***
Удзумаки, даже зная, что, возможно, друзья его не услышат, всё равно с радостью со всеми общался, пока во всю тренировался в разных областях Ниндзя-науки. Однако, на этом обычно всё и заканчивалось. То есть, не было того, кто смог бы лишь силой мысли вытянуть его в Мир Живых, поэтому Блондин так решил... Что всё начало налаживаться. Правда...До некоторых пор...***
Наруто в тихом молчании прогуливался с отцом по знакомым улочкам Старой Конохи. О чём они хотели пообщаться, те уже пообщались, поэтому оставалось лишь наслаждаться приятной погодкой Духовного Мира. Так сказать...В который раз. Пожалуй, это могло, определённо, удручать или начать уже надоедать, но почему-то этого не происходило. Видимо, потому, что Светлые Умы всё больше не задумывались о смысле своей жизни, которой, в том то и дело, что в прямом значении не было. Все жили здесь одним лишь днём, всё чаще не задумываясь как о своём прошлом, так и о своём будущем. Ведь, прошлое уже не имело хоть какого-то значения, а будущего у них просто не было. Для их личности и имени, в смысле, которые те приобрели при жизни, но не для самой Души. Она реинкарнирует из жизни в жизнь, раз за разом, передавая свой внутренний скрытый опыт и способности старых владельцев следующим личностям, пока не закончит свой круг перерождений, когда одна из личностей поймёт одну истину, которую ей всё это время пытались донести. Так, некоторые люди могут испытывать чувство дежавю в тех местах, в которых, казалось, были впервые, или могут замечать, как легко им что-то даётся, даже если они не пробовали этого ранее, или же, любить те вещи, с которыми ты или твоя семья никогда не была связана. Это всё может относиться к памяти Души, и чем старше она, тем менее новая личность привязана к материальным вещам, предпочитая духовные, и всё больше владеет своими интуитивными способностями. В этом можно разбираться и разбираться, правда не всем это интересно, поэтому, опять же, живут лишь одним днём, делая свои привычные бытовые дела. Хотя, если бы живые делали бы так же, то есть, старались жить, как все мёртвые в Мире Духов, забывая хотя бы ненадолго о своих проблемах, тратили бы каждый день всего ничего именно на те вещи, которые они по-настоящему любят, посвящая жизнь не только миссиям, семье, но и себе, то определённо бы стали чуточку счастливее...***
—Пап, — вдруг отвлёк его Наруто от такого долгого молчания. —Да, сынок? — обернулся к нему отец. —А расскажи ещё раз принцип своей техники, Летящего Бога Грома, — попросил его Удзумаки. —Хах, Наруто, я тебе уже сколько раз рассказывал. Ты же уже наизусть должен его знать, — беззлобно возмутился Минато. —Ну, расскажии, — перешёл сын к контрмерам, преграждая отцу путь. — Я знаю, тебе несложно, даттебайо! — махал тот руками. —Хаа...Ладно, — недолго думая, согласился с ним Намикадзе. — Только не пойму, зачем ты раз за разом просишь меня об этом? — недоумевал Блондин по-старше, обходя его. Он, конечно, знал, что его сыну это просто нравилось, от него исходили такие эмоции, но, даже так, всё равно считал, что здесь было что-то большее...Хоть, имело не менее простую формулировку. Наруто тихо хихикнул и пошёл следом: —Хех...Я просто люблю тебя слушать, пап! — чем заслужил самую тёплую улыбку от Минато, который довольно потрепал Наруто по голове. —Хорошо! Тогда, я не только тебе ещё раз расскажу о ней, но и попробуем её в который раз улучшить...Вместе. Может, даже Второго позовём, — предложил Четвёртый свою идею, из-за которой глаза Наруто прямо зажглись азартным огнём, а кулаки крепко сжались от нетерпения. —Договорились! — радостно выпалил сын. —Ха-ха!..Отлично, — довольно кивнул отец и заново начал пояснять концепцию своей техники. — Значит, так...***
А так, под размеренную речь отца, Наруто и дошёл со своим рассказчиком до спокойной травяной местности, окружённой высокими лиственными деревьями. Те подошли к деревьям поближе и уселись в обширную тень, под ветками этих же деревьев. В округе было как обычно шумно из-за пения птиц, но это не мешало учиться в Фуиндзюцу двум Блондинам. Создав кучу бумаги и две кисточки с чернилами, оба стали просматривать возможные элементы печатей, а также, анализировать новые, но недоработанные варианты печати Телепортации, которые придумали Четвёртый на пару с членами семьи Удзумаки и самим Вторым Хокаге, придумавшим эту знаменитую технику. Казалось, столько людей внесли большой вклад в новую технику, но та все равно оставалась незавершённой. Хотя бы потому, что её нельзя было проверить в реальных условиях, то есть, именно проследить, как она будет себя вести, получится или не получится. Так что, оставалось лишь на теории предугадывать действие той или иной печати. Ведь, в этом Мире, как мы знаем, у любого есть возможность реализовать всё по своей прихоти, однако, в данном случае, это не играло всем на руку. Поэтому... Можно было сказать, что сейчас отец и сын просто развлекались, ставя какие-то свои новые эксперименты: —О! А, может, так? — Наруто снова взял бумагу в руку и старательно вырисовывал новую фуин-печать, пока...Рука вдруг не дрогнула, и кисть одним движением не слетела с бумаги, окрасив его пальцы. — А?..Это же... — парень замер, в удивлении рассматривая ту же печать, уже чуть смятую в ладони. Минато поднял свой взгляд на сына: —Наруто, ты что-то понял?..А?.. — он выглядел растерянно и словно прислушивался к чему-то. — Наруто?.. — снова позвал его Намикадзе, но тот не шевелился... — Наруто! — потряс его мужчина за плечо, пытаясь вернуть мысли Удзумаки в их Мир, но всё было тщетно... До некоторых пор. Наруто сам поднял свои голубые омуты на отца и тихо произнёс: —Папа, я что-то чувствую...Нехорошее... — задумчиво слетело с уст паренька. —Ты о чём?.. — поинтересовался у него Намикадзе, но его сыну, кажется, было сейчас не до объяснений. —Что-то не так! — Наруто резко подскочил и начал быстро оглядываться, стараясь понять, откуда и от кого доносилось это притупленное беспокойство, но понимание почему-то доходило очень медленно, словно...Ему не хотели открываться! Намикадзе обеспокоенно смотрел на Наруто, всё так же пытаясь с ним разговаривать, чтобы разобраться, но даже это, казалось, не помогало!..До некоторых пор... — Холод! Я чувствую холод! — наконец выдал второй Блондин, хватаясь за куртку в районе груди. — Как у него! —У кого?! Наруто, я тебя не понимаю! Объясни наконец! — пытался всё дозваться до него Минато, видя, как его сын сейчас страдал от этих чувств, которые доносились, словно издалека. Удзумаки на это вдруг замер, а после, чуть ли не одними губами произнёс: —Как у Саске...Тогда... — глаза невольно раскрылись в удивлении, пальцы всё сильнее сжимали плотную ткань. Он понял! Это чувство пустоты...Он снова его ощущал, а это означало... — Папа, мне пора! — последнее, что сказал Наруто и решительно метнулся куда-то в сторону. —Наруто! Постой! — Четвёртый хотел было его перехватить, но только рука коснулась мона Водоворота на его ветровке, как тот вдруг засветился ярче солнца...И исчез... Оставив, после себя, тысячи прекрасных звёзд: —Ушёл... — и полностью обескураженного отца посреди этой цветущей поляны...***
Сверк! —Саске! — не успел Наруто появиться, как в спешке начал искать своего друга... — Саске! Где ты, чёртов теме?! Ты опять за своё, даттебайо?! — пока вдруг до него не дошло. — А?.. — что он стоял посреди Деревни, далеко не похожей на Коноху. Повсюду ходили гражданские и Шиноби в странных нарядах, в которых обычно не ходили Шиноби Листа. — Ох...Где это я?.. — оглядывался тот по сторонам, быстротечно понимая одну вещь. — А! Ясно! Это же Суна! — невольно встретился кулак с ладонью. — Но...Что я тут делаю? — пытался всё понять Наруто. — Я же...К Саске пришёл, разве нет?.. — только и успел сказать Блондин, как в друг вздрогнул, перехватив ту же эмоцию, с которой и ушёл в Мир Живых. Ладонь опять схватилась за куртку. — Это чувство...Опять! Но откуда?! — Удзумаки с новой силой закрутил головой, ища источник, пока в одно мгновение он сам себя не проявил... — Неужели это?!.. — удивлённо пролепетал Наруто. Имя, словно ножом, полоснули по его Душе, а направление, словно невидимой дорогой, проложило к цели. — О, нет... — прошептал он, резко обернувшись в сторону резиденции Казекаге. — Гаара!..***
Сунакагуре но Сато, за пару часов до прихода Наруто в этот Живой Мир. День у Казекаге начался ни свет ни заря. Снова. И всё потому, что он не мог долго спать, точнее, от слова, совсем. Обычно он лишь бодрствовал, пытаясь хотя бы так восстановить часть сил, и это помогало. Однако, живым Гаара себя от этого всё равно не чувствовал, поэтому заглушал усталость едой, акупунктурой и витаминами, которые и дарили его владельцу некоторую энергию. Только, опять же, на этом нельзя было далеко уехать, хороший сон всё равно был необходим для здоровья, но... Такой роскоши у Собаку но Гаары как полгода не было. И всему виной одно происшествие, которое подломило и так тонкую с детства психику бывшего Джинчурики. Однако, при всём при этом, парень всё равно делал вид, что все хорошо, дабы не заставлять волноваться своих подчинённых и родных ещё больше. Хотя, все и без того отлично видели, как Казекаге был плох. Поэтому, всячески старались ему помогать, даже делая больше положенного, только чтобы их Глава не чувствовал себя ещё хуже. Они считали это своим долгом. Таким образом, Пятый уже с восходом солнца неспешным шагом прогуливался по Суне, следуя до Резиденции. Большая часть населения ещё спала, лишь специальные отряды всегда были бдительны и тихо находились на своих постах, как и было им положено. Так что, никто не мешал Гааре его прогулке. Он любил тишину, а ещё...Он любил солнце и утренние лучи, которые каждый день, раз за разом согревали его вечно-усталое лицо и, казалось, саму Душу. Только в такие моменты парень ощущал себя по-настоящему спокойно, поэтому-то именно в это время суток Казекаге и можно было, в основном, увидеть на улице. Но когда эти лучи исчезали с закатом... Его Душа, словно ледяной коркой, покрывалась в один миг, и спать уже было совершенно невозможно. Ведь, с ночью и звёздами...Приходил и страх. Всепоглощающий страх, от которого, только дай слабину, нельзя было уже деться и спастись! Страшные картины тут же вставали перед глазами, помутняя сознание, а чувство вины отдавалось чуть ли не по всему телу...И никто не мог ему помочь. Никто! Что бы он не делал, и что бы не делала для него семья и Деревня. Поэтому, когда однажды боль уже в который раз затмила рассудок и, казалось, что выхода уже не было... Пришёл ОН! Навсегда исцелив Душу его лучшего друга...***
—Гаара-сама, вы опять здесь с самого раннего утра? — заглянул к нему секретарь, который беспечно подошёл к окнам и пошире раскрыл бледно-зелёные шторы, впуская всё больше солнечных лучей, ведь Казекаге-сама, их так любил. — И как вам это каждый раз удаётся? — решил он продолжить свой разговор. Не то, чтобы Песочноволосому хотелось так же рано вставать, но он понимал, что определённо бы успевал за день куда больше дел, чем делал обычно, на пару со своим Правителем. Пятый задумчиво повертел ручку в руках, сидя над какими-то документами, так что не сразу ответил: —Наверное...Я просто привык... — донёсся некий тихий шелест с уст Главы. —Вот как? — улыбнулся ему секретарь, подходя к столу. — Тогда я обязательно попробую следовать вашему графику, чтобы быть ещё полезнее! — Гаара на этом слове поднял свой спокойный взгляд на мужчину, который, кажется, всегда выглядел таким энергичным. —Только не перетрудись... — вздохнул тот, беря в руки очередной документ, пока второй, аки домохозяйка закружил по кабинету, убирая беспорядок, который как-то умудрился устроить его Правитель вчерашним вечером. Но, только его лицо упиралось в шкаф за сортировкой книг, как лицо Песочноволосого моментально преображалось в немую грусть и понимание, что ничем не может ему помочь, чтобы вернуть своему Правителю радость в глазах. Так что, ключевым словом, здесь действительно являлось, что выглядел. Для Собаку-но, его секретарь мог быть просто старательным, чтобы поднимать настроение своему Правителю своим обычно хорошим расположением духа, а мог быть сам по себе таким. Гаара пока не был уверен наверняка. Ведь, Хару был новеньким в его Резиденции. —Внемлю вашим словам, Казекаге-сама! — отчитался Хару и продолжил. — Можете не беспокоиться. —Ты всегда такой разговорчивый? — тихо поинтересовался у него Казекаге, продолжая неспешно заполнять бумаги. —А это плохо? — удивился кареглазый, обернувшись к Главе. Красноволосый невольно задумался, оставив на минуту свою писанину и вздохнул: —Нет...Думаю, нет... —Вот и отлично! — обрадовался Хару и, схватив горячий чайник, в котором всё это время настаивался чай, наполнил им чашку и подал его человеку напротив. — Ваш чай, Казекаге-сама. —Спасибо... — забрал у него кружку Гаара и сделал один глоток. — Вкусный... —Конечно! Я же готовил его с Душой! И грел его своим внутренним огнём! — намекал тот на свою врождённую Стихию Огня, сжимая кулак перед собой, но прозвучало это все равно по-другому, заставив Гаару еле-заметно улыбнуться и снова поблагодарить его. —Спасибо, — а Хару прямо на месте ликовать. —Всегда пожалуйста, Гаара-сама! — улыбнулся во всю ширь ему секретарь: Ведь, он добился своего! И это стоило ему тяжёлого месяца работы над собой, чтобы его повысили до секретаря, а после, хоть как-то подступиться к высокопочтенному Казекаге! Ведь, его наняли только для этой цели, чтобы вылечить их молодого Господина от все-поглощающей грусти и бессонницы. Как никак, он был врачом под прикрытием...О котором знали все в Резиденции, но только не Гаара. Здорово, правда? Таким образом, у Хару и проходили дни. Он сменял одну маску на другую, каждый раз переступая через себя, чтобы постепенно понять, какая больше из них возвращает достопочтенного Казекаге «к жизни». Это не значит, что большинство из этих психологических масок были не им самим, просто какие-то свои личные характеристики он намеренно усиливал, чтобы, опять же, понять, какая больше всего заинтересует их Гаару-доно. Так, однажды, в какой-то день, Хару стал вести себя более открыто перед своим Правителем, стал больше улыбаться и шутить, в общем, вести себя так, как если бы его близкий друг сидел перед ним и, неожиданно, это сработало. Песочноволосый был так рад, когда весь из себя такой сдержанный Глава тоже открыл ему и самолично назначил на должность второго секретаря, посчитав, что с ним ему станет намного спокойнее. Но, Хару это было лишь на руку. Нет, напомним, что он не подлизывался к своему Правителю, то были лишь эксперимент и медицинская этика, ради которой ему даже пришлось перенимать опыт у другого секретаря, чтобы не сбавлять оборотов и показать, что он не только улыбаться горазд, но и быть под стать самому Казекаге, когда к нему приходили тот или иной человек на переговоры. Всё же, становиться моментально серьёзным и он умел. Однако, при всех своих качествах, даже ему было не суждено сегодня доглядеть за Гаарой-самой, но в этом не было его вины...***
Настало время ужина. Секретарь сопроводил Казекаге в отдельную комнату, где принимали пищу, как по часам, не только Гаара, но и другие его приближённые. Так когда-то распорядился сам Пятый. По причине, что ему были приятны людские беседы, но и нахождение среди своих. Даже если он прямо об этом не сказал, но кто-то об этом и так понял и спорить не стал. Когда все уселись и подали блюда, Хару поставил рядом с Правителем стакан с водой и несколько пилюль со словами: —Ваши лекарства, Гаара-сама, — прежде, чем усесться с остальными. Он хорошо следил за этим, потому что, если Казекаге будет не следовать своему графику, у него под вечер сразу могли начаться необъяснимые панические атаки, а те травы, которые входили в состав пилюль, давали энергию и временное успокоение ослабшему организму. Однако, даже с ними, Собаку-но всё равно не мог спокойно спать, как говорилось ранее, только дремать. —Спасибо... — тихо поблагодарил его Гаара, зачерпывая ложкой полупрозрачный овощной суп, продолжая свою трапезу. Лекарства были очень неприятны на вкус, поэтому Красноволосому не хотелось портить свой и так непостоянный аппетит чем-то подобным, но, в этот раз... Это было его ошибкой. БА-БАХ! Раздался грохот со стороны входа. Все тут же обернулись и напряглись, хватаясь за свои оружия, но тут же выдохнули, заметив, что это ворвался первый секретарь Гаары-самы, Мория-сан: —Казекаге-сама! Казекаге-сама! Пришли Шиноби из Страны Молний. — примчался тот со своими бумагами, роняя их по пути. Он явно был взбудоражен. — Они требуют срочной аудиенции! Кажется, в нашу Страну проникли несколько Нукенинов Молнии. Они хотят обговорить последующий план действий по их поимке, пока они не ушли далеко и не навредили и нашей экономике! На эти эмоциональные объяснения Гаара тяжело вздохнул и, отложив свой столовый прибор, встал со стула и быстрым шагом последовал за Морией, который уже во всю мчался назад. Хару опомнился и тоже пошёл за ними, но у самого порога, вдруг резко остановился и обернулся назад. Взгляд тут же упал на место, где всего минуту назад сидел их Правитель и... Стакан всё ещё был полон, а пилюли лежали на столе: —Ах... — глаза расширились в немом страхе. Понимание ситуации секундой за секундой достигали его голову. — Гаара-сама! — мужчина, не думая, метнулся к столу и забрав ношу, в Шуншине помчался назад, уже по коридору, в сторону кабинета Пятого-самы, пока нехорошие идеи посещали его мысли: У Гаары-самы давно не было панических атак, благодаря правильно подобранным лекарствам и режиму их принятия, но случись их сейчас внезапное отсутствие, после истечения действия последних, которые действуют всего полдня и...Правитель уже не будет себя контролировать, а это значит!... Случится нечто непоправимое! Поэтому, оставалось лишь бежать быстрее и молиться за благополучие Казекаге-самы: —Чёрт, хоть бы ничего не случилось! — в надежде слетело с уст медика, что вдалеке уже видел заветную дверь, которую во всю охраняли двое Шиноби Молний, дабы чужие из Суны не услышали их тайны. — Раступитесь! — крикнул тем издалека, но те и бровью не повели, даже после заметив Хару напротив них. — Раступитесь, я сказал! — повторил им ещё раз, на что получил только строгое. —Нам было сказано никого не впускать, — на что Песочноволосый разразился не на шутку. —Не пустите, я сам прорвусь! — уже прямо атакуя рукой одного из охранников. Разговаривать не было смысла, только ради того, чтобы его впустили. Пусть они хоть пять раз будут дружественной Страной Суны, но прямо говорить Шиноби с других Деревень о неблагополучии Пятого — было бы совершенно неправильно! Мало ли что могло случиться в будущем. Поэтому, завидев в его сторону то же самое неповиновение от уже вражеских в глазах Хару Шиноби...Мужчина, не думая, начал атаковать с новой силой, всё больше ввязываясь в драку: —Не смейте препятствовать медику! — строго сказал тот, в какой-то момент, заставляя Шиноби Молний на мгновение прийти в себя, но последний не смог остановить свой удар и... — Гаара-сама! Он!.. — хотел было сказать Хару, ощущая в воздухе всё больше чакры Главы, как его уже с ноги откинули на пару метров. Шиноби Молний тут же окружили подоспевшие АНБУ Суны, но...Уже было поздно. — Осторожно! — только и успел он крикнуть всем, как... БА-БАХ! И дверь с силой слетела с петель, впечатав Шиноби Молний вместе с ней в стену. Командир, который всё это время находился в кабинете Казекаге, с песком вылетел наружу, выбив собой некрепкую конструкцию и уже со своими лежал на другой стороне коридора. Хару, не теряя секунды, метнулся в кабинет, но не успел он войти, как ветер с песчинками обдал ему лицо, больно впиваясь ему в кожу. Он приоткрыл глаз, прикрываясь ладонью. Песок быстро-быстро разлетался по округе, создавая малую песчаную бурю. Повсюду была разруха, стол лежал где-то в другой части комнаты, как и всё остальное. Сам же Казекаге на коленях сидел на полу, крепко держась за голову и задыхаясь. Как и тогда... —Гаара-сама! — пытался медик подойти к нему ближе, но... —Н..Не подходи! — крикнул ему Казекаге, обдав его ноги песком. Он не хотел никому причинить вреда, но эти припадки...С каждым разом порождали всё новые необъяснимые страхи, и если он всё это время старался мастерски их скрывать, то, в какой-то момент, не выпей он вовремя лекарство, которое и помогало ему себя как никогда контролировать, как они выходили наружу...Прямо с двойной силой. Словно по щелчку или чьему-то велению. И если, до этого ему несказанно везло, и те панические атаки настигали его не в Резиденции, а дома или подальше от других, на природе, где Хару не удавалось в полной мере за ним проследить, то сейчас...Именно сейчас...Это случилось далеко не вовремя! Он дал слабину, забыл о чёртовых таблетках и началось! —Гхаа!..Кхраа!..Кхраа!.. — не мог Гаара успокоить свой ритм, опускаясь всё ниже к коленям. —Казекаге-сама! Пожалуйста!..Я прошу вас... — пробирался Хару сквозь весь песок и ветер, хотя его то и дело сносило обратно. — Возьмите себя в руки! —Я...Кхра!..Н..Не..Кхраа!..Могу... — тихо донеслось от обречённого Красноволосого: Его страх давно не был настолько силён. —ВСЁ ВЫ МОЖЕТЕ! НЕ ВРИТЕ МНЕ! — не давал и намёка Хару на слабость, пока пытался двигать ногами. — ВЫ ЖЕ КАЗЕКАГЕ КАК НИКАК! — ещё громче кричал тот сквозь всё завывание созданной Гаарой-самой песчаной бурей, дабы донести всего себя через такую непогоду, но с каждым шагом двигаться становилось всё тяжелее. Ведь, в эпицентре погодные условия были в разы сильнее! Да настолько, что Хару, почти дотронувшись до Казекаге-самы... — Чёрт!.. — не удержался на своей же чакре от более сильного толчка скоплений песка и полетел назад, к рукам АНБУ... — Кхх!.. — которые всё ещё стояли на страже у входа, но ему было не до этого, не до своей некой боли в спине. Встряхнув головой, он оттолкнулся от тела, что поймало его на лету пару мгновений назад, и заново начал свои попытки, только уже в Шуншине тут же двинувшись к Правителю: —Гаара-сама! Вы сильнее этого, я знаю!.. — пытался медик настроить Главу на другие мысли, но, кажется, Казекаге-сама снова выбрал не тот путь решения проблемы и снова начала замуровывать себя в Абсолютной Защите. Песок начал постепенно спадать, облупляя вокруг Красноволосого, что позволило Хару подойти чуть ли не впритык: —Нет, Гаара-сама, не прячьтесь от этого! — кричал он всё, сбивая своими сильными ударами защиту, но та была сильнее и лишь закрывала Собаку-но ещё быстрее. — Вы делаете себе лишь хуже, поэтому!.. — кулак последний раз с силой врезался в непробиваемую стену, обдав одежду Хару песком. — Не прячьтесь!.. Пока последний кусок песка не скрыл мужчину с головой...***
Суна не знала о приобретённой Гаарой после смерти Наруто болезни. Казекаге глубоко прятал свою боль, да настолько, что сам, бывало, забывал о ней, но только он пытался расслабиться хоть немного...Как старые раны раскрывались и невидимые ножи резали Душу раз за разом, заставляя его врождённую Абсолютную Защиту бушевать всё сильнее, ощущая от носителя непрекращающееся чувство опасности. Складывалось ощущение, что спустя полгода этих мучений, будто он вернулся в своё недалёкое детство, когда Однохвостый Тануки терроризировал его сознание, не давая спокойно спать. Самые близкие знали об этом и всячески пытались ему помочь, донести ему, что он был не виноват, но...Но!.. Ничего не помогало. Другие лишь страдали от его песка! Он не хотел их ранить! Всё выходило случайно из-за его необъяснимого страха. Даже если Гаара теперь никого не убивал, парень с каждым лёгким ранением своего близкого считал всё сильнее себя виноватым. Поэтому, всё, что ему оставалось, так это прятаться в своей Абсолютно Защите, пока паника сама собой не утихнет. но... Темнота делала лишь хуже. Но, по-другому он не мог. Ведь, только так он мог спасти своих близких от себя же...***
—Гаара! — Наруто ворвался сквозь стены в кабинет Казекаге и тут же оказался в самом эпицентре песчаной бури. — Ааа!.. — как по привычке встал в защиту Наруто, но через секунду приоткрыл глаза, понимая, что эти агрессивные проявления никак не трогали его Душу. Он только всё слышал, но каких-либо ощущений от непогоды не ощущал, так что... Руки тут же исчезли с лица, а сам Блондин огляделся. Какой-то мужчина, через ветер и песок, пытался дойти до противоположной стены, и судя по крикам, он пытался дойти...До Гаары. Наруто тут же повернул голову в противоположную сторону: —Гаара! — Наруто, не медля, подбежал и сел напротив него, заметив состояние друга. Удзумаки хотел было его как-то схватить, как заметил, что от его тела тонким слоем ввалил чёрный дым, который не сразу можно было заметить через всю эту песчаную стену. Пальцы невольно дрогнули, и Наруто оставил свои попытки. — Это же...Гаара, до чего ты себя довёл, даттебайо?! ЗАЧЕМ?! — крикнул Блондин ему чуть ли не на ухо, но тот, конечно же, его не слышал, продолжая всё больше погружаться в своё состояние. — Гаара! Дыши глубже! Слышишь меня?! Борись с этим! — пытался снова Наруто как-то взаимодействовать с Казекаге, но всё было тщетно. Его руки проходили сквозь него. Наруто не знал, как ему помочь: —Чёрт, чёрт, чёрт...И что же делать?! Он же не спит! — кричал, словно в никуда, Блондин.— Как его заставить меня увидеть, даттебайо?! — тут же Удзумаки подскочил и начала ходить туда-обратно, пока Хару пытался достучаться до своего Правителя. — Ааа...Думай, Наруто, думай. Что бы сделал я?..Ааа! Гаара перестань задыхаться! — обернулся вдруг снова к нему Удзумаки на хрипы под ним. — Не слышишь меня, так прислушайся к тому мужику! Дело же говорит, ну! — ткнул он пальцем в Хару и снова ушёл в свои думы, оставив всё на материального секретаря. — Так ладно, ладно, нужно успокоиться и подумать. Думаю, я скоро пойму, — скорее, успокаивал себя Наруто, чем помогал себе придумать что-то дельное, пока до него самого же, недолго погодя, не дошло. — Блин! Думать — это же совершенно не про меня! Ладно, тогда... — Удзумаки хотел было полностью отдаться своему шестому чувству, как мужик, который все пытался помочь его другу, не успев добраться до него, отлетел в обратную сторону. — А?!.. — Наруто резко повернул голову к выходу, а потом, так же резко снова обернулся на Гаару... Которого уже во всю начала поглощать его же Абсолютная защита. —Чёрт! Гаара! Перестань! Не делай себе хуже! — Удзумаки всем нутром чувствовал, что лучше так не делать, и мужик, который уже старательно опять шёл на передовую, тоже был с ним согласен и, чудом добравшись до Красноволосого, уже во всю рушил Защиту Казекаге, но, как отметил Наруто, это не помогало. Он обернулся к Песчановолосому и крикнул, ведь понимал, что... — Это не сработает, слышишь?! — но тот его не слышал. — Аргх! Блин! И ты туда же, даттебайо! — возмутился Блондин и снова перевёл взгляд на своего друга, наблюдая, как его с каждой секундой закрывала всё новая стена из песка, и когда оставалась лишь одна небольшая щель, отделяющая Гаару от Наруто, он... Вплотную подошёл к сфере Абсолютной Защиты и, сказав напоследок: —Не можешь меня видеть?! Так я тебя заставлю! Но не брошу тебя в таком состоянии, ясно тебе, даттебайо?! — он вошёл в неё, дав так же с головой поглотить себя песку...***
Наруто окружила тьма, но он знал, что Гаара всё ещё был перед ним. Казалось, маленький и слабый. Хрипло и часто дышал, дрожа, как осиновый лист от ветряного потока. Удзумаки вздохнул и сел на корточки прямо напротив него, продолжая смотреть в его обречённое лицо через всю эту пугающую для Казекаге черноту. Блондин, уже давно отдавшись своему нутру, невольно положил свою ладонь на красную макушку и тихо произнёс: —Расскажи мне, с чего всё началось? — и Гаара рассказал, обдав Наруто некой вспышкой света. Не прямо...Он показал ему свои воспоминания, с просмотром которых парень хмурился всё сильнее. Вот, всего минуту назад Гаара тратит последние крупицы чакры, лишь бы успеть до Цунаде-самы, но берёт с собой лишь Сакуру-чан, в которой всё ещё было хоть немного чакры...Вот, они уже все вместе летят до его отца...Он всё это время нервно поглядывает на его лицо и Сакуру-чан, надеясь, что всё обойдётся, но вдруг видит, что Сакура уже не лечит его чакрой, а делает ему прямой массаж сердца, но...Но...Это не помогло...А вот...Он...Уже...Уже где-то глубоко в себе с понимаем того, что его солнце... Навсегда потухло. —Ясно... — сказал наконец Наруто, прикрывая глаза. Удзумаки, словно в Гендзюцу, пребывал в чужих воспоминаниях, всё это время находясь подле своего друга, и, в итоге, смотря на себя, и... Свой конец. Да, Наруто наконец узнал, что, на самом деле, случилось потом. Когда из него извлекли Кураму. Как пытались его спасти. Видел пустые лица своих друзей и слышал их пожелания, что те говорили его отцу напоследок. Видел, как Курама вышел из себя и начал свои буйства. И никто не мог его утешить, как и Бабулю Цунаде...Ведь, это всё равно бы не помогло. Ладонь невольно сжала куртку: —Гх!.. — было больно... Чертовски больно! Одно дело слушать все объяснения и пожелания друзей со слов отца, а другое...Видеть всё своими глазами. Однако...Лицо Наруто снова стало спокойным. Ведь, Гааре сейчас было намного хуже и больнее. В несколько десятков сотен тысяч раз! И если с ним всё равно уже ничего не поделаешь. Он умер. ВСЁ! То Гааре всё ещё можно было помочь! И Наруто уже знал как. Сознание подсказывало ему, как можно было поступить в этой ситуации. Этот путь был один. И был он неправильным. Настолько, что Наруто мог навсегда лишится чего-то важного. Это тоже говорило ему шестое чувство. Шинигами необязательно было диктовать свои правила Душам, ведь их правила с самого начала были заложены глубоко в них, и в случае надобности Душа почувствует это. Идёт она наперекор равновесия Мира или нет. Сейчас была подобная ситуация, в которой нужно было хорошенько подумать и решить для себя: Готов ты будешь к последствиям или нет. Но, Наруто давно для себя решил...Что никогда не бросит своего друга в беде, особенно, близкого по духу и близкого по судьбе. Поэтому, то, что собирался сделать Удзумаки, чтобы спасти своего друга от непрекращающихся страданий, так это... Частично завладеть телом его друга. Ладонь Удзумаки медленно перешла от сердца к сердцу, мягко коснувшись одежды человека напротив, но бывший Джинчурики действовать не торопился, ещё раз обдумывая правильность своих поступков, снова ненадолго прикрыв глаза, но, поняв, что здесь и думать не было смысла, он снова открыл их и улыбнулся, сказав... —Ради тебя, я выдержу всё, — а после, Наруто вдруг засветился и скрылся в самой глубине сознания Гаары...***
Страх...Сильный страх застилал сознание. Парень сжимался всё сильнее, желая спрятаться от него, стараясь дышать всё медленнее, но это совершенно не помогало. Хотя, когда-то помогало. Видимо, всё из-за того, что он так долго скрывал его и, выпей бы Гаара эти чёртовы таблетки, не превратился бы в это... Ещё Казекаге называется. —Я так...Кхаа...Слаб... — не мог смириться с этим Красноволосый, тря пальцами переносицу, пока вдруг не услышал...Что кто-то так совершенно не считает. —«А вот..и.. не..т. Ты хор..шо де..рр..жался», — как издалека послышался чей-то неразборчивый голос. —Кто это?! — парень вдруг отвлёкся от своих дум и завертел головой, но везде было всё так же тихо и темно. — Показалось?.. — он всё равно продолжал прислушиваться, моментами, потирая глаза, пока не вздрогнул, когда голос снова не послышался, только уже чуть громче и внятнее. —«Хм?..Неуже..лли?.. Аха..Ха!..» —А?.. — Глава завертел головой с новой силой, ведь...Он уже слышал этот смех! —«О! Гаара..аа, ты... .. меня слыш..ш..шишь что ллл..ли?..» — не мог скрыть своей улыбки Наруто, находясь внутри него самого. Только до друга его голос доходил, словно через толщу воды, с кучей помех и задержек, хоть сам Удзумаки этого не замечал. —«Ахах!..Ха..ха.. Яяя.. ... Я так ррр...рад, даттттебайо! Не дуумал... .. что э..этто сраа...сраа..сработает...» — он же просто следовал своему Я, стараясь всё меньше думать о последствиях, а тут такой поворот. Пятый резко вскинул голову и замер. Руки его снова задрожали, только уже не от страха, а от узнавания, КТО с ним говорил: —Этот голос...Наруто?.. — он пытался увидеть его, но всё было безуспешно. — Это же ты, да?!..Хаа...Хаа...Да?!.. — тот было подскочил, как ударился головой об свою же технику. — Гх... — схватился тот за голову. Так что, сел обратно и, упёршись об песочную стену, начал всматриваться в такую пугающую пустоту. — Хаа...Хаа...Хаа... .. Хаа... — минута молчания, как Собаку-но начал по-тихоньку успокаиваться, а потом...Снова... —«.. ...Я ..приш..шш..шёл.. . . .. к тебе». —Хаа...Я что...Схожу с ума?.. — с дрожью слетело с уст Казекаге, дабы не спугнуть свои и так нестабильные галлюцинации. Он просто не мог поверить своим ушам. Хотя, в этом была и доли правды, ведь при панических расстройствах мир кажется измененным, отстраненным, словно в дымке. Человек не понимает, что с ним происходит в полной мере, но сознание его явно изменено в такие моменты, как бы тот не пытался думать и сопротивляться этому чувству. Наруто вздохнул, не переставая улыбаться: —«Ещ..щщ..щё бы...» — и это началось ещё до того, как Удзумаки пришёл поздороваться. Но, даже так, Удзумаки всё равно понимал, что он был в этом виноват, так что он обязательно всё исправит. Согреет его сердце, как тогда...И даст ему наконец долгожданного спокойствия. —«Поэтому... — Гаара вдруг почувствовал некий прилив сил, он снова осмотрелся, но вокруг была лишь темнота и..Голос, который, казалось, уже был совсем рядом. — Не бойся, Гаара. Теперь всё будет хорошо. Я же здесь, — донеслось где-то поблизости. Парень привстал, снова садясь на колени: —Здесь?..Это..Где?.. — вдруг, Гаара почувствовал, как что-то коснулось его плеча. Он резко обернулся, а после, его охватил свет...Такой яркий, что он невольно зажмурился, а потом...Зрение само собой пришло в норму, и тот увидел...ЕГО. — А?.. —Ну и что ты тут устроил...Гаара? — счастливо улыбнулся ему Наруто. —Н..но как?.. — глаза в удивлении расширились, тот не мог даже пошевелиться. —Неважно, как. Не думай об этом, — помахал Блондин перед ним рукой. — Просто смотри на меня и слушай, ладно? А то я ненадолго, — пояснял он, как... Кап... Вдруг сам замер, завидев, как его друг попросту начинает натурально лить слёзы: —Э?!..Аааа! Гаара! — придвинулся ближе к нему, хватая за плечи. — Ты чего плачешь?! Я..Э..Что делать?! — тут же заволновался Удзумаки, впадая в некоторую панику. — Я же не умею успокаивать, даттебайо!..Ты это!.. — хотел было хоть что-то ещё сказать, но вдруг услышал тихое. —Прости... — всхлип. — Прости меня... — опустил тот перед ним голову, не имея сил больше держаться. —А?.. — пальцы Наруто дрогнули. — Неужели?..Ты... —Я не успел... — продолжал Красноволосый, прямо умываясь слезами. — Ууу...Прости... Удзумаки вдруг изменился в лице. Удивление сошло на нет, оставив лишь тяжёлое спокойствие. Он понял. Понял как никогда, что Гаара до сих пор винил себя в его смерти, и держался каждый раз до последнего, чтобы не впасть в панику, продолжая чувствовать эту не уходящую никуда боль, а он...Он: —Нн...Нет, — Наруто схватился за голову, прикусывая губу. Асума-сенсей же говорил, что сделает кому-нибудь больно, если будет и дальше не замечать, что пытаются каждый раз донести до него живые, и он сделал! Своим равнодушием...ОН!.. — Нет! — не думая, кинулся на друга Удзумаки, крепко прижимая к себе. —А?.. — удивлённо проморгался Казекаге. — Но я... —Ничего не говори! Ты не виноват! — уже переходил Блондин на крик. — Если бы я пришёл раньше, ты бы так не страдал, даттебайо! Это мне нужно извиняться! Это из-за меня, ты!..Поэтому...Хватит! Ты не виноват. — выдохнул наконец тот, ослабляя хватку. — Не виноват. Потому что...Ты же знаешь..Хах...Знаешь, что?.. «Когда из Джинчурики извлекают Хвостатого...Он умирает.» — чуть ли не одними губами произнёс Наруто с болью в глазах. Глаза бывшего Джинчурики Однохвостого снова распахнулись в удивлении, он знал об этом. Конечно, знал! Но, это не значит, что он бы просто смирился с этим! Всё же, Курама дал ему шанс, а Казекаге его не оправдал: —Ты бы ничего не сделал, поэтому...Всё в порядке, даттебайо...Я не сержусь на тебя. Хлоп! Оттолкнули Блондина силой. Удзумаки удивлённо уставился на друга, лицо которого уже обозначало злость: —Как ты можешь?!.. — раздался крик по всему светлому пространству. — Как ты можешь так легко говорить?! — Гаара не мог принять этот факт, что Наруто относился к этому так спокойно. —Э?.. — а тот продолжал. —Многие пытались тебя спасти, а ты!..Неужели, ты сда?!.. —Нет! — резко прервал его Наруто, строго смотря в его зелёные глаза. — Нет. Если ты думаешь, что я так легко смирился со своей смертью, то ты ошибаешься! —Ах... — кажется, Красноволосый осознал свою ошибку, он снова присел рядом. — Извини, я... — но Наруто на него не злился. Он просто не мог. Гаара же был его лучшим другом, а ещё, Блондин понимал его гнев. Поэтому, тот лишь вздохнул и снова улыбнулся. —Всё нормально. Ты прав, — уже спокойно сказал, поднимаясь. — В твоих глазах это могло показаться именно так, как и в любых других, но это не так, — пояснял он, как вдруг, его дух охватил другой, более яркий загадочный свет, что начал нарастать с каждой секундой. —Наруто, что с тобой?! — заметил Казекаге изменения в его друге, но тот совершенно не обращал на это внимания, ведь главное было другое... —Я был и останусь собой, навсегда. В твоём сердце и сердцах других родных мне людей, — коснулся Наруто чужой груди, ослепляя её всё больше, — Я обещаю, что никогда не сойду со своего пути, хоть сейчас, хоть в следующей жизни, когда я навек забуду себя! —Наруто...Ты... — Гаара хотел было подтвердить свои догадки, но ему не дали. —Нет, ты дослушай! — крикнул ему Удзумаки чуть ли не у самого уха. — Совсем скоро я уйду, поэтому, пока этого не случилось, пока я всё ещё стою перед тобой, дай мне извиниться! — улыбался тот ему всё шире. — И сказать спасибо, что у меня был такой замечательный друг и товарищ, который не побоялся пойти против всех и отдать всё, что у тебя есть, только чтобы спасти меня! Пятый хотел было сказать, что это всё благодаря ему. Ведь, это же он спас его от всепоглощающей тьмы, ещё тогда, когда им было не больше четырнадцати. Когда его похитили члены Акацуки, и даже сейчас...Однако, голос почему-то уже не слушался, но Наруто кажется и без того понимал. Он улыбался всё так же широко, так ярко, что практически и не видно было, что вот-вот и Наруто, его лучший друг... —Не уходи... — только и смог выдавить из себя Гараа, смотря, как его тело начинается растворяться, но Удзумаки лишь покачал головой, показывая, что это не в его силах остаться, как бы тот не хотел, так что Наруто до последнего дарил ему свою улыбку: —Гаара...Запомни, я всегда буду здесь, — указал тот пальцем на его грудь, не переставая излучать своё тепло. — И...Ах да! Гаара! — вспомнил он вдруг. Блондин задорно сверкнул глазами и в последний момент приблизился к самому его лицу. — Хе-хе! Я же говорил тебе, что никогда не сдамся, даттебайо? Вот и ты не сдавайся, прямо как я... — улыбнулся он напоследок, чтобы со вспышкой исчезнуть навсегда. «И закончи мой путь, хорошо?..» Последнее, что услышал Гаара, пока с концами не провалился в темноту...***
Скр!..Послышался треск. Сухой песок внезапно начал рисовать свои узоры на некогда крепкой Материнской Защите Казекаге-самы, и рушить стены одну за другой, обваливаясь кусками на пол. Все тут же забегали, поднимая шум. Всем было важно узнать, как себя чувствует их Глава. Ведь, они так долго ждали, когда он придёт в себя: —Абсолютная Защита обвалилась!.. Гаара-сама!.. Как вы?.. А?!.. Что с ним!.. — кричали все, пока Песочноволосый их нагло не растолкал и не присел рядом с Пятым, рукой приподняв его тело. Ладонь засветилась зелёной чакрой, дабы найти малейшие повреждения...Но всё обошлось. —Тихо! Он в порядке! — донёс им медик, продолжая проверять его состояние. —Тогда, что с ним? — не могли другие понять, потому что Казекаге обычно не отключался, после того, как успокаивался в своей Защите. На вид был потрёпанным, но ввёл себя потом как обычно, а тут... Медик удивлённо приоткрыл рот, проверив сердцебиение своего Правителя. —Он...Он просто... — не мог сначала поверить Хару своего открытию, стирая пальцами мокрые дорожки с глаз Гаары. — Хах... Не может быть... —Что он?! — не могли унять все своё беспокойство, толпясь во всю около них, на что Хару повернулся ко всем, приложив палец к губам, прося их быть потише. —Тссс! Не кричите, — все тут же замолкли, ожидая объяснений, а Хару... Моментом глянув на умиротворённое лицо Казекаге, как никогда ощущая своими пальцами спокойное сердцебиение их Правителя, снова поднял на присутствующих свой, но уже счастливый взгляд и, улыбнувшись, сказал: —Он... «Просто спит.»***
А Наруто оставалось лишь вздохнуть и дождаться своего дня рождения, который являлся и днём...Его смерти. Только, кто же знал, что, перед этим, ему предстояло сразу принять наказание за содеянное... Продолжение следует.