Вопрос чести

5. Грохот закончился, а вместе с ним и страшное давление, из-за которого даже дыхание было очень затруднено. Через узкую щель, защищенную толстым стеклом, Дауд видел черное небо, покрытое множеством звезд. Он никогда не обращал на них особого внимания, даже в свой единственный семестр в Академии Натурфилософии. Но если бы он учился там хоть десять лет, все равно не смог бы понять устройство этой маленькой железной бочки, стремительно летевшей в черную даль Космоса. Может и впрямь она достигнет Бездны? Его аппарат тем временем начал совершать медленный разворот. Звездное небо уступало место огромной сине-белой круглой поверхности его планеты. То ли из-за этого плавного поворота, то ли еще из-за чего-то неизвестного, Дауд ощущал потерю тяжести, как будто он нырнул под воду. Руки и ноги двигались легко, насколько это было возможно в его странном костюме внутри маленькой капсулы. Это было приятное, расслабляющее чувство. Дауд летел над океаном, не видя ни клочка суши, только белые разводы и узоры облаков над темно синей поверхностью. Корабль мог плыть от Островов по бескрайнему океану неделями так и не встретив никакой земли, только изредка, наблюдая фонтанчики от дыхания китов, когда те поднимались к поверхности за воздухом. Наверное теперь и они, таинственные левиафаны этого мира, встречались все реже и реже. Но их грустные песни иногда звучали и в его ушах, после использования способностей, данных ему меткой Чужого. Вскоре огромный диск его планеты пропал из визира, и началась небольшая тряска. Опять его конечности стали наливаться тяжестью. Дышать становилось сложнее. Снаружи мелькали языки пламени, и внутренность капсулы начала существенно нагреваться. Но это было не самое страшное. На одно бесконечное мгновение Дауду показалось, что сердце остановилось совсем, и только чудом он не потерял сознание, наверное, благодаря годам физических тренировок. Он пытался вспомнить на какой из странных циферблатов ему следует смотреть и какой рычаг надо дернуть. Наверное, на тот со стрелками, которые очень быстро крутились в противоположную сторону часовым… Но неведомый автомат сработал и тут, последовал резкий толчок, ремни впились в его тело. Наконец он ощутил свой нормальный вес. Теперь Дауд чувствовал качательные движения из стороны в сторону, постепенно угасавшие. Его глаза заливал пот, скапливавшийся в водолазном шлеме, и текший дальше по скафандру. Из последних сил Дауд посмотрел в смотровой прибор, видя небо, становящееся более и более голубым, и тень от ткани гигантского зонтика на веревках, под которым висела его железная бочка. «Рычаг… отстрела… теплозащитного… щита», звучал в его голове далекий голос. Где этот рычаг? На приборной панели перед ним было множество кнопок, ламп и рычагов. Дауд начал смотреть надписи. Чужой подери, ничего не видно в этом запотевшем шлеме! Но его можно снять, если открутить пару гаек-бабочек, а потом слегка повернуть его. Есть! Глаза почувствовали горячий воздух. Но теперь можно вытереть глаза и… Сильный удар выбил шлем из его рук. Но никаких качательных движений не последовало. Неужели он попал на твердую сушу? Можно отстегнуть ремни, державшие его в неудобном лежачем положении на металлическом кресле. Теперь надо вспомнить, как открыть люк, наспех закрытый Максимом на острове Кингспарроу. Наверное, повернуть пару боковых рычагов и открутить центральный краноподобный замок. Послышалось шипение и свежий воздух ворвался внутрь. Отсоединив последние провода и трубки от скафандра он выбрался наружу. Дауд стоял на возделанном поле, с параллельными стройными бороздами. Они явно были созданы человеческими руками. У границы поля начинался лес из причудливых деревьев с кронами из огромных твердых листьев, вперемешку с гигантской зеленью втрое выше человеческого роста. Повезло еще, что не опустился на эти деревья… На самом поле рядами росли небольшие кусты с синими вытянутыми плодами длиною в человеческую руку. Он сорвал один из этих плодов, и откусил кусок. Вкус был неожиданно похож на кровяную колбасу которую производили на Серконосе. Дауд освободился от своего скафандра. Из оружия у него с собой был только клинок. Очень кстати, ведь из ткани и веревок привязанных к его аппарату, можно сделать