Девушка за стеклом

- Что за дрянь вы ей вкололи? - возмущённые интонации Джона прорываются сквозь шум воды наверху. Эмили в полусознательном состоянии выворачивает наизнанку третий раз подряд. В гостиной напротив - царит образцовое спокойствие. Леди Смолвуд курит. Дымовые кольца вылетают в приоткрытое окно гостиной. - МК-Ультра, экспериментальный состав, - говорит она ровно, лёгким движением стряхивая пепел на ковёр. Видела был это миссис Хадсон. - Мидазол? Очень гуманно, - лицо Холмса остаётся непроницаемым, однако желание подняться к Джону наверх и посмотреть, как там Эмили, становится нестерпимым. - Мне это нравится не больше, чем вам, Шерлок, - говорит Алисия, - но другого выхода не было. Женщина садится в гостевое кресло. Ее движения кажутся немного неуклюжими, но преисполненными уверенностью. - Но выход оказался там же, где и вход, - саркастически замечает Шерлок, - по крайней мере, судя по тому, что вы здесь. - Вы правы, Шерлок. Она не произнесла ни слова. Для приближенных к ее Величеству - редкий дар - вот так сразу признавать свою беспомощность. Холмс смотрит на Алисию с лёгким интересом: он видел ее и раньше, но не изучал. Едва за пятьдесят, дважды в разводе; последний - от пяти до семи лет назад. Есть померанский шпиц и взрослый ребёнок: сын или дочь сказать затруднительно. И внук. Внучка. Две. Несколько лет назад перенесла операцию на… - Вы закончили? - Алисия смотрит на Шерлока с лёгкой иронией. На вопросительный взгляд Холмса отвечает в той же насмешливой манере: - Ваш брат часто проворачивает подобные фокусы. Шерлок раздраженно поджимает губы. Ну, конечно. - Кстати, как там Майкрофт? - осведомляется как бы невзначай. - Полагаю, он и усыпил мисс Лэйн своим занудством. Алисия в недоумении изгибает брови и будто думает с секунду, стоит ли как-то комментировать слова Шерлока. Говорит все же: - Ваш брат не допрашивал Эмили и пяти минут. Шерлок не понимает. Такое поведение крайне нетипично для Майкрофта, способного голодным удавом часами сдавливать сознание жертвы в ожидании нужных ему ответов. Так какого черта могла сказать ему Эмили? Но расспросы о брате будут пресечены леди Смолвуд вне всяких сомнений, поэтому Холмс говорит лишь: - Я хочу знать всё, что о «воробьях» знаете вы, Алисия. *** Голова Дафны на его коленях кажется невесомой. Майкрофт говорит по телефону с мэром Лиссабона, длинные темные пряди перебирает свободной рукой. Наконец сбрасывает звонок спустя сорок минут. Выражение красивого лица спокойно, за окном - снегопад. Холмс смотрит на вальс снежинок за окном, а затем - на бумаги в руках Дафны. Распознаёт в них семестровый срез из интернета. Чудесно. Дафна будто чувствует; поднимает взгляд. Майкрофта утягивает в шоколадную бездну. - До экзаменов неделя, а хвосты у половины класса, - говорит она, недовольно хмурясь. Холмс в ее словах отчётливо улавливает нотки привязанности к этим детям. Только этого сейчас не хватало. Майкрофт отмазывает Дафну от заданий всеми правдами и неправдами вот уже полгода. Действующие агенты проваливают третью крупную операцию подряд, Кабинет Министров начинает задавать лишние вопросы, а Алисия вышла на тропу войны. Любой слух из интерната, компроментирующий Дафну, может стать для неё фатальным. Необходимость принятия каких-то решений витает под потолком, и Холмс обещает себе непременно над этим подумать. Как-нибудь потом. Заполняет повисшую в их разговоре паузу отвлеченным: - Экзамены прямо в Рождество? Но вопрос Дафне не нравится. - В интернате его не празднуют, Майкрофт. Рождество проводят с теми, кого любят, а этих детей не любит никто. И Холмс впервые думает о том, что у Дафны, выросшей в том же интернате, никогда не было Рождества. Майкрофт не умеет правильно подбирать слова для тех, кто ему дорог. Вот и сейчас подходящих фраз в голову не приходит. Мягко забирает документы из ее рук и молча обнимает. *** - Воробьи, как организация, появились после Первой Мировой. Это были сироты, дети погибших британских офицеров, преисполненные патриотизмом и желанием служить своей стране. Уже во времена Второй мировой первые выпускники системы остановили немецкий «Блиц», последующие - были неоценимы в период национализации, Фолклендской войны и далее по списку. Шерлок помогают Джону перенести Эмили в спальню. Ее мимолетная близость кажется Холмсу неоправданно долгожданной. Голос