Вопрос чести

8. — Тут вроде не занято! — Лина Соловьева и Цзанхаги Оки зашли в пустующую аудиторию. — Прекрасно! Слушай, а ты можешь показать мне, что в вашем мире носят? Одежду, украшения, прически? На твоем ручном вычислителе? — На такой модели мало что покажешь. Только минимальный функционал для поддержки связи. Но я хотела поговорить не об этом. — Да? Тогда тогда о чем? — Хочу попытаться понять. — Да конечно! Нам предстоит еще столько понять! — Я видела, как ты смотрела на него. Как смотришь. Как не спускаешь с него глаз, когда он рядом. Как смотришь вдаль, когда его нет. Но все тщетно. Он не замечает тебя. Также как и меня. И потому я решила… — О ком ты? — О Корво. — Ты права. Знаешь, а я ведь думала, что может быть он и ты… Я тоже заметила, что ты обращаешь на него слишком много внимания. — Надо же! Обе влюбились в одного! И все-таки… ты же дочь Императрицы! И познакомился он с тобою раньше. Я думала… — Я с ним почти не работала. Но да, иногда заглядывала в его лабораторию. Потом ему показали нашу работу по заоблачным полетам. Ведь его сослуживцы… — Оки посмотрела Лине в глаза. — Ты же знаешь, у него в том мире была женщина, которую он любил. Только ее. И дочка. И он хочет вернуться к ним. Мама рассказывала, что мой отец был точно такой же. Каждый раз, уходя в море, он долго прощался с нею. И однажды он не вернулся. Мне тогда всего три года было. — Я иногда думала… а может ли быть настоящая любовь между жителями двух миров? Мне еще в детстве Учитель рассказывал… Лет пятьдесят назад мы еще только начинали исследование землеподобных миров. И нашли планету, к нашему удивлению населенную такими же людьми как и мы. Правда, они отставали от нашего времени еще сильнее, чем мир из которого пришел Корво. Там работало много землян. И вот, один из них влюбился в местную девушку. Сильно влюбился, хотел ее даже забрать с собой на Землю. Но когда ее убили, то он потерял разум. Ради мести убил почти двести человек, прежде чем был эвакуирован. Так вот, была ли это любовь или мимолетная, слепая одержимость? Любил ли он ее, или ее образ, которое он себе придумал? — Наверное, он просто не смог трезво оценить обстановку. Даже моя мама поняла, что в пришельцев лучше не влюбляться. Этот переселенец из твоего мира, Бидзанби Да, в свое время очень ей приглянулся. Но она послушала умного совета. А я бы так не могла. — задумчиво сказала Оки. — Мне обязательно надо было попробовать все на себе. Но видимо не суждено. — Мы так похожи. Я тоже мечтала о других мирах. А теперь когда мы узнали что есть другая вселенная и там тоже живут люди, в которой какая-то смесь вашей истории и нашей. Очень мне любопытно, как вообще так получилось? — Не могу себе представить. Но почему же в твоем мире, у нас, и во вселенной Корво человеческая природа настолько одинакова? Мы любим, ненавидим, жалеем, мстим, страдаем. И даже когда речь заходит о непонимании, мы это тоже делаем одинаково. Не понимаем, как у разных людей может быть разное счастье. К примеру, в нашей Империи мы разделяем всех по биосоциальным признакам на три группы. У каждой группы свой большой остров, и много островов поменьше. И раньше межпоясные отношения были редкостью, а сегодня, с развитием связи и транспорта, их число увеличивается. Мы считаем свое общество идеальным, полностью соответствующим законам природы. Но оно не постоянно, а продолжает меняться. Теперь еще контакт с вашим миром. Ведь у вас же нет Поясов? — Оки, думаю тебе было бы очень интересно пообщаться с этими людьми с Земли, которых ты видела… Комов и Горбовский. Они всю свою жизнь потратили на исследования подобных вопросов, которые постоянно возникали у них, когда они исследовали Космос. — Конечно. И да, теперь вот выясняется, что внутри каждого Пояса существует деление еще на три группы. И может быть они тоже делятся так до бесконечности. Может именно такие перемены нашего сознания и порождают любовь к странному, к пришельцам из других стран, миров, вселенных… Но мы прекрасно знаем, что нельзя поддаваться искушению и думать, что одни лишь романтические чувства способны разрешить все наши непонимания. Был бы Корво счастлив в твоем мире? Как и наши бойцы «Левиафана», он прекрасно владеет собой и своими эмоциями, но у нас он несчастен. Он хочет вернуться назад. Хотя ее больше нет. Той, которую он любил. — Да? Почему ты так думаешь? — Я чувствую это. Я видела его ментограммы на оборудовании с новым сердечником. — И ни ты, ни я, да и пожалуй никто кроме нее, не смогут сделать его счастливым? — Нет. Но зато мы сможем помочь ему вернуться назад. Мы научились переносить информацию. Теперь нам надо научиться