палатку и мешок, и запастись едою на длительное путешествие. Это могла быть только Пандуссия. Нигде более не могло быть такой странной растительности. Дауд знал, что в прибрежной местности можно встретить купцов, приехавших за диковинными товарами, которые они в свою очередь выменивали у местных племен. А найдя людей можно было приступить и к поискам временного компаса… Впрочем, они нашли его быстрее, чем он того желал. С края поля к нему приближались несколько темнокожих людей с разрисованными лицами, державших в руках длинные острые палки очень понятного назначения. Они громко кричали. Дауд сжал левую руку в кулак, и перенесся за свой аппарат. Далеко не все племена Пандуссии были мирными, и ему не хотелось быть проткнутым насквозь за порчу общинной грядки. Впрочем, со стороны леса тоже бежала группа возбужденных воинов, одетых в повязки из листьев и звериные шкуры. Дауд выхватил клинок. Первая группа подбежала к нему, но застыла на месте в десяти шагах. Было видно, что кроме другой группы к нему бегут еще люди. Попытки перенестись снова не приносили результатов, а в его железном аппарате склянки с «бальзамом Пьеро» не предусматривались. Лишь бы у них не было ядовитых дротиков. Его мать очень хорошо умела использовать различные пандуссийские яды, и он знал какая от них может быть мучительная смерть… — Хе карере нуи! — закричал один из аборигенов. — Хе карере нуи! Хе карере нуи! — подхватили все остальные. Они упали на колени с поднятыми вверх руками. Дауд стоял с клинком наизготовку, видя что к нему бежит еще больше людей. Они повторяли эти странные слова как заклинание, но похоже это было какое-то обращение на их языке. — Кто вы такие? Где ваша деревня? — спросил их Дауд. Они не поняли его слов, но разом затихли когда он их произнес. — И хаере маи яки те вхету! — Яки те вхету! Яки те вхету! Дауд не любил быть окруженным вооруженными людьми. Может опять продемонстрировать им силу своих способностей? Он попытался сконцентрироваться, но метка Чужого на его руке только бесполезно светилась. — Ко те рангатира! О те пока торере! Пока торере нуи! — Туземцы начали показывать ему рукой направление, словно приглашая его пройти с ним. Похоже, они приняли меня за какого-то важного человека. А раз так, то по крайней мере не убьют меня сразу. Может их заинтересовал этот непонятный корабль? И меня он тоже заинтересовал, особенно, когда помог мне избежать изысканных пыток в руках Смотрителей! Уж думал совсем погиб в космосе или океане, а тут Пандуссия очень вовремя подвернулась. Он последовал в указанном направлении. Толпа расступилась перед ним, многие падали лицом вниз, их руки были распростерты над головой. Все туземцы последовали за ним, восторженно крича. Почему они были так рады его прибытию? Они не могли знать про космос, про то что он первым в истории совершил суборбитальный космический полет — так это кажется называл Максим? В Пандуссии было много таких примитивных племен поклонявшихся всяким суевериям. С ними торговали, но иногда они собирались в огромные толпы и сметали стоянки и лагеря торговцев и купцов. А теперь они встречают меня как героя? Дауд шел, куда ему указывали… Ну и деревня! Сроду я таких деревень не видел и не знал даже, что такие деревни бывают. Дома длинные, больше сотни футов длиной, крыши их перекрыты толстым слоем гигантских листьев, а перед ними торчат целые стога копий. Зачем им столько копий? И предметы домашней утвари, они, наверное, ею друг с другом делятся. Между домами вытоптанная глина, которая в дождливую погоду превращается в болото. А вот и центральная площадь, на ней выложен круг из камней. Наверное камни в здешних местах большая редкость. Но в центре круга лежит связанный юноша, а туземцы: мужчины, женщины, дети, наверное вообще вся деревня, — показывают на него и что-то кричат. Что мне с ним делать? Приносить его в жертву? …Чужому? Дауд не понимал их языка, а их жесты и дикие танцы только отвлекали его. Один из испуганных туземцев в странной маске приблизился к нему, ползя на коленях и держа деревянную палку на вытянутых руках. Только когда он подполз ближе, Дауд увидел, что это грубо выточенный из дерева нож с прорезью посредине, создававшей иллюзию двух лезвий. Таким нельзя было резать. Но можно было