Связанные садом

— Вы хотите погулять в каком-то определенном месте или Вам все равно? — спросила графиня. — Все равно. Можно просто прогуляться по саду. Или посидеть на скамье у пруда. — Скамья у пруда, пожалуй, подходящее место для беседы. Вы ведь не против поговорить? — Конечно, нет. Обе дамы расположились на скамье у пруда, в котором плавали лебеди и утки. — Анна Викторовна, Вы — замужняя женщина, поэтому, думаю, Вы понимаете, что мы с князем не просто хорошие знакомые. — Да, он говорил, что Вы — его дама сердца. — Нет, не дама сердца, будем называть вещи своими именами, всего лишь любовница. Дамой сердца я не буду никогда, — чуть грустно улыбнулась графиня. — Почему же? — Потому что выражение дама сердца, по моему мнению, подразумевает, что у мужчины к женщине имеется сердечная привязанность, а подобного от князя ожидать не приходится. Свое сердце он больше не отдаст никому. Себя — да, но не сердце… Его сердце было отдано женщине лишь однажды, много лет назад… Вы ведь все равно рано или поздно узнаете, что в жизни князя была трагическая история. Когда-то он безумно любил одну женщину, говорят, даже был тайно помолвлен с ней. — Тайно помолвлен? — Анна сделала вид, что удивилась. Павел не был тайно помолвлен. Он был невенчанным мужем для Лизы, своей любимой женщины. — Да, говорят, ходили такие слухи. Но свадьбы не было. Эта дама умерла от какой-то болезни. И, судя по всему, с кончиной этой дамы в князе умерли и чувства к женщинам, точнее одно чувство — любовь. Он может чувствовать по отношению к женщинам что угодно — интерес, влечение, даже страсть. Но не любовь. — Страсть, но не любовь? Как странно… — Анна Викторовна, страстное желание мужчины обладать женщиной это отнюдь не любовь. Женщине очень повезло, если мужчина испытывает к ней и то, и другое. У меня с обоими мужьями такое было, поэтому я знаю, о чем говорю… «Значит, ей тоже повезло, Яков ее и любил, и страстно желал — что демонстрировал ей со всей своей пылкостью. Она почему-то не задумывалась, что если бы она не встретила Штольмана, а в ее жизни появился какой-то другой мужчина, и она вышла бы за него замуж, отношения с тем мужем могли бы быть совершенно иными.» — Анна Викторовна, Вам, наверное, интересно узнать про князя, ведь Вы его мало знаете. Вы можете задавать мне любые вопросы без стеснения. — Каков он? Что любит, чем интересуется? — Итак, что у нас любит князь? Дайте подумать… Что же он любит больше всего? Скорее всего, свою службу. Она для него главное… пожалуй, смысл его жизни… «О, как Павел похож в этом на Якова, для Штольмана служба тоже неимоверно важна», — подумала Анна. — В свете князь бывает скорее по необходимости, что к этому обязывает его положение, чем по своему желанию. К кутежам пристрастия не имеет. Может выпить несколько бокалов вина или рюмок коньяка, но ни разума, ни достоинства не теряет. Откровенно пьяным я его не видела ни разу. «Замечательно! Не хотелось бы еще одного родственника, который любит приложиться к бутылке. Ей хватит и дядюшки Петра… и Якова…» — За карточный стол садится разве что от скуки. В картах не азартен, на крупные суммы не играет и уж тем более их не проигрывает. «Очень хорошо. Совершенно не как Яков в прошлом… Он ведь с картами не расставался даже после своего печального опыта в Петербурге… Так их и вертел в руках постоянно… пока не тот случай с похищением…» — К балам князь равнодушен, хотя и прекрасно танцует, а вальсирует так и просто божественно. А как Ваш муж, Анна Викторовна? — Мой тоже замечательно танцует. Хотя мы с ним танцевали всего два раза — на балу в офицерском собрании и на… нашей свадьбе, — Анне не хотелось говорить графине, что свадьбы у них со Штольманом не было, так как венчались они тайно, но было торжество, уже когда они жили как муж и жена. — Ну в Петербурге у Вас будет гораздо больше возможностей. Там постоянно кто-нибудь дает бал, то у кого-то именины, то свадьба, то наследник родился… Со знакомствами князя дома скучать Вы точно не будете. — А какие интересы у Павла Александровича? — Очень любит музыку. Сам прекрасно исполняет. Но не любитель оперы, бывал там лишь чтоб составить мне компанию. Но Вас поведет туда обязательно. К оперетте и театру интерес имеет, но очень разборчив относительно постановок. Книги любит, у него очень хорошая библиотека — с его слов, ведь сама я кроме романов ничего не читаю… Лошадей любит, у него хорошие конюшни, и он замечательный наездник, как, говорят, и Александр. Правит тоже очень умело, так что ездить с ним на прогулки одно удовольствие. Не