Ветер с Севера

      — Ну что, пойдемте, я покажу вам гостевой домик? — предложила Кимеда, когда они вышли из дворца сениту.       Эргард довольно улыбнулся и посмотрел в небо. Легкие полупрозрачные облака неспешно плыли, и он принялся от нечего делать гадать, на что же они похожи. Вон там, прямо над головой, собака, а из-за крыши библиотеки вынырнул лебедь.       «Спасибо тебе, Тата, за оказанную милость», — мысленно обратился он к богине.       Конечно, правитель должен прежде всего думать о выгоде собственного народа, и раз Иласару, несмотря на очевидные минусы, согласился, кесау все же есть от его предложения какая-то польза.       — Пожалуй, я пойду, соберу вещи, — сказал вдруг Горгрид и понимающе сощурился.       В глазах его плясали смешинки, а также ясно читался вполне недвусмысленный приказ.       «Все, шутки кончились, — понял князь, — так же как и лирика. Чем быстрее родится наследник, тем скорее мы все вернемся домой».       Что ж, его друг — советник, и привык думать прежде всего о деле.       — Давай, — лениво согласился Эргард и кивнул, — я тоже вечером свое соберу. Завтра прямо с утра и переедем.       Горгрид махнул рукой на прощание и отправился неторопливым прогулочным шагом в сторону усадьбы Раэтина.       — Далеко этот гостевой дом? — спросил Эргард спутницу, когда товарищ скрылся за поворотом.       — Нет, — покачала головой Кимеда и взяла его под руку. — В двух кварталах. Те, кто там селится, обычно люди солидные и приезжают в Исталу для встречи с правителем. Нет смысла отправлять их на окраину.       Само собой, любой кесау счел бы центр города неподходящим для житья. Привычных обширных, раскидистых садов тут не росло, но людям такая обстановка была как раз по нраву. Эргард вглядывался в окружающий пейзаж, стараясь угадать, в какой же именно из похожих друг на друга домов они направляются, но это оказалось не так-то легко. Как понять, куда именно их хотят поселить? И все же, несмотря на некоторые трудности, он вычислил их будущее жилье сразу же, едва оно появилось.       Конечно, оборотни постарались сделать его по возможности удобным и уединенным. Пусть не такой большой, как в домах кесау, однако сад все же был. Окруженный невысоким, всего по пояс взрослому человеку, палисадником, домик проглядывал между ветвей вишен и яблонь и манил тишиной.       Эргард набрал побольше воздуха в грудь и ступил на дорожку.       — Внутреннего сада тут нет, — извинилась Кимеда и пожала плечами. — Ваш человеческий тип постройки не оставляет для него места, а заборов у нас не ставят.       — Все в порядке, — поспешил успокоить ее Эргард. — Тренироваться или читать мы вполне можем и тут.       И все же на веранде, куда они поднялись, лежали сложенные стопочкой подушки.       «Горгрид обрадуется, — мимоходом подумал князь. — Он, кажется, успел к ним привыкнуть».       Истала. Загадочная и манящая, напоминавшая им в первые дни неожиданно воплотившийся сказочный сон, теперь обретала плотность. Нет, она не утратила волшебства, но все же что-то неуловимо переменилось. Быть может, дело было не в ней, а в самом Эргарде? Или это плеск фонтанов, смех детей и голоса женщин придали городу плоть и кровь? И даже вот этот маленький двухэтажный деревянный домик — неотъемлемая часть его, так много говорящая о самих хозяевах. Кому, скажите, из людей пришло бы в голову строить нечто подобное лишь только для того, чтоб было удобно редким гостям?       Эргард толкнул дверь и переступил порог. Полумрак гостиной прорезал яркий квадрат окна, и золотистые пылинки танцевали в воздухе какой-то свой затейливый танец. Кимеда подошла к нему и распахнула створки, впуская щебет птиц, свежесть трав и шелест листвы.       — Вот, — заявила она и оглянулась на Эргарда. — Так-то лучше.       Помимо привычного для людей камина имелись также два мягких кресла перед ним, низкий квадратный столик и стулья вдоль стен. Каких-либо изысков или милых вещиц не наблюдалось, но в этом как раз и не было ничего удивительного, ведь помещение казенное. Однако на стене все же висела картина с пейзажем. Князь подошел и пригляделся внимательней. Утренний лес. Как раз та самая его часть, через которую проезжали и они с Горгридом. Разумеется, полотно явно не купили на ярмарке по случаю, а написали специально. Эргард удивленно покачал головой и посмотрел на оборотницу. Та кивнула.       — Там, в левой части дома, — махнула рукой она в нужном направлении, — кухня. Справа кладовые. На втором этаже две небольших купальни, гардеробная и три спальни.       — Разберемся постепенно, — пожал плечами он и, приблизившись к Кимеде, посмотрел ей в глаза. — Не в первый раз.       Она прищурилась в ответ и, приподняв верхнюю губу, провела языком по зубам. Князь наклонился и, обхватив широкими ладонями ее лицо, осторожно поцеловал.       — Счастье мое, — прошептал он и одним движением стащил рубаху.       Кимеда прищелкнула языком и ласково провела ладонями по его плечам и груди. Зарывшись пальцами в волосы, она потерлась щекой и осторожно прикусила его плечо, и он, сочтя это сигналом, решительно подхватил любимую на руки и понес наверх.       И все же это оказалось не похоже ни на что, испытанное им ранее. Скорее яростная схватка двух равных по силе опасных хищников, чем плавный, неспешный танец. Бой, где не было победителей или проигравших.       Сила встречалась с силой, непокорной и яростной, а ловкость с ловкостью. И было величайшим счастьем познавать эту стихию, похожую одновременно на огонь, на ласковый шелест трав и на крутую волну.       Они все кружились, поднимаясь выше и выше, и мир вокруг них рассыпался мириадом сверкающих капель, словно волна после шторма, бьющая в каменистый берег. Но ярость постепенно, неумолимо стихала, оставляя после себя умиротворение, покой и негу. Как будто два больших зверя, рысица и волк, устав сражаться, с разбегу бросились в море, отдавшись ласковым волнам. Кричали чайки, пели дельфины, и сами они резвились, целуя и лаская друг друга, и не было во всем мире большей радости, чем эта возможность просто быть рядом и смотреть в глаза того, кто стал для тебя с недавних пор всей вселенной, непостижимой и необъятной.       Когда же они оба смогли наконец отдышаться, стало ясно, что наступил вечер. Тени успели удлиниться, закат расцветил небо в малиновые тона. Эргард со вздохом откинулся на спину, и Кимеда, мурлыкнув тихонько себе под нос, с комфортом устроила подбородок у него на груди.       Думать о чем-то сейчас не было никаких сил. Хотелось просто лежать вот так, лениво смотря в потолок, и гладить ее плечо и спину. Умиротворенно улыбнувшись, он потянулся и ласково поцеловал в макушку.       — Откуда в тебе столько опытности? — спросила она, с нескрываемым любопытством глядя в глаза.       — Последствия бурной молодости, — не стал отпираться Эргард. — Должен же я был выучиться хоть чему-то, раз уж так и не повезло набраться ума.       Оборотница рассмеялась и, слегка приподнявшись, вернула недавний поцелуй:       — Ты слишком строг к себе.       — Да, Горгрид говорит то же самое, но я все же думаю, что он щадит меня. Наверное, на фоне правителей иных людских земель я и не столь плох, но на фоне собственных предков…       Он не стал продолжать, однако выразительно поморщился. Впрочем, такие разговоры не могли испортить ему настроение, поэтому он просто крепче обнял Кимеду и принялся лениво перебирать ее мягкие волосы.       — Скажи, у тебя есть еще дети? Помимо Бардульва, — вдруг спросила она.       Эргард хмыкнул и уточнил на всякий случай:       — Незаконные?       Надо же точно знать, в каких грехах каяться.       — Да.       Глаза оборотницы блеснули нескрываемым интересом. Она принялась неторопливо чертить на его груди узоры, и князь, поцеловав ее пальцы, беззаботно пожал плечами:       — Понятия не имею.       — Как так?       Кимеда даже привстала от удивления. Он терпеливо начал разъяснять:       — Я ведь не разыскивал потом всех случайных подружек, чтоб спросить, не забеременели ли они. Претензий мне, во всяком случае, на этот счет никто не предъявлял. Хотя мы с Горгридом, конечно, путешествовали инкогнито и никому не рассказывали, кто мы на самом деле и откуда взялись. Но в одном я тебе могу поклясться — в Вотростене у меня точно бастардов нет.       — Ты так считаешь? — усомнилась все же она и внимательно прищурилась, ожидая ответа.       — Можешь не сомневаться, — заверил князь. — Горгрид мне в четырнадцать лет целую лекцию прочел о вреде случайного секса на родине.       — Так он, выходит, всю жизнь с тобой нянчится? — сочувственно улыбнулась Кимеда.       Эргард в ответ довольно ухмыльнулся:       — Так и есть.       — Но почему объяснял не отец, а друг?       Князь выразительно пожал плечами:       — Когда это такие поганцы, как я, слушали родителей? Нет, он, конечно, пытался, но в таком деле нужен был кто-то более авторитетный, так что вразумлять в итоге пришлось Горгриду.       Тут Кимеда не выдержала и, упав на спину, звонко расхохоталась. Он улыбнулся и, повернувшись на бок, вновь потянулся к ней и принялся целовать. Сначала шею, потом ключицы, а после грудь, которая совершенством формы буквально сводила его с ума. Дыхание любимой сбилось, она обняла его, крепко обхватив бедрами, и вскоре к чуть кровоточащим полосам на спине Эргарда добавилось несколько новых отметин.       Когда же небо окончательно потемнело, накрыв Исталу расшитым лунно-звездным пологом, они вдвоем поднялись наконец и начали собираться. Хотелось есть, а в гостевом домике пока что поживиться было решительно нечем. Да и вещи действительно не мешало б собрать, чтоб не бегать после всю ночь.       Они шли по опустевшим улицам, и Эргард рассказывал Кимеде о собственной молодости. И мысль, что все рассказанное перейдет потом к его сыну, ничуть не смущала.       — Ты ночью придешь ко мне? — спросил он, когда они уже вошли в сад.       Дом впереди темнел, однако несколько окон на первом и втором этаже все же горели. Их ждут.       — Да, приду, — горячо прошептала оборотница, и Эргард, склонившись, на ощупь нашел в темноте ее губы и снова крепко поцеловал.       — Ты такая одна, — уверенно заявил он.       И они, взявшись за руки, пошли по дорожке.       — Ну что, вы поженились? — спросил Раэтин, когда Кимеда и Эргард поднялись по ступенькам и вошли внутрь.       Старый оборотень ждал их в гостиной, и на серьезном, бесстрастном лице его нельзя было прочесть решительно ничего. О чем он думает? Как относится к случившемуся? И главное, кем станет для него тот, кто скоро, как они все надеялись, появится? Только лишь наследником и князем соседней страны или еще и внуком? Вопрос, ответ на который, разумеется, не жизненно важен, однако знать его все же хотелось.       — Да, мы заключили вийнэку, — ответила Кимеда отцу.       — Это правильно, — кивнул тот. — Наследники должны появляться в браке.       «Интересно, — подумал Эргард, — оборотни игнорируют мой союз с Кадиа только потому, что она колдунья, или им в принципе нет дела до человеческих церемоний?»       Факт в том, что сам он теперь двоеженец, и, что самое интересное, не имеет ничего против создавшегося положения.       — Садитесь, поешьте, — пригласил Раэтин. — Голодные, небось, как стая волков.       — Есть такое, — согласился Эргард.       На столике их уже ждала индейка, чай из трав и ароматный пирог. Они уселись, и все с удовольствием воздали должное пище.       Из сада доносились голоса ночных птиц, было благостно и мирно. Не хватало только пения свирели где-нибудь вдалеке да танцев под луной. Но на это у них уже не оставалось ни сил, ни времени.       — Мы не устраиваем пышных празднеств ради вийнэку, — пояснил Раэтин. — Он заключается не для этого. И все же союз дочери для меня радость, и я вас от всей души поздравляю.       — Спасибо, папочка, — улыбнулась Кимеда и, подавшись вперед, обняла отца.       Язык не поворачивался назвать его стариком, для оборотня восемьдесят лет еще не возраст, поэтому Эргард избегал подобного слова даже мысленно.       Закончив ужинать, Раэтин встал и, поклонившись на прощание, удалился к себе в покои.       Посуду Эргард с Кимедой уже убрали сами. Теперь оставалось только собраться.       — У Горгрида хватит коварства отправить меня в воспитательных целях на новое место жительства вообще без всяких вещей, — говорил он своей новой жене, не глядя запихивая рубашки в сумку. — Такое уже бывало.       — Во время ваших совместных путешествий? — уточнила та, весело сощурившись.       Эргард вспомнил, как пламенно негодовал, продрав глаза примерно к обеду и обнаружив, что ждать его никто не собирается, и ухмыльнулся воспоминаниям.       — Да, — ответил он. — Но я сам виноват — потратил вечер на поход в деревню, к очередной девице, а после бессовестно завалился спать. В итоге караван, с которым мы путешествовали, ушел без нас, а Горгрид рвал и метал, и я, признаюсь откровенно, не слишком сопротивлялся, когда он просто пинками выгнал меня из лагеря, не дав даже толком надеть штаны. Нет, все действительно необходимое он захватил, а вот мое личное барахло демонстративно оставил в прежнем лагере. Я потом посылал за ним гонца из ближайшей харчевни. Три золотых с меня содрал, паршивец. В общем, больше я пренебрегать распоряжениями друга себе не позволял.       — А почему он не разбудил тебя? — с нескрываемым любопытством уточнила Кимеда.       — Не смог, — лаконично пояснил Эргард, и оба весело рассмеялись над злоключениями непутевого вотростенского наследника.       Вскоре сумки, полностью собранные, стояли у стены на полу. Князь огляделся и, удовлетворенно кивнув, затушил лампы.       — Иди ко мне, — позвал он возлюбленную и с чуть слышным рыком заключил ее в объятия.       В покоях щедро светила луна, тени слегка подрагивали, и мотыльки неспешно танцевали, кружась в оконном проеме. Князю казалось, что он вновь стал моложе, сбросив разом лет двадцать, но и он, в конце концов, устал. Растянувшись на спине, обнял счастливо улыбающуюся оборотницу и, устроив голову ее у себя на плече, уснул.       Утром рука, как и следовало ожидать, затекла, зато удалось, к его немалому облегчению, избежать гнева Горгрида, даже несмотря на то, что они проснулись, когда рассвет уже успел миновать.       Кимеда сказала, что ей сегодня нужно быть во дворце с отцом, и убежала.       — Приходи к вечеру, когда мы обживемся, — напомнил Эргард, обняв на прощание.       — Непременно, — пообещала она.       Он проводил ее и, коротко вздохнув, подхватил сумки и спустился вниз.       — С добрым утром, — улыбнулся Горгрид, завидев друга. — Могу поздравить?       — Да, вполне, — отозвался князь. — Ты сам вчера как день провел?       На столике их уже ждал завтрак. Сырники со сметаной, орехи, сыр и яблоки. Эргард облизнулся, сглотнул слюну и в предвкушении потер руки. Горгрид довольно рассмеялся.       — Я как всегда, — ответил он, усаживаясь. — Читал, написал пару писем к следующей почте.       — Никто не заходил?       — Нет, — явно удивился вопросу друг. — А должен был?       Эргард молча пожал плечами. Он был уверен, что Таяна скоро появится, но кто сказал, что именно теперь?       Закончив с трапезой, они убрали за собой и, взяв вещи, отправились в гостевой дом. Горгрид радовался, что они смогут быть там хозяевами, пусть и временными, а Эргард слегка грустил, что будет немного реже видеть Кимеду. Но ведь нельзя же еще много месяцев сидеть на шее у ее отца!       Практичный друг сообщил, что уже присмотрел в городе несколько подходящих лавок с продуктами. Сам князь никак не мог вспомнить, когда Кимеда показала им их. Однако после коротких расспросов выяснилось, что Горгрид все отыскал сам.       — Мы ведь должны что-то есть с тобой, — закончил в конце концов тот.       — Логично, — согласился князь.       Они свернули, прошли еще один переулок и наконец достигли цели.       Домик их ждал. Это было заметно в тщательно выметенной дорожке сада, в заботливо разложенных подушках и в запахе свежей выпечки, доносящемся сквозь распахнутое окно. Они взбежали на крыльцо, вошли внутрь и обнаружили прямо на столике перед камином корзинку с пирожками. Горгрид кинул свои сумки на пол, подошел и принюхался.       — Изумительно, — вынес он вердикт, совершенно счастливый.       Было похоже, что тут похозяйничали посланцы Иласару.       «Интересно, откуда они узнали про пирожки?» — подумал Эргард.       И, словно в ответ на его мысли, Горгрид заметил:       — А неплохо у них разведка работает.       «Точно! — мысленно хлопнул себя по лбу князь. — Вот и ответ на вопрос. До чего же все просто».       