прошло беспантово и не продуктивно, зато парни и девушки расслабились по полной программе. Они лежали почти весь день на пляже под зонтиком, много купались в море, много пили сладкой газировки, много ели мороженого, много смеялись… В целом, получили море ленивого позитива. После таких дней ты лежишь на кровати с онемевшими, слегка гудящими конечностями и думаешь лишь о том, что жизнь прекрасна. — Хосок, — позвала Синтия соседа. Тот повернулся в её сторону в ожидании последующей реплики, — а как ты понял, что гей? Чон понимающе улыбнулся: — Только не смейся. Я не считаю себя геем, — но, видя скептическое выражение лица канадки, продолжил: — ну, как тебе объяснить… Влюбляются не в парня или девушку, влюбляются в душу, а то, какая у неё оболочка, это уж как попадётся, так что меня бесят эти деления на якобы натуралов и голубых, по мне это как минимум глупо, а как максимум слишком эгоистично. — Красиво сказано, — мечтательно протянула Ким, думая о том, что не смотря ни на что, она всё-таки хотела бы когда-нибудь в кого-нибудь влюбиться так, как в самых мыльных тайских мелодрамах. — А расскажи про своего бывшего, — попросила брюнетка, садясь рядом с парнем. — Его звали, да и зовут, Ли Хосок, — говорить про свою первую любовь было уже не больно, сердце приняло и практически залатало раны, — теперь, оглядываясь назад, мне уже сложно сказать, что я любил его. По мне, если ты любишь, то никогда не сможешь забыть, сколько бы времени не прошло и сколько бы людей ты не встретил. Любовь она одна, а я пусть не забыл, но уже не страдаю, так что, думаю, это были чувства, которые я не смог распознать. Он для меня был всем: божеством и принцем. Я сам не понял, когда он стал центром всей моей вселенной. Возможно, в старшей школе, когда увидел его на фестивале. Он был прекрасен и заметен на фоне остальной массы. Всё происходило смазано, и я не могу сказать точно, что я выдумал, а что было действительно. Помню, он сел ко мне за обедом, так как не осталось больше свободных стульев, кроме того, что рядом со мной. Еда, она сближает людей. Вот и нас сблизила. Мы разговорились. Стали друзьями. Мне всё время хотелось быть ближе к нему. Чтобы мы ни делали, было мало. До тех пор, пока я не оказался в его комнате на его кровати, в его одежде, прижатым его весом… Он тогда поцеловал меня, а я понял, что схожу с ума. Тогда мы вроде как и начали встречаться, хотя никто из нас никогда не говорил этого вслух. Мы просто были вместе и рядом. Постепенно начали появляться общие интересы и мечты… Ну, это я думал, что общие, а потом Вонхо, не знаю почему я так его называл, мне нравилось, улетел. Я уверял, что расстояние не помеха и вообще я могу полететь с ним, но итог ты видишь. — Ты был пассивом? — единственное, что спросила Синтия. — Ты невыносима, — улыбнулся рыжий. — Я знаю, — девушка легла на его плечо и, вытянув ноги, включила телевизор, — а я красивая? Хосок повернулся в её сторону и стал внимательно вглядываться в немного экзотические черты лица с острыми скулами, но мягким изгибом V-образного подбородка, с голубыми линзами в глазах и чёрными, точно смольными, волосами. — Думаю, что да. — Думает он, — обиделась Синтия, но Хосок приобнял подругу рукой, сильнее прижимая к себе, и все возмущения канадки канули в Лету. Так они и заснули вместе под монотонное бормотание телевизора. Понедельник встретил гостиницу громким топотом и шумом радостных друзей. На часах горела нереальная цифра безумно раннего утра: четыре часа. Дело в том, что сегодня они планируют ехать в аквапарк, чтобы отметить день рождения Намджуна и Чонгука, а ехать туда около трёх часов. — Идиот! — возмутился красноволосый, распаковывая подарок Тэ. — Я уже вижу, что он чертовски дорогой, — он открыл маленькую коробочку и увидел серебряный браслет со своим именем и незамедлительно надел его, — но всё равно спасибо, он очень красивый. На заднем плане заиграла громкая музыка, и всё равно, что остальные жильцы крепко спали. Это Джун включил альбом, подаренный Чимином. — Его же достать практически