***
Раскат грома и вой собак разбудил Матильду. Она пыталась уснуть, однако ночь не принесла ей отдыха. Но сколько бы Леруа не натягивала на голову одеяло, пытаясь спрятаться от разгневанного неба и растревоженных сторожевых псов, сон не шел. Через стенку выли еще сильнее — надрывно, как новорождённый, вытащенный из утробы матери. Сверху скрипел потолок, будто по полу верхнего этажа беспокойная больная душа, снующая из угла в угол, тащила следом за собой кандалы. Лай собаки разразился прямиком за дверью, и Леруа вскочила. Внезапно раздался стук в окно. Пациентка обернулась, но, увидев, что это лишь ветки, облегченно вздохнула. Дверь оказалась заперта; похоже, что персонал замкнул все палаты, дабы избежать лишних проблем. За дверью проскрипели полы, пророча зло, и кто-то толкнулся в дверь с тихим глухим ударом. Леруа прижалась ухом, пытаясь разобрать — ходит ли по коридору дежурный или ей просто кажется. Заполнившее палату рычание заставило сердце в груди сжаться. Леруа застыла, боясь пошевелиться. Злобный лай повторился дважды, приближаясь. Матильда медленно развернулась на звук рычания и вымученно рассмеялась на грани истерики, не поскупившись на неконтролируемые слезы. И забарабанила по двери, истошно завопив: — Кто-нибудь, откройте! Умоляю! Откройте эту гребанную дверь! Сасори! Сасори! Пожалуйста! Вернись! Истекающий с уголков губ кровавой пузырящейся слюной доберман поднялся, гневно залаял и угрожающе направился к вопящей пациентке, оскорбленный тем, что ему не уделяют должного внимания. Рога, торчащие между ушей, налившиеся кровью глаза — чтобы заметить эти детали Матильде хватило всего одного мгновения. Вновь смотреть на эту тварь она не желала, однако, услышав рычание слишком близко, обернулась. Церберская псина размером с волка готовилась к прыжку. Матильда прекратила стучать, прижалась спиной к двери, ждала. Ждала, пока прыгнувшая тварь рассекала комнату в медленном полете, тянула когтистые лапы к лицу девушки, которое раздерут в клочья одним ударом. В глубине пасти добермана зажглись два красных огонька. Матильда затаила дыхание, видя, как вдоль тела пса появляются, точно вырисовывающиеся карандашом, тени рук. Они тянулись к лицу Леруа: появились из-за спины, замкнув разинувшиеся для крика уста, обвили сотнями рук талию, грудь и ноги. Матильда смотрела в два красных огонька внутри глотки застывшего адского порождения. Ухо девушки пронзило холодное дыхание и смешок. Словно кто-то потешался, стоя за спиной, прижимаясь грудью к взмокшей от ледяного пота спине. Адская гончая отмерла, расправив когти, и голос промолвил будто внутри сознания: — Приди в церберскую башню. Красные глаза, горящие позади Матильды, отражающиеся в глотке пса, закрылись. И только сомкнулись призрачные веки, как пес, врезавшись в Матильду, рассыпался десятками ворон. Матильда резко выдохнула и судорожно задышала, упав на колени, прижав ко рту ладонь. Вороны, кружившие в её палате, ударили в решетку окна, исчезнув в одной вытянувшейся тени на стене.***
Дождь зарядил на целый день, но стоило молниям отпустить истерзанное небо, как отличившихся спокойствием больных выпустили из палат. Чем Матильда незамедлительно воспользовалась. И неслась по коридорам, ища того, кто обязательно должен был превозмочь стихийные страсти. И она оказалась права. — Дей, — Матильда не смогла сдержать радостного крика, и, замахав рукой, кинулась к сидящему на подоконнике блондину. — А, полуфранцуженка, давно тебя видно не было, — Дей вяло махнул рукой в ответ и вымученно улыбнулся. — Только не говори, что успела разозлить Орочимару и все это время просидела в карцере. — У вас и такое есть? — Ну так, не одной церберской башней же запугивать. — Кстати о церберской башне: я как раз хотела с тобой о ней поговорить! — Нет-нет, сначала ты расскажешь мне, как прошли твои дела! — и, щелкнув пальцами, неприлично указал на Матильду указательным пальцем. Помрачневшая Леруа смолкла и отвела глаза, зацепившись взглядом за вырезанного на выступе ангела. Как жаль, что ангел покинул Красную Луну. Быть может, он услышал бы её крики и молитвы и взял бы за руку. — Дейдара. Мне кажется, в этой