так, как с теми, кто гонит как сумасшедший и боишься вылететь из экипажа. — Вы с ним ездили на прогулки? — Конечно, в Петербурге это было множество раз. У него несколько экипажей, есть даже карета, но, конечно, каретой он не правит — для этого у Его Сиятельства есть кучер, такой здоровенный молодец. — У Павла Александровича два кучера, — уточнила Анна, - Трофим и Клим. — Да? Возможно. Князь может себе это позволить, он человек со средствами… Какие же еще у него пристрастия? Женщины, точнее красивые женщины. — Наталья Николаевна, Вы очень красивы, необыкновенно хороши, — от души сделала комплимент графине Анна. — Должно быть, Павел Александрович… очень ценит, что у него такая… дама. Графиня улыбнулась. — Ценит ли князь, что у него такая, как Вы считаете, красивая любовница? Князь — можно сказать, коллекционер женской красоты. Насколько я знаю, все его дамы были исключительно красивыми женщинами, одна красивей другой. У меня отнюдь не самая впечатляющая внешность из тех женщин, что у него были. — Мне сложно в это поверить. — Но это так. В ту пору, когда я была замужем за графом, у него была дама, при встрече с которой у меня просто перехватило дыхание — настолько она была совершенна. С такой женщины только писать портреты. Я в сравнении с ней простушка. — Но ведь такие женщины требуют… соответствующего обрамления свой красоты… а это большие… расходы… — Вы, наверное, имеете ввиду, содержит ли князь своих любовниц? Анна не ответила, а графиня засмеялась. — Князь настолько превосходен как мужчина, что из дам, даже неимоверно красивых, могла бы выстроиться очередь, чтоб его самого взять на содержание… Анна Викторовна, да не краснейте Вы. Я говорю Вам об этом откровенно вовсе не за тем, чтоб Вас смутить. Я понимаю, что еще недавно Вы были барышней и подобные разговоры для Вас… в новинку. Просто о князе Вы, желая того или нет, узнаете многое от столичных сплетников. Есть люди, которые очень любят обсуждать чужую жизнь, притом не особо обращая внимание, есть ли рядом родственники обсуждаемых ими особ, и не стесняясь в выражениях. От меня Вы хоть услышите про князя то же самое в приличной форме и без искажения фактов, как это могут сделать некоторые. Вы меня понимаете? — Да, — кивнула Анна. — А те сплетники делают подобное… по злому умыслу? — Кто как. Кто по злому умыслу, кто по глупости, кто от скуки. — А граф Мусин? — Кот Василий? — хихикнула графиня. — Этот, скорее, от скуки и для привлечения внимания к собственной персоне. Как сказал бы князь, у него просто язык как помело. — А почему Кот Василий? — Мурлыкает слишком много. Как кот, мол, я весь такой милый и пушистый, возьмите меня на ручки и приласкайте… Ну и… за кошками бегает, но не только в марте. Анна рассмеялась, ей и самой граф чем-то напомнил кота. — А откуда Вы его знаете, Анна Викторовна? — Встретились с ним в поезде по дороге сюда. — Из Москвы, видно, ехал, своего второго сына навещал. — Второго сына? Так он женат? — А как же. И кошечка у него своя есть, и котяток полон дом. Второй служит в каком-то полку в Москве… — А как же другие… кошечки? — Ну, а что? Он же всегда в свою корзинку возвращается… — И много таких Котов Василиев в Петербурге? — Да сплошь и рядом. Поэтому Анна Викторовна, мой Вам совет, Вы прислушивайтесь к тому, что князь будет Вам говорить о людях в свете, с кем можно водить компанию, а от кого лучше держаться подальше, хоть они и производят благоприятное впечатление… А то у князя может возникнуть желание такому вот Коту Василию… не только хвост оторвать… — Спасибо, что предупредили… — А что касается Вашего вопроса, князь никогда не поставит женщину в зависимое от него положение. Никогда не обидит, не унизит, с дамами он очень обходителен. К сожалению, среди мужчин такие любовники встречаются не так уж часто. — А он ветреный мужчина? — Он известен как дамский угодник, любитель красивых женщин, но не как не распутник, идущий на поводу у… мужских потребностей… Извините, если подобные слова звучат для Вас слишком резко. Я уже сказала, что в свете Вы можете услышать то же самое, но совсем другими словами… и не всегда пристойными… Да, он выбирает женщин, назначает дамам рандеву, но в этом нет ничего особенного. А бывают ли у него интрижки с другими женщинами при постоянных любовницах знает только он, поскольку, как говорят, вроде бы замечен в этом не был. Конечно, он флиртует с дамами, но как в свете без этого? Так что как мужчина родственник у Вас весьма достойный, и краснеть за его личную жизнь Вам не придется. Вам ведь именно по этой причине