«я не хотел создавать воспоминания, оставлять позади которые будет так больно»*
***
гарри любит осень, тёплую, светлую и уютную. любит горячий чай, свитера с растянутыми рукавами, в которых можно прятать озябшие пальцы или чужую маленькую ладонь, и кожаные куртки, не спасающие от дождя от слова «совсем». любит кратковременные, прохладные дожди в конце сентября, запах мокрого асфальта с нотками летнего зноя, не успевшего окончательно вымыться с тротуаров полупустых улиц, и небольшие лужи, через которые можно перепрыгивать, не боясь намочить ботинки. любит запах осенних цветов, витающий в воздухе в начале сентября, неяркий, нежный, вкрадчивый. любит срывать эти цветы, а потом находить их засушенными в книгах. любит наблюдать, как меняется цветовая палитра с зелёного, совсем ещё летнего, до жёлто-коричневого, почти золотого. любит листья, кружащиеся в замысловатом танце прямо в воздухе, бордовые, жёлтые, золотые, опадающие на землю, ложащиеся к носкам ботинок, говорящие «прощай» лету. любит мэл, счастливую, собирающую осенние букеты, чтобы потом засушить листья и цветы между страниц книг. любит мэл, улыбающуюся ему нежно, кутающуюся в безразмерные тёплые свитера, прячущую покрасневший нос в складках разноцветных шарфов. любит мэл, радостно шепчущую ему прямо на ухо, опаляя тёплым дыханием его шею, рассказывающую о том, что опавшие листья — это потускневшие воспоминания о лете. гарри верит ей, не находя ни одной причины сомневаться в её словах или спорить. он любит мэл, беспечно радующуюся дождю, отбирающую у него кожаные куртки и вечно забывающую зонт. мэл, так безумно похожую на его любимое время года — осень.***
холодный, неприятный дождь стучит по асфальту, размазывая грязь по дороге. ветер воет, с отчаянием бьёт по щекам, беспощадно срывает последние неопавшие листья, яростно разбивая их о землю, с громким хрустом ломает ветви. бурые, некрасиво изломанные листья неряшливыми кучами покоятся на дороге. гарри смотрит на них почти безразлично, отгоняя назойливые мысли о том, что они умерли на грязном асфальте из-за того, что их никто не собрал, из-за того, что они больше никому не нужны. гарри не хочет смотреть на них, он брезгливо морщит нос, попадает ботинком в грязную лужу и чертыхается. идёт дальше, совсем не оглядываясь на парк, не желая видеть то, во что превратились его собственные воспоминания. и лишь сжимает в кулаке очередной засушенный когда-то цветок — хризантему, имевшую тогда ярко-жёлтый цвет, который сейчас кажется неприятным, каким-то болезненным. когда-то он был бережно вложен тонкими пальцами в любимую книгу гарри, открытую недавно, так не вовремя, а сейчас беспощадно крошится в кармане чёрного пальто под натиском жёсткой ладони. гарри совсем не хотел его находить, как и все предыдущие, закончившие ровно так же, и честно обещает себе выпотрошить все свои книги, выбросить всё, что может там лежать, вместе с потёртой, некогда самой любимой кожаной курткой, пропахшей чужими духами, отчего-то не желающими выветриваться, и больше никогда не вспоминать. он так отчаянно хочет избавиться от этого, потому что мэл всё это любила, а ему сейчас остаётся лишь ненавидеть, ведь он любил её, наверное, слишком сильно. гарри качает головой, стряхивая с волос запутавшиеся там маленькие капли, которыми дождь беспощадно пробирается за воротник пальто, скользит под рубашку, остужая проснувшиеся чувства, смывая пыль, оставшуюся после некогда раскрошенного сердца. а ветер продолжает сбивать листья с деревьев, разрушая последние воспоминания, оставляя после себя лишь боль, и всё хлещет по щекам, наверное, пытаясь сказать что-то важное, но гарри не слышит, гарри не хочет ничего знать. он ведь так ненавидит эту чёртову осень, холодную, мерзкую, промозглую, что сил жить дальше — совсем нет. и гарри крепко сжимает кулаки, думая о том, что у него не хватает злости, чтобы возненавидеть ту, что так сильно напоминает ему о некогда любимом времени года. он идёт по пустой улице, стараясь не сорваться на бег, а листья, оставшиеся позади него, продолжают тлеть, и вслед за ними умирают воспоминания, прямо на мокром, все ещё хранящем запах летнего зноя асфальте — они больше никому не нужны.***
«прощай, прощай, если бы я знал, что мы расстанемся, я бы не стал любить тебя так сильно»*