клинике происходит… — Происходит?.. — протянул интригующе Дей. — Нечто странное. — Странное? — Не знаю, был ли это сон… Я уверена, что надо мной снова проводили опыты: записывали как образец, что-то вкалывали, после я видела невероятные ужасы, о которых и вспоминать тошно, меня буквально потрошили в прямом смысле, — с каждым словом, сказанным Матильдой, Дейдара менялся в лице. А после последних слов и вовсе вылупился на неё, разинув рот — И я уверена, что видела лица Орочимару, Хидана и Какудзу. Дейдара захохотал, запрокинув голову и, замахав рукой, утер выступившие слезы. — Вот это я понимаю — фантазия! С моей не сравнится! Мне в первые дни пребывания в клинике также та еще жесть снилась, со временем пройдет! — и похлопал Леура по плечу, подбадривающе кивнув. — Но… Дей. Зайка-убивайка говорил, что Хидан убил свою пациентку, насадив её на стекло. — Не-не! Не хочу больше ничего слушать! А то, смотри, Хидан услышит и выпьет из тебя всю кровушку!.. — Тсукури, блядь! Ты опять про меня страшилки выдумываешь? Давно сотню вольт не получал своей пугливой задницей? Так это легко поправимо! Лицо Дейдары вытянулось, побледнев, точно заиндевелое стекло в морозное утро. Лазурная синева заполнилась расширившейся бусинкой зрачка, застыв, будто в летаргическом сне; он отмер, только когда его плечо сжали. Подошедший Хидан со скалящейся улыбкой сомкнул пальцы на кости, которую — Тсукури по ощущениям готов был поклясться — Дзимпачи мог переломать в невинном жесте. — Чего молчишь, ископаемое? Неужто язык проглотил? В женском обществе так не заткнешь тебя. — Ну уж прости, что ты не женщина и у меня нет желания чесать с тобой языками, — чуть севшим голосом огрызнулся Тсукури, но даже не попытался скинуть руку Дзимпачи. Матильда с вызовом глянула на Хидана. Тот с издевкой хмыкнул в лицо Дея и, обратив внимание на новенькую, растянулся в пошлой улыбке. — Ты очень красиво визжишь. Но не красивее Дейдары, конечно, — и взорвался жутким хохотом, хлопнув Дея по спине. Матильда смотрела ему вслед, и поежилась, стоило тому скрыться. — Что это вообще было? У вас с ним какие-то личные счеты? Дей потер ноющее плечо, оттянув ворот майки — на бледной коже остался след от захвата пальцев. — Я же здесь старичок, вот и отношение ко мне особенное. А Хидан не любит слухи о себе, особенно, когда говорят про его вампиризм. — А что, и такие есть слухи? — Да не важно. Так о чем ты хотела со мной поговорить? — Да ни о чем. Всего лишь пришла поставить тебя перед фактом, что сегодня ты и я совершим увлекательную прогулку в церберскую башню. — Чего? В церберскую башню? Ты в своем уме? — растерявшийся Дейдара примирительно поднял руки, яро замотав головой. — Потому что Красные Глаза сказали, чтобы я пришла туда. — Пиздец, приехали…. — Дейдара, пожалуйста! — Матильда взяла Дея за руку и взглянула одновременно строгим и просящим взглядом. — Ты ведь сам сказал, что там ничего нет. Если это так, то мы просто уйдем, и ничего не случится. — Черт, я, конечно, понимаю, что мы в психушке и тебе позволено быть двинутой... Но, Матильда, я просто рассказывал тебе байку, ты ей впечатлилась и сознание выдало тебе этот кошмар!.. — Дей! — перебила его Матильда, непривычно грозно прикрикнув. — Пожалуйста, не бросай меня! Одна я не решусь подняться! Всего на пять минут! В странном порыве приоткрыл губы Тсукури, вымученно зажмурившись. Но слова так и застряли в горле, вырвавшись хрипом сомнений, и, дотронувшись до ладони Матильды, парень грустно улыбнулся. — Разве тебе откажешь, когда ты так смотришь. Радостно завизжав, Матильда в искреннем порыве обняла Дея, растерянно поднявшего руки, не зная, куда себя деть. — Это, конечно, все хорошо, но нам нужно еще достать ключ, мм! — Но ты ведь любишь собирать всякие вещички: найди какую-нибудь отмычку или леску, чем можно открыть! Или сделай взрывчатку! — как раз плюнуть решила всю проблему Матильда и спрыгнула с подоконника. — Встретимся в коридоре, что ведет к башне, через два часа! — У тебя все так просто. Совсем как у него… — с тоской вслед Леруа промолвил Тсукури и мимолетно бросил гневный взгляд на вырезанного ангела, что как клеймо напоминал о несбывшихся надеждах кричавших душ, разочаровавшихся в своем божестве, как и любой верующий.***
