Девушка за стеклом

Дафна возвращается в интернат в холодном апреле, когда в редких проталинах тает мутное солнце. Устраивает классу разнос с порога – на преподавательский стол гулко падает стопка докладных. - Вас всего семеро, - холодно отмечает мисс Аоки, ровными шагами меря кабинет, - но вы всего за три месяца умудрились в хаос превратить понятие о дисциплине в этой школе. Не этому я вас учила, - в красивых шоколадных глазах гнев мешается с разочарованием. На первое Эми плевать, а вот второе – задевает. Остальные ребята осторожно переглядываются: авторитет Дафны среди Д’шек возведен в абсолют. Напряжение и неловкость виснут под потолком. Взрываются. - Вы все будете наказаны. Свободны, - с тем же арктическим холодом выдыхает мисс Аоки, цепляя за локоть к выходу продвигающуюся Эми: - а ты останься. Дафна не любит, когда прячут взгляд. Эмили уяснила это прочно и давно: смотрит на наставницу прямо. Отмечает где-то на периферии, что мисс Аоки похудела, состригла челку, а ее взгляд, пусть и выпачканный утренним гневом, кажется Эми более мягким, чем раньше. - Никогда не видела в тебе пай-девочку, - говорит Дафна, садясь на край преподавательского стола, - но это, - отделяет от стопки докладных добрую половину, - уже перебор. Эмили, где-то глубоко внутри, согласна с каждой фразой, но сейчас слова мисс Аоки не вызывают ничего, кроме раздражения. И обыденное для Эми восхищение этой женщиной крепко спит. Рядом с угасшей уже надеждой на ее возвращение. - Твоё наказание будет особенно строгим, - отрезает Дафна, и Эми едва сдерживается, чтобы не состроить гримасу в ответ. Молчит. Мисс Аоки светлое лицо поодаль изучает с секунду. Что-то решает для себя. - И отличный макияж, Эми, - говорит напоследок: - для ночного клуба. *** Лестрейд от души хлопает дверцей автомобиля, паркуясь у Гросвенор-Холла. Очередной примирительный ужин с женой этим чудесным субботним вечером заканчивается не начавшись. Ровно как и само примирение. Вот уж спасибо, Шерлок. У входа в отель - настоящее светопредставление. В оцеплении - целая группа людей, одетая как на средневековые похороны. Прячут лица под масками; их представители и адвокаты муравьями снуют туда-сюда, журналисты голодными шакалами ждут первой крови. Сержант Донован застегивает наручники на человеке в мужском костюме и парике. Подойдя ближе, Грег узнаёт в силуэте миссис Блэквуд, вдову убитого антиквара. На вопросительный взгляд начальника Салли отвечает коротко: - Все вопросы к Психу. Сам Шерлок преспокойно восседает на парадных ступеньках у входа. Рядом с ним - красивая девушка в пышном платье. - Моему начальнику за последние двадцать минут позвонил министр иностранных дел, четыре посла, десяток журналистов и Бог знает, кто ещё. Какого черта происходит, Шерлок? - Поймал вам убийцу, Грэм - будьте благодарнее. Лестрейд даже не пытается исправлять. Считает в уме до десяти, воздев очи к небу. И только потом фокусируется на рассказе Шерлока о преступлении, суть которого, в целом, проста. Если опустить увлекательные путешествия Холмса по табачным и грязевым картотекам, конечно. Вдова антиквара, Айседора Блэквуд, на деле - известная мошенница, американка Саманта Фрай. Многочисленные пластические операции были сделаны с целью изменения внешности, а не для скрытия морщин. План незаметно выкрасть картины перед Чёрным Балом сорвался, когда мистер Блэквуд раньше времени вернулся домой. Ну, а затем классика жанра - сестра убитого начала задавать лишние вопросы, а навести подозрения на дворецкого, а