***
Зайдя в свой небольшой, но уютный домик, Эдд пошел готовить уже ужин. Он очень хотел, чтоб его новый рыжеволосый друг пришел к ним в гости, отведал их еду и похвалил Гоулда. А может, это всё-таки правда любовь с первого взгляда? В это верилось трудно, но если это сказал даже Томас, открыто отвергающий такое чувство, как «любовь», то можно и поверить. Вечер наступил незаметно. Риджуэлл примерял новую рубашку. Но зачем такому человеку, как Томасу — беспрестанному алкоголику, — такие элегантные вещи? А всё из-за мамочки-Гоулда. Ведь это именно он заставил надеть черноглазку нежно голубую рубашку. — Ну вот, Риджи, ты теперь хотя бы на человека смахиваешь. — Эдд, не хотел бы ли ты немного помолчать? — пытался не сорваться Том. Ему действительно не нравились такие вещи. Они слишком… Пафосные для него. — А зачем мне вообще напяливать рубашку, а? — спросил ананасик. — К нам в гости придет Мэтт. — Мэтт? — Да, Томас, Мэтт. Пока ты был в своей комнате я позвонил ему и пригласил на ужин. Он довольно элегантный. И мы не должны показаться дикарями! — Радостно проговорил кололюб. Часы пробили девять вечера. В эту самую минуту раздался звонок в дверь, к которой подскочил радостный Гоулд. Да, он не прогадал. Это был Мэттью. — Здравствуй, Мэтт! Проходи, на кухню — Проговорил заботливый Эдвард, который уже забрал у гостя пальто. — Охох, спасибо, Эдди~ — не заметив густого румянца на лице кололюба, Харгвиз прошел в кухню: — Здравствуй, ты, наверное, Томас? — Да, это так, — зло прошипел Риджуэлл. Он действительно пытался выглядеть дружелюбным. Ради Эдда. Ради будущего его друга. — А я Мэттью. Для друзей просто Мэтт. А у вас уютный домик, Томас. — Для друзей просто Том, — словно передразнив, ответил Ананасик. — Ох! Я надеюсь, вы уже познакомились. Через 10 минут курочка будет готова, а сейчас, может колы? — спросил, только что пришедший, Эдд. — Ты хотел сказать чаю? — Переспросил Мэтт, не понявший вопроса. — Нет, Мэтт. Эдд обожает колу, поэтому кроме колы он ничего не предложит, — усмехнулся Ридж.***
Как только закончился вечер, Том снял с себя рубашку, надел излюбленную толстовку и вышел прогуляться. До бара. Да, это было любимое место хрупкого омеги, но разве им можно пить? Это ведь скажется на продолжение рода, но так говорил только Гоулд, который всеми возможными способами пытался отвлечь друга от бутылки. Эдд корил себя в том, что не уследил за Томасом и тот приложился к алкоголю. И ладно, если бы Черноглазка пил не очень крепкий алкоголь, но водка… Это не есть хорошо. Может быть, когда-нибудь у Риджуэлла пропадет эта привычка и он сможет вести свободный образ жизни, но не сейчас. Сейчас слишком много проблем, от которых не скрыться. Не сбежать. Но становится так легко, когда в голове пусто и тебя ничего не волнует. Вот, дверь старенького бара скрипнула, пропуская воздух. Ридж двинулся к барной стойке. К любимому месту, которое никто никогда не занимает. А всё почему? Да потому, что мало дам проходит тут. И всё это из-за окна. Ведь любая уважающая себя девушка потеряет авторитет, если её кто-нибудь увидит в таком порочном месте, как бар. Том уже заказал бутылку Смирноффа и сейчас спокойно попивал жгучую жидкость из горла. Да, очень глупо маленькой омежке приходить в бар и напиваться в стельку. Ведь в таких местах орудуют те ещё извращенцы. Бармен — тихий бета — терпеливо слушал нытье алкоголика, но и это корыстный поступок. Ведь ты можешь получить куда больше просто слушая несчастного алкоголика.***
Как странно. На дворе третий час ночи, а Гоулд ещё ни разу не звонил. Но сейчас, мирно спящему за барной стойкой, Томасу не до этого. Он спал. Отдыхал. От всего. И для него такие моменты были волшебством. Но и это долго не продлилось. Дверь заведения опять противно скрипнула и в помещение зашел новый клиент. Он тут же направился к барной стойке и сел через два места от Риджа. — Бармен, мне как всегда. — Конечно, Торд, — отчеканил работник и принялся делать крепкий коктейль для посетителя. Пока Ларссон ожидал заказ, он оглянулся: как всегда темное помещение бара, в углах облизываются проститутки с богатенькими дядьками. Но кое-что изменилось. Точнее, Торд увидел спящего человека за барной стойкой. И этот человек кого-то напомнил Красноармейцу. «Ну точно! Это же Томас!» — подумал Ларссон приближаясь к омеге. Он почувствовал приятный запах, но разобрать его не смог. Торд не стал долго думать и принялся расталкивать Тома: — Вставай, пьянь несчастная! — Мргх… Эдд… Не…т…- Промямлил Черноглазка. Хентайщик же тяжко выдохнул и, положив руки на лопатки и под коленки Томаса, поднял последнего. Он не спеша вышел из бара так и не выпив свой коктейль.***
Риджуэлл, как оказалось, живет достаточно далеко, поэтому Ларссон шел около часа, но за это время он вообще не почувствовал веса. Только что-то теплое и прижимающееся к его телу. Вот, виднеется небольшой двухэтажный домик. Красноармеец, подойдя к зданию, открыл дверь ключом, который взял из кармана Риджуэлла. Он оставит их себе. На всякий случай. Зайдя во внутрь, Торд услышал весьма неожиданные звуки. А именно — стоны. Такое заставило Ларссона покраснеть. Может, он ошибся домом? Хотя, Хентайщик не мог сказать, что ему это не нравилось, ведь все его партнерши имели… Слишком высокие, режущие слух голоса. Коммунист положил Томаса на диванчик и пошел на разведку дома. Пройдя несколько комнат, он нашел ту, из которой исходили звуки. Не долго думая, Ларссон вошел и включил свет. То, что он увидел повергло его в шок. Нет, он конечно знает, что занятия любовью дело нормальное, но человек, выступающий в роли доминанта, его явно удивил: — Мэтт? Тебе не стыдно новеньких совращать? — с усмешкой спросил Торд, облокачиваясь о дверной косяк. — Ларссон! А ты что здесь делаешь? — недоуменно спросил Харгвиз, которого спалили за совращением девственника Эдварда Гоулда. Сам Эдд густо залился краской и в попыхах собирал свои вещи, кутаясь в одеяле: — Т-торд! Это не то, что ты подумал! — пытался отвертеться Кололюб. — Ты знаешь моё имя? В прочем, не важно, да и плюс, я вас не осуждаю. Почти. — Н-но что ты тут делаешь и как в дом зашел? — Охох, ты просто кого-то потерял, вот я его и приволок, — Сказав эти слова, Ларссон вышел из комнаты, а новоиспеченная пара быстро оделась и вышла в коридор. Эдвард сразу пошел к Томасу, дабы донести того до комнаты, ну, а альфы сели на кухне и заварили себе чаек. — И что ты творишь, Мэтт? — Слушай, Торд, не твоё дело. — А как же Матильда? — Позже разберусь… — Этими словами окончился незамысловатый диалог друзей, после чего все пошли спать, так как Мамка-Эдд не мог допустить, чтоб кто-то куда-то пошел в середине ночи.