***
Когда только послышался голос Кушины, Наруто, словно пушинку, спешно подхватили Тори с Идзами и спешно потащили за руки в сторону праздничного стола. Однако, пока те шли, ребята времени не теряли, и, уже вдвоём толкая пламенного блондина, они то и дело заваливали его вопросами по поводу его Режима. Парень еле успевал на них отвечать: —А как долго ты мог в нём находиться? — протараторила Тори. —Пока чакра Курамы не кончалась, — ответил Наруто. —А что даёт этот Режим? — вклинился Идзами. —Э-э… Много чего… — обобщил тот. —Например? — не отставал красноволосый. —Например?.. Мм… — парень хотел было ответить, но тут краем глаза заметил нового гостя, которого почему-то до этого не видел. Этот непонятный высокий сильный мужчина с ультракороткой стрижкой, скрестя рукава, стоял у стены, прильнув прямо к ней. — А вы кто? — повернул голову к нему блондин. —Сэйго, — без эмоций тот произнёс, провожая его своими чёрными, словно два глубоких омута, зрачками. —Приятно познакомиться! — улыбнулся он ему. — Я — Наруто! — мужчина кивнул и смерил его холодным взглядом. —Эм… Увидимся?.. — Наруто почувствовал себя немного неловко. Он резко обернулся к ребятам. — Чего это с ним? —Не обращай внимания, он всегда такой, — успокоила его Тори. —Он точно Удзумаки? — приписал его Наруто принадлежность по его еле заметному красноволосому оттенку на голове. —Ну-у… Не совсем, — сказал Идзами, отведя взгляд. — Он наполовину Учиха. —Аа-а… Теперь всё ясно, — протянул блондин, вспомнив его лучшего Шаринганистого друга. —Только ты не подумай… — продолжил Идзами. — Не смотря на его ауру и холодный взгляд, он очень понимающий и может быть душой компании, когда захочет. —Хах!.. — это заставило Наруто невольно улыбнуться. — «Прямо, как и Саске». Подойдя к накрытому столу, парень хотел было уже сесть на какой-то боковой стул, как и остальные, что начали неспешно подтягиваться со своих мест, но его желаниям не суждено было сбыться: —Садись в самом начале стола, чтобы тебя все видели, — наказала вдруг Кушина, даже не оборачиваясь к сыну. —А… Ладно, — не споря, согласился Наруто. Но только он собирался пройти к своему месту, как его вдруг мягко остановили. Та же Кушина. Он обернулся. —А хотя, постой. Переоденься, — улыбнулась она и наигранно пригрозила. — Сегодня ты должен быть опрятным. В каких-то тряпках сесть за стол не позволю! И, кстати… — девушка красноречиво опустила взгляд — Выключи свой фонарик, — тем самым, как бы намекая на его странный Режим Девятихвостого. Мальчик в недоумении уставился на неё. —Аа-а… А как?.. И во что?.. — лишь смог вымолвить Наруто. Он-то этот Режим еле активировал, а теперь ещё попробуй потуши, да ещё переодеться как-то нужно ему было. Не похоже, что здесь вещи были материальными, думал всё он. В общем, сплошные загадки. —Так же! — воскликнула мать, поставив руки на пояс. — Попробуй представить. Как если бы ты наложил на себя Хенге. Только без печати, — объясняла девушка. — Вот. Смотри, — сказала она и, ненадолго замерев, спустя секунду внезапно заискрилась светом и уже стояла не в своём любимом зелёном фартучке и лёгком сарафане, а в каком-то простом летнем фиалковом платьице, что было ей по колено. —Ого-о! Круто, мам! — восхитился сын, во всю разглядывая её перемены в одежде. —А то! — улыбнулась она в ответ. — Теперь ты, — блондин кивнул. —Ладно, попробуем… — решительно произнёс Наруто и отошёл подальше. — То есть, глаза закрывать не нужно? — уточнил он, в какой-то момент. —Нет. Важна лишь внутренняя концентрация, — покачала красноволосая головой. —Понял, — парень кивнул и задумался, во что ему переодеться-то и на полпути остановился. — А! — ведь сначала лучше было бы деактивировать Режим Чакры, подумал он, а потом уже наряжаться. — Хм. Думаю, сейчас дело должно пойти легче… — задумчиво тот прошептал и, скрестя рукава, он вскинул зачем-то голову. А это он просто начал воображать себе, как он перестаёт использовать чакру Хвостатого. И, будто как по щелчку, вся невесомая энергия пошла в отток и испарилась в никуда, и Удзумаки снова стал собой, со вспышкой исчерпав свой чистый огонь. — О!.. Получилось! — довольно мальчик выдал. Кто-то за столом удовлетворённо кивнул, что парниша так относительно быстро учится. —Молодец, Наруто! — радостно крикнула Кушина. — А теперь убирай эти лохмотья, — сказала она напоследок, перед тем как вновь скрыться на кухне. Наруто кивнул и, под те же внимательные или быстрые взгляды своих приобретённых родственников, принялся за дело, хотя представлял он это как-то не очень. Ему до сих пор непонятно было, как на самом деле происходили все эти манипуляции с изменениями, но раз, как сказала его мама, что тут всё как с Хенге… Значит, должно быть ничего сложного. Для начала Наруто оглядел себя с ног до рукавов, после удивляясь, насколько плохо выглядели его любимые апельсиновые курточка и штаны. Все эти рваные порезы, многочисленные дырки и грязь полностью покрывали его одежду. —Сенсей, костюм, который ты подарил, весь рваный! Его только в мусорку, — с нотками грусти произнёс паренёк, теребя рваные куски ткани на своей ветровке. — Нн… Прямо умер вместе со мной! — недовольно возмутился тот. Его важной вещичке — кранты! И как это пережить?! —Так исправь это, — весело донеслось от Джирайи. —Ха?.. — тот не понял. — Ты о первом или втором? — Саннин усмехнулся, ведь понял, о чём именно ему Наруто намекал. —Хах!.. Я говорил о костюме, но можешь и себя попробовать вместе с ним воскресить. — пожал тот плечами. Парень задумчиво почесал затылок. —Ещё бы знать, как, — удручённо сказал он. — Ладно! — Удзумаки плюхнулся на пол, ведь так сконцентрироваться ему было проще. Мальчик на долю секунды прикрыл глаза, собираясь с мыслями. Открыв веки, Наруто уткнулся в какую-то свою точку на полу и представил свой новый образ, как если бы сейчас собирался использовать Хенге. Для удобства и большего реализма он даже сложил ладонь в печати концентрации и поднял её подле себя. — Хэк! — блондин попробовал, но привычного «ПУФ!» не услышал. Его лишь окружил яркий свет, что тут же искрами посыпался из его тела. Наруто растерялся, но то лишь было на мгновение: просто ему было непривычно изображать из себя фейерверк, факел ещё ладно, времени хватило привыкнуть, но не это… Спустя какое-то время эти свето-плескания закончились, и бывший Джинчурики наконец смог оценить плод своих стараний. Его любимые оранжевенькие вещи уже не висели на нём тряпками, а казались чуть ли не новыми, как из магазина. Даже ленты на его Хитайате не были уже оборванными, а чёрными и длинными, какими всегда были раньше. Он проверил. —Ого! — не удержался блондин, вздёрнув ветровку. — Вот это я понимаю техника! — восхвалился он и рывком встал, оборачиваясь к толпе, как бы красуясь своим успехом. Как тот и думал, ничего сложного. Уж в этом он был чертовски хорош. Только понять мальчик не мог, почему заместо дыма появились какие-то непонятные золотые искорки при перевоплощении?.. У его мамы так же было. Наруто было, конечно, интересно, но решил думать, что это просто была некоторая особенность этого места, поэтому разбираться далее парень не стал. —Как всегда, красиво, — сказал Арата, что, как и другие, уже ни раз видел эти странные искры. —Согласен, — кивнул ему Кеншин, уже медленно подбираясь ручками к еде, не переставая поглядывать на кухню. —Молодец, Наруто! — удовлетворённо послышался от Отшельника. — Думаю, теперь Кушина тебя пустит за стол. Хм. —Да! Давай садись уже, только тебя и ждём! — вклинился Идзами, взмахнув рукой в знаке приглашения. —Уже бегу! — радостно крикнул всем блондин и в один прыжок оказался у своего выделенного места. Стул со скрипом отодвинули, а после бесцеремонно заняли. — Так, я сел, — объявил тот, пробежавшись по всем глазами: Джирайя, как обычно, удовлетворённо кивнул своему ученику; Арата смотрел в окно, наслаждаясь таким солнечным утром; А его жена, Киёши, откуда-то достала книгу и спокойно почитывала, стараясь никому не мешать; Кеншину почти удалось незаметно стащить бутерброд, нетерпеливый какой; Сэйго сидел прямо и бездвижно, а глаза его сверлили пустоту, будто бы спал на ходу или ему на всё было попросту всё равно. Пока было непонятно; Тоширо всё так же задумчиво то разглядывал Наруто, то отводил взгляд, раздумывая на обговорённую с женой тему. Всё-таки её слова помогли ему и направили, так сказать, на путь истинный; сестры Кара и Кири мило общались на свои сестринские темы. Конкретно, как выловил пару слов из их разговора Блондин, о новом сорте чая и будущих его свойствах. Вот же изобретательницы; вот кому так не терпелось начать празднование, так это Идзами. Он как-то взбудоражено возился на стуле, нетерпеливо поглядывая то на кухню, то на именинника, будто хотел что-то сказать, но пока было не время; Тори, что сидела рядом с братом, частенько косилась на него, ведь тот мешал ей своей вознёй и раздражал; немного погодя, с кухни вернулась Кушина, только уже с тортом в руках. Под радостные возгласы, она поставила торт на стол и, потрепав сыну волосы, что у него получилось переодеться, присела рядом с ним. Младший вновь обвёл взглядом весь стол, и на душе вдруг стало так… Хорошо. Прямо, как никогда хорошо! Это семейная атмосфера заставляла Наруто непринуждённо улыбаться. Давно ему так спокойно не было. Эта война, Акацуки и тренировки не давали и минуты для передышки, а от его новоиспечённых родственников так и веяло каким-то своим теплом и умиротворением, что, казалось, ещё немного, и мальчик от такого счастья снова ослепительно вспыхнет и будет сиять ещё очень и очень долго. —«Так вот, что значит, семья?..» — промелькнуло в мыслях Наруто, и непослушная слеза потекла по щеке. Он тут же спохватился и рукавом быстро потёр глаза. —Наруто, всё хорошо? — забеспокоилась мама, стоящая рядом. —Да… Я просто очень счастлив, — дрожащим голосом сказал он ей, пряча глаза за рукавом. Парень заставил всех невольно шире улыбнуться или умилиться от такой честности. —О-ох!.. Мальчик мой, дай я тебя обниму, — расчувствовалась Кушина и обняла его. Наруто казалось, что он точно сейчас разрыдается, но старался держать себя в руках. —Наруто, ну ты чего! — Идзами оживился и как выскочил изо стола в сторону своего нового друга. Он стал ободряюще хлопать его по плечу. Наруто не обошли стороной слова успокоения и от других родственников, которые так нужны были ему сейчас: —Боже-боже… Какой сентиментальный, — хихикнула Кири, отвлекаясь от разговора с Карой. —Соглашусь с тобой, сестра. Такой хорошенький, ттебарэ, — будто в слово повторила её сестра. —Парень, теперь всё точно будет хорошо! — крикнул Арата. —С этого дня мы всегда будем с тобой, — как-то тихо, но улыбаясь, сказала его жена, Киёши. —Мы же твоя семья! — уверено воскликнул Кеншин. Мать отпустила сына, и тот, всё еще умываясь последними слезами, благодарно поднял свои небесные глаза на гостей: —Спасибо… — чуть ли не прошептал блондин сначала, вытирая последнюю влагу своим же рукавом. После, Наруто поднял взгляд и улыбнулся так широко, как только смог. — Спасибо всем, даттебайо! — уже громко тот произнёс всем присутствующим. Все ободряюще кивнули. Чуть ли не каждый сейчас дарил мальчику свою улыбку, невольно перенимая его счастье, и только Джирайя выглядел не слишком радостным, но всё его состояние было хорошо запрятано за его маской. Конечно, он был чертовски рад за своего ученика, правда, но… Он прикрыл веками глаза: —«Хотя бы тут ты стал по-настоящему счастливым», — и как-то грустно улыбнулся…***
Мир Живых. Поле боя. —Наруто… Скоро мы с тобой встретимся… — чуть ли не прошептал мужчина. Минато, подняв голову, как-то отстранёно смотрел в такое серое небо, что сейчас заволокло такой суровый Мир Живых. Казалось, ещё немного, и пойдёт дождь, чтобы оплакать своего смелого героя, но он никак не шёл, будто было ещё не время. Намикадзе устало вздохнул и опустил свой взгляд. Сакура уже не плакала, было больно, очень больно, но она смогла принять этот невозможный факт смерти её близкого друга. Однако, даже так, девушка сидела так бездвижно, что будто уже не дышала и умерла вместе с ним, но нет. Тихое и хриплое дыхание всё-таки доносилось с её горла, так что… Не всё ещё было потеряно, но психика её была нарушена немало. Хокаге перевёл взор на другого… Гаара вообще был ни жив, ни мёртв. Выглядел он куда хуже Сакуры. Был полностью разбит: руки мёртвым грузом свисали подле колен, касаясь серой земли, веки слегка прикрыты, а голова опущена, но, всё равно, было видно, каким стеклянным взглядом парень смотрел на хладное тело. И снова тихий томный вздох, что вырвался из уст Четвёртого. Даже Хвостатые как-то притихли внутри него, не смея вымолвить хоть что-то. Слова сейчас здесь были не нужны, лишь эмоции сейчас доминировали над телом и душой у каждого. Он, что мог, уже сказал и сделал, максимально отрезвив и остудив голову близких друзей его сына, но отголоски чужой боли всё ещё отдавались в теле Минато, словно иглами впиваясь в его душу. Звуки далёкого боя Саске с Мадарой всё ещё задевали сознание присутствующих, но то для них уже давно перестало быть чем-то важным, посему никто даже и головы не поворачивал в сторону внезапного громкого крика или глухого взрыва, что доносились с их ожесточённой битвы, однако, когда-нибудь… Всему приходит конец… Мгновение, и шум окончательно утих, заменив себя на редкие посвистывания ветра. Какаши поднял голову, заметив внезапно-наступившую спасительную тишину, и посмотрел куда-то вдаль. —Всё закончилось… Да?.. — тихо послышалось от Хатаке. Минато с Обито посмотрели на него и, увидев, куда же были направлены его глаза, повернули головы в ту же сторону, после тут же понимая, что же на самом деле произошло… Когда их взгляды коснулись одного силуэта, в чьём глазе яро-полыхал кровавый Совершенный Мангекьё Шаринган…***
Саске медленно пересекал пустынное пространство, слегка пошаркивая по серой земле от серьёзного переутомления, но парень никоим видом не показывал этого другим. Взгляд его был всё так же силён и устремлен вперёд, а руки всё так же напряжены и крепко сжаты в кулаки. Однако… Шаг… И от былой уверенности и не осталось и следа. В битве, в которой ему пришлось поучаствовать, была не на жизнь, а на смерть, но Саске вышел победителем из этой нескончаемый войны. Однако, радости он от этого больше не ощущал, была лишь боль и пустота, что охватывали всё его тело. Ещё шаг… И мыслей больше не было. С каждым проделанным шагом, сердце его сжималось всё сильнее при виде умиротворённо-лежащего блондина вдалеке. Устремляя взгляд на него, ему всё казалось, что его друг просто спит, но полное отсутствие чакры Наруто отрезвляло сознание Учихи, что, вот она… Реальность. Еще… Шаг… Он был уже не здесь… А перед глазами только ОН. Подойдя вплотную к бездвижному телу, на Учиху было тут же устремлено множество взглядов, но он их будто не замечал. Кажется, ему задавали какие-то вопросы, но он их будто не слышал и просто молчал. Ему было плевать на всех них. Сейчас для него было намного важнее другое… Наруто…***
Кровь покрывала его с ног до головы, каплями стекая с его длинного меча. Чёрная чёлка безжизненно свисала с лица, закрывая его и не показывая всего состояния нашего героя, но Минато всё чувствовал. Всё-таки он уже не был частью этого мира и способности Мира Духов были хоть как-то, но всё же были при нём… Даже если не осознавал, что мог ими уже пользоваться. И сейчас он от мальчика чувствовал, что и чувствовал от других… Боль… Много боли, но у Саске, как и у Гаары, она перешла в нечто большее, чем просто опустошённость от потери близкого друга, она перешла… В отчаяние. Никто из них, да и многие другие, не могли поверить в случившееся. Все думали, что для Наруто всё было ни по чём, что он мог выбраться совершенно из любой передряги, прямо любого боя, но всё, в итоге, оказалось совсем не так, как многие считали. Вне сомнений, это был бы удар в самое сердце. Кстати, об этом… Резкий вздох, и Минато почувствовал что-то очень нехорошее. Он обернулся, ведь от Учихи вдруг повеяло какой-то глубокой безысходностью. Внутри него, тем временем, израненное сердце с каждой секундой начало биться быстрее, набирая со временем свой лихорадочный темп. Зрачки расширились, во рту тут же пересохло, и гулким эхом, словно нескончаемым речевым потоком, в голове отдавались слова, прямо заглушая всё вокруг: —«Ты… Ты не мог… Ты же…» —«Сейчас ему нужен покой… Покой…» —«Мы — связаны». —«Я никогда не сдамся!» —«Вы увидитесь вновь… Вновь…» —«Я признаю, ты силен. Я хочу сразиться с тобой». —«Ты мой соперник». —«Эй, Саске!» Меч соскользнул с шершавых пальцев и мёртвым грузом упал на землю, издав недолгий звонкий звук. Рука тут же схватилась за грудь, ведь терпеть уже попросту не было сил. Рваный хрип вырвался изо рта. Дышать было тяжело… Чертовски тяжело, но он будто не замечал этого. В глазах уже темнело, но мысленный поток о НЁМ и сказанные на горячую голову колкие слова не желали отпускать Учиху или хоть как-то останавливаться. —Саске, что с тобой?! — на его плече упала чья-то ладонь, мгновенно согревая все прозябшее от внутреннего холода тело. Его резко схватили за плечи и развернули в свою сторону. — Всё хорошо, слышишь?! Не погружайся в себя! — но глаза парня уже были необычайно стеклянны, словно не видели ничего уже перед собой. Руки его дрожали и покрывались словно тысячью иглами, а сам он был холоднее льда. Минато чувствовал всё, что творилось в душе этого парня, и не мог оставить его бороться со своими демонами в одиночку. Он был важен Наруто. Очень важен, посему нельзя было, чтобы тот окончательно сейчас сломался и, не дай волю Богам, последовал бы за ним. Бывший Хокаге пытался всё дозваться до него, не переставая тормошить, но тот никак не реагировал, лишь сильнее начиная задыхаться, погружаясь всё глубже и глубже в своё необыкновенно-тёмное отчаяние… Сакура, стоящая рядом, беспомощно смотрела на своего сокомандника, но ничего не могла сделать, ведь чакра её восстановилась совсем немного. Она чувствовала, что этого будет недостаточно, чтобы хоть как-то помочь унять гипервентиляцию легких у Учихи, посему чувство страха, что она может потерять и его, прямо ни на секунду не оставляло девушку, но она максимально старалась держать себя в руках и вместе с Намикадзе, не переставая, просила Саске успокоиться и дышать как можно медленнее, но их усилия были напрасны… Парень их уже не слышал: ярый шум в голове не затихал ни на мгновение. Тут, ноги его не выдержали, и он, пошатнувшись, упал на колени: —Саске-кун!.. Саске, держись!.. — тело сразу наклонилось и пошло в свободное падение. Когда сил сопротивляться уже не было, а сознание почти угасло, последняя мысль, прямо огнём обжёгши сердце, вдруг посетила нашего героя… —«Усуратонкачи…» — и, словно эхом, отдалась сквозь всё далёкое пространство. Мгновение, и лицо встретилось с землёй, а после… Была лишь темнота, завлёкшая его в свои холодные объятия…***
Мир Духов. Новая Коноха. Дом Кушины и её семьи. Наруто давно уже успокоился, успел хорошенько поесть и поговорить со всеми на другие различные темы. Он встал со стола и решил ненадолго проветриться. Казалось, ничего не предвещало беды, но с недавних пор кое-что стало прямо не давать ему покоя. Успев немного адаптироваться в этом месте, одно странное чувство вдруг закралось в его нутро, а после настигло в виде неприятного беспокойства, что усиливалось с каждым мгновением, застилая сознание. Всё фантомное тело начинало болеть от какой-то надвигающейся угрозы, но Удзумаки не понимал, откуда ждать неприятностей, посему и ходил взад-вперед по крыльцу, прямо не зная, куда себя деть, нескончаемо-нервно теребя куртку. Такое поведение явно не осталось незамеченным. Дверь скрипнула, и из неё вышла одна красноволосая особа: —Что с тобой? — обеспокоенно спросила Кушина. Наруто обернулся и как-то растеряно посмотрел на мать. —Не знаю… — помотал он головой. — Мне нужно куда-то идти… Меня кто-то ждет… — как-то невнятно пояснял Удзумаки-младший, всё так же настороженно поглядывая по сторонам, пытаясь ухватиться хоть за что-то, увидеть подсказку во всем своём окружении, лишь бы понять, что с ним происходит. Ведь, чувство это ему никак не нравилось. —Ах!.. — девушка от такой неожиданности аж прикрыла свои губки ладошкой. — Кажется… Началось? — слегка растерянно произнесла она. —Началось что, даттебайо?.. — сразу не понял тот, пристально заглянув в мамины зелёные глаза. Вдруг, Красноволосая сразу посерьёзнела, будто собравшись с мыслями: —Здесь, главное, успокоится. Это нормально, так что вдохни-выдохни для начала. — начала Кушина издалека… —Э?.. — что вело парня в ещё большее недоумение. —Давай же! Вдох-выдох, ттебанэ! — поторопила она его, подробно показав все эти действия руками и лёгкими покачиваниями. — Хотя бы сделай вид, это поможет отвлечься, — сын кивнул и проделал те же телодвижения. —Вху-у-ух… Ха-а-а… — получив желаемое, девушка резко схватила того за руку и потащила за собой в дом. —Теперь пошли за мной. —Зачем?.. — всё ещё недоумённо скосил парень свой взгляд на мать, но она не ответила, лишь потянула за собой чуть сильнее. Так, пройдя мимо оставшихся каких-то гостей и кухни, они пошли к лестнице и поднялись на второй этаж. Они дошли до какого-то помещения. Кушина схватилась за ручку: —Здесь потише, — наконец сообщила она и открыла перед ним дверь, даря его взору просторную и довольно светлую комнату, обустроенную в таких же довольно спокойных тонах. Судя по обстановке, это была спальня. В ней была широкая двуспальная кровать с бордовым покрывалом, широкое окно с голубыми шторами, заставленное на подоконнике множеством разных цветов и растений, такое же кремовое кресло, как на первом этаже, книжные полки с непонятными разноцветными корочками книг и телесными свитками, тумбочки, какие-то картины… В общем, всё было, как у людей… Живых людей. Они зашли во внутрь, прикрыв за собой ту же дверь. Кушина прошла всю комнату и присела на кровать, прижав коленки друг к другу и аккуратно положив руки на них. —А теперь сядь, где понравится, и сосредоточься, — спокойно попросила девушка. —На чём?.. — не понял Наруто, усаживаясь на тот же пол: всё же на нём ему было куда удобнее сидеть в позе лотоса, дабы сконцентрироваться. —На том, что тебя беспокоит, — пояснила та и продолжила, не забывая жестикулировать для своего же удобства. — Как я сказала, сконцентрируйся и погрузись в это чувство, и тогда ты поймёшь, что и кто так не даёт тебе покоя, — парень кивнул, готовясь начать копаться в своих ощущениях, но Кушина его отвлекла, снова же, продолжив свою речь. — Прошло не так много времени твоего пребывания здесь, поэтому до тебя и не сразу дошли какие-то эмоциональные посылы с Мира Живых. Нужно было некоторое время для адаптации, душа проходит некоторую перестройку, когда попадает сюда. Вот, — вскинула палец Кушина, а Наруто всё кивал, но по щуримся глазам, задумчивому мычанию и рукам, которые так и липли к его лицу в разных жестах, было видно, что что-то тот всё же немного не догонял. Впрочем, ничего нового было. Но хотя бы мысль улавливал, и на том спасибо. — Также именно поэтому же, тебе и нелегко пока идентифицировать все внешние раздражители, но ты не волнуйся, я тебя всему научу, ттебанэ! — подбодрила его красноволосая, уверенно сжав кулак перед собой, и улыбнулась. — Ты, главное, слушай и запоминай! —Есть! — отрапортовал мальчик тут же улыбнулся. — Спасибо, мам, — та сразу отмахнулась. —Ой, да что там!.. — девушка даже маленько зарделась. — Ты же мой сын… Всё-таки, — сказала она, продолжая улыбаться. — А теперь давай! Тренируйся! — воскликнула после резко Удзумаки, уже тыча во всю в мальчика пальцем. Если не поторопиться, то непонятное тянущее душу чувство может вскоре и исчезнуть. Ментальные посылы с внешнего мира прекращаются, если передатчик перестаёт хоть как-либо взаимодействовать эмоциями с объектом, которому он неосознанно или осознанно посылает весточки. Так сказать, в такой момент, связь будто обрывается и быстро восстановить её, скорее, будет невозможно со стороны объекта, если не выполнить пару пунктов, такие как: то же самые полное погружение в ситуацию и огромнейшнее желание, без которых точно ничего в Мире Духов невозможно; с помощью силы желания вполне возможно погрузиться в чей-то сон и передать какую-либо информацию, хоть и ненадолго, но всё зависит, конечно, от стойкости призрачного объекта; день рождения объекта. В такой день объект может спуститься в Мир Живых и весь день потратить на пребывание там; если объект имеет достаточный уровень мастерства материализации и желания, его смогут почувствовать в Мире Живых сами живые. Немногие, зависит от чувствительности к паранормальным явлениям; если сам передатчик восстановит связь своими новыми ментальными посылами и таким же сильнейшим желанием увидеть объекта. С этим, объект вполне может ответить на зов и явиться, скорее, в невидимом обличьи. И всё в таком духе…***
От действий Кушины Наруто стало невольно неловко, раз он отвёл взгляд: ему было непривычно, что мама находилась рядом, да что там, прямо так близко! И то, что она теперь точно никуда не исчезнет, как какой-то хороший сон, после пробуждения —необычайно радовало душу. Парень, снова же, попытался успокоиться и стал прислушиваться к своим странным ощущениям. Руки расслаблено легли во внутрь скрещенных ног, а взгляд замер: всё его внимание тут же перетекло куда-то вглубь себя, будто бы начав сканировать своё тело. Кажется, когда он отвлёкся на разговоры с мамой, чувства притупились, но сосредоточившись получше на проблеме, Наруто почувствовал, что они снова стали какими-то болезненными и неприятными. Чем больше Удзумаки копался в себе, тем сильнее казалось это его чувство безысходности и разбитости. В какой-то момент, он просто уже не мог перестать хмуриться и прожигать пол своим серьёзным взглядом. Кушина, согнувшись в спине и положив удобно голову на ладонь, внимательно наблюдала за быстрым изменением в черточках лица её сына и чуть ли не любовалась ими. Ей не меньше него было так хорошо находиться рядом со своим уже взрослым дитя, но, даже так, её противоречивые чувства не смели утихать. Конечно, она была неописуемо счастлива, что смогла увидеть его, обнять, почувствовать его руки и услышать от него множество тёплых слов за этот день, однако мнимая печаль всё же закралась в материнское сердце. Она ждала успокоения. Ждала Минато, его возвращения, который точно помог бы разобраться во всём. Она, как и отец её, Удзумаки Тоширо-сан, считала, что всё это было неправильным, что Наруто будто по чистой случайности забрёл не в ту степь и, пока плутал, просто ждал своего часа, своего света, чтобы найти путь назад и освободиться от этих образовавшихся железных оков: ведь ему ещё столько предстояло узнать и увидеть, прочувствовать, но нет… Жизнь посчитала иначе. Однако, всё это выглядело настолько нереальным, что аж верить в это никак не хотелось. Казалось, закрой она глаза, и всё закончится. Вернётся на круги своя до поздних времён, но сколько бы она не моргала, Наруто продолжал сидеть перед ней, глубоко погрузившись в свои эмоциональные думы. Девушка удручённо уронила голову. Если сын её не хотел, чтобы всё оказалось какой-то плохой шуткой или плодом его воображения, то Кушина считала иначе. Как бы она не любила его, но она бы точно, даже пусть скрепя сердцем, пусть со слезами на глазах и с криком в голосе, но вытолкнула бы его назад всеми возможными пинками и тумаками, появись бы только такой шанс, ведь… Настоящая мать — не пожалеет ничего для счастья своих детей. Любовь — штука странная и сложная, в ней можно разбираться и разбираться, постоянно теряясь в своих чувствах и поступках других, с каждым разом придумывая всё новые домыслы в своей голове. Но, бывает, что мысли уходят, а сердце раскрывается… И после всё само собой начинает меняться в душе, эта любовь откроет тебе прямо другой мир, прежде невиданный твоими глазами, вынуждая тебя после поверить, что она правда способна творить чудеса…***
Кушина, захваченная бурным мысленным потоком, продолжала свои тихие наблюдения за сынишкой. Лицо её, не хуже чем у Наруто, меняло свои эмоциональные краски, переходя от недовольства, хмурости до полного умиротворения, прямо будто подражая ему. Только, если у мальчика все эмоции вызывали странные чувства внутри, то у красноволосой особы всё шло с её мыслей, и, пожалуй, любой из них не прочь бы поскорее это прекратить. И, кажется, их мнимые молитвы были наконец услышаны… Наруто, пытаясь уловить как можно чётче всё ещё беспокоящие его ментальные отголоски, погрузился настолько в себя, отрёкшись от внешнего мира, что стал ощущать себя чуть ли не в воде. Пространство, окружавшее его, было настолько плотным и тёмным, что, казалось, что молодой шиноби попал в место между подсознанием и реальностью, но то было не совсем так. Потеряв свою физическую оболочку, подсознание личности освободилось от своих оков и слилось с самим сознанием, из-за чего последнее тут же приобрело мудрость, некую новую осмысленность и повышенный уровень умений. Эмоции Наруто уже стали чище и воспринимаются куда ярче, ум вскоре точно приобретёт большую ясность, и мысли будут иметь большую смысловую нагрузку. Нужно было лишь подождать, ведь период его адаптации ещё не закончился. Так, перенастраивая свои остаточные биоритмы души, он настраивал своё нутро на определённую частную волну, которая принадлежала именно ему и по которой транслировались передаваемые лично ему весточки от передатчиков, конкретно, его знакомых и друзей. А важная информация могла иметь, как звуковой, так и изобразительный характер, но так как Наруто только учился определять поступающие в него данные, он мог только наслаждаться темнотой и мнимой отчуждённостью. Но то было ненадолго. Наруто, находясь в этом плотном пространстве, ничего боле прошлых неприятных волнений не ощущал. Сначала было тихо, прямо как в глубокой каменной пещере, в чью яркий свет давно не проникал, но после… Донёсся шум: —«Ш-ш-ш-ш…» — он был сродни дуновения ветра по летней зелёной листве, который с каждой секундой прямо нарастал, отдаваясь целыми колебаниями. Все эти помехи, не переставая, напрягали сознание, будто поглощая… Пока Удзумаки внезапно не услышал какие-то новые звуки, вырвавшиеся сквозь всю пелену шипения. — «Шш… На… Р… Ш-ш-ш… У…» — мальчик вздрогнул, и закрытые в какой-то момент глаза тут же раскрылись. — Ах!.. — не смог тот сдержаться. Он был немало удивлён своему успеху, но пока не знал, радоваться этому или нет: собственные и чужие чувства были настолько смешаны между собой, что и не разобрать было, какие были истинными для Наруто. —Что такое? — Кушина тотчас оживилась, но сын не ответил, не вышел со своего состояния и продолжил, хмурясь, то и дело вслушиваться в странное шипение. Блондин чуть ли не представлял, что словно пробирается сквозь тёмный лес, в котором ветер прямо ни на секунду не стихал, а солнце и не желало показать себя и свои яркие тёплые лучи. Всё это дарило некоторую общую дезориентацию, но он мысленно продолжал идти вперёд, не останавливаясь ни перед чем, что встречалось на его пути. Удзумаки верил, что у него точно всё получится, ведь мама… Нет. ВСЕ верили в него, поэтому Наруто не сдавался, потому что… Это был его путь ниндзя. Спустя недолгое время, пошли следующие различные слоги и буквы, произнесённые разными голосами, которые, не переставая, переплетались с приглушённым шипением, из-за чего понимать их становилось куда сложнее: —«Поче… Му… Всхлип!.. Ш-ш-ш… Вер… Ш-ш-ш… Ни… Ш-ш…» — но даже так… Даже вслушиваясь, Удзумаки не совсем понимал полного смысла обрывков этих слов, ведь те звучали как-то раздельно и малость разбросано, но он чувствовал… Чувствовал, что именно до него пытались донести. В нём полыхало столько горечи и боли, что, казалось, ещё немного, и внутри него разольётся её целый океан и в миг вырвется наружу, устроив нескончаемый поток из прозрачных слёз. Ему было больно не хуже этим доносившимся до него голосам, но то было не его болью. Наруто понимал, точнее, начал вскоре понимать, что это были не его эмоции, а тех, кого он оставил. Его друзей, что стали для него семьёй. Он не думал, что такое произойдёт. Людей, что верили в него и доверяли свои жизни. Наруто хотел бы всё вернуть назад, но здесь… Лучшего демона, что был с ним всю его сознательную жизнь и… Он чувствовал себя по настоящему счастливым, но, даже так… Саске. Наруто не мог так просто их всех бросить. Тех, кто стал для него ВСЕМ. С каждой секундой его накрывало всё больше. Блондин ещё не готов был встретиться один на один с такими глубокими чувствами, которые мёртвым грузом навалились на его душу, посему сопротивляться было необычайно сложно. В какой-то момент, даже Кушина, как-то заметив его глубокий пустой взгляд, не могла дозваться до него: —Наруто! Очнись!.. Не погружайся так! Ты слышишь?! Это опасно! Наруто-о! — но как бы она не трясла его за плечи, как бы не повышала голос, всё было тщетно: чужие эмоции казались такими сильными, что завлекали в поглощающую пустоту. Такую далёкую и тёмную пустоту, из которой, казалось, выхода просто не было, но вдруг в голове мальчика все голоса и шумы переплелись и тут же стихли, заменив себя лишь тихим… —«Усуратонкачи…» Резкий вздох, и мир словно перевернулся перед глазами, вернув свой чистейший, словно снег, окрас. Мать, понимая, что ничего не работает, решила перейти к более серьёзным мерам. Был один способ, который мог бы вернуть случайно потерявшуюся в эмоциях душу назад. Техника, которая, будто Гендзюцу, развеивала все страдания с помощью обычной печати концентрации и простого «кай!». Кушина приложила два пальца на место третьего глаза мальчика, а другую ладонь на сердце. Только она хотела произнести слова очищения, как вдруг… Кап… Всё закончилось: Наруто вернулась осознанность, глаза его стали прежними, а из них снова предательски стекали нежданные слёзы: —А?.. — первое, что он увидел, вернувшись в реальность, как на ладонь матери, что всё ещё держалась за сердце блондина, упали пару мокрых капель. Она неспешно убрала руку. —Что ты слышал? — обеспокоенно спросила она. Тот поднял на неё свой заплывший от мокрой грусти взгляд. —Я… Я… — не мог он никак подобрать слова: уж слишком был шокирован, после таких чужих сильных эмоций. — Я услышал голос и… — не договорил он, продолжая вытирать не вовремя напросившуюся сырость. — Голос Са… Ке… — почти тихо произнёс тот. —Чей? — не расслышала девушка. —Саске, — уже громче послышалось от сына. Удзумаки пытался всеми силами успокоиться, но выходило у него, честно говоря, не очень. Он не переставал мочить свой рукав слезами. — Ах… — пока до него вдруг снова не сошло озарение, что то было не ЕГО чувство, что он просто перенял и до чёрной глубины прочувствовал на себе такое чужое разбитое душевное состояние. — Саске, ты… Глупый теме… — зашептал он, уронив голову. С каждой секундой понимание происходящего, словно мозаикой, складывалась вс лучше, раскрывая Наруто новые детали. — Это из-за меня?.. — блондин просто не мог поверить своим чувствам. — Это из-за меня тебе?.. Так грустно?..***
Мир Живых. Поле боя. —Не волнуйся, я всё ему расскажу… — почти одними губами прошептал Минато, аккуратно уложив Саске на холодную землю рядом с Наруто, а после встал и, повернувшись к одному своему бывшему ученику, позвал его. — Обито, — тот перевёл свой взгляд на учителя. — Нужно освободить Хвостатых, — тихо произнёс Намикадзе и последовал прочь, в сторону песчаного кратера. Он понимал, что вскоре ему придётся снова исчезнуть из этого мира, поэтому нужно было закончить некоторые незавершённые дела. —Да, — просто кивнул второй Учиха и пошёл за ним. Сакура и Какаши остались на месте, лишь проводив тех своими печальными взглядами, а Гаара и этим не удостоил двух мужчин, продолжив смотреть в никуда, опустив вниз свою красноволосую макушку. Выйдя к самому центру чистой земли, учитель и его ученик вместе схватились за печати и громко крикнули, став прямо продолжением друг друга: —Печать Восьми Триграмм: Снять печать! — только они открыли свои сдерживающие печати, и все девять Хвостатых Демонов тут же ринулись наружу с их маленьких тел и заполонили всё пустынное пространство, окружив мужчин со всех сторон, и… Не успел Курама выбраться наружу, как на всё поле боя прогремел оглушающий животный рёв: —МИНАТО!!! — тяжёлая лапа с грохотом упала подле него: Лис был просто в ярости! Если внутри Четвёртого, он просто поверить не мог в случившееся, сидя в некой прострации и депрессии, то выбравшись, тот будто всё осознал, и сдерживаться теперь уж никак не было сил. — Я ЖЕ ДОВЕРИЛ ВСЁ ВАМ!!! Я ДУМАЛ, ЧТО ВЫ СПРАВИТЕСЬ!!! А ВЫ!!!.. Вы!.. — глаза его метали молнии и прожигали всё лавовым огнём, дикий оскал прямо не сходил с его длинной морды, а хвосты ходили ходуном, не смея остановиться. Он был так разочарован и обижен на весь этот бренный мир! Девятихвостый сейчас винил всех и вся, и даже себя, что смогли допустить такое! — ГРА-А-А!!!.. ЧЁРТ ПОДЕРИ!!! — и хвост с тем же грохотом встретился с землёй, как следует её встряхнув вместе мелкими человечками, что находились на ней. Те, как солдатики, мигом дрогнули и некто попадали от его неконтролируемой ярости, но Минато был, как скала, и не сдвинулся с места. Хокаге опустил голову и тихо произнёс: —Прости… Я не успел, — у Курамы появились почти незаметные слёзы, а ярость с новой силой затуманила сознание. —Идиот!.. Ты же понимаешь, что это ничего не решит?! — кричал Девятихвостый: злость с каждой секундой поглощала его, не смея дать хоть какое-то успокоение разбитому сердцу. —Понимаю… — уже чуть ли не прошептал Намикадзе: ему нечего было сказать в своё оправдание. Хотя, казалось, будь у Сакуры чуть больше чакры, чтобы она смогла ещё раз просканировать тело и понять, где нужно сосредоточить лечение, всё бы, возможно, получилось, но нет… —Ты!.. — Девятихостый уже хотел вновь сказать что-то более колкое, но его резко прервали. —Успокойся, брат, — спокойно пророкотала Мататаби, внезапно грациозно оказавшись подле него. Кошка мягко погладила его своим перламутровым хвостом и продолжила. — Вздохни глубже, будь добр. Мы понимаем твою боль. Всем нам пришлось это пережить. —Я не могу успокоиться! — обернулся тот к ней и рыкнул в ответ. Точнее, Хвостатый не ХОТЕЛ успокаиваться: Курама сейчас был в полнейшей растерянности, он просто не мог представить свою дальнейшую жизнь без одного шумного идиота, который смог изменить чуть ли не ВСЕХ на этой чёртовой земле, в особенности, и его тоже. Не успел Лис впервые кому-то по настоящему довериться, так это же счастье ускользнуло у него из-под лап из-за неосмотрительности глупых людишек! Однако, синяя кошка была непреклонна: —Ты. Можешь, — твёрдо произнесла она, не оставив ему выбора, ведь по другому он бы просто не понял. Уж с Девятихвостым Демоном Лисом сюсюкаться не стоило бы, даже его родным. Такой у него был характер, но, даже так, сестра, будто смилуясь, продолжала поглаживать его своими хвостами, чтобы успокоить. —Это пройдёт, — почти безучастно сказал Чоумей. —Усмири свою бушующую стихию, Курама, — спокойно проговорил Кокуо, чуть опустив голову, но сурово посмотрел на своего собрата. — Злость ничего тебе не даст. —Именно! — прошёлся совсем рядом низкий лай Шикаку. — Ты прямо сам на себя не похож! —Тот малец… — уже тихо донеслось от Сон Гоку, который до сих пор был немало удивлён таким поворотом событий. — Мёртв, да?.. — Четырёххвостый, как и другие Хвостатые, только благодаря парню поистине поверил людям, и тот, словно выполнив свою роль, исчез в темноту. —Тебе не показалось… — ответил ему Сайкен. Курама продолжал препираться и иногда мотал головой, не желая слышать свою семью, пока… —Услышь слова нашей сестры, и будь спокойнее уже ты, — до его ушей неожиданно не донеслись речи от поникшего Восьмихвостого, что не переставал следить за небесами. Осьминог был спокоен, как удав, но грусть и его не покидала. — Не ты один скучаешь по нему… — самый старший по силе брат перевёл на него свой кровавый взгляд и тонкими чёрными щёлками внимательно уставился на брата. Вот, кто его мог сейчас действительно понять, так только ОН, посему и послушать, на данный момент, мог только пурпурного Быка, ведь не мало времени те провели бок о бок. Боль, которую Курама и Гьюки сейчас переживали, была куда сильнее, которую пережили другие его братья и сестра, когда потеряли личную «темницу». Ведь, они потеряли не просто сдерживающую их оболочку, они потеряли своих друзей. Те двое слишком привязались к своим Джинчурики. Но Гьюки ещё просто не знал… Что его лучший друг выжил…***
Минато, не смея больше ничего Лису ответить, тихо наблюдал за Хвостатыми, что так рьяно пытались успокоить своего брата. Как только Осьминог взял всё в свои руки, Курама затих и стал выглядеть каким-то до боли задумчивым. Злость его сменилась на хмурость, а глаза загадочно заблестели, будто бы тот что-то для себя понял и придумал какой-то план, что решил бы ему все проблемы. Намикадзе ещё немного задержался на нём, чувствуя от него неожиданно выходящую волнами надежду, а после взял глубокий вздох и громко произнёс: —Слушайте! — все обратили на него внимание. — Мёртвым нельзя находиться с живыми слишком долго… — начал пояснять мужчина, чувствуя, что был прав. Хокаге выждал пару мгновений и, собравшись с мыслями, продолжил. — Я скоро исчезну, так что… Что мне ему передать? Думаю… Мы встретимся… И все как-то стихли: никто не мог так сходу сказать такие заветные последние слова для того, кто так внезапно покинул их. Молчание продолжилось бы ещё немного, если бы его не прервал один из Хвостатых: —Пусть он будет счастлив, — благосклонно муркнула мудрая Мататаби. Пожалуй, большего и пожелать нельзя было, но можно… —Поскорее переродится и вернётся к нам! — выкрикнул Однохвостый Тануки. —А… — Четвёртый даже немного растерялся от такого желания, но кивнул. — Хорошо?.. — он не знал, возможно ли было вообще поднять вопрос с перерождением, но… Он попробует. —Сенсей… — послышалось сбоку. Мужчина обернулся и наткнулся на тяжёлый взгляд своего ученика. —Да, Обито? — губы Учихи сжались в тонкую полосу, и он опустил взгляд. —Извините, — сказал тот как можно искреннее, чуть ли не хватаясь за голову. — Это всё из-за меня… — Минато вздохнул и мотнул головой. —Всё нормально. Тебе затуманили разум. Здесь больше вина Мадары, нежели твоя. — однако, Учихе от слов учителя никак не полегчало, кулаки лишь сильнее его сжались от накатывающей его безысходности, а где-то чуть поодаль послышался очередной вздох: —Сакура, пошли. Другого шанса потом у тебя не будет, — сказал один уставший тихий голос. —Какаши-сенсей, но… — хотела уже что-то сказать девушка, не желая отходить от своих сокомандников. —С ними ничего не случится. Не волнуйся, — уверил Хатаке и приблизился к Гааре. — Казекаге-сама, прошу Вас пройти с нами, — но тот даже не двинулся, посему Какаши решил подойти к нему с другой стороны. Он шумно выдохнул и пошёл с козырей. — Наруто бы точно хотел что-то услышать от Вас напоследок. Вы были очень важны ему, поэтому, пожалуйста… — и эти слова действительно подействовали на красноволосого, Казекаге поднял свой потухший бирюзовый взгляд на Джонина Листа. Он коротко кивнул и встал. Когда девушка и мужчина неспешно пошли к Четвёртому, Гаара проводил взглядом светлую макушку и последовал за ними. Спустя недолгое время к Минато снова обратились. Это был Какаши: —Минато-сенсей, — тот посмотрел в его единственный открытый черный глаз. — Передайте Наруто, что… — тут, Хатаке едва заметно улыбнулся и произнёс. — Он был моим лучшим учеником. Я действительно горжусь им, и, Сакура… — мужчина обернулся к ней, чтобы та продолжила. —Да… — Харуно кивнула. — Мы будем скучать по нему, — девушка еле сдерживалась, чтобы снова не заплакать. — И я… Саске… Сай… Команда номер восемь, десять… — перечисляла она. стараясь не запинаться. — И… И… Даже если он часто вёл себя, как ребёнок, и временами раздражал и говорил глупости, он всегда был чуть ли не впереди всех нас. Он никогда не сдавался и шёл вперёд. Это… Это давало мне сил. А ещё, скажите ему… — девушка судорожно сглотнула. — Извини, что не смогла спасти тебя… У-у-у-у… — тут, Сакура уже не выдержала и вновь расплакалась, понимая насколько фатальную она допустила ошибку, как медик. —Не вини себя. Всё хорошо, — Намикадзе улыбнулся, погладив ту по голове, и перевёл взгляд на третьего пришедшего. — Казекаге-сама?.. —Я… — не сразу нашёлся тот с ответом. — Я изменился только благодаря ему. Наруто спас меня, если бы не он, я… — Гаара хотел было добавить, но передумал, и просто сказал. — Он навсегда останется моим лучшим другом, — Минато наклонился и, положив руку ему на плечо, светло улыбнулся и сказал. —Он будет просто счастлив услышать твои слова, — парень, скорее, удивлённо приоткрыл