потом и на Эндрю оказалось проще простого. Грег пытается уложить всё это в голове, отправляя ближайший патруль к месту нахождения картины. - Неплохо, Шерлок, - говорит сидящая на ступеньках девушка. Лестрейд внимательно смотрит на красивое лицо, оттенённое огнями массивного здания позади. Кто она? Почему сидит рядом с Холмсом, едва ли не касаясь обнаженным плечом его груди? Откуда знает обстоятельства всей этой истории? - Вы правда так считаете, Эмили? Эмили. Отлично. - Да. - Это приятно. Не знай бы Лестрейд Холмса - расценил бы диалог как лёгкий флирт. Но это же Шерлок. - Мне холодно, - тем временем спокойно говорит Эмили куда-то в пустоту, - мы уже можем уехать? Шерлок молча накидывает свой пиджак на тонкие плечи. - Где-то здесь явно можно поймать такси, судя по отметине на икре сержанта Донован. Не так ли, Салли? - Прямо и направо, Псих. Шерлок и загадочная Эмили уходят, оставляя Грега на растерзание ревущей толпы. Салли провожает парочку взглядом: - Псих что, завёл себе подружку? *** Их селят в соседние номера парижского отеля в связи с переговорами по Сирии. Дафну - под видом переводчицы британского посла. Майкрофта - под видом его самого. С их поцелуя в кабинете проходит два месяца; за всё это время - ни единого контакта. И когда Майкрофт, уставший от борьбы с собой и собственными принципами, на саммите видит тонкий силуэт, приходит окончательное понимание: его тянет к этой женщине. Невыносимо. Стучится в соседний номер поздним вечером. За коробкой отеля дрожит полная луна. Дафна открывает почти сразу, смотрит на Майкрофта в неясном ожидании. Холмс впервые, кажется, видит ее без косметики и шпилек. Цепкий взгляд отчаянно ищет на светлом лице изъяны, которых заведомо нет. - Ты не обязана пускать меня, - говорит ей просто. - Проходи. На Дафне мягкий шелковый халат; лёгким облаком спадает с плеч. В свете полной Луны, шагающей в прорезь штор, тонкие плечи кажутся мраморными. У Майкрофта и раньше были женщины. Но он впервые, помимо физического влечения ощущает особый трепет, касаясь обнаженного тела. Утро падает на Париж удавкой, из карманов небесной серости торчит кусочек солнца. Лицо Дафны на соседней подушке симметрично и спокойно. Майкрофту давно пора бы уйти, но не получается - в каком-то оцепенении считает тонкие позвонки под мрамором кожи. И чувствует острую, странную, глупую и такую абсурдную для него необходимость: увидеть, как она проснётся. Как встающее солнце будет бликовать в шоколаде бархатной радужки. Как ее глаза сфокусируются на его лице. Как Дафна, сонная и спокойная, скажет что-то вроде: - Доброе утро, Майкрофт Холмс. Да, что-то вроде того. По возвращении в Лондон Майкрофт натыкается на пристальный взгляд Алисии Смоллвуд. Которая, к слову, и звонит ему прямо сейчас с рядом вопросов по поводу скандала, спровоцированного братом. *** Мисс Аоки конфискуют у Эмили все яркие палетки до одной и отправляет ее драить актовый зал вместе с грёбаным Джеймсом. Вот уж правда – хуже не придумаешь. Эми злится, кромсает подушку пилочкой для ногтей: перья вальсирует по комнате вместе с мыслями. Медленно и обреченно. Их с Джеймсом отношения были не просто ужасными: про Третью мировую внутри интерната не шутил только ленивый. И Эмили, пожалуй, тоже. Патрика переводят в другую школу через сутки после предупреждений Джима. Эмили за следующие пять дней демонстративно гуляет вокруг интерната с пятью разными парнями.

- Я смотрю, Дафна вырастила эскортницу себе под стать. - Так попробуй снять меня, Джеймс. В чем проблема?