невозможно! Как ты это сделал? — Как обычно, — отмахнулся Пак, но не смог сдержать улыбку, — Гук, а это тебе, — он протянул другу коробочку с часами. — Нет, Чимини, нет! — возмутился тот, — я даже открывать не буду! Наверняка они стоят целое состояние! — Да нет, во-первых, фирма не из самых дорогих, а во-вторых на них скидка была, — наигранно фыркнул сероволосый, чтобы успокоить Чона. — Мы скоро выходим? — спросил Хосок. — Давайте через двадцать минут на улице возле входа? — предложил Сокджин, и все согласились. Напоследок ещё раз обняв и поздравив именинников, друзья разошлись по номерам. — Юнги, а нам надо брать что-то помимо плавок? — спросил Чимин, доставая из чемодана резиновые трусы. — Акваланг, — всё так же бурчит брюнет. У него вообще со вчерашнего дня настроение в край паршивое. Он, конечно, улыбается, так как праздник, но слишком уж натянуто. — Значит, только плавки, — согласился Пак. — А вытираться будешь пальцами и лежать на камнях? — всё ещё бросил Мин, но как-то более мягко, что ли. — Точно! Спасибо, хён! В аквапарке было не так много народу, всё-таки не многие приезжают к самому открытию, да и к тому же в рабочий день, так что друзья практически беспрепятственно прошли контроль, заплатили за вход и понеслись покорять водяные горки. — Кто со мной на американские? — воскликнул Чим, восторженно рассматривая огромную горку с крутыми повторами. — Может начнём с чего-нибудь менее…эм…дикого? — заскулил Тэ, он жутко боялся всех этих хардкорных аттракционов. — А я за! — крикнул рыжий Чон. Синтия на миг взвыла, но быстро взяла себя в руки и, улыбнувшись (той самой редкой улыбкой, которая не змеиная и не источает яд), подошла к Хосоку. — Да, не против, — согласился Чонгук, — кто идёт? В итоге пошли все кроме Тэхёна и Соён. — Не бегите так быстро — головы разъебёте! — тщетно пытался достучаться Намджун до Пака и Кан, но эта парочка экстремалов бежала впереди всея планеты, будто они могут не успеть. Однако реальность оказалась немного другой. Они соревновались за место в первом ряду, победил в итоге сероволосый, а Хеджи наматывала сопли на руку, не плакала конечно, но злилась. — Так почему бы вам вместе не сесть? Разумно же, — искренне не понимала Синтия. Ага, кому как не ей говорить о рациональности. Брюнетка вопросительно глянула на Чимина, и тот кивнул головой, мол присаживайся. Но когда Пак обернулся к сидениям, дабы пропустить девушку вперёд, увидел похуистически настроенного (как и всегда) Юнги, второй поднял свой взгляд на остальных с немым вопросом наподобие: «И чё вы мне сделаете?» — Ладно, ладно, — захихикала Хеджи, — я сяду с Гуком, не беда, — она кинула настолько красноречивый взгляд на брюнета, что тот чуть не поперхнулся слюной. Синтия боялась очень сильно, у неё вообще боязнь высоты, а такой закрученной фигни, как эта, — тем более, и вообще она при одном только виде была готова коньки откинуть, не говоря о том, чтобы кататься на ней. Но вот Ким сидит в вагончике рядом с Хосоком и пытается не разреветься. Дуры, они и в Канаде дуры. — Не боишься? — злорадно поинтересовался Чим у соседа. — Хуйня, — коротко и информативно, знаете ли. Вагончики аттракциона неспешно начали двигаться в горку, давая время на моральную подготовку к тотальному экшену. После вершины аттракцион резко упал вниз, практически со скоростью свободного падения под углом в девяносто градусов. Вполне ожидаемо, так что ничего кроме слёз в глазах от ветра это не вызвало у ребят. Не считая Синтии, безусловно. Та вмиг вцепилась в ладонь Чона и уткнулась в его плечо, сильно зажмурившись. Как бы не сдохнуть от разрыва сердца. Впереди было озеро, куда и направлялись рельсы вагончика. Умом Чимин понимал, что они не могут уйти под воду и ждал, пока впереди появится ответвляющаяся дорога, но аттракцион стремительно приближался к водной глади, а рельсы так и не появились в поле видимости. Ещё чуть-чуть — и они точно ударяться с поверхностью. — Чёрт, — всё же взвизгнул Пак в самый последний момент, набирая в лёгкие воздух и сильно цепляясь за локоть Мина ногтями. Он