Впрочем, удовольствие от поедания оных не стало от этого осознания менее полным. Они прошли на кухню, поставили кипятиться воду и отправились выбирать комнаты. Эргард взял себе ту, где они уже провели накануне день с Кимедой, друг остановился на покоях напротив.       Кровать, сундук для вещей, стол со стулом, купальня. Как и внизу, только самое необходимое, ничего лишнего. Обстановка неуловимо напоминала своей простотой казарму, но тут уж все в их с Горгридом руках — сами обживут постепенно.       — Пирожки пирожками, — заметил друг, когда они вновь встретились внизу, — а продуктов нам с тобой купить надо. В кладовке только сыр и фрукты. Долго мы на таком пайке не протянем. Но оборотни и не обязаны, разумеется, кормить нас.       — Хорошо, — покладисто согласился Эргард. — Сейчас и сходим.       Горгрид кинул в чайник чабрец, зизифору, лаванду и липу, и по комнате сразу разлился неповторимый аромат свежести, навевавший думы о горах и свободе.       Помимо пирогов они съели еще по крупному, румяному яблоку. Их вид напомнил Эргарду о доме, и князь на короткое мгновение взгрустнул. Как там дела? Конечно, советники в последней почте докладывали, но ведь прошло уже время.       — Через несколько дней должны быть известия, — сказал Горгрид, должно быть, по лицу догадавшись, о чем он размышляет.       Что же, оставалось только ждать и надеяться.       Закончив с чаем, они отправились в магазин. Помимо мяса купили хлеба, свежей муки и запас круп. Пока товарищ придирчиво отбирал приправы, Эргард, пользуясь случаем, отложил сласти. Конечно, отбирал он практически наугад, ведь в тонкостях кулинарии оборотней разбирался слабо, однако пожилой кесау, торговавший в лавке, одобрил выбор.       Мясо они по приходе домой убрали в ледник.       — Будешь учить меня готовить, — заявил решительно Эргард.       Горгрид хохотнул:       — Что, надоело на моей шее сидеть?       Князь неразборчиво проворчал что-то, а после ответил:       — Не хочется быть совсем уж пропащим невежей в глазах будущего сына.       — Весомый аргумент, — согласился друг.       Закончив с неотложными хлопотами, они разожгли в гостиной камин и, довольные, уселись в кресла. Начинался новый этап их приключения.       Распорядок дня им, конечно же, пришлось изменить. Впрочем, оба сделали это с большим удовольствием. Вставали теперь с рассветом, и Горгрид, по настоянию самого Эргарда, входил к нему в комнату и будил без всякой жалости.       — Если я не проснусь, то можешь применять крайние меры, — напутствовал князь товарища. — Холодной водой полей или стаскивай прямо за ногу.       Тот в ответ широко ухмылялся:       — Всенепременно, можешь даже не сомневаться.       Впрочем, пока до подобного живодерства дело не доходило.       Следующим пунктом ежедневного утреннего меню у них стояло приготовление завтрака. Эргард под руководством друга учился хозяйствовать и страшно гордился, когда сырники или омлет попадали на стол не подгоревшие.       — Лиха беда начало, — с умилением комментировал советник, решительно пробуя стряпню товарища.       Разумеется, до мастерства друга князю было еще ох как далеко, но он старался не унывать и просто удваивал усилия. Само собой, если их вдруг посещало желание съесть печеных яблок, фаршированную утку или какую-нибудь замысловатую кулебяку, то за дело вновь принимался Горгрид, который в последние годы искренне сожалел, что у него не хватает времени на такие вот маленькие житейские радости. Вот уж кто действительно получал удовольствие от процесса!       А Эргард стоял поблизости, внимательно наблюдая за его движениями и как можно более тщательно запоминая.       Но самым главным изменением стало возобновление ежедневных утренних тренировок. Теперь, когда не нужно было никуда спешить, а заодно можно было не опасаться, что они побеспокоят хозяев, оба с удовольствием предались своей любимой забаве.       После короткого дождя, прошедшего накануне, благословенная богами природа Аст-Ино вновь подарила ясный, солнечный день.       