***
Единственное, что смогла полюбить Матильда в Красной Луне – свежий воздух. Маленький призрачный флер свободы, отдающий запахом зелени. Она стояла на ступенях клиники, втягивая его полной грудью, чтобы успеть насытиться перед очередным заключением. Протягивала бледные ладони к тусклым лучам солнца на сером небе и жмурила глаза с непривычки. Даже такой свет казался ей теперь ослепляющим; после недели во тьме она стала ценить свет. Ветер ударил со спины, Матильда обернулась назад и испугано вгляделась в открытые двери психиатрической клиники. Будто сквозняк. Порыв ветра стал сильнее, повеяло холодом — тем самым, что пробирал её во снах, когда она босыми ногами чувствовала, как наяву, сточную, ледяную, грязную воду. Просидев в полуразвернутом положении пару минут, Матильда все же встала со ступеней и направилась обратно, навстречу холодному манящему потоку. Холл пустовал, как и коридор, откуда шел поток. Витражные окна наглухо забиты решетками, будто клетки. С каждым шагом ветер увеличивался, развевая выцветавшие волосы. Сейчас во время прогулки в здании никого из больных практически не было, от чего шаги разносились эхом. Матильда остановилась. Заговорщицкий шепот и скрежет стен — знакомая музыка перед началом кошмара. — Только не это, — взмолила девушка. – Я не сплю, Сасори ведь выпустил меня, это не сон. Матильда ринулась к лестнице, подальше от наваждения и, выскочив на второй этаж, попятилась назад, а когда обернулась, застыла. На неё смотрело нечто ужасно-безобразное: уродливое маленькое существо, заяц цвета вывернутого наизнанку человека, огромными нечеловеческими глазами, которые если и были отражением души, то заключали в себе смерть и тлен. Плюшевый зайка, почесав бок огромным кухонным ножом, оскалил огромные клыки, будто приветливо улыбаясь. Подавив крик, Матильда развернулась спиной и быстрыми шагами направилась к лестнице, уверяя, что ей показалось. Но когда Леура обернулась, зайка шествовал следом, лыбясь все той же противной улыбкой, волоча за собой нож. Выскочив на лестницу, Матильда поскакала через две ступеньки, и споткнувшись, полетела вниз, но упала в руки появившегося в пролете человека. — Эй, эй, аккуратней, — прозвучал слегка раздраженный голос. Матильда подняла испуганный взгляд на предмет столкновения, уже заранее испугавшись, что это может быть за ужасное существо на этот раз. Но облегчено вздохнула, увидев уже недавнего знакомого — Дейдару. Раздраженное лицо Дейдары тут же смягчилось, как только парень узнал новенькую. Он виновато улыбнулся, протянув девушке руку. — А, девушка со странным именем, то бишь новенькая, давненько тебя не было видно, мм — Дейдара помог подняться Матильде на ноги и осмотрел её с ног до головы. — Я-то уже думал, что тебя затянуло в церберскую башню нашего «санатория» Сатаны, — усмехнулся парень, — а ты чего такая испуганная? — Как ты сказал? Церберская башня? — с ещё большим испугом спросила Матильда. — Лучше забудь. У тебя и так вид, будто ты с мертвецом столкнулась. — Лучше бы с мертвецом… — Матильду передернуло, как только она вспомнила уродливого зайца с ножом, развернувшись вполоборота, кинула взгляд в сторону темной лестницы. — Кто там? — Дейрара вытянулся на цыпочках, заинтересованно выглянув в пролет. — Там я видела зайца… — дрожащим голосом проговорила Матильда. — Чего-чего ты видела? — Зайца плюшевого, с ножом… Дейдара, не выдержав, прыснул от смеха. — Не смейся! Я на полном серьезе! — Мм, я там ничего не вижу… Хм, — Дейдара обошел девушку и поднялся, откуда налетела на него Матильда. — Стой, может, не стоит туда идти? — Да брось! Просто плохое освещение, и блики теней играют на стене! Сейчас проверю! — с этими словами Дейдара скрылся на этаже. Матильда прижала ручки к груди, испугано наблюдая, как скрывается силуэт Тсукури в темноте пролета. — Дейдара, ну что там? Но в ответ последовала