хотелось узнать подробности о его связях с женщинами? — Да, — кивнула Анна, — по этой, Вы совершенно правильно догадались. Он — красивый мужчина, с титулом, с состоянием… такие могут быть… неразборчивы в своих связях. — Уж кто кто, а князь очень разборчив. Его дамы — не только красивые, но и приятные во всех отношениях женщины. И для вас как для родственницы есть еще один плюс в отношениях князя с женщинами. С любовницами он не сожительствует, он их только посещает. Может, правда, пригласить к себе в имение на несколько дней. Как меня сейчас. Так что его дам Вы будете видеть очень редко, да и то где-нибудь в свете, а не у него дома в Петербурге, или не видеть вообще. — Наталья Николаевна, Вы так говорите… словно… — Анна не могла подобрать слов, чтоб выразить свою мысль. — Словно я — одна из многих? Но ведь это так и есть. Я не надеюсь быть вместе с князем всю его жизнь как Вы, его семья. И еще одно, если все же когда-нибудь сложится ситуация, что у Вас или у Вашего мужа возникнет… недопонимание с одной из дам князя, будьте уверены, что он примет Вашу сторону, семья для него гораздо важнее его связей с женщинами. «Да, по-видимому, графиня действительно знает Его Сиятельство очень хорошо — что он примет сторону родственников. Ведь Павел сам сказал, что хотел бы, чтоб в его доме было комфортно именно ей, его племяннице, а не графине… И попросил сказать ему, если она почувствует неприязнь к графине, чтоб он сам уладил ситуацию… » — Я могу судить об этом по его отношению к брату и племяннику, он был близок с Дмитрием Александровичем и любит Александра. Теперь и Вы его семья, и я искренне рада за него. Думаю, со временем Вы с ним сблизитесь. «Со временем? Это уже произошло… быстрее, чем она могла себе представить… Она никогда не думала, что кто-то, кого она знала такое короткое время, мог бы стать близким и родным человеком…» — Вы встречались с Дмитрием Александровичем? — Да, я была представлена ему и Александру. Для дамы князя очень большая честь быть представленной его семье. И уж совсем невиданная честь быть приглашенной провести время с членом его семьи. — А Вы бывали здесь прежде? — Да, однажды, зимой. Может быть, месяц спустя после кончины Дмитрия Александровича. Князь приглашал меня на конец недели. Он, верно, решил, что в компании ему будет лучше, но… предпочел службу… и одиночество. После того, как он приезжал из дворца, он занимался бумагами. Почти все время. И мы виделись разве что в столовой… Но я ни в коей мере не в претензии. Я понимаю, что так, видимо, ему было легче. «Бедный Павел… Ему и горе было разделить не с кем. Пригласил даму и понял… что ее присутствие совершенно лишнее… Бедная Наталья Николаевна — пригласил к себе кавалер, но… внимания должного так и не оказал…» — Что же Вы тогда так и скучали? — Зачем же? Хоть и была зима, а дни были прекрасные — теплые, солнечные, я в волю накаталась по окрестностям в княжеской двуколке. — А Вы много где бывали? — Ну не так чтобы очень… Большой возможности путешествовать не было, а вот жила в разных местах. В Петербурге, в паре мест не так далеко от него — сначала с первым мужем, а потом со вторым, ну и, конечно, в имении графа… но в нем не по несколько недель в год, а постоянно только после его смерти… Я… дважды вдова… — Дважды… Как это… ужасно… терять любимых. — Да, Анна Викторовна, это очень больно… Но благословение Божие, если рядом есть человек, который поддержит… — А что же случилось? Если я могу спросить… — Оба моих мужа были военными, офицерами, вместе служили. Андрей, мой первый муж, погиб на войне с турками. А Константин, граф Потоцкий, был там ранен. Он так же переживал смерть Андрея, как и я. Мы в то время с ним и сблизились как друзья… Я потеряла мужа, а он… тоже оказался один, расстался с дамой, которой после войны собирался сделать предложение… но этого, слава Богу, не произошло… Понимаете, у них, казалось, были взаимные чувства, и дело шло к помолвке, а тут война… А вернулся он раненый, у него было ранение в ногу, все, слава тебе Господи, зажило, только прихрамывал немного — на погоду, и шрамы были… некрасивые… Вот эта дама и сказала ему, что ей не нужен хромоногий калека… на которого в постели-то и смотреть противно… Но об этом я узнала уже после нашей с ним свадьбы, он просто как-то проговорился… как счастлив, что я его люблю и такого — страшного со шрамами, не как другая… — Не любила его эта дама! — заявила Анна. — Если бы любила, разве бы ей было важно, сколько у него шрамов и как они выглядят, — она подумала о том, что у Штольмана не один