свой рот и тут же закрыл, лишь благодарно кивнул. И, только Четвёртый хотел отвлечься на кого-нибудь другого, как неожиданно услышал тихое. —Спасибо. —Хах… Не за что… Гаара-кун, — отбросил Намикадзе все формальности. Казалось, все уже сказали всё, что хотели, и бездыханный уже подумывал исчезнуть с лица этого Мира, как издали послышался истеричный крик, что гулким эхом рассёк пространство: —НАРУТО-О-О!!! — к нему на всей скорости мчалась Хината, а за ней поспевали остальные команды, которые желали узнать, чем всё закончилось. Они не хуже других переживали за своих друзей. Сакура уже успела вернуться назад к своим сокомандникам, посему, когда те добежали, уже был тот, кто смог им вкратце всё рассказать, но Хьюга этого не нужно было, она всё это время видела сама своим Бьякуганом, так что просто упала на колени подле бездвижного Удзумаки и зарыдала, крепко сжимая в руках его куртку. Так как некоторые строили непонимающие лица, Сакура устало вздохнула и тихо объяснила: —Мы победили в этой Войне. Саске победил и сейчас без сознания, но Наруто… Наруто… — девушка будто боялась признаться, но всё-таки переосилила себя и дрожащими губами сказала, как есть, одни страшные слова. — Он мёртв, — после голову опустив. —Что?.. — Ино в шоке прикрыла рот ладонью. —Я не смогла его спасти, — повторилась Харуно, и опустила свою голову ещё ниже, продолжая успокаивающее поглаживать рыдающую Хинату. —Как же так?.. — Ли упал на колени. —Чёрт!.. — Шикамару не смог сдержаться. — «Я выжил только благодаря тебе! Ты же хотел стать Хокаге, а я твоим советником. Так, почему?!» — кулаки его до боли сжимались, выдавая тихий скрип. — Почему?! — вторил он, будто впервые чувствуя, что не способен найти ответа. Сакура немного помолчала и продолжила: —Вы можете передать ему что-нибудь, пока Четвёртый-сама не ушёл… — все сразу же перевели своё внимание на него и, проводив взглядами блондина, пошли к нему, не все, конечно, но пошли. — Хината?.. — тихо позвала она девушку. —Шмыг!.. Лю… Его… — непонятно промямлила она. —Что?.. —Люблю его! У-а-а-а!.. — с новой силой зарыдала Хьюга. Сакура обернулась. —Минато-сан… —Я услышал, — печально кивнул он ей, и перевёл свой взгляд на подошедшего Шикамару. —Четвёртый-сама, Наруто с самой академии кричал и доказывал всем и вся, что он станет Хокаге. Ему не верили, над ним долго смеялись, но сейчас, никто и не усомнится в его силе или умениях. Его мечта сейчас была так близка, а он… — губы Нары крепко сжались в тонкую полоску, но он решительно посмотрел в глаза этого так похожего на него мужчину и выдал. — Неважно! Пусть даже там, но он точно станет Хокаге! А я обязательно потом стану его советником. —Хах… Вот как?.. Я выполню твою просьбу, — Минато как-то загадочно посмотрел в глаза Нары, будто что-то задумал. —И пусть он не забывает о Силе Юности! — послышалось вдалеке. Ли старался выглядеть весёлым, но получалось у него не очень, и моментами смахивал непрошенную влагу. —И до конца помнит всех нас! — махнул Киба. Акамару радостно гавкнул ему в такт, соглашаясь. —Просто передайте ему от нас… Спасибо, — тихо послышалось от Сая. Его улыбка сейчас была действительно печальна. —Хорошо, — ответил тем Хокаге: Намикадзе уже начинал волноваться, что что-то не запомнит, слова друзей Наруто были очень и очень важны, но старался не зацикливаться на этом, а просто верить в себя, что он точно ничего не забудет. Мужчина огляделся, в поисках следующих посланий, но те уже не поступали. — Всё?.. — наконец спросил Минато. — Больше ни у кого нет пожеланий?.. — кажется, будто все махнули головой, продолжая оплакивать своего героя, как тут… —Минато, забери меня с собой, — неожиданно послышалось от Девятихвостого, что так долго всё взвешивал и обдумывал. По всем вдруг прошёлся удивлённый шёпот. Четвёртый внимательно посмотрел на Хвостатого и в следующий миг, прикрыл глаза и покачал головой. —Прости, Курама, я не могу… — тот тут же вскочил. —Всё ты можешь! Не ври мне! — кричал Лис. При слиянии с собой второй половины, он получил от неё и её воспоминания, то, что она пережила, будучи запечатанной в отце Наруто, пока тот прибывал в желудке Бога Смерти, поэтому Курама знал… Курама знал ВСЁ! Что мог существовать и на грани жизни и смерти, а если Четвёртый собирался уже отправиться в Чистый Мир… Он не мог просто взять и бросить того болвана там! Без него, Курама уже не мог представить свою жизнь! Так, зачем было оставаться?! —Ты должен остаться здесь, — настаивал Четвертый, после вдруг начиная светиться… Техника Эдо Тенсей начала свою деактивацию. Мужчина чувствовал, что Кураме никак нельзя было идти с ним, будто это станет какой-то роковой ошибкой в его жизни, но Хокаге знал, что Демон от него точно не отстанет, так что лучшего момента, чтобы уйти, он не нашёл: —МНЕ НЕТ СМЫСЛА ОСТАВАТЬСЯ ЗДЕСЬ!!! — взревел Девятихвостый, с грохотом ударив лапой по голой земле и, слегка опустив голову, тихо добавил. — Теперь… — Минато задумчиво посмотрел в его наполненные болью полыхающие огнём глаза. Даже без слов ему было всё понятно, что он имел ввиду. —Смысл есть всегда, — настолько уверено произнёс бывший Хокаге, будто уже знал, о чём говорил, но то было явно неизвестно лишь простым смертным. Кажется, деактивировав технику, блондин увидел какое-то далёкое будущее, но раскрывать все карты он не решился, ведь сомневался в их правдивости. — Мне кажется… Вы ещё встретитесь! — как можно громче объявил Минато и… Мгновение, и мужчина освободился от своих бумажных оков, явив миру свою чистую Душу. Бумажные кусочки, из которых состояло его временное тело, взметнулись и, будто в диком танце, закружили по округе. Намикадзе вдруг стал пушинкой и легко взмыл в воздух, а чернота его глаз тут же сменилась былой белизной. —Прощайте, учитель, — негромко произнёс Какаши, но тот услышал. В последний момент, он перевёл свой небесно-чистый взор и сказал напоследок. —Прощай, Какаши, и… — тут, в глазах его пробежал какой-то загадочный блеск. — Стань хорошей «тенью», — слова прямо эхом раздались в сознании Хатаке. Только он открыл рот в немом вопросе, как Минато последний раз улыбнулся ему и со вспышкой исчез, озарив всё живое пространство своим светом. Когда яркие вспышки утихли, всё снова погрузилось во тьму, и, словно выждав нужный момент, наконец пошёл дождь, застилав собой чужие слёзы… Продолжение следует. ____________________________ Примечание автора.