тишина. — Дейдара-а-а, — протянула более настойчиво Матильда. Но снова тишина. — Дейдара, это не смешно! Но снова ни звука. Матильде стало по-настоящему страшно. Мало ли что могло там произойти, а вдруг этого паренька убило то уродливое существо. — Дей, отзовись! — последняя попытка, но снова безуспешно. Матильда неуверенно потопталась на месте и пошла в сторону темного коридора, где скрылся сокамерник. — Дейдара, я иду к тебе… — предупредила девушка испуганным голосом, никак не вяжущимся с её геройским порывом. Тихими, медленными шагами Матильда поднялась, сейчас она слышала только собственные шаги, вот ещё один шаг — и она завернула в коридор. — Бум! Рядом с Матильдой произошла вспышка, напоминающая новогоднюю хлопушку, и за этой вспышкой светилось неподдельной гордостью лицо Дейдары. Парень схватил её за талию и поволок дальше в темный коридор. — Орочимару тебя подери!! Я чуть от страха не умерла! — Да ладно тебе, видела бы ты свое лицо, — Дей заразительно захохотал. — Пойдем, там нет ничего! — Не-е-ет! — Матильда вырвалась из его рук и выбежала из темного коридора. — Ну, ладно, ладно! Прости! Я не хотел тебя напугать! — замахал руками Дейдара, следуя за Матильдой. Но сникшая Леруа проигнорировала его извинения, ринувшись по лестнице вниз. — Так, стой, — Дейдара остановил её за руку. — Ну серьезно, прости. Виноватый взгляд блондина заставил смягчиться Матильду. Она одобрительно кивнула и уже собиралась уходить, как взгляд её привлекло знакомое изображение. Вырезанный ножиком ангел зиял потертым изображением на стене, высоко-высоко, что вырезавшему его хулигану наверняка пришлось вставать на стул, либо вместо стула использовать другие подручные средства – других пациентов. — Этот ангел. Я не в первый раз вижу его изображение. Дей поднял взгляд и резко помрачнел, сконфузился, и как-то невесело заворчал. — А, старая байка. Она ходила по клинике раньше «церберской башни». Это хранитель кричащих душ. — Хранитель кричащих душ? — Да, было тут дело, когда клиника только открылась: более двух лет назад. Полгода точно больные верили в эту чушь, в ангела. Пациенты уверяли, что к ним приходит ангел — девушка с кровавыми крыльями. Много всего о ней говорили. — Расскажи! — Эй, у нас сейчас вообще-то групповая терапия! — То есть ты хочешь сказать, что на групповой терапии мы можем услышать нечто важное? — Ну, каждую неделю пациенты рассказывают нашему Сатане о своих проблемах и о том, как они переосмыслили свою жизнь. В общем типичное такое собрание анонимных психопатов. Так что да, впрочем, мы ничего не потеряем. Садись. Дейдара присел на ступеньки и, похлопав рядом с собой, приглашая Матильду, начал повествование, как только Леруа устроилась. — Ангел. Так её все называли. Она приходила к несчастным больным душам, держала их за руку и обещала, что боль уйдет. Ходило много слухов, кто она. Кто-то утверждал, что она одна из бывших владельцев этого замка до того, как он был продан городу, мол, владелица его покончила с собой и душа её застряла в чертогах безумия. Кто-то же говорил, что она погибшая возлюбленная одного из здешних врачей и приглядывала за ним. А некоторые и вовсе считали её самой первой пациенткой Красной Луны, что покончила с собой или же была убита. — Интересно и жутко. И что же случилось с ангелом? — Да ничего. Всем, видно, надоела байка и про неё в конце концов забыли, — пожал плечами Тсукури. — Модными стали россказни про церберскую башню. — И про неё ты, конечно, тоже знаешь! — Естественно! — задорно кивнул Дей. — Тут все еще серьезнее! Ходят легенды, что церберская башня — сосредоточие зла, где один безумный врач пытал пациентов. В итоге один из них поднял бунт и, решив освободить всех, устроил пожар. Башня горела целые сутки. Никто не мог потушить его зверствующее пламя, и все сгоревшие заживо пациенты стали призраками, что теперь гуляют по замку. Матильда напряглась, сжав