шрам, но никогда от этого он не был для нее менее любимым и желанным. — Абсолютно с Вами согласна, что она его не любила… Поэтому я и говорю, что хорошо, что они не поженились. Что бы могло быть, если б они поженились, а потом, уже после свадьбы, она стала ему говорить, как он ей противен… Какому же человеку такое будет приятно? Но тогда я только знала, что эта дама нашла себе другого кавалера, и что граф поначалу сильно переживал… Приходил к нам с сыном сначала редко, а потом все чаще и чаще, а уж как каждый день стал приходить, а потом из-за службы несколько дней не смог, тут мы оба и поняли, что друг без друга тоскуем… и не можем врозь… Так и жили, души друг в друге не чая, пока несчастье нас не разлучило… навечно… Анна вопросительно посмотрела на графиню. — Анна Викторовна, это не секрет… Конечно, мне до сих пор тяжело говорить об этом, хоть и несколько лет прошло… Мы тогда были в имении, Константин пошел купаться на реку… и утонул, хоть и плавал прекрасно. Говорят, скорее всего, в холодный ключ попал, и ногу свело… Нелепая смерть… Андрей хоть на поле боя погиб, за царя и Отечество, а Константин — от глупого несчастного случая… Я тогда как не в себе была, все как в тумане… даже сами похороны плохо помню… Можно сказать, очнулась, когда увидела князя с моими мальчиками. Он их обоих обнял и говорил о том, что их папенька теперь на небесах и что вокруг него ангелы, и что за него надо молиться, чтоб ему там на небе, откуда он на них смотрит, было хорошо… Я… тогда этого вынести не смогла, ушла реветь в другую комнату… проревелась, вышла, и князь сказал мне: «Наталья Николаевна, Вы всегда можете на меня рассчитывать»… Он потом к нам в имение приезжал пару раз справиться, как мы там… Он хоть графу и был просто хорошим знакомым, а не другом, однако о его вдове с детьми переживал… Но, знаете, я тогда была настолько подавлена, что этого не оценила… А он, видимо, решил что надоедает своими визитами… Это понимание пришло ко мне уже потом, когда мы с ним года через три неожиданно встретились в столице, тогда одним из первых его вопросов было, как я и мои мальчики. Я сказала, что все хорошо, что мальчики теперь оба в корпусе, и что я живу в Петербурге. А он сказал, что рад, что мы будем теперь видеться в свете… Так и получилось — случайные встречи на приемах, в салонах… А потом уже и не случайные… и не только встречи… Вот такова сейчас моя жизнь… любовницы князя, — улыбнулась графиня. — Он — завидный кавалер, и, что уж говорить, многие дамы хотели бы оказаться на моем месте… — Наталья Николаевна… Вы счастливы с Павлом Александровичем? — не удержалась от вопроса Анна. — Счастлива? — с удивлением посмотрела графиня на Анну. — С князем мне приятно, хорошо и… комфортно. Счастлива я была в обоих браках, что с Андреем, хоть и так недолго, что с Константином… Анна Викторовна, не всегда в отношениях бывают любовь и счастье, иногда симпатии и влечения друг к другу бывает достаточно, чтоб связь продолжалась довольно долго… как у меня с князем… Вы со временем узнаете больше про отношения в свете и увидите, что подобное там весьма распространено… А Вы счастливы в браке, Анна Викторовна? — Да, — честно сказала Анна. — Значит, Вам повезло с мужем. — Очень. — Как я вижу, и ему с Вами тоже… Я очень рада, что наше знакомство состоялось, и буду надеяться, что оно станет более близким и здесь, в усадьбе князя, не закончится, а продолжится в столице, когда Вы переедете туда вместе с мужем… Продолжится… при любых обстоятельствах… — Вы о чем, Наталья Николаевна? — Я о том, что я буду рада видеть Вас среди своих приятельниц, а со временем, как я надеюсь, и подруг, независимо от того, буду ли я все еще в отношениях с князем или нет. Я мало к кому чувствую расположение с самого начала, и Вы — одна из таких дам. — Я… польщена, Наталья Николаевна… — Анна Викторовна, а вот это уж совсем лишнее… — засмеялась графиня. — Я предпочла бы услышать от Вас, что Вы просто рады. — Я очень рада. Анна и правда была рада. Графиня ей тоже понравилась. Да, со своими… особенностями, но видно, что женщина добрая, открытая, не заносчивая, какими могут оказаться другие дамы в светском обществе Петербурга, в котором новых знакомств ей никак не удастся избежать. Другая бы старалась держаться от нее подальше, зная, что ее муж — незаконный сын князя, даже если она и в отношениях с его дядей. А Наталья Николаевна сказала, что ей повезло с мужем, если она счастлива с ним. Да, дама без светских предрассудков, а это очень важно. Ах, если бы все знакомые Его Сиятельства были такими…