Алисии, по-прежнему сидящей в гостиной, затихает. В спальне полумрак: детектив зажигает свет и на девушку смотрит внимательно. Лицо бледное и чистое, под глазами - тень бессонных ночей. Шерлок стягивает с Эмили спортивный костюм, аккуратно касается обнаженного тела, быстро осматривая руки, шею и район солнечного сплетения: следов от побоев нет, но мелкие чёрные точки сразу бросаются в глаза. Ее пытали током. Дрожь в собственных пальцах Шерлок объясняет… усталостью? Джон следит за его действиями из-за спины, бурчит что-то возмущённо о «средневековых истязаниях». Но особой жалости в голосе доктора нет - Ватсон, разумеется, уже записал Эмили в террористки. Кстати, об этом. - Вы можете продолжать, Алисия, вас прекрасно слышно, - говорит Шерлок. Затем накрывает Эмили одеялом, забирает из тумбочки свой пистолет, выключает свет и только потом спускается в гостиную, ощущая внутри себя странный прилив спокойствия. - «Воробьи» были идеальны во всем, - леди Смолвуд возвращения Шерлока в кресло напротив все же дожидается. - Приказы не обсуждались, задания выполнялись качественно и в срок. К тому же, выходило весьма… бюджетно. Даже с учётом издержек на их воспитание и образование. - Но, дайте угадаю, на голом патриотизме далеко не уедешь. Алисия кивает в ответ. Шерлок думал об этом и раньше: из полсотни детей с IQ выше среднего не так просто вырастить послушное стадо. - Всё усугубилось с широким доступом учеников в интернет. Каждый ребёнок, разумеется, был на особом контроле. Руководство интерната старательно вычисляло и изолировало смутьянов, контакты между учениками после выпуска пресекались. Но этого оказалось недостаточно. Джон возится на кухне, щёлкает кнопкой чайника. Звук закипающей воды аккомпанирует заоконному ветру. Алисия опускает взгляд на носы своих замшевых туфель, продолжает: - Сначала все выглядело как череда случайностей. Провал разведки в Токио, Амстердаме, Лиссабоне. Затем наш агент в Вашингтоне получил неверный конверт, из-за чего сорвались полугодовые переговоры со Штатами по поводу выхода Британии из ЕС. Тогда мы начали внутреннее расследование. - Очень оперативно, - с губ Шерлока срывается очередная порция ехидства, - и я тоже буду чай, Джон. Ватсон протягивает одну кружку Алисии, из второй отпивает сам. - Чай в чайнике, прибегни к дедукции, Шерлок, - парирует Джон в ответ на протянутую руку Холмса. Оба молча и синхронно оборачиваются на Алисию. - Нашим людям удалось вскрыть канал со следами Вашингтонской, а затем и Токийской утечки в даркнете, - продолжает она, - а также вычислить IP-адреса почти двух десятков участников. И все они оказались «воробьями» разных лет выпуска. Шерлок выразительно изгибает брови. Какое удачное совпадение. - Пока мы пытались вычислить остальных, на задании в Лейпциге убили нашего лучшего агента, и… Леди Смолвуд делает небольшой глоток, пальцы крепко сжимающие чашку, мелко дрожат. - И было принято волевое решение, мистер Холмс. Джон в недоумении смотрит на Шерлока. Суть фразы до доктора доходит спустя несколько секунд. - Вы что, вырезали их всех без разбора?! Алисия ставит недопитый чай на журнальный столик, уходит к окну и снова достаёт сигарету. - Даже один предатель такого уровня подготовки способен доставить множество проблем, дорогой Джон. А их организованная группа могла не просто перекроить нашу внешнюю политику на свой лад, но и вовсе развалить страну изнутри. Коротко затягивается. - Разумеется, нам пришлось оставить агентов, вовлечённых в длительные операции. Некоторые из них работают до сих пор. Под особым наблюдением, конечно. *** Джон так и застывает на пути к своему креслу, не в силах как-либо комментировать услышанное. В гостиной становится тихо как в морге. Разве что слышны звуки дребезжащего блендера внизу. Ватсон был на войне, и сам слышал, как отдавались не самые гуманные приказы. Но чтобы вот так? Скольких человек убили без суда и следствия? Двести? Триста? - Это был Майкрофт? - вдруг спрашивает детектив. - Он отдал приказ? Холмс не меняется в лице, но Джон чувствует, как не хочет Шерлок, чтобы ответ был положительным. - Нет, - вечернее мутное солнце в волосах Алисии путается, вываливается за горизонт. - Это были сложные времена для всех нас, Шерлок, а для Майкрофта - особенно. Ваш брат был не в состоянии принимать подобные решения в тот момент, поэтому приказ отдала