Матильда дежурила на лестнице, сидя на ступеньках, нервно теребя длинные рукава больничной кофты, натягивая их на пальцы, и выглядывала вниз. Дей должен был уже подойти. Без него она не сможет открыть дверь. Пускай это и жестко, но в каком-то смысле Леруа использовала яркое солнце, как она называла про себя Дея. Казалось, никто больше не мог улыбаться в этом месте, да и поговорить по большой части Матильда ни с кем так и не решилась, предвзято относясь к окружающим. В глубине души Матильда была готова к тому, что Дей не придет. Однако Дей вскочил по ступеням, едва не перепрыгивая через одну и, помахав железным прутом, подмигнул единственным глазом. — И где ты только достал его? — изумилась Матильда. — Секрет фирмы, — и, проскочив мимо Матильды, ринулся выше в чертоги Восточной Башни. — Идем скорее, иначе заметят. Матильда ступала следом за Дейдарой, кончиками пальцев зацепившись за его толстовку, чтобы не отстать. Винтовая лестница, ничем не освещаемая, погружалась во мрак с каждой пройдённой ступенькой. Как только они вышли в коридор, молнии в окнах осветили железную массивную дверь, запечатанную замком. — Ну, вот и пришли, — Дейдара остановился возле двери и воткнул прут между замком, со всей силы потянув на себя, сорвав тот со звонким щелчком. — Уверена, что стоит идти? — в последний раз удостоверился Тсукури, все еще надеясь, что девушка передумает. — Уверена! Дейдара, разочаровано покачав головой, потянул дверь, хрипло проскрипевшую, словно умирающий старик. Ничем не освещаемое пространство встретило запахом сырости и пыли. Матильда чихнула и, схватив Дея за руку, потянула его вперед. Дей, пошарив рукой по стене, нащупал выключатель, словно знал о его местонахождении, и длинный коридор осветила одна невыгоревшая лампочка. — Ну, вот и церберская башня. Как видишь, здесь на самом деле нет даже хлама, пустота! — огорченно развел руками Дейдара, помпезно провозгласив свою находку. Но Матильда так не считала. Она с любопытством погубленной кошки подходила к камерам, которые смыкали решетки — подобное место не выглядело палатами для больных. Скорее, место заключения преступников. Пропустила пальцы сквозь прутья, нащупав засохшую корочку, которую соскребла ногтями. На подушечках пальцев осталась черная шелуха. — Эй! — эхо разнеслось по башне. — Я здесь! Ты хотел, чтобы я пришла! Вот она я! — Матильда, ты разговариваешь сама с собой! — напыщенно фыркнул Дей, уперев руку в бок. Но Матильда пропустила слова Дейдары. Холодный ветер прошелся по обнаженному участку лодыжек, шепот эхом разнесся вокруг Матильды, провозглашая: «Дальше». — Дальше? Словно на прогулке в парке, Матильда как ни в чем не бывало направилась дальше, ступая в густую тьму. Двигалась вперед навстречу тьме. Обалдевший от такого поворота Дейдара растерянно заморгал. — Эй, Матильда, ты куда?.. Но Леруа его проигнорировала. Ведь её внимание привлекло то, что стояло напротив неё. Обезображенное тело мальчика с петлей на шее, из губ и ноздрей которого сыпался песок. К нему подошел мужчина с пепельными стоящими дыбом волосами, с обглоданными глазами и животом. Одной рукой придерживая вывалившийся желудок, другой он взял мальчика за руку и увел дальше. Повешенный мальчик бросил черный взгляд пустоты исподлобья на Матильду. Леруа последовала за уходящим мужчиной. — Дей, за мной, — скомандовала она, не упуская из виду своих провожатых. С нервным тиком Дейдара гневно посмотрел на камеру, которая когда-то принадлежала опаснейшему психу Красной Луны, и, злобно сплюнув, кинулся за Матильдой. Девушка же уверенными шагами следовала за проводником. С каждым шагом, сделанным монстром, на стенах начинали мерцать давно перегоревшие лампочки, показывая путь и, самое главное — освещая в самом конце коридора очертания двери. Мужчина и мальчик остановились. Над дверью вспыхнула надпись «Не входить», и изуродованное существо исчезло, пройдя сквозь дверь. Железную дверь из снов. — Только не говори, что ты хочешь туда войти, — обеспокоенным, слегка взволнованным голосом проговорил Дейдара, скептически