У Эмили в сумке взрывается петарда, разнося по классу кусочки до запятой выверенных конспектов по искусству Ренессанса. Из комнаты Джеймса исчезает флешка с годовым проектом по программированию. С заставки рабочего стола улыбается Шляпник.

- Этот цветной мужик до конца жизни в кошмарах будет тебе снится, Эмили Лэйн. Сейчас же верни программу! - Верну сразу после того, как склеишь это крошево обратно в мой конспект. И почему это твой компьютер запаролен моим именем? - Ни на секунду не перестаю думать о своих врагах.

Их короткие колючие диалоги выворачивали Эмили наизнанку. И от самой мысли, что ей придётся провести наедине с Джимом несколько часов, становится зыбко-холодно. Это ощущение не меняется и к концу дня, когда Эми выходит с ужина. Сталкивается с Джимом на лестнице. Уж конечно, Джеймс оказался здесь неслучайно. - Что тебе нужно, Джим? Парень ухмыляется, разглядывая ее лицо. - Мисс Дафна наконец умыла твою мордашку? - Пошёл ты, - шипит в ответ, пытаясь пройти. Джим не пускает. Они стоят посреди лестничного пролёта, по обе стороны снуёт малышня. - Свалили все быстро отсюда! - гавкает Джеймс. Испуганные дети разбегаются кто куда. - Есть отличное решение нашей маааленькой проблемы с уборкой, - тянет Джим. Эмили адекватных предложений заранее не ждёт, поэтому несильно удивляется, когда Джеймс выдаёт: - Предлагаю тебе убраться там самой, чтобы не напрягаться моим обществом. Эми улыбается в ответ: - О, дорогой Джеймс. Я готова пожертвовать очень многим, чтобы увидеть тебя с тряпкой в руках. Джим вдруг резко срывает кулон с сумки Эмили: - Даже этим? Подарок отца. Одна из немногих вещей, хоть как-то напоминающая о нем. И Джим прекрасно это знает. - Немедленно верни, Джеймс! - Эмили на парня едва не бросается. - Верну, когда в актовом зале будет чисто, - подмигивает ей в ответ. Эми никогда не ненавидела Джима так остро, как в этот момент. Но решение приходит само собой в секунду. Догоняет Джеймса уже у подножия лестницы. Дёргает за рукав на себя и резко целует - как учили на психологии отношений. И это работает: обескураженный в первое мгновение Джим целует в ответ: легко позволяя ей вжать себя в стену и ловко вытащить из кармана кулон. - Ты просто идиот, как и все остальные парни, - равнодушно бросает Эми, отстраняясь также резко. У лестницы темно, и Эмили не видит, какое море плещется сейчас в глазах напротив. Скрывается в коридорах интерната. *** - Я правильно понимаю, Эмили, что на этой психологии отношений вас учили… - ..правильно целовать мужчин? Этому в том числе. Да. На Бейкер-стрит тихо. Ночь обнимает лондонские крыши накрепко, за окном моросит. Оторвать взгляд от Эмили у Шерлока не получается. Она сидит в кресле напротив, всё в том же вечернем платье и его пиджаке. Волосы выбиваются из причёски неровными змейками, макияж по-прежнему идеален, несмотря на обрушившийся на них у подъезда дождь. Эмили красивая. И дело действительно не в теориях и стандартах, а в его, Шерлока, субъективном мнении. Отлично. Признание чьей-либо красоты слишком часто влечёт за собой симпатию, - отдаёт в голове голосом брата. На кончиках пальцев бархат кожи до сих пор оседает полуночным вальсом. - Странно, что вы не рвётесь проверять это мое умение на практике, - как бы между прочим роняет Эмили, нарушая тишину. Слова обжигают изнутри и обескураживают. - А вам бы этого хотелось? - баритон звучит ровно и надменно, с лёгкой издёвкой. Но мисс Лэйн секундную панику в ледяных глазах считывает мгновенно. - Шерлок Холмс боится поцелуев? Кто бы мог