я. Ну, вот опять. Какого хрена это значит? Джон пытается вообразить Майкрофта, неспособного к принятию решений. Невозможно. Бросает выразительно-беспомощный взгляд на Шерлока, тот не меняется в лице. Телефон Алисии вибрирует сообщением. Она пробегает по экрану быстрым взглядом, на плечи накидывает пальто. А затем протягивает Шерлоку стопку документов. - Это список всех «воробьев» и та информация, которая по ним есть. Больше мне нечего вам рассказать. Если не разговорите Эмили до следующего взрыва я... я не знаю, что будет, Шерлок. Алисия уходит, а Джон, пробегая глазами по столбикам фамилий следом за Холмсом, читает «убита» напротив Эмили Лэйн. Имя «Джеймс Мориарти» в списках отсутствует вовсе. ***

В этом году твоя очередь играть с ними в «скрабл». ШХ Ты должен мне ещё за День Благодарения, Майкрофт. ШХ Пошёл третий кон. ШХ Становится невыносимым. ШХ Ты же помнишь, что сегодня Рождество? ШХ Только попробуй не приехать. Матушка в бешенстве. ШХ

Майкрофт блокирует телефон уже у двери квартиры Дафны. Звонок трелью переливается по просторной лестничной клетке. Холмс чувствует себя некомфортно и, чего уж тут скрывать, по-идиотски. Весь засыпанный снегом, с бутылкой шампанского в одной руке, и пакетом с едой из Скарлетт Грин - в другой. Но эта неловкость проходит, когда открывается дверь. И Дафна, заспанная и удивленная, смотрит на него своими тёплыми карими глазами. И, вместо ненужных вопросов и громких слов, носом утыкается в заснеженный лацкан его пальто. Рождество проводят с теми, кого любят. Да? Телефон в кармане Майкрофта содрогается в беззвучных конвульсиях, с крайне возмущённым Шерлоком на другом конце проводов. А он смотрит на Дафну в бесформенной домашней пижаме и чувствует в глубине души что-то очень напоминающее счастье. Дафна меняет квартиры как перчатки - по инструкции - не реже раза в месяц. Вот и в этой - минимум личных вещей. К ним добавляется ещё одна, когда Майкрофт на тонком запястье застегивает браслет из розового золота. Они ужинают под «Леди из Шанхая», настенные часы неспешно отстукивают полночь. Где-то на небесах над ними громко смеётся католический Бог. *** Эмили приходит в себя глубокой ночью, когда ветер на Бейкер-стрит уже перестаёт порывами лупить погасшие вывески. Шерлок сидит на полу, спиной облокотившись на свою кровать. Перебирает документы Алисии. - Можно мне воды? Голос девушки кажется тихим и слабым, но удивительно спокойным. Уже успела оценить обстановку? Холмс оборачивается к ней резко, помогает сесть, к пересохшим губам подносит стакан воды, предусмотрительно оставленный Джоном на тумбочке. Эмили делает глоток, второй. Откидывается на подушку. Шерлок инстинктивно стирает с ее подбородка капли влаги. Садится на край кровати, спрашивает: - Как вы? - В порядке. Вот уж конечно. Шерлок борется с желанием спросить, что именно делали с ней безопасники. Но разумной причины для этих расспросов у него нет, молчит. - Это вы раздели меня? На Эмили из одежды - комплект чёрного бесшовного белья. Спортивный костюм, снятый Шерлоком, лежит тут же, у кровати. - Это был Джон. - Врёте. Шерлок ухмыляется. А точно ли ты была без сознания всё это время, дорогая Эмили? И много ли слышала из разговоров внизу? - Вы странный, - вдруг говорит она. Шерлок непонимающе изгибает брови. - Вы знаете о моей связи со взрывом, но не презираете меня как… как все нормальные люди. Холмс к Эмили придвигается ближе. В спальне из источников света - одинокий ночник, пускающий между ними тонкую дорожку света. - Нормальные люди - идиоты. Мне же совершенно очевидно: вы прекрасно знали, что ночью на складе никто не умрет. Мисс Лэйн эти слова никак не комментирует. А Шерлок вдруг понимает, что хочет поговорить с ней о чем-то отвлеченном. Не связанным с ней как с делом. Чтобы в глазах цвета холодной весны растаял лёд хотя бы на несколько минут. Хочет спросить у Эмили не как вы, а как ты вообще? И это желание кажется ему постыдным и страшным. Эмили всё это время смотрит прямо на него. В комнате темно, и Холмсу не видно, какое море плещется в ее глазах сейчас. - Что вы хотите спросить, Шерлок? И откуда она только..? - Я… Эмм… - мысли путаются в голове, Холмс от девушки отсаживается. - Да. Почему в списке «воробьев» нет имени Джеймса Мориарти? Эмили на документы у кровати кидает мимолётный взгляд. - Потому что «Мориарти» - это не имя, Шерлок.