ждал столкновения, которого так и не произошло, рельсы резко повернулись параллельно озеру, и теперь друзья катились вверх тормашками. Юнги откровенно ржал с младшего, совершенно не скрывая всей иронии в глазах. На очередном спокойном подъёме тот решил, что ему жизненно необходимо подъебать Чимина: — Ну что, котёнок, испугался? Мин совершенно ничего не вкладывал в эти слова, не считая стёба, но Пак принял их крайне близко к сердцу, а потому в голове колоколом било милое слово, названное хёном. Котёнок. Чиму определённо нравится, и он перевернёт весь мир (не знаю зачем), но услышит это ещё раз из уст брюнета. Всего одним словом Юнги выбил весь разум из Чимина, и второй не заметил, как вагончики остановились. — Вылезай, — ржал Мин, уверенный в том, что ступор у младшего от страха, — котёнок. Ещё несколько секунд — и Чимину можно было бы заказать гроб. «Грёбаный Мин Юнги, мать твою, ты что, идиот, творишь со мной? Козлина беспощадная»… — Тебе помочь? — услужливо предложил старший и за руку вытащил Пака. Где-то на заднем фоне у Хеджи чуть кровь из носа не пошла. — Хэй, ты чего? — спросила Соён, встречая подругу. — Ты только глянь на них, такие милые! — Пф, они-то? Сатана и булочка… А вот Тэша с Гукки само очарование, — пискнула рыженькая, но быстро закрыла рот, чтобы их никто не услышал. Подруги обменялись хитрыми взглядами и побежали к Синтии, что была готова умереть прямо здесь и сейчас, на руках Хосока. В её глазах застыли слёзы, на голове гнездо, а пальцы всё никак не могут отпустить руку Чона. — Глупышка, — тихо шептал парень, обнимая канадку, — ты чего туда полезла, раз боишься? — Хотела быть сильной! Как ты и парни, а ещё Хеджи-и-и, — зарыдала брюнетка уже в голос, сейчас она совершенно не думала, что говорит, а потому изо рта лилась лишь правда. А Хосок смотрел на неё и думал, что она чертовски милая, и всё, что он хочет, — это защитить её, пусть даже от неосязаемого страха после американской горки. Чон мягко провёл по чёрным волосам девушки и направился в сторону ближайшей закусочной, чтобы купить воды. К девушке подошли Соён и Хеджи, накидывая на плечи полотенце. — Не холодно ведь, — скептически подметил Юнги, но тут же получил двойной убивающий взгляд и подзатыльник от Чимина. — Пошли лучше сладкое что-нибудь купим, — позвал Пак, и они вдвоём отправились за Хосоком. Синтия успокоилась и со счастливыми глазами уплетала вафлю с шоколадом и карамелью, остальные тоже что-то поедали, а вот Чимин, блять, не мог даже на секунду оторваться от наблюдения за Юнги. Мин купил высокое мороженое и со вселенским усердием… отсасывал ему. Ну нельзя это по-другому назвать! Чим чуть в обморок не падал, хватаясь за остатки здравого смысла, что, кстати, получалось плоховато. А что Юнги? А Юнги ржал про себя как конь, без тени смущения проводя языком по всей длине мороженого. Если спросить его, зачем он это делает, то тот ответит без единой задней мысли, что просто захотелось. Зачем ещё какие-то причины. Это представление видел не только сероволосый, но и остальные однако усиленно игнорировали сие действо, будучи абсолютно уверенными, что весь этот спектакль только для одного зрителя, что уже пятый раз давится собственными слюнями и в третий раз шоколадными соломками. Остаток дня прошёл очень весело, очень позитивно, очень радужно и вообще очень-ОЧЕНЬ. Тэхён не отпускал Чонгука. Сокджин всячески угождал Намджуну. Хосок чувствовал себя отцом, приглядывающим за нерадивым ребёнком — Синтией. Хеджин и Соён уповались атмосферой вечера и голубыми лучиками, исходящими от Тэгуков (они их так прозвали в тихую), Юнги угорал с Чимина, а Пак думал лишь о том, как бы закрыться в туалете и подрочить. Грубо, сухо и по делу. Потому что Мин заебал. Заебал настолько, что младший в один момент не сдержался и наорал на брюнета из-за сущей мелочи по мнению остальных, но Чим-то знал, что этот демон специально прижимал сероволосого слишком близко к себе на одной из горок, держа сильными руками за живот. Нет, ну так все ехали, даже девушки, но, блять, от этого не