скрестив руки. Матильда вместо ответа потянула тяжелую дверь. С усилием металл оттолкнулся назад, проскрипев: заржавевший механизм поддался не с первой попытки. — Вот черт, - проскрипел зубами Дей. — Если не хочешь — не заходи, — дверь открылась, и Леруа переступила порог, заткнув нос — жуткий смрад последствия пожара ударил в легкие. Пошарив по стене, Матильда смогла найти выключатель. Помещение озарил неприятный желтый свет операционных ламп. С непривычки Леруа зажмурилась и обернулась назад; стоящий сзади Дей застывшим изваянием смотрел распахнутым дрожащим глазом, слегка приоткрытые губы так и не позволили сорваться словам удивления. Когда Леура, привыкнув к свету, обернулась, то поняла причину удивления подрывника. Огромная операционная с испорченными сожженными кушетками, аппаратурой, стеллажами, полки которых, словно пыль, покрывали стекла лопнувших склянок, предстала перед незванными посетителями. — М-да, на кладовку для мусора не похоже, скорее, бывшая операционная или лаборатория, — изумленно заключил Дейдара. Одна из операционных ламп взорвалась, ослепив на мгновение. Леруа прикрылась инстинктивно, а когда убрала руки, задрожала всем телом, попятившись назад, вжалась спиной в Дея, и захрипела сквозь стиснутые зубы. Перед глазами Матильды предстала та же лаборатория, что видел и Дейдара, но вот только в её глазах она была функционирующая в прямом смысле. В барокамере лежало извивающееся в агонии тело молодого человека, что молотил покрывшимися кровью кулаками о противоударное стекло. Волосы его словно черное воронье крыло, глаза закрыты окровавленным старым бинтом. Будто из тени появился мираж — три фигуры в медицинских халатах, с искаженными неузнаваемыми лицами, сворачивающимися в спираль. — Ты видишь это? — испуганно прошептала Матильда, боясь привлечь внимание призраков. — Вижу что? Пустую лабораторию — да. — Нет! — перебила его Матильда. — Я говорю о парне и трех врачах. — Эм, — Дейдара обеспокоено посмотрел на подругу и покачал отрицательно головой. — Матильда, мне кажется, что пора идти, не хочу, чтобы у тебя при мне случился приступ, уж не обижайся… Дейдара потянул Матильду на выход, но она будто приросла к месту, не желая покидать сцену, на которой закипали действия. Врачи отошли в сторону. На их лицах появились скалящиеся ехидные улыбки, один из них нажал на рычаг обуглившегося аппарата. В этот момент глаза брюнета распахнулись под бинтами, зазияв кровавой ямой. Они горели красным светом, тело его затряслось, спина изогнулась, да так и застыла. Матильда вскрикнула, вцепившись ногтями в ладонь Дея, тошнота подступила к горлу вместе с комком невыплаканных слез. В неестественной позе сломанного тела, терзаемый медленно повернул голову в её сторону, голова накренилась, треснула, вывернувшись, и отошла от тела. — О Господи… Но тут произошло нечто непредвиденное: звук сирены разнесся по всей лаборатории. Лампочка над входной дверью замигала, точно подтверждая — в башне нарушители. Механический голос разрезал помещение, оповещая всю клинику: «Внимание, проникновение в сектор В восточной башни, внимание, проникновение в сектор В!..». — Да ебана! — вскрикнул Дейдара и, схватив Матильду под дых, выскочил из лаборатории, которая навсегда застыла в памяти, будто изображение на фотоаппарате. Матильда протянула руку в темноту, к двери лаборатории, у которой стояли обглоданный мужчина и повешенный мальчик. Сирена — музыка их трагического эпоса. А сердце молчит, занятое чужой болью и осознанием, что она не может быть сумасшедшей, покуда мальчишка машет ей рукой, как она пару часов назад махала Дею. Тсукури, таща Леруа на плече, почти добежал до лестницы, но услышал поднимающийся топот и голоса охраны. Слишком поздно. Поставив горе-подругу на ноги, Дейдара потащил за собой Матильду к решетке, чтобы спрятаться, но, добежав до неё, обнаружил её запертой. — Что? Какого хрена?! Она ведь открыта была! — прокричал Тсукури, ударив ногой в дверь. Матильда сползла по стенке на колени, схватившись за голову. Ей не было дела до скрученного Тсукури. Не было дел до схвативших её крепких рук. Не было дела до ударившего под дых электрошокера.