колоть. Прямо в сердце. Дауд снова почувствовал приток сил. Интересно, что сильнее, стремление этих дикарей нелепо поклоняться мне или их странные варварские традиции? Можно узнать прямо сейчас. Не беря странный кинжал с двумя деревянными лезвиями Дауд подошел к юноше, выхватил свой клинок и перерезал веревки вокруг его рук и ног. — Корория торере! — заорал юноша. — Корория торере! Корория торере! — Тангата корория! — ответила толпа в едином экстазе. — Тангата корория! — Непросто быть посланцем Чужого, не так ли? — неожиданно спросил Дауда один из туземцев. На его языке. ~~~ — Ну что, главный еретик, очухался? — На Максима вылили ведро воды. Он открыл глаза. Ну и усердные ребята состоят в ордене Смотрителей! Максим был закован в несколько тяжелых цепей, привязанных вокруг большой трубы. Его организм был на исходе сил. Потеря сознания после всего лишь одной ночи допросов! Психохирургия для восстановления травм работала все хуже и хуже. — Убийца Императрицы! Убивший и Кэмпбелла, и Мартина, и Берроуза! Что, думал ты вечно сможешь плодить свою ересь и подстрекать молодую Императрицу Эмили нарушать Запреты? Тебе не пережить сегодняшнего дня. Мы не будем цацкаться с тобой. Рассказывай нам про все, может мы и подарим тебе несколько лишних часов мучений! — Что… я… Не трогайте Эмили, ублюдки. Миры… Вселенные… Вы должны понимать… — Максим был на грани бреда. Он сдался добровольно, после того, как работавших под его началом людей взяли в заложники и начали методично убивать. Они не должны умирать из-за него. Что случилось с Соколовым и командой на маяке? — Кто еще состоит в заговоре? Смотритель Хулан? — Удар в лицо. — Прекратить! Все-таки это лорд-защитник Императрицы! — В дверях стоял сам Хэстингс. — Мне интересно только одно. Зачем вам артефакты еретиков? Что вы хотите сделать с ними? — Изучить. Чтобы избавить людей от предрассудков. — Для чего вам, человеку родившемуся в Пандуссии, изучать то, что вам и так должно быть очень хорошо известно! — ухмыльнулся Хэстингс. — Вам, многократно превосходящим своими знаниями лучших натурфилософов Островов. Давайте говорить прямо, Максим. Кто вы на самом деле? — Зачем вам это знать… — Максим остановился. Он сболтнул лишнее, как будто он был экспериментальным историком-любителем. До эпохи прогрессорства. Все-таки физические и психологические пытки сделали свое дело довольно быстро. Хэстингс довольно улыбнулся. — Доложить Императрице Эмили, разумеется. У нее наверняка возникнут вопросы… ~~~ — Где Максим? — Эмили была вне себя. Смотрителю Хулану только что пришло короткое донесение из Аббатства. Похоже, эта крыса Хэстингс таки добился своего и переманил достаточно Смотрителей на свою сторону… — До сих пор на Кингспарроу. Мне сообщили, что остров под контролем группы Смотрителей для устранения еретической активности. Ваше величество, я не верю их словам. Максим может и наивный человек, но необычайно умный и талантливый, который в принципе не может устраивать ритуалы еретиков! — Я хочу, чтоб он был освобожден немедленно! Доставьте его сюда! Вы же Смотритель, вы можете! И где Соколов? Он должен нарисовать мой портрет. И рассказывать мне интересные истории! — Да, но пока Аббатство не выбрало Верховного Смотрителя, мой голос не решает ничего… — Юл Хулан начал было объяснять, как Аббатство выбирает нового Верховного Смотрителя, как этот длительный процесс начинается с «праздника разрисованных чайников». Но быстро осекся. У него не было никаких средств повлиять на действия фракции Хэстингса. — Хорошо. — сказала Эмили. — Это значит опять заговор? Каждый месяц новый заговор? Они не нравятся мне! И мне не нравятся Смотрители в масках! Зачем прятать лицо? Они думают, что играют со мною в прятки? Но я так не люблю! И теперь они обижают моих друзей! — Ваше величество… можно уведомить Парламент. Лорд Пендлтон наверняка сможет… — Пендлтон? Его братья держали меня взаперти в «Золотой Кошке» столько времени, а он ничего не сделал. А Максим меня нашел. И я его найду! — Эмили побежала по лестнице на верхний этаж Дануолльской Башни. — Любой ценой! Юл Хулан остался в небольшом выставочном зале внизу, размышляя. Эмили была мудра не по годам, и он попросту растерялся. Теперь он осознавал всю опасность стремительно разворачивающейся