Ветер с Севера

      Медленно поднимающееся на небосвод солнце золотило верхушки деревьев и вересковые поля.       — Сел бы ты, а? — уже в который раз предложил Бёрдбрандт.       Аудмунд остановился, посмотрел исподлобья на друга и, тяжело вздохнув, опустился в кресло.       — Вот и умница, — прокомментировал молодой советник.       В этот самый момент в коридоре раздались шаги. Дверь отворилась, и вошедший Весгард положил на стол Рог Далиры. Аудмунд поднял голову и посмотрел на старшего советника.       — Нет пока, — ответил тот на немой вопрос.       Князь лишь тяжело вздохнул.       — Не слишком долго? — спросил у Весгарда Бёрдбрандт.       — Нет, — уверенно ответил тот. — Роды ведь первые, они и должны длиться дольше. В следующий раз ребенок появится на свет быстрее.       Аудмунд вновь пружинисто вскочил на ноги и продолжил протаптывать дорожку на полу. Бёрди открыл было рот, явно намереваясь что-то сказать, но потом обреченно махнул рукой и опять закрыл.       — Я видел дочь, — продолжил Весгард. — Она говорит, что уже скоро.       — Она-то откуда знает? — уточнил Бёрди.       — От повитухи.       — Ясно, — лаконично ответил тот, и в кабинете воцарилось нетерпеливое, тягостное молчание.       Говорить, собственно, было особо не о чем. Со вчерашнего вечера весь Асгволд ждал рождения наследника. Весть по столице разнеслась в мгновенье ока, и уже с середины ночи к воротам замка начали стекаться любопытные горожане.       Аудмунд до рези в глазах всматривался в горизонт; чтобы отвлечься, строил планы на ближайшее время. Написать в Исталу к Тэньяти и деду, подумать вместе с Реттой над подарком Айтольву и Барнильд, тоже с недавних пор ждущим ребенка. Ингдун заверял будущего отца, что вторая жена его, в отличие от первой, совершенно здоровая женщина правильного сложения, и нет абсолютно никаких оснований опасаться за ее жизнь.       Но самое главное дело, безусловно, это провести церемонию имянаречения для ребенка. Но тут, конечно, следовало сперва дождаться появления малыша.       Легкий ветерок нежно гладил уже подросшие травы. Пели птицы, и иногда на короткое время ему удавалось забыть о тревоге. Впрочем, та довольно быстро возвращалась.       «Как там Ретта?» — думал он и еще сильнее сжимал в волнении руки. На лбу его блестели капельки пота.       Тут в коридоре снова раздались шаги, но не мужские, а легкие женские. Князь стремительно обернулся, уставившись на дверь, и в следующее мгновение в кабинет вбежала запыхавшаяся Орнильд, жена Бёрди.       — Повелитель, мальчик! — воскликнула она радостно и добавила, переведя дух: — И он, и княгиня чувствуют себя хорошо.       Аудмунд шумно выдохнул и, закрыв ладонями лицо, вознес благодарственную молитву Тате:       «Спасибо тебе, Великая Мать, за сына и за то, что с Реттой все в порядке!»       Сорвавшись с места, он опрометью кинулся к дверям.       — Постой! — крикнул вслед Весгард.       Князь остановился и с некоторым недоумением посмотрел на старшего советника. А тот молча встал, взял со стола Рог и подал Аудмунду.       — Благодарю, — ответил он и, прицепив его к поясу, поспешил в покои.       В донжоне было тихо. Не перекликались стражи, не галдели фрейлины. Даже слуги, казалось, ходили на цыпочках.       Толкнув дверь, Аудмунд переступил порог спальни и остановился с благоговением, затаив дыхание.       На постели лежала побледневшая и осунувшаяся, но все же улыбающаяся Ретта, а около нее в люльке посапывал младенец.       — Сын, — с достоинством сказала Бериса и, коротко поклонившись князю, покинула покои.       Аудмунд закрыл поплотнее дверь и подошел к кровати.       — Спасибо, родная, — прошептал он и, наклонившись, поцеловал.       И всю ту радость, что рвалась из души, грозя снести на своем пути хрупкие преграды, все пережитое волнение он постарался вложить в этот поцелуй.       — Все хорошо, — ответила Ретта, когда они оба смогли отдышаться. — Взгляни на него.       Аудмунд кивнул ей, подошел к колыбели и бережным, но ловким движением взял сына на руки. Тот завозился в ответ, причмокнул, пошевелил ручками и посмотрел на отца. Взору Аудмунда предстали голубые глаза с вертикальными рысиными зрачками. Он улыбнулся ласково и проговорил:       — Совершенно очаровательный котенок!       — Как ты назовешь его? — поинтересовалась Ретта.       — Арндольв, — не раздумывая, ответил Аудмунд. — Если ты не возражаешь, конечно.       — Ничуть, — с улыбкой энергично помотала головой та. — «Сокол Севера». Чудесное имя, мне очень нравится.       Он сел на кровать и вновь, наклонившись, ласково поцеловал супругу.       — Он будет стремительно расти, — заметил князь. — Уже через три месяца начнет ползать, а к четырем бегать. К полугоду заговорит.       — Будешь меня направлять и подсказывать? — спросила Ретта мужа.       — Обязательно, — ответил он ей. — Ты непременно научишься понимать его, родная. А теперь подожди минутку.       Аккуратно положив сына на кровать, взял в руки Рог и подошел к окну. Распахнув створки, зажмурился, полной грудью вдохнув пряный от трав, чуть солоноватый воздух, и поднес древний Рог к губам.       — Он поет, когда случается либо что-то очень плохое, либо очень хорошее, — задумчиво, словно разговаривая сам с собой, прошептал князь. — Сегодня он возвестит рождение наследника.       И, набрав полную грудь воздуха, протрубил.       Знакомая каждому вотростенцу песнь разнеслась над городом, заставляя тех, кто до сих пор по досадной случайности сидел дома, выскочить на улицу. Народ у ворот замка радостно заорал, а самые нетерпеливые кинулись к страже с вопросами:       — Кто родился? Принц или принцесса?       Привыкшие к подобным моментам охранники стоически молчали. Наконец ворота распахнулись, и к горожанам вышел лорд Весгард. Он поднял руку, призывая к тишине, и все звуки быстро умолкли. Спокойно, не повышая голоса, но оттого не менее серьезно и значимо, он сказал:       — Сегодня утром на свет появился наследник, принц Арндольв.       И даже если бы он и хотел что-то добавить, возможности такой ему не оставили. Радостные крики людей донеслись даже до окон покоев князя.       А тот, постояв и послушав еще несколько секунд, закрыл окно и, положив Рог на стол, вернулся к жене и сыну и сел на кровать.       — Теперь начинается новая глава в истории Вотростена, — заметил он и посмотрел одновременно серьезно и с нежностью.       — Это какая же? — мгновенно заинтересовалась та.       — Династия оборотней на троне Вотростена.       — Хм-м-м, — неопределенно промычала Ретта и наконец спросила: — А разве она началась сегодня, а не в тот день, когда князь Эргард решил отправиться в Аст-Ино?       Теперь уже озадаченно задумался Аудмунд.       — Не знаю, дорогая, — в конце концов честно ответил он и пожал плечами. — Об этом еще нужно подумать.       Ретта с улыбкой покачала головой, и Аудмунд, потянувшись к ней, осторожно и бережно взял жену за руку.