легче. Нет, определённо, сегодня Паку надо будет свалить куда-нибудь в город в чертоги голубых обителей так, чтобы никто его не увидел. — Ну как это день рождение без алкоголя? — хныкал красноволосый, жалобно скуля. — Как-как? Абсолютно нормально, — отрезал Джин и первый сел в такси, прекращая разговор. — Ну блин, — чуть не плакал Чонгук, — Юнги-я, ну хоть ты пойми растущий организм, требующий градуса! — ища поддержки у старшего, протянул Гук, но Юнги лишь щёлкнул детину, что выше его, по носу и сел следом в машину. Глубокой ночью, уже после мирных посиделок с чаем и тортами, пиццей и роллами, Чимин напялил на себя самые блядские штаны, которые только нашёл, накинул лёгкий, но объёмный свитшот с любимой китайской вышивкой и выбрался на охоту, предварительно найдя в интернете элитные гей-бары. Пак стоял напротив лакшерного здания с названием как у американского блокбастера и совершенно не замечал человека, тенью следующего за ним. Внутри всё было стильно: выдержано в фиолетовых, синих, красных неоновых тонах. Не пахнет перегаром и алкоголем. Нет дикой музыки и кучи пьяных людей. Несколько парней танцуют под приятный клубный ритм попсы, многие сидят за столиками парами или группами, и никто не стесняется собственных отношений. Но ещё бо́льшая часть наверняка находится на втором этаже, где находятся номера. Пак подходит к бару и берёт коктейль. Да, пить он не умеет, но для солидности надо купить самый дорогой в этом заведении напиток, чтобы привлечь внимание. По правде говоря, Пак никогда раньше не имел случайных связей, но всё бывает впервые, и сегодня самый подходящий для этого день. Чимин подмигнул пареньку, что уставился на него с интересом, но к нему тут же подошёл другой молодой человек, беря за руку и направляясь наверх. Ну что ж, этот вариант не подходит. Он совершенно не знал, как должен действовать в подобной ситуации, поэтому молча сидел за стойкой и ждал, пока к нему кто-нибудь подойдёт. Вдруг повезёт? Повезло, не то слово… К парню подошёл мужчина лет на пять, а может и семь старше и беспринципно стал флиртовать. В целом-то Чим только и рад пострелять своими ахуенно накрашенными глазами, так что подобно девственнице не зажимался, все они знают, для чего он здесь. Только Пака немного напрягала аура человека, представившегося именем Пэй. Сразу видно — актив, а сероволосый никогда не был снизу и пока ещё не собирается сдавать позиции. Пэй предлагает руку, словно даме, но тут и ежу понятно, что подойдёт лучше сравнение со шлюхой, но Чиму сейчас не до этого. Он закрывает глаза, собираясь с силами и пытаясь перебороть внезапно проснувшуюся совесть, и наконец кладёт в ответ свою ладонь. Они поднимаются наверх, предварительно попросив и заплатив напополам за номер (точнее кровать и душ), открывают дверь, и Пак в доли секунды оказывается зажатым между амбалом и стеной. Настроение в комнате резко изменилось, странный блеск появился в глазах Пэя, и он, больно ударив младшего по лицу, начинает зализывать собственный удар. — Тебе же нравится подобное, по тебе видно, — самодовольно ухмыльнулся парень, смеясь со слабых отталкивающих попытках сероволосого. — Нет! — возмущается Чимин, но ему тут же заламывают руки. — Я сказал нравится. Не бойся, — Пэй берет подбородок Пака, — я тебе заплачу. Чим терпеть это не собирается и больно ударяет в ответ коленкой по паховой зоне насильника. Но второму всё равно, он вновь хватает почти убежавшую жертву за локоть и кидает на кровать, давя лицом в подушку так, что перекрывает кислород. Пэй сдёргивает с Пака узкие голубые джинсы и тянется за трусами. Парень лишь сильнее извиваетсч под тяжёлым телом, стараясь скинуть его. И неожиданно у него это получается. Не веря собственному счастью, он, не теряя ни секунды, натягивает одежду, вскакивает и… … Натыкается на чертовски злого Юнги в пижамных штанах, кроссовках и кожанке поверх ночной майки. — Я, блять, тебя сейчас лично здесь прибью, изнасилую, расчленю и сожгу, сволочь безмозглая! — Хён?! — неверяще прошептал Чимин, чувствуя, как земля уходит из-под ног.