ситуации. Он знал много Смотрителей, которым были противны карьеристы вроде Кэмпбелла, Мартина и Хэстингса, которые хотели сбалансированного подхода к Семи Запретам, горели желанием подавать личный пример чистоты разума от хаоса Бездны. Их было большинство. Но они не замечали серую плесень поселившуюся среди них. А когда плесень поселялась в жилище, она неизменно начинала чернеть и размножаться. И в конце концов стены гнили от плесени и падали под тяжестью крыши, хороня под собой всех… Через час в лодочный шлюз Башни поднялась лодка с Хэстингсом и другими Смотрителями. Он верил в блестящие перспективы, которые открывались перед ним. Теперь ничто не мешало ему убрать добряка Хулана из Башни, пусть уезжает к себе домой в Вей-Гон. Потом назначить своего человека на должность лорда-защитника. И вскоре скромно согласится стать Верховным Смотрителем. Всего неделю назад он надеялся просто удержаться в кругу влиятельных Смотрителей, без программы, без поддержки, без союзников. А сегодня он мог получить всю Островную Империю. И у него была козырная карта. Все то, что только что сообщил ему Максим. — Ваше величество! Эмили! — раздался голос Каллисты. — Прибыли Смотрители с Кингспарроу. — Не пускайте их дальше вестибюля! — раздался голос юной Императрицы. — Я сейчас выйду к ним! Смотрители вошли и остановились под огромными люстрами. По полу следующего этажа слышались шаги. Эмили появилась в сопровождении генерала Тобиаса, случайно оказавшегося в своей старой комнате. — Приветствуем вас, Ваше Величество! — обратился к ней Хэстингс, отвешивая традиционный поклон. — Я хорошо учила уроки! — не здороваясь сказала собравшимся Эмили. Она подмигнула и улыбнулась Каллисте. — «Белый Утес, город, расположенный в южной части Гристоля, является твердыней Аббатства и центром паломничества. Именно там происходит церемония посвящения в Смотрители!» — Я поражен вашим блестящим знанием, Ваше Величество! И глубоко благодарен вам за ваше внимание к нашему скромному Аббатству. — произнес Хэстингс, едва скрывая улыбку. — Так вот! Я говорила с генералом Тобиасом! И если на следующей лодке сюда не прибудут Максим с Соколовым, я сотру вашу твердыню в порошок! Вы вернете их мне! Генерал Тобиас уже приказал частям армии в Белом Утесе выступить и блокировать Аббатство! По беспроволочной связи! — Ваше Величество! Не слушайте голос Чужого! Я знаю тайну этого Максима. Он не просто еретик, он может даже сильнее чем сам Чужой! Он пришел уничтожить этот мир ради своих корыстных целей! — Если вы держите его под арестом, то как он может быть сильнее этого Чужого? А если он настолько сильный, как вы говорите, то почему же вы так легко его раскрыли? Хватит! — Эмили топнула ногой. — Генерал Тобиас, если через час Максим не вернется, то пусть Армия уничтожит всех Смотрителей в Белом Утесе! — Слушаюсь, Ваше Величество! — ответил генерал, пренебрежительно смотря на кипятившегося Хэстингса. — И мои ребята на мелкие кусочки разорвут ваших крысоловов в масках и не вспотеют! — Кто дал тебе право действовать от имени Аббатства, полоумный кретин! — Голос Смотрителя Хулана усиливался эхом от высокого потолка. — Ты забыл о нашей задаче, о смысле нашего существования наконец! Мы должны охранять людей от мрака Бездны, а не кидаться с оружием в руках на любое странное явление ради чьих-то личных амбиций! Ты нарушаешь Запреты направо и налево, но готов уничтожить все то, что ты не можешь понять, даже ценой жизни твоих братьев и сердца Аббатства! Вы, которые с ним пришли! Отправляйтесь назад и не возвращайтесь без лорда-защитника и главного имперского натурфилософа! Хэстингс едва стоял на ногах. Он был так близко к своей цели! Но он недооценил эту маленькую, хрупкую девочку. Ради какого-то пришельца из другого мира она хотела двинуть армию на центр Аббатства, не останавливаясь перед началом религиозной войны! Его спутники переглянулись между собой. Два из них вышли из вестибюля, и побрели назад к доку. Один остался рядом с ним, держа руку на клинке и внимательно смотрел как Хэстингс трясся в холодном поту. Через несколько часов Максим и Соколов вернулись на лодке в Башню Дануолла. И Эмили, Императрица Островной Империи, на мгновение оставив в стороне свое положение, бросилась Максиму на шею…