подумать. Впервые за всё время знакомства с Эмили Шерлок отчётливо видит в огромных глазах зачатки эмоций. Из глаз цвета грязного снега выползают демоны, по ветру пуская дым. - Я не… Вот оно. Эмили похожа сейчас на хищника, учуявшего запах крови. Нащупавшая в изощренном сознании Шерлока Холмса ту самую область слабости. От непонимания и отрицания. Область человеческих отношений. И по нелепому совпадению именно в этой области Эмили чувствует себя как рыба в воде. Резко встаёт, пиджак медузой обнимает кресло. Подходит к Шерлоку вплотную - плоский живот на уровне его головы. На Холмса падает запах мускуса и роз. Эмили наклоняется - нос к носу: - Так докажите. Есть только ее лицо. Идеальное в тусклом свете гостиной. Есть глаза цвета грязного снега, которые абсурдно горят. Есть губы, на которые против воли смотрится. Есть смесь отрицания, лёгкой паники и запретного возбуждения в его голове. - Зачем мне что-то доказывать вам, Эмили? - баритон подрагивает надорванной струной к концу ее имени. Эмили острой коленкой упирается между его ног, руками опирается на спинку кресла по обе стороны от головы. Запирает. Больше некуда бежать, Шерлок. - Мне? Действительно, незачем. Докажите себе, что для вас это ничего не значит. Голос мисс Лэйн опаляет скулу и часть уха. Девушка наклоняется ещё ближе, целует уголок его губы, касаясь едва-едва. Легкое касание снопом электрических разрядов разбегается по лицу, оседая в груди крошевом. Шерлок сминает ее губы своими в ответ рефлекторно, на тонкой талии замыкая руки. Всего лишь чертова физиология, да? В этой схватке Эмили ведёт решительно, уводя за своими губами его, до боли физической кусая нижнюю. Ее пальцы, обыденно холодные, касаются шеи Шерлока точечно, проникая под рубашку к линии ключиц. Холмс поддаётся ей неосознанно, позволяя себе провалиться в эту девушку на несколько секунд. Контроль накатывает решительной волной спустя несколько мгновений. Выбрасывает на берег задыхаться. Шерлок отстраняется резко, кисти рук тонкие плечи назад почти отбрасывают. - Как видите, Эмили, это ничего не значит. Сердце в груди Шерлока стучит громче и быстрее положенного. Но внешнее спокойствие неоспоримо. Искорки в глазах Эмили гаснут, радужка покрывается привычным льдом. И Холмс вдруг ловит себя на совершенно лишней мысли - бесенята в проталинах глазниц нравились ему куда больше тотального равнодушие. И опять это идиотское «нравились». Часы в гостиной бьют полночь. Эмили ногу с кресла убирает и на их двенадцатый удар равнодушно говорит короткое: - Бум, Шерлок. *** Майкрофт ждёт отмашку от главаря боевиков в Ираке. За окном глубокая беззвёздная ночь. Дафна сидит у него на коленях, тонкие холодные пальцы долго перебирают короткие волосы, спускаются к подбородку, плавно очерчивая контур лица. Ослабляют галстук и расстёгивают верхние пуговицы рубашки. В управлении давно никого нет, а в кабинете Майкрофта из источников света лишь монитор ноутбука. Знакомые духи приятно щекочут нос. Майкрофт не любит людей, не умеет и не пытается даже с ними общаться. Но Дафна… Дафна - это другое. Рядом с ней, в эту самую минуту, ему было тихо. Его воспалённый, привыкший к неустанной работе мозг наконец расслабляется от осторожных прикосновений. И прижимать к себе ее, такую же замученную и уставшую, кажется сейчас единственным важным делом на планете. Под утро звонит телефон. И трель звонка из прошлого в настоящее рикошетит. Когда засыпающего уже Майкрофта вызванивают с работы. Ровно в полночь в пригороде Лондона взорвался склад боеприпасов.