кулаки, а Дейдара, заметив её реакцию, тут же хлопнул девушку по спине: — Да ладно тебе! Я-то знаю правду, я застал пожар! Там было отделение для буйных больных, но здание старое, проводку закоротило, вспыхнул пожар: его потушили за два часа, а вот башню восстановить не смогли. Теперь она пустует, ну а больные в свою очередь придумали все эти ужасы. — Чего? Погоди, Дей, ты, получается, здесь уже два года находишься? — Ага, я самый что ни на есть старожил Красной Луны! Старейшина, мм. — Ты скорее справочное бюро, а не старейшина. — Вот блин, — Дейдара неприязненно скривился, точно разжевал целый лимон. — Не зови меня так, это навевает неприятные воспоминания; называл меня так один… — Правда? Кто? — Да никто особенный, я его имени уже и не помню. Лучше расскажи подробнее свою историю, которую бы тебе пришлось поведать на групповой терапии. — Родители посчитали, что у меня галлюцинации. Красные глаза…. Я постоянно вижу их в темноте. Они преследуют меня. Даже здесь. Такое впечатление, что в больнице они усилились. А с недавних пор я начала еще и слышать голос… — попыталась объяснить Матильда в таком свете, чтобы не выглядеть слишком сумасшедшей. — Оу, мадам, у меня для вас новости: вы и правда сумасшедшая, — звонко рассмеялся Дейдара. — Это не смешно... — Матильда резко поднялась и, отряхнув одежду от пыли, перепрыгнула через ступеньки. — Кстати, Матильда, там, куда ты шла, как раз находится лестница на восточную башню. Неужели Красные Глаза хотят притянуть тебя в наше чистилище кричащих душ? — Кто знает. Спрошу у них в следующий раз, когда они позовут меня прогуляться! А ты не пробовал сам туда подняться? — Я? Боже упаси, мне не нужны проблемы. Один раз спросил я об этом у своего лечащего врача Пейна, ну, об этом месте, но он только посмеялся надо мной. — Твой врач тот чудик с пирсингом? — Именно. Чудик — мягко сказано. Он сам как псих. По мне так все психиатры немного того, — он повертел пальцем у виска. — Говорят, что Пейном его называют от английского слова «боль», мол, он любит причинять людям боль и кайфует от этого. Но разве можно верить психам? К тому же, за то время, пока я у него лечился, я не замечал садистских намерений, — Дейдара мило улыбнулся, закончив свой рассказ. Матильда ничего не ответила. Она направилась вниз и заглянула было в комнату, где проходила групповая терапия, но тут же скривилась при виде Орочимару, ассоциировавшегося с недавних пор с электрошоковой терапией. Тогда Леруа предпочла провести остаток времени на улице, пока их не загонят на ужин.***
Перед сном, стоило только принесшему успокоительное Акасуне переступить порог палаты, как девушка застала его врасплох: — Сасори, а что представляет из себя церберская башня? Сасори застыл в дверях, удивленно смотря на свою пациентку. — Понятия не имею, — все, что и ответил лечащий врач. — Да брось. Тут все о ней знают, мне Дейдара рассказал… — Я смотрю, ты немного обосновалась и решила завести друзей. Ничего не имею против. Но Матильда, ты веришь байкам больных? — с неким удивлением спросил Сасори. — Он не псих. И я тоже. Мы не виноваты, что у вас, «нормальных» людей проблемы с восприятием вещей, — и покрутила пальцем у виска, как это сделал говоря о Пейне Дейдара. Акасуна лишь разочаровано покачал головой и протянул своей пациентке красную капсулу. Матильда послушно выпила лекарство и даже открыла рот для проверки, показывая, что она не пытается смухлевать. Сасори, убедившись, что девушка легла, выключил свет и покинул палату, заперев дверь на ключ. Матильда тут же закрыла веки, улыбнувшись. Сегодня она поспит. Да, она прогонит кошмары, так как она хозяйка собственного сознания. И с этой улыбкой Матильда на мгновение приоткрыла глаза. Но вместо привычной темноты сточной канавы и родного кошмара её ослепил яркий свет. Дрожащим взглядом смотрела Леруа в операционные лампы. — Эй-эй, Какудзу, ну