переносить материю. — Я сделаю все, что могу. — Лина положила ладонь на плечо Оки. Земля никогда не согласится на передачу технологий нуль-транспортировки через два дня после контакта. Но она должна была попробовать. Ради Корво. И ради себя. ~~~ — Смотрите, Корво! — Хухаги Су, также известный как Мишель Леклерк показал на экран! — Мы можем наблюдать как выглядит ваш мир с нулевым относительным сдвигом временного якоря межвселенского информационного пространства. Проще говоря, «в настоящий момент». Мой коллега Занцабу До грозится через день создать алгоритмы для отображения событий случившихся «до» настоящего момента. Последние девять дней он программирует почти целыми сутками, и я всерьез опасаюсь за его здоровье. Но мы можем теперь перемещаться на небольшие дистанции в пространственных измерениях с помощью вот этой ручки управления, а не вводить координаты с командной строки. Также мы можем получать температуру и анализ спектра, но пока через команды. Давайте я вам покажу знакомые вам места! Мишель нажал несколько кнопок на клавиатуре, и вид переместился на высоту птичьего полета, приближаясь к городу со стороны океана. Оттуда, используя шаровой манипулятор на ручке, Мишель показал удивленному Корво панораму острова Кингспарроу. Огни Дануолла были видны вдалеке. На фоне вечернего неба выделялась часовая башня. — Вы говорили, как у вас этот город называется? — Дануолл. Столица Империи. — Никогда не думал, что вы тоже ведете космическую программу, — сказал Мишель, показывая на конструкции на Кингспарроу. — Наверное, это дело рук Антона Соколова, ведущего ученого нашего мира, — ответил Корво. Но зачем Соколову исследовать космос? — Можно посмотреть, что происходит в городе? — Конечно. Садитесь и пробуйте сами. Можно перемещаться между стенами, поскольку вы управляете не физическим объектом, а информационным. Добро пожаловать в ваш мир! Корво сел рядом, и подвигал ручку в разные стороны.. Картинка начала меняться. Он попробовал переместить вид к устью Ренхавена. Затопленный Квартал по-прежнему выглядел серым и невзрачным. Но ближе к Колдуинскому мосту было гораздо больше огней. На улицах были видны люди. Корво переместил обзор на уровень первых этажей зданий. Куда же подевались баррикады от чумы? Неужели Дануолл смог победить эпидемию? Может другие острова все же пришли на помощь? Теперь через Ренхавен, по направлению к Башне… — Я хочу посмотреть, что происходит в Башне, — сказал он Мишелю. — Надеюсь, вы понимаете о чем я. — Конечно. Вот этим колесиком можно менять диапазон захвата метаинформационного… проще говоря приближать изображение. — Сейчас… — Корво передвинул вид на Башню. Мишель был прав. Можно было проникать сквозь стены, осмотреть док, проходить сквозь землю и воду. Странно, что установили непонятные металлические заграждения на самом верху. Корво осторожно приблизился к парадным воротам Башни, пройдя сквозь двери. Какое это изумительное изобретение! С такой неограниченной свободой передвижения в информационных полях все войны, все заговоры, все бандитские тайны моментально теряли смысл. Корво переместил изображение на верхний этаж Башни. Внутри обстановка тоже поменялась за последний год. Корво видел больше охраны, чем в разгар чумы. Это правильно, без него кто-то другой, наверное, был назначен лордом-защитником, и он заботился о безопасности Императрицы. А за этой дверью… Эмили мирно спала в спальне Императрицы. Но Джессамины не было нигде. Корво тихо смотрел на экран. Она не любила темноту. Не любила никуда ходить по ночам. Ненавидела путешествия, особенно, когда его не было с ней рядом. Корво вернул изображение назад в коридор. Было еще одно место… Но ее не было и там. В маленькой тайной комнате за бутафорским камином. Он подвинул ручку влево, пройдя через пару стен, на экране оказался вид на двор. Возможно, она не может уснуть и пошла в беседку, смотреть на океан и ждать его? Но там ее тоже не было. Корво посмотрел на небольшую каменную плиту и прокрутил колесико, пытаясь разобрать, что было написано на плите… Джессамина. Вечная память. Он сразу понял. Это не чума. Ее убили. Как в том страшном сне. И он не оказался рядом. Не смог ее спасти. Надо хорошо посмотреть, что происходит в Башне. Может есть возможность попасть назад? — Может есть возможность попасть назад? — повторил вслух Корво, стеклянными глазами вглядываясь в меняющееся изображение. Вот тут должен быть подвал… — Вы имеете в виду вернуться в вашу вселенную? Мы работаем над этим. Один из жителей Земли попал к вам. И мы хотим вернуть его. — Судя по тому, что я вижу, может именно он и помог нам, — сказал Корво тяжелым голосом. — Ваши чