Девушка за стеклом

- Она – мое дело, - отрезает Шерлок. Воспаленно-хищный взгляд прожигает пространство. - Больше – нет, дорогой брат. Майкрофт разбирает стопку документов на своем столе, старается на лице сохранять отстранённо-равнодушное выражение. За окном – глубокая беззвездная ночь. Управление стоит на ушах, под кабинетом Майкрофта – очередь из заместителей, а телефон с полночи не смолкает. Старший Холмс не верит в Бога, но от души благодарит его за то, что взрыв склада обошелся без жертв. Не считая легкой контузии сторожа, конечно. Часы бодро отстукивают два, а его на утро ждет увлекательная беседа с кабинетом министров, службой разведки, представителями королевской семьи и еще, черт знает, с кем. Так что очередная истерика младшего брата из-за отобранной игрушки очень не кстати. - Ты не справился, Шерлок, - Майкрофт вносит правки в макет речи пресс-секретаря, - но, уверен, ты быстро найдешь себе другое…занятие. Телефон вновь бьется в беззвучных конвульсиях на столе старшего Холмса, младший – успокаиваться не собирается. - Ты дал мне не всю информацию, Майкрофт, - говорит с нажимом на имя, продолжая стоять изваянием посреди кабинета, - ты сказал, что в обмен на информацию Эмили лишь хочет попасть в программу защиты свидетелей. Будь так – данная услуга была бы уже оказана мисс Лэйн без малейших колебаний. На деле – ее угрозы о взрыве подтвердились, а вся ваша контора не чешется с пустяковым, по сути, требованием с ее стороны. Вывод: ты. Мне. Лжешь. Старший Холмс выслушивает тираду внимательно, тяжелый взгляд отрывает от бумаг. - Я не лгал, а сказал тебе не всю правду, Шерлок. Потому что вся правда тебя не касается. В глазах младшего Холмса пируют демоны, подходит к столу Майкрофта вплотную, опирается с противоположной стороны. Бесится: - Она – мое дело. Я должен был знать всё с самого начала, Майкрофт. Дуэль взглядов искрит оголенными проводами. - Ты должен был сверить ее с досье, Шерлок. Только и всего. Времени было предостаточно, но ты предпочел таскать ее по моргам, больницам и танцам. Майкрофт с превеликим удовольствием отвесил бы ещё пару комплиментов брату за представление на Чёрном балу - но на очередные пререкания времени совершенно нет. - Так или иначе, благодаря ночному происшествию, в твоих услугах мы больше не нуждаемся, братец. Шерлок продолжает нависать над столом грозовой тучей, раздраженно поджимает губы. Партия - безоговорочно, за Майкрофтом, и старший Холмс окончательно возвращается к решению вопросов насущных. Когда Шерлок, уже уходя, оборачивается с вопросом: - Что с ней теперь будет? Ох, черт. Судьба отобранных машинок маленького Шерлока никогда не волновала. И Майкрофт в интонации брата ловит скрытое, но всё же, беспокойство. - Я обрисую мисс Лэйн ее дальнейшие перспективы. Если и после этого она откажется говорить, ей займутся безопасники. - Она не заговорит, Майкрофт, и ты прекрасно это знаешь. Шерлок выходит из кабинета, его лицо кажется старшему Холмсу болезненно бледным. Приходит осознание: Шерлоку нравится Эмили. Нравится девушка, которую обучали нравиться. Какая ирония. - Вы же понимаете, Майкрофт, к категории каких женщин относится Дафна? Алисия Смолвуд редко с кем-то церемонится. Вот и сейчас высказывает Майкрофту всё, что думает. Прямо и без обиняков. И Холмс ее словам не удивляется: Боже, они с Дафной так неосторожны в последние месяцы. Майкрофту мало. Мучительно мало редких совпадающих командировок, убедительных поводов для встреч в управлении, да и любой точке Лондона - тоже. Он то и дело раньше отпускает водителя, Дафна постоянно мелькает в окрестности его дома в отчетах разведки, локации их телефонов пересекаются подозрительно часто. И будь дело только в физиологии - Майкрофт, пусть и с трудом, но смог бы это прекратить. Проблема была в другом - они с Дафной совпадали. Во взглядах на мир, интересах и ценностях. В любви к Симону Дени, нео-нуару и реформам Тэтчер. И Майкрофт, всю жизнь считавший лучшим собеседником тишину, с ней не мог наговориться. Холмсу кажется, что он летит в бездну. Где-то вдалеке, у самого ее дна, сквозь толщу холодной воды, на него смотрят глаза цвета шоколада. - Вас это не касается, Алисия, - отвечает коротко, не пытаясь даже отпираться. Взгляд леди Смолвуд не сулит ничего хорошего, но тон ее голоса остаётся неизменным: - Ошибаетесь, Майкрофт. Дафна - наш лучший агент в сфере решения… деликатных вопросов. А вашими стараниями она уже второй год занимается школьниками, а не боссами Токийской мафии, например. Холмс оставляет без комментариев ситуацию с оглушительным провалом британской разведки в Японии. Собирается уже прекратить этот разговор, когда Алисия добавляет: - Вам не приходило в голову, что именно эту цель Дафна и преследует, «общаясь» с вами? Майкрофт ничего не отвечает, провожая холодным взглядом силуэт Леди Смолвуд, скрывающийся за ближайшим поворотом. Но легкая тень сомнения поселяется среди отлаженной системы бесперебойно крутящихся шестеренок в его голове. И преследует вплоть до самого вечера: заходя в свою просторную квартиру на Баттерси, Холмс с порога определяет присутствие Дафны внутри. За окном догорает поздний октябрь, ее тонкие пальцы вальсирует на клавишах рояля. Дафна играет «Колыбельную» Шопена. Мягкий свет ламп бликует на лаковой крышке рояля, стекает по длинным волосам. Майкрофт из угла гостиной любуется ей неосознанно, утренние подозрения рассыпаются прахом. Подходит к Дафне со спины, осторожно целует в шею. Чувствует как она мягко прижимается к нему в ответ, играть не переставая. Приходит окончательное понимание: никакие силы гребаного мира не заставят Майкрофта от неё отказаться. *** Сара наспех застегивает твидовую юбку, не подходящую ей по фигуре решительно. Эмили выбирается из мыслей о Джеймсе, наблюдает за этим действом поверх страниц свеженького глянца. Молчит - в последнее время они с Сарой почти не общаются. - Мы собираемся всем классом пойти к мисс Аоки и извиниться за наше поведение в ее отсутствие, - всё же говорит Сара как бы между прочим, - ты с нами? Эмили лишь отрицательно мотает головой в ответ: желания выслушивать очередные придирки от мисс Аоки нет совершенно, да и актовый зал они с Джеймсом вчера так и не убрали. Сара застегивает верхние пуговицы блузки, нотки раздражения в выражении светлого лица очень хорошо видны: - Я в этом и не сомневалась, Эмили, - говорит она холодно, чуть морща аккуратный нос. - Прости, что? - Эмили яростно переворачивает страницу, смотрит на соседку прямо. Сара с минуту мнётся в нерешительности, но потом всё же говорит: - Я знала совсем другую Эмили все эти годы. Мою милую, добрую, застенчивую Эмили, которую считала подругой, - голос Сары подрагивает, в синих глазах дрожат подступающие слёзы. - Но что это за надменная, наглая девица, так легко играющая чувствами других людей, сейчас передо мной - я не имею ни малейшего понятия. Эмили кажется, что ей за шиворот насыпали что-то холодное и колючее - в сторону откидывает журнал. Считала подругой? Поэтому совсем забыла про неё, начав всюду таскаться с Джеком? Вопросы крутятся в голове, и даже там звучат жалко. К черту. Эмили лишь равнодушно бросает в ответ: - А, может, тебе просто нравилось быть звездой на фоне невзрачной, забитой Эмили? Сара поджимает дрожащие губы и пулей вылетает из комнаты. Джон дочитывает одно из последних СМС от Эмили в телефоне Шерлока - хмурится. Его обрывочные познания в биографических очерках Эмили дополняются новым действующим лицом - мисс Аоки.* Но род ее деятельности у Шерлока Джон не уточняет - время для этого, что и говорить, не самое подходящее. К полудню солнце лениво выползает из-за туч, но на Бейкер-стрит тревожно. Все, что видел Джон, ночью вернувшийся от Лоры - вооруженных людей, пакующих Эмили в машину, растерянно-хищный взгляд следом рванувшего Шерлока и миссис Хадсон с воинственной во всех отношениях скалкой в одной руке и травами для бедра - в другой. О взрыве склада Ватсон узнает из экстренного выпуска новостей, и самую страшную из его догадок подтверждает Шерлок уже под утро. Когда появляется на Бейкер-стрит в гордом одиночестве. В ответ на уточняющие вопросы Ватсона плачет скрипка. *** У Эмили холодные глаза. Похожие по цвету на грязный снег, ранней весной липнущий к ободу подошв. Глаза Дафны - напротив: всегда излучали тепло. От осознания этой непохожести Майкрофту становится легче. Эмили - лишь одна из ее учениц. Похожа манерами, но не та. Успокойся уже, ну. В допросной тишина - заоконный дневной свет сюда не проникает. На Эмили простой спортивный костюм, в уголках глаз - остатки вечернего макияжа. Она равнодушна и спокойна, и причина этого спокойствия ясна как день: Эмили обладает исключительно важной информацией. - Итак, мисс Лэйн, - Майкрофт откидывается на спинку стула, демонстрируя всем своим видом крайнюю степень невозмутимости. - Итак, мистер Холмс, - отвечает Эмили тон в тон, своей расслабленной позы не меняя. Дело принимает дурной оборот, мисс Лэйн в сильной позиции и прекрасно об этом знает. Но, Создатель - свидетель: Майкрофт выходил победителем из этой самой допросной в ситуациях, куда более сложных. Играя с куда более опасными людьми. - Вы должны понимать, Эмили, что я не в силах выполнить все ваши требования. Но готов обдумать часть из них, а также гарантировать вашу безопасность в случае сотрудничества. Мисс Лэйн, кажется, вовсе и не слушавшая его, роняет небрежно: - Меня интересует полный пакет, Майкрофт. Эмоции в льдистых глазах играют полутонами, когда Эмили добавляет: - Но в качестве бонуса готова ответить на главный из интересующих вас вопросов. Майкрофт на провокацию не ведётся, интересуется буднично: - Расскажете мне о следующем взрыве? На светлом лице девушки появляется легкая усмешка: - О, есть вопрос куда более интересный для Вас, мистер Холмс. Например - любила ли вас Дафна на самом деле. *** Эмили всё же нехотя плетётся в актовый зал в поношенных джинсах и с отборно-отвратительным настроением. Но выводить Дафну из себя - мероприятие слишком рискованное, чего уж. Однако по носу с порога наотмашь бьет запахом моющих средств. Просторный зал вычищен до блеска, в центре стоит Джим с тряпкой в руках. - Какого черта, - только и выдыхает девушка, когда Джеймс подходит к ней. - Люди часто совершают странные поступки, Эмили Лэйн, - в карих глазах вместо канонного уже презрения сквозит тот самый прежний Джим. Вместе с которым они сидели за обедом, решали задачи по физике и пытались строить какие-то планы на дальнейшую жизнь. Но Эмили в его существование уже не верит. - Только не ты, Джеймс. Ты всегда логичен до мелочей. Приглушённый свет ламп падает на короткие темные пряди, Джим смахивает их неуверенным рваным движением. Эми ничего не понимает: Джеймс будто не решается что-то сказать ей. - Прости меня, Эмили, - выдыхает наконец, - просто прости меня за всё. И девушку накрывает: ком обиды, запрятанный под толстым слоем из цинизма и равнодушия, взрывается: - Простить? Ты предал меня, Джим! Пообещал, что мы сможем выйти отсюда вместе и предал! - слёзы предательски лезут к глазам, но Эми лишь почти до крика повышает голос. Джим в ответ лишь разводит руками: - Ты не понимаешь, я… - Нет! - Эмили плевать откровенно сейчас на то, что Джеймс собирается ей сказать: - ты отказался от меня с такой лёгкостью, будто я никогда ничего для тебя не значила и просто… - Это было вовсе нелегко! - вспыхивает Джим. И в темных, чёрных почти, глазах Эмили видит до порезов изнутри острую боль. - Мой план провалился, потому что я не ждал твоего попадания в класс к Аоки. - То есть считал меня невзрачной мышью, как и все остальные, - перебивает Эми и снова злится. Джим останавливает ее заготовленный речевой поток коротким жестом: - Я считал тебя красивой с первой нашей встречи, но думал, что моя позиция субъективна. И на этих словах у Эми внутри будто что-то рвётся, течёт по гортани тёплой горечью и все ещё непреходящей обидой: - Тогда почему ты..? Джим выглядит растерянным и будто с трудом подбирает слова: - Потому что сама мысль о том, что тебя будут подкладывать под всяких уродов в интересах Короны, убивает меня с самого дня гребаного Распределения, как ты не понимаешь?! Эмили не выдерживает, плачет. Всё наконец встаёт на свои отчужденно-правильные места. - И вместо это ты решил просто вычеркнуть меня из своей жизни, - говорит ровно и обреченно, не обращая внимания на слёзы, солёными змейками ползущие по щекам. Джим ее лица касается точечно, смахивая влагу. - Я думал, что так будет лучше. Что тоска по тебе пройдёт со временем. Эмили ловит нотки отчаяния в высоком голосе Джеймса и понимает вдруг, что эта тоска жила и в ней всё это время, выливаясь в столь рачительные перемены. - Тогда почему ты здесь? Что изменилось? - Ты меня поцеловала, Эми. И я понял, что не прошло. Эмили теряет дар речи: Джим, долбаный Джим, заносчивый всезнайка, месяцы на пролёт отравлявший ей жизнь, прямо сейчас признаётся ей в любви? Просто. Какого. Черта? И почему при мысли об этом ей впервые за долгое время дышится легко? Но реальность моментом бьет на самом взлёте: - Но я по-прежнему в классе Д, Джим. И я не в силах это изменить. Джеймс смотрит на неё уверено и прямо, переплетает их пальцы накрепко: - Я в силах это изменить, Эмили. Но для этого мне нужна ты. *** Шерлок блокирует экран телефона: никаких подсказок в последнем сообщении Эмили нет. В том числе, при его прочтении в восемнадцатый раз. Какая смертельная скука. С момента взрыва пошли уже третьи сутки: информации от Майкрофта ожидаемо не поступало. Дневное солнце сквозь прослойки тумана выжигает глаза белизной, но путь до тяжелых штор не близкий. К тому же, куда проще попросить задернуть их Джона: судя по характерному хлопку двери, он как раз только вернулся от своей…как-то явно ее зовут. Бодро приветствует миссис Хадсон: свидание прошло результативно, надо полагать. Снизу раздаются старательно приглушённые, но все же абсолютно различимые интонации: - Шерлок так и не выходил? - Разумеется нет, Джон! Оо…бедный мальчик! Первый опыт отношений и такое разочарование! Вот помню, у друга моего мужа… Боже Милосердный! Шерлок эмбрионом сворачивается в кресле, уходя в чертоги разума - подальше от миссис Хадсон и ее увлекательных историй. И снова прокручивает ускоренной кинопленкой моменты взаимодействия с Эмили. Один за одним. Но хронологический порядок то и дело нарушается ощущением ее губ на своих. А ещё - мыслями о том, что делают с Эмили прямо сейчас. Шерлок знает, кто такие «безопасники» из слов брата. Наслышан о так называемых усиленных методиках допроса: депривации сна, деморализации, белом шуме и экстремальных температурах. И стоит Холмсу на мгновение представить, как к Эмили в эту самую минуту применяют любой вариант из КУБАРК**-методички, как к горлу волнами подкатывает острое беспокойство. Шерлок возвращается к реальности, когда на Лондон спускается густая темнота. Джон сидит в кресле напротив, смотрит на Холмса поверх монитора с беспокойством. Резко отводит взгляд. Чудно. Паранойя миссис Хадсон, очевидно, передаётся уже воздушно-капельным путём. - Эмм…Шерлок, там миссис Хадсон пожарила… - Я не голоден. - О, ясно… Кстати, наткнулся тут в блоге на очень интересное… - Скучно. - Но ты даже не..? - Нет. - Ладно. Ритуал соседской вежливости соблюдён, и Шерлок искренне надеется сейчас, что гремящая внизу блюдцами миссис Хадсон не отправится прямиком сюда - травами лечить «его израненное сердце». Но тут раздаётся резкий, требовательный стук в дверь и спустя минуту в гостиной появляется Леди Смолвуд. Следом за ней товарищи в спецовках заносят Эмили. * - внимательный читатель (обладающий заодно феноменальной памятью, с учетом-то "частоты" выкладок) заметит, что ранее Дафна не упоминалась Эмили в ее рассказаз в присутствии Джона. ** - пособие ЦРУ по проведению допросов.