Вопрос чести

5. Максим ждал пока Самуэль причалит лодку к берегу в том же месте, что и в прошлый раз. Купальни «Золотая Кошка» были скорее элитным борделем для городской знати, включая аристократов — членов Парламента, братьев Кастис и Морган Пендлтон. Эти близнецы-братья были связаны круговой порукой с Берроузом, потому что он сделал их ответственными за Эмили, которую держали в фактическом заключении в «Кошке». Также они обеспечивали необходимый лорду-регенту Берроузу численный перевес в Парламенте. Самуэль посоветовал Максиму переговорить со Слэкджовом, главарем банды Боттл-стрит. Он также сообщил, что по слухам на бульваре Клаверинг поставили охранные башни после рейда на канцелярию смотрителей. Ну что же, если надо, то валить башни мне не впервой, подумал Максим. Главное — найти и спасти Эмили. Сразу же он увидел одну из таких башен в деле, из убежища в развалинах старого моста выбегали люди, и башня вела по ним огонь разрывными снарядами. Максим ничем не мог им помочь, ему оставалось только сжимать кулаки в бессильной злобе. Максим отправился уже знакомой дорогой вдоль побережья. Он влез по кладке на прибрежную улицу, идущую уровнем выше, и повернул налево около дома, где по слухам жила Старая Ветошь. Максим уже слышал про нее всякие разные слухи. Говорили, что она когда-то была самой красивой женщиной Островной Империи, что Император просил ее руки, что она участвовала в неудачной научной экспедиции Соколова в Пандуссию, что она тронулась рассудком и поклонялась Чужому. — Эй ты, в маске! Поди сюда! Слэкджов хочет поговорить с тобой! — окликнул Максима один из бандитов. — Это он? Точно он. Давай иди к Слэкджову в винокурню! — услышал Максим еще пару бандитов стоящих около входа. Максим проследовал внутрь, пройдя по узкому переулку, через двор внутрь здания. Люди Слэкджова не удивлялись ни Максиму, ни его маске. Максим спустился в подвал, где стояла бочка с эликсиром Соколова, и открыл решетчатую дверь в комнату Слэкджова. — Вот настоящий злодей, судя по виду. Я мгновенно знаю, кто хороший человек, а кто нет. Скажу сразу, у меня проблемы: несколько людей подхватили чуму, кто-то отравил бочку с эликсиром, продолжает забирать мою территорию и всячески вредить мне. Может быть это доктор Гальвани, он тут недалеко живет, на той стороне бульвара. Я послал своего лучшего человека, чтобы узнать что к чему, но он исчез. Так что теперь мне нужно узнать что случилось с ним. — Я помогу. Только мне надо знать, как попасть в «Золотую Кошку» и как разобраться с братьями Пендлтон, — ответил Максим. — Ты что-нибудь знаешь? — Слэкджов все знает. Ты не думаешь вот так войти в парадную дверь разодетый в твое одеяние? Нет? Но я тебе скажу, как попасть туда незаметно. Сначала только разберись с Гальвани. Договорились? — По рукам — сказал Максим. Ему приходилось жать руки главарям банд более двадцати лет назад. Но с абсолютно другой целью. Чтобы впоследствии ликвидировать или арестовать их, они держали в голоде и страхе всю столицу государства Неизвестных отцов, сразу после взрыва Центра… Максим вышел из винокурни и повернул направо, залезая через мусорный бак на бульвар Клеверинг. Ему предстояло его пересечь, это можно сделать незаметно, по карнизам. Вот тот дом напротив принадлежит доктору Гальвани. Максим уже готов был залезть на балкон второго этажа, но офицер городской стражи внезапно вышел на балкон. Максим быстро сориентировался и применил удушающий захват. Теперь можно войти внутрь, посмотреть, что этажом выше. Поднявшись по лестнице, Максим остановился перед стеклянной дверью. Внутри была еще пара стражников, а на столе… похоже вот он, человек Слэкджова. Вернее его труп. Ну что же, не сомневаться… Максим замедлил время, выбил дверь в комнату, и опять использовал пистолет как дубинку, чтобы вырубить обоих офицеров стражи. Теперь можно осмотреть труп. В руке он держал какую-то странную перфокарту. Максим видел, что здесь могут записывать звук на бумажный носитель, и использовать странные звукопроигрывающие аппараты для воссоздания коротких фрагментов речи. Чудеса да и только! Максим видел такой же прибор у Слэкджова на винокурне. Лучше отнести ему, чтобы не возникало лишних вопросов. — Ну что ж, вот послание от него, — Слэкджов вставил перфокарту в проигрыватель. Послание было коротким, оно не содержало самого главного: личности того, кто хотел забрать винокурню и переподчинить себе банду Боттл-стрит. Запись обрывалась после страшного крика. — Он мертв. Ладно. Но договор есть договор. Слэкджов никогда не берет свое слово назад. Я тебе дам ключ. Нет, не от «Золотой Кошки», а от отеля «Капитанское Кресло». Поднимись наверх и пройди по крышам прямо на верхние этажи. Итак, если ты хочешь избавиться от братьев Пендлтон, давай еще раз договоримся. Идет? — Хорошо, — сказал Максим. — Что надо сделать? — В «Золотой Кошке» очередная тусовка, много влиятельных людей. Пришел торговец произведениями искусства по имени Бантинг. Мои люди пытаются достать его коллекцию в его доме неподалеку, но никак не могут вскрыть его сейф. Достань мне комбинацию к нему, и я уберу братьев Пендлтон так, чтобы не пачкать руки. Хорошая сделка, правда, Слэкджов не знает, может ли быть лучше. По рукам? — По рукам! Максим отправился в путь. Предстояло опять пройти через бульвар Клеверинг, обходя стену света, пройти рядом с площадью Холгера, чтобы попасть к отелю. Путь прошел без существенных приключений, если не считать нескольких больных-плакальщиков в нижнем переулке и пары стражников, которые пытались ограбить женщину. Максим, не терпевший подобного отношения к женщинам, довольно жестко вырубил обоих. Потом, используя ящики и барьеры как прикрытия, Максим прокрался мимо офицеров стражи на бульваре, открыл дверь отеля и поднялся на крышу, откуда было легко попасть к «Золотой кошке». Максим прыгнул вниз на другую крышу, потом еще ниже. Теперь можно осмотреться и придумать, как попасть внутрь. Максим наблюдал за перемещениями городской стражи внизу. Они явно не усердствовали в своей работе, лениво слонялись туда-сюда, отмахивались от дразнящих их проституток, и просто беседовали друг с другом, чтобы скоротать время до конца смены… — Я говорю — надо немедленно атаковать их! — Нет доказательств. — Крысы - это доказательство! За несколько секунд они съедают труп полностью! У меня двоюродный брат - торговец, он бывал на континенте и видел много подобного дерьма и даже хуже! — Ну даже если ты и прав, то что предлагаешь делать? — Послать весь наш флот на континент и полностью все там сжечь! Показать им, кто тут главный! «Знакомо. Ну что ж, можно немного умиротворить Островную Империю и в этой вселенной» подумал Максим и прыгнул вниз, прямо на офицера городской стражи. Затем со всей силы дал по лицу другому стражнику. Путь внутрь был открыт. Максим пробежал через двор, мужчина в костюме аристократа с жалобным визгом бросился прочь. По лестнице и внутрь. Никто не заметил его вторжения? Ну ладно, это к лучшему. Вот гостевая книга, и ясно, где находится Бантинг. Максим незаметно пробрался на второй этаж в серебряную комнату. Ну и извращенец, сидит привязанный к стулу для электрошоков с повязкой на глазах! После нескольких ударов током нужная информация была у Максима. Он запомнил комбинацию и отправился за Эмили. Вначале Максим остановился в офисе хозяйки борделя мадам Пруденции, чтобы взять ключ от всех замков. Так, проститутки живут на четвертом этаже. Максим чувствовал ярость видя столько несправедливости и жестокости в этом мире. Помещать десятилетнего ребенка в такую среду… Пусть же мадам поваляется на полу у себя в комнате. Максим взлетел на четвертый этаж. Хорошо, что стража тут такая непрофессиональная, и никто не попался Максиму на пути. Вряд ли он ограничился бы нелетальными приемами. Максим открыл вторую дверь по коридору… — Кто ты, почему ты в маске? — спросила Эмили трясясь от страха. Максим снял маску — О, это ты? Странник из Пандуссии? Ты был там… когда маму убили. Ты хотел ее спасти, защитить. Они сказали что это ты ее убил… и тебе отрубят голову. Но я видела все! Я знаю, как отсюда выбраться, я почти убежала два раза! Иди со мной, я покажу тебе где выход! Эмили побежала вниз по лестнице, и Максим последовал за ней. Он обнажил клинок и вынул пистолет. После всего того, что он видел ему не хотелось сохранять ни одной жизни этих прислужников аристократии и регента Берроуза. Максим и Эмили проследовали через потайной выход в подъезд здания на нижнем переулке. Пожилая женщина разговаривала с крысами, называя их «птичками», а они нагло сидели рядом с печкой. Похоже она была слепа. Да это же та самая Старая Ветошь! Но главное выйти с Эмили отсюда и скорее вернуться назад в «Песью Яму», нет времени на сумасшедшую старуху. А в переулке ходят плакальщики. Максим шел впереди, и ему пришлось повалить пару плакальщиков на землю. Теперь надо пройти по бульвару Клеверинг, минуя патрули. Ну, или отвлечь их. Максим и Эмили поднялись по лестнице. Бросить гранату вот туда, там где стоят ворваниевые баки для стены света… Взрыв чуть не сбил Эмили с ног. Максим взял ее на руки и быстро пробежав через бульвар в направлении к винокурне, спрыгнул вниз. Максим и Эмили зашли в винокурню, чтобы отдать Слэкджову комбинацию от сейфа. Увидев ее, Слэкджов сразу понял, почему Максим хотел избавиться от братьев Пендлтон. А как только Эмили спросила не пират ли он, Слэкджов не смог побороть легкую улыбку на лице. Он тихо сказал Максиму, что сегодня же вечером братьям Пендлтон его люди отрежут языки, обреют головы и продадут в рабство в собственность… имению семьи Пендлтон! Пусть познают жизнь с другой стороны. Напоследок Слэкджов сказал Максиму, что если он получит от Максима сигнал, то поможет ему. Максим и Эмили вышли из винокурни и пошли к реке. Но впереди всю набережную простреливала сторожевая башня… — Стой тут! — крикнул Максим Эмили. Он замедлил время, рванул с места и запрыгнул на ящики, на забор, и на маленькую площадку на вращающейся части башни. Установил приспособление для перепрограммирования. Ворвань в контрольном блоке изменила свой цвет. Башня начала метать снаряды во всех охранников в пределах видимости. Но Максим испытывал только ярость по отношению к злодействам Берроуза и всех его сообщников. Теперь я лучше понимаю, что чувствовал Антон в Арканаре более тридцати лет назад! Столько дискуссий в КОМКОНе было после этого! Начинающие прогрессоры изучали этот случай в начале своей подготовки. Максим вытащил бак с ворванью и, тем самым, отключил вооружение башни. И охрана, и подвернувшаяся случайно пара плакальщиков, — все они были мертвы. — Эмили, сюда! — Она выбежала из-за угла и бросилась к нему. Вместе они спустились к воде и вышли к лодке Самуэля. — Ну и фейерверк ты устроил Максим! А вот и леди Эмили. Садитесь в лодку и отправляемся! — Самуэль был как обычно немногословен. Эмили смотрела по сторонам. Через какой ад прошла эта бедная девочка, думал Максим. Как резко она выделялась на фоне чумы, эксплуатации, мракобесия, пропасти между классами, тиранией регента-убийцы! Нет, если у этого мира и есть надежда, то это Эмили, которой было чуть больше десяти, с любопытством смотрящая на то, как Самуэль управляет лодкой. Когда они пристали к берегу, поприветствовать законную наследницу престола вышли почти все жители «Песьей Ямы». Отдав традиционные поклоны Эмили Каллиста предложила показать Эмили ее комнату в башне. Теперь Каллиста будет ее гувернанткой. Адмирал Хэвлок подошел к Максиму и пожал ему руку, восхищаясь его храбростью. Тревор Пендлтон поговорил с Максимом наедине и поблагодарил его за то, что он пощадил его братьев. Но только Максим вернулся в бар, адмирал и Мартин встретили его у входа. — Максим! — сказал Хэвлок. — Есть срочное дело, боюсь тебе и Самуэлю придется отправляться сейчас же на Колдуинский мост… 6. Корво поднялся на задний мостик лодки. «Белый Тайфун» возвращался в базу Цицих, после почти что двух месяцев в море. Уже были видны многочисленные краны и пирсы базы. Таких баз на острове Дзасогу было около пятидесяти. Весь остров был фактически одной гигантской военной зоной. Кроме того, Белому поясу принадлежали мелкие островки рядом с Цаззалхой, Бацузи и Казхуком, а также остров Хабик, к северо-востоку от Дзасогу. Было бы интересно посмотреть на жизнь в других Поясах, думал Корво. В Белом поясе, в особенности среди «океанских змеев», он видел чрезмерное проявление жестокости и насилия. «Змеи» могли убивать безоружное население континента ради удовольствия. Отрезания голов, сожжение заживо, массовые расстрелы были в порядке вещей. Корво убийство невинных было противно, и он не мог представить себя в такой ситуации. Но в большинстве своем, проходящие службу в Белом поясе, в особенности «Морские Рыцари», и, тем более, отряд «Левиафан», не разделяли склонность «змеев» к насилию ради насилия. Хотя для «Левиафана» цель и миссия были превыше всего. Один раз, для того чтобы убрать одного хонтийского генерала, пришлось замаскировать бомбу под игрушечный грузовик его маленького сына… — Палубной команде, занять места к швартовке! — кричали с переднего мостика. Их лодку готовились принять у секции пирса с погрузочно-разгрузочной рампой и кранами, чтобы выгрузить технику и трофей, захваченный в рейде Корво и Белуги. Процесс был привычным до автоматизма. «Змеи» уже шумно готовились к сходу на берег, получению увольнительных и набегу на ближайшие кабаки. А бойцам «Левиафана» был прямой путь на разбор рейда с командованием своего отряда и управлением контрразведки. Корво сошел на берег, вместе с Белугой, Уцуком и Глазастым. На них была обычная форма вахтматросов, особо не выделяющаяся на фоне шумной морской базы. В их документах была специальная пометка для проверяющих, чтобы они относились к ним согласно их форме, а не настоящему званию и месту службы. А недалеко от пирса их ждал неприметный микроавтобус, который отвез их прямо в здание управления контрразведки группы флотов Ц. — Ну что же, Корво — сказал командир «Левиафана» фрегат-капитан Зацзахи Ка, — Могу вас поздравить с успешно выполненным первым заданием. Вы не только смогли быстро и точно провести наводку ракет, но и вернулись с очень ценным трофеем. Когда я только начинал службу простым трапматросом, наша лодка попала под лучевой удар одной из таких машин. Мы еле смогли отвернуть от берега, иначе нас бы выбросило на рифы, а поджидающие гвардейцы с удовольствием бы сделали из нашей лодки решето. Конечно, вот уже более четверти века мы не слышали ни о каких лучевых ударах подобного рода. Но объясните мне следующее, почему Белуга так испугался цзеху, которые напали на вас? Он с ними встречался в бою несколько раз, он опытный боец, служит уже больше пяти лет. И почему вы, видевший только прирученных цзеху на курсах подготовки, абсолютно не испытывали никакого страха? — Я не знаю — ответил Корво. Быть может потому, что Белуга вел эту незнакомую машину, А я собак никогда не боялся. — Даже до того, как вы попали в наше время? Можете говорить свободно, корвет-капитан Задиха Оги мне сообщила о вашем внезапном появлении на наших островах. — Даже и тогда… у нас были люди, которые разводили боевых собак, устраивали собачьи бои. Мне приходилось с ними сталкиваться, даже один раз убить. Но никаких особенных эмоций я не испытывал. — Но цзеху ведь не просто собаки. Они способны силой своего духа сводить людей с ума, а иногда и убивать. — Я не чувствовал ничего, кроме желания отбиться от них и вывести захваченную машину в точку высадки. — Ну что же. Эту машину мы с интересом осмотрим и отправим в музей. А от имени отряда выношу вам благодарность с добавлением в личное дело и предоставлением двух недель отпуска вне базы. — Спасибо огромное. Сразу же прошу выдать мне разрешение на посещение Черного Пояса, меня просили посетить Университет У-Бацузи и встретится с чтимыми профессорами Цзабе Ху и Цоки Ку насчет их исследований. Конечно, я обязуюсь соблюдать полный режим секретности, и знаю, что эти ученые проверенные и надежные люди. — Разрешение я вам, конечно же, дам, только придется вам, Корво, дать и сопровождающего. Мать Задихи Оги живет на острове Бацуза, а я ей только вчера дал разрешение посетить ее. Она отправляется завтра на почтовом экраноплане. Я впишу вас в ее проездные документы, будет гораздо быстрее, чем ждать теплохода и тратить несколько дней на дорогу. — Благодарю вас, брат фрегат-капитан. Разрешите идти? — Гладкого моря и быстрого пути, Корво. Жду через пару недель! На следующий день почтово-грузовой «альбатрос» вылетел курсом на Цугазай. Для сопровождающего груз персонала была предусмотрена кабина на тридцать мест прямо за кабиной пилота. Оги и Корво расположились у окна и наблюдали за быстро мелькающими волнами под коротким крылом. — Если бы так сильно не трясло, это было бы очень здорово так летать над водою. — Еще у нас есть экранолеты — они могут подниматься выше, но им нужно больше топлива, и груза они поднимают меньше. Да и слишком высоко в облачную дымку не залетишь. И земли не видно, и трясет по слухам сильнее, чем у поверхности. — Здорово! Все-таки огромных высот может достичь человеческая мысль! — Еще бы! Для вас, Корво, это будет первое посещение Черного Пояса, не так ли? — Да, самому очень интересно, как люди могут жить абсолютно иначе! — Я знаю. Моя мама — садовод, делает огромные композиции из растений. Она в Цугазайской городской службе уже около двадцати лет, и настолько погружена в свое дело, что скоро цветов, кустов и деревьев в городе будет больше чем людей! А ведь там живет больше двух миллионов, второй город после У-Бацузи! — Интересно, как это может быть, нам дали увольнительную, и мы довольны и рады. А креативных личностей от их от любимой работы не оторвешь! — Именно! Ей уже почти шестьдесят лет, а энергии — до сих пор хоть отбавляй. Помню, ей грустно было, когда у меня после ДБСП белая полоса закрепилась. Она надеялась, что я буду в Черном поясе, так же как и она, а вот не сложилось. — Ну, а вы сами, довольны что не сложилось? — Очень. У нас ведь каждый с детства получает направление в жизнь через три двери — и каждая дверь ведет к своему счастью. Что бы я делала, если бы попала в прошлое, как вы мне его обрисовали, Корво, с разделением по классам, а не по биосоциальным признакам? Даже и не знаю. — Наверное, возглавляли бы банду головорезов и подчинили себе целый остров. Может быть даже всю Островную Империю, и провозгласили бы себя Императрицей. — Что, я действительно на нее очень похожа? — Поразительно. Даже не знаю, как это может быть. Но характер у вас абсолютно другой. Джессамина была слишком доверчива. Она хотела помочь простым людям, иногда забывая, что не все хотят этого. Один из ее ближайших подданных, начальник тайной канцелярии — это что-то вроде контрразведки — Хайрем Берроуз и отправил меня подальше. Знать бы, что у него был за план? — Может переворот какой организовал. Все-таки вы скучаете немного по дому, а, Корво? — Нет, мне тут нравится больше. По Джессамине — да, скучаю. Я познакомился с нею двадцать лет назад — меня герцог Серконоса отправил в подарок императору, потому что я хорошо владел клинком. Иногда все-таки хочется узнать, что произошло после моего исчезновения. Был бы какой-нибудь способ! — Кто знает, может в Черном поясе когда-нибудь и придумают. Цугазай поразил Корво. Огромный город буквально утопал в зелени. Многочисленные университеты, исследовательские центры, высокотехнологичные производства, театры, выставки, музеи, рестораны, кофейни были расположены между деревьями, с очень развитой системой общественного транспорта. Но жители также очень любили велосипеды, и легкие электросамокаты. Мама Оги жила в высотном здании недалеко от центра города, откуда открывался шикарный вид на город, море, холмы и зелень. Она очень обрадовалась дочери и ее сослуживцу, которые приехали навестить ее. Корво пробыл у нее вечер, поел превосходный обед из маринованных кальмаров и отбыл на вокзал на ночной поезд в У-Бацузи. Следующие несколько дней Корво провел в университете под контролем профессоров и исследователей. Цзабе Ху был интересен его странный язык, а также как плодотворно нейтринное облучение отразилось на нем. Корво, естественно, не упоминал ничего о своем прошлом и своей службе, по легенде его родной язык был языком южных аборигенов континента. Корво поразило с какой легкостью люди в Черном поясе обменивались идеями и информацией, а также что их понимание строения мира было таким же, как у Корво. Глобус в кабинете ректора университета вполне мог стоять в приемной Башни Дануолла. Корво видел несколько фото со множеством звезд высоко за облачным слоем Саракша. Некоторые студенты рисовали соединения между ними, и давали получившимся фигурам имена в честь своих любимых, или нелюбимых преподавателей. Обсуждались перспективы скорого полета человека за облака. Поражались, как несмотря на религиозный фанатизм Пандеи, им удалось запустить за облака несколько аппаратов, бесконечно летающих вокруг планеты. Некоторые даже предлагали совместный проект с Пандеей по путешествию к другим мирам! Корво не мог понять этих людей, и их способности к абсолютно свободному мышлению. Но именно тут он в полной мере увидел смысл в поясной системе, которая полностью исключала возможность конфликтов между разными биосоциальными группами. И после общения с жителями Черного пояса у него начали появляться свои идеи по дальнейшему улучшению поясного устройства Островной Империи… ~~~ — Докладывайте, Гриша. Куда же запропастился наш пришелец? — Получил две недели отпуска и поехал обследоваться в Черный Пояс. — Можно кого-нибудь из наших забросить туда в командировку, чтобы он с ним пересекся? — Вы смеетесь? После случая с Абалкиным нашими прогрессорами было получено только три разрешения на пересечения поясных границ, два — в Желтый пояс и один — в Черный. В двух случаях из трех предлогом была личная встреча после знакомства по объявлению. — Даже так? КОМКОН превратился в клуб экстраординарных холостяков? — Не иронизируйте, Комов. Надо же хоть какую-то информацию получать о других поясах, хоть изредка. У нас все прогрессоры — на одно лицо, и попадают в один и тот же белый пояс. И менять это надо было десять лет назад, а не сейчас, когда прогрессорство находится в кризисе. — Григорий, это пустое философствование. Прогрессорство далеко не идеально, но оно работает. — Плохо работает. У нас нет никого в Черном поясе, так что об ответном орбитальном запуске с Архипелага мы скорее всего узнаем из газет. Раньше философствовать надо было. — Ладно. Давайте лучше обсудим, что мы знаем на текущий момент. — Итак, мы знаем, что барк-лейтенант Цзизанби Ху на самом деле есть некто Корво Аттано, появившийся на Саракше около полугода тому назад на странном черном корабле. Корабль до сих пор стоит в сухом доке, особого интереса к нему нет. География мира Корво полностью соответствует географии Саракша, технологическое развитие — примерно триста лет отставания. Механизм перемещения между мирами пока неизвестен. У нас в лаборатории «Радуга-6» последние два месяца проходят исследования возможных полей, которые могут взаимодействовать с нейтринным полем. На удивление быстро Корво освоился в новом мире, выучил язык и прошел подготовку в элитном отряде. За спиной у него уже один визит в устье Голубой Змеи на континенте. — Неплохо. А вы не думали, что он может быть тоже прогрессором? — Как это может сочетаться с такими отсталыми технологиями в его вселенной? — Может в другой вселенной ошиблись с датой и сроками развития цивилизаций Саракша? — На Саракше никогда переработанный китовый жир ни как топливо, ни как взрывчатка не использовались. — Странно. Очень странно — А что думает Горбовский? — А он вбил осиновый кол во все наследие Сикорски. Сказал, что все следы Странников вполне объясняются случайными ошибками в перемещении между вселенными, и нечего было устраивать панику. Все жертвы — от «Зеркала» до Льва Абалкина — были бессмысленны. А потом он лег на диван и начал читать старую бумажную книгу. Кажется «Дон Кихот» Сервантеса. — Вот как. Знаете, если мы не узнаем, что это за поле, то он ведь будет прав! — И что вы предлагаете? — Предлагаю пару человек из лаборатории Радуга-6 подготовить по ускоренной прогрессорской программе, кондиционировать их, и забросить прямиком в Черный пояс Островной Империи! Создать им легенду, документы, дать им по СПС на брата — и вперед. — Я просил же, без философии! — А зачем им в Черном поясе субакс, мимикрия, стрельба из всех видов оружия, вождение танков? Мы ведь только этим и занимались все эти годы! Растили боевиков-десантников, пытались «умиротворять» островитян — в какой-то мере из-за влияния Максима. А всего пара наших прогрессоров в Пандее смогли их вывести в космос, просто научившись использовать их религиозный фундаментализм как двигатель прогресса, а не как его тормоз! Просто вникнув в местные реалии, а не пытаясь навязывать им наше видение вещей! — Но ведь эти программы… — Комову было неприятно, что его ставили на место в такой форме. — Хорошо. Отберите кандидатуры и направляйте их на историко-лингвистическую подготовку. Пусть начинают работать в Черном Поясе как можно скорее. — Через месяц они будут там. — Действуйте. Ведь по сути это наш единственный шанс найти Максима.