можно я немного выпью её крови, жалко, что ли?! В ужасе слушала Леруа незнакомые голоса, такие отчетливые, звонкие, что протяни она руку — наткнется на его обладателя. — Прекрати эту пахабщину, Хидан, нам нужно закончить обследование к 4 утра, — пробасил грубый прокуренный голос. — Ой, да ладно тебе, как будто я у тебя денег в долг прошу! Тебе с этого ничего не станется! Матильда застреляла взглядом, попыталась пошевелиться — тщетно, словно её лишили тела и она безвольная кукла в руках злобных детей, что решили поиграть с ней в докторов. От правой руки тянулась длинная трубка, по которой струилась кровь из вены. Рядом стоящий мужчина болезненно отцепил иглу от вены, из-за чего по руке выступила алая дорожка. Но она не пропала даром: незнакомец наклонился и, высунув язык, слизал кровь, медленно, смакуя момент, ведя кончиком языка от запястья к предплечью, а когда поднялся выше и встретился с пациенткой взглядом, застыл, медленно выпрямившись. — Блядь, Какудзу, у неё глаза открыты. — Так бывает, не обращай внимания. — Но меня это немного бесит, знаешь ли! Я не могу расслабиться, когда пациенты смотрят на меня! — Значит, закрой их ей и не еби мне мозг! Матильда хаотично пыталась понять, что происходит. Кошмар? Раньше ей не снилось ничего подобного. Но двое мужчин выглядели не совсем нормально для реальности. Слизавший с неё кровь пепельноволосый имел нечеловеческий черно-белый оттенок кожи, будто разрисованный индеец. Чинно настраивающий аппаратуру мужчина, который отвечал на все вопросы тоном замученного человека, который устал от глупости своего ближнего, если и имел нормальный смуглый цвет кожи, то его глаза горели инфернальным зеленым огнем, точно в нем плясало пламя. — Какудзу, может, пока ты настраиваешь зонды, я ей по-быстрому присуну? — Не смей с ней ничего делать. Не хватало, чтобы ты увлекся и задушил её членом. — Ой да ебанный в рот, почему Орочимару можно, а мне нельзя?! Или ты думаешь, я слепой и не замечаю, чем этот пидрила занимается с пациентами? Все равно мы будем ей в дырки пихать зонды…! — Заткнись и полностью раздень её! — Да ты точно издеваешься надо мной! — страдальчески вздохнул демон. Матильда молила, чтобы приступ удушья наступил сейчас и разбудил её. Матильда молила, чтобы оказаться в канаве, в темных коридорах, где угодно, но не на операционном столе, где она бесстыдно предстала абсолютно обнаженной. Где её вертят и переворачивают как атрибут мебели. В тех снах не было боли. В тех снах, не держали за волосы, намотав узел, когда человек с горящими глазами медленными и размеренными движениями погружал в неё зонд. Она даже не могла вырываться, тупо смотрела вперед. Тупо ждала, когда сон закончится, не понимая, почему её раздирают со всех сторон, желая узнать, как выглядят её внутренности. — Первая фаза со стороны ЖКТ пройдена без побочек, — заявил Какудзу, кончив осмотр. — Осталось провести только МРТ. — Сколько проблем! Вот знаешь, что бы предложил я!.. — Не имею желания знать. — Просто вскрыть её ножом, а потом обратно зашить! Вот серьезно, подумай, мы бы сэкономили на аппаратуре! Какудзу застыл, будто почти согласился с идей партнера, но, испепелив его разгневанным взглядом, злобно толкнул операционный стол к смежному кабинету МРТ. Матильда смотрела в меняющийся потолок, чувствуя только, как слюна стекает с уголка губ. Холода она больше не ощущала — привыкла. А когда её поглотил шум, заставивший прокричать, ведь наконец-то её рот был свободен, смотрела, как белый свет вакуума в который её поместили, сворачивается в красную воронку, и мир вокруг приобретает свет умирающего солнца. Как будто закат поглотил комнату. И в падающем забвении, когда пришла долгожданная тьма, Матильда увидела то, чего боялась, но о чем сейчас молила больше всего. Красные Глаза открылись на мгновение, перед тем как Леруа погрузилась в забвение не то сна, не то реальности.