Почувствовав, что его немилосердно трясут за плечо, Эргард проворчал: «Уже встаю», и не без усилия разлепил глаза. Хотелось послать верного товарища куда подальше и вздремнуть еще два-три часика, но уговор есть уговор. Откинув одеяло, он сел на кровати и наконец смог сфокусировать взгляд на том, что держал в руках Горгрид.       Мечи. Деревянные тренировочные мечи! Сердце подпрыгнуло и радостно заколотилось в предвкушении.       — Мне не снится? — на всякий случай уточнил он.       Друг рассмеялся:       — Нет. Давай, приводи себя в порядок — я жду внизу.       — Я мигом! — заверил князь.       Встав, он первым делом распахнул пошире окно и уже потом отправился умываться. После второго ковша ледяной воды, вылитой на голову, в мозгах прояснилось, и вниз он спустился уже почти нормальным человеком. И все же нет-нет да и посещала досада, что ему дается с таким трудом то, что для других людей совершенно естественно.       Однако долго уныние не продлилось. Едва Эргард переступил порог кухни, как Горгрид объявил:       — Сегодня будешь учиться делать блинчики.       Поначалу, конечно, князь отнесся к новому уроку без должного пиетета. Казалось бы, ну что тут может быть сложного? Он десятки раз наблюдал, как этим занимается друг.       Однако после того, как были изгвазданы мукой все доступные поверхности, Эргард начал понимать, сколь много требуется от него мастерства.       Комочки он сам промешать в закваске в итоге так и не смог, и этим пришлось заниматься Горгриду. Первые три блина князь тоже безжалостно спалил. Однако вскоре у него начало получаться.       — Ну, все, теперь можешь сам заботится о нашем пропитании, — объявил с широкой, радостной улыбкой друг, когда Эргард торжественно положил на блюдо ровный, совсем не подгорелый, румяный блинчик и сверху смазал его маслом.       Довольный похвалой, князь расправил плечи. Хозяйствовать им тут предстоит долго. Не считая того щекотливого момента, что на зачатие может потребоваться неопределенное количество времени, еще нужно приплюсовать девять месяцев вынашивания. А ведь ребенок, может статься, не с самого рождения способен перенести столь долгий путь.       «Советники меня убьют», — с тоской подумал Эргард, представив суровый взгляд лорда Оймодда.       Но делать нечего — иных технологий появления на свет наследников пока даже лучшие умы Вотростена не выдумали.       «И зря, между прочим, — пришла вдруг неожиданная мысль. — Тогда бы не пришлось ложиться в постель к этой проклятой твари Кадиа. И можно было бы задавать желаемые качества у ребенка».       Эргард представил, что ответил бы на подобное заявление друг, и поспешил выкинуть дикие мысли из головы.       На улице послышались оживленные женские голоса, чей-то смех, показавшийся смутно знакомым, и Горгрид вздрогнул, с внезапной надеждой посмотрев на окно. Несколько секунд он прислушивался, а потом покачал головой и заметно сник.       — Нет… Разве что у Кимеды спросить? — пробормотал он задумчиво, явно беседуя сам с собой.       Эргард, догадываясь, что может его тревожить, с расспросами не приставал. Горгрид терпеть не мог, когда ему в любовных делах лезли в душу, и отвечал обычно достаточно резко.       «Сам расскажет, если захочет поделиться», — подумал он и, взяв обеими руками лопатку, принялся переворачивать очередной блинчик.       Горгрид вздохнул тяжело и начал заваривать травяной чай.       — Ну, все готово, — объявил вскоре Эргард и торжественно водрузил в центр столика блюдо.       Горгрид с улыбкой принюхался и наконец объявил:       — Изумительно пахнет!       Уборка на кухне и, разумеется, сам завтрак прошли за обсуждением деталей предстоящей тренировки. Горгрид методично перечислял все слабые места в своей и Эргарда обороне, по которым он бы хотел пройтись, и список выходил отнюдь не маленький — за одно-два занятия не уложатся точно.       — Но мы ведь никуда не спешим, — ответил друг, когда Эргард поделился с ним этим соображением.       Князю ничего не оставалось, кроме как согласиться.       Допив чай, они взяли мечи и вышли во двор. Тут можно было бегать, не опасаясь покалечиться или сломать что-нибудь, не ко времени подвернувшееся.       Прищурившись, Горгрид посмотрел в небо и, вдохнув поглубже напоенный ароматом трав воздух, стащил рубашку и закинул ее на ближайший сучок. Эргард последовал его примеру.       Размявшись, они принялись отрабатывать связку.       Утро разгоралось, постепенно перетекая в день, и народу на улице становилось все больше. Шум в общем даже не досаждал Эргарду, скорее наоборот — помогал сосредоточиться.       Деревянная плоскость меча мелькала перед глазами. Князь все пытался сделать обманный выпад, чтобы достать Горгрида, но тот не поддавался на провокации и раз за разом уверенно отражал удары.       Вдруг слева, почти на краю сознания, мелькнула смутная тень, и Эргард, бросив быстрый взгляд, заметил Таяну. Она стояла под яблоней и с ясно читаемым восхищением наблюдала за Горгридом.       «Похоже, тренировке конец», — понял князь, но сожаления не испытал. После будут и другие занятия, а вот нового шанса у друга может уже не случиться.       Тот вроде бы тоже заметил оборотницу. Во всяком случае, пропустив далеко не самый сложный и быстрый выпад, он нахмурился и начал биться еще яростнее. Тут уже Эргард не выдержал.       — Эй! — крикнул он другу и для убедительности присвистнул. — Горгрид!       Тот остановился, все еще тяжело дыша:       — Чего тебе?       — Ничего. Иди уже! — приказал он решительно и швырнул в товарища деревянным мечом. — Не хорошо заставлять девушку ждать.       Тот его поймал на лету и несколько секунд безмолвно стоял столбом, а потом просветлел лицом и, пристроив мечи под деревом, поспешил к Таяне.       Оборотница же, заметив, что Горгрид приближается, сняла с ветки висевшую там рубашку и протянула ему. Советник улыбнулся удивительно светло и одновременно ласково и, проворно одевшись, подошел к ней вплотную и осторожно, но уверенно обнял.       — Ты не меня случайно ждешь? –уточнил он, кажется, просто на всякий случай.       «И в этом вопросе весь Горгрид», — подумал Эргард и чуть заметно покачал головой. Ему самому бы и на ум не пришло спрашивать нечто подобное.       Оборотница прижалась к его другу всем телом и, крепко обняв за шею, чутко пошевелила ноздрями. С отчетливо слышимыми мурлыкающими интонациями в голосе она прошептала:       — Угадал. У тебя восхитительный запах, ни на что не похожий. Пойдешь со мной?       Голос ее слегка вибрировал. Казалось, она готова наброситься на него прямо тут и сожрать, но пока усилием воли держалась. Однако страсть, которую Эргард не спутал бы ни с чем, теперь открыто бушевала в ее глазах, грозя вырваться наружу и спалить любого, кто вдруг по неосторожности окажется рядом.       — Если позовешь, то я с радостью, — ответил Горгрид, и голос его, немного хриплый от подступившего вдруг волнения, сорвался.       Таяна слегка отстранилась и, взяв мужчину за руку, потянула за собой:       — Тогда идем. Я хочу тебя.       Теперь уж друга не смог бы остановить никто. За много лет Эргард хорошо научился угадывать его состояние. Тот видел сейчас только девушку, которая звала его, чей взгляд заставлял его сердце сбиваться с ритма.       «В конце концов, почему бы нет, — подумал князь, с улыбкой глядя им вслед. — Он ведь тоже живой мужчина. И сколько можно вдоветь? А девушка хороша! Ну и пусть развеется немного — он заслужил, как никто другой».       Пара вскоре скрылась из вида, а Эргард подобрал мечи и направился в дом. Впрочем, долго он в одиночестве не оставался — пришла Кимеда, и до самого вечера он выпал из реальности.       Когда он проводил жену домой, уже стемнело. Высыпали звезды, и луна щедро сияла с высоты, освещая путь.       «Интересно, чем теперь занят Горгрид», — лениво подумал князь и искренне обрадовался, обнаружив пустой дом.       Значит, он с Таяной. Мысль пришла и, приветливо помахав белоснежным крылом, согрела душу. Все так же улыбаясь, Эргард искупался и отправился спать.       Проснулся утром он гораздо позже обычного. Но в этом как раз не было ничего удивительного, ведь сегодня некому было его будить. Раздумывая, что стоит сделать на завтрак, он спустился вниз и, обнаружив перед погасшим камином задумчиво сидящего Горгрида, замер на пороге. Друг вздрогнул, услышав звук шагов, и поднял взгляд. Бесконечно долгую секунду князь пытался угадать, какие думы одолевают теперь его советника, и, увидев, как на лице его появляется сперва едва заметная, потом все более широкая улыбка, вздохнул с облегчением.       — Я женился, — сказал просто Горгрид, и Эргард, в два шага преодолев разделявшее их расстояние, крепко обнял его.       — От всей души поздравляю!       — Благодарю!       — Зная тебя, могу предположить, что именно ты и никто иной предложил союз.       — Так и было.       Горгрид пожал плечами и, сунув руки в карманы, подошел к окну. Эргард ждал. Раз друг не оборвал разговор сразу же, значит, готов поделиться.       А тот стоял, упершись плечом о раму, и глядел в сад.       — Красиво тут все-таки, в Истале, — невпопад заметил он и наконец принялся рассказывать: — Это случилось вечером. Таяна… Она удивительная. Впрочем, ты, как никто другой, понимаешь, что я тогда чувствовал. Она… Еще никто мне не дарил столько радости. Или я просто успел позабыть. Впрочем, это неважно. Когда стемнело и оба мы, признаюсь, порядком устали, я смог собраться с мыслями и сказал наконец то, что должен был.       — Ни за что не поверю, что тобой двигал всего лишь долг, — заметил Эргард, внимательно разглядывая фигуру друга.       Тот обернулся и покачал головой:       — Нет, конечно же, я хотел этого. Я предложил союз, и она с радостью согласилась. Мы решили не откладывать и, одевшись, пошли в дом ее родителей. Они меня приняли приветливо, особенно отец.       — Он кто-то важный в иерархии оборотней? — вновь спросил князь.       Ввиду все той же закрытости территории Аст-Ино сбор досье на иерархов кесау был решительно невозможен.       — Почему ты так думаешь? — поинтересовался Горгрид, чуть наклонив голову набок.       — Не знаю, — признался Эргард. — Подруга Кимеды…       Товарищ кивнул:       — В общем, ты угадал. Он глава военной разведки.       Князь присвистнул и покачал головой:       — Однако.       — Таяна его наследница. Но это я узнал уже после того, как мы заключили вийнэку. Ее отец сообщил, что она хорошая девушка, но крайне несобранная. Сказал — опасался, что она может привести неподходящего мужа, тогда как моя кандидатура его вполне устраивает. Что мы, люди, хотя и не способны напрямую, подобно оборотням, передавать память, однако дети все же наследуют наши таланты.       — Сказать откровенно, практицизм кесау местами вышибает даже меня, — признался Эргард.       Подобный подход никак не хотел укладываться у него в голове.       — Я тоже смог ему ответить не сразу, — сознался Горгрид. — Но я люблю ее. Мне кажется, люблю. И только это сейчас имеет значение.       Горгрид вздохнул, прошелся по комнате и вновь уселся в кресло, сложив руки под подбородком.       — Мы заключили союз, и ее родители, приняв наши клятвы, накрыли на стол. Там были сласти, сыр и мясо, а еще совершенно необычное блюдо из риса — шарики с самыми разнообразными начинками, облитые медом. Было очень вкусно. Потом мы танцевали в саду, а после вернулись домой к Таяне и до утра любили друг друга. Она мне сразу сказала, что не уедет в Вотростен, ведь у нее долг перед народом. И ребенка не отдаст, если таковой родится. Но тогда это было не важно.       — Все будет хорошо, — сказал князь и, подойдя ближе, положил руку ему на плечо. — Попробуй хотя бы раз просто пожить сегодняшним днем и получать от этого радость. Неужели ты думаешь, я тебе после возвращения не дам отпуск, чтобы ты мог навестить семью в Аст-Ино? Да в любой момент. Уж ты-то мог бы даже не просить. А если Таяна и предполагаемый котенок останутся в Истале, то и со стороны твоих старших проблем не будет. Я и сам знаю, что ты ответственный, но меру все же надо знать. Так что считай это приказом. Получай удовольствие от жизни, Горгрид!       Друг сначала посмотрел на него в немом изумлении, а после откинулся на спинку кресла и рассмеялся.       — Она ждет тебя? — уточнил Эргард.       — Да, ближе к обеду.       — Ну так проваливай!       — Я тебе еще бой задолжал, — напомнил Горгрид, отсмеявшись.       — Что ж, согласен, — кивнул в ответ Эргард. — После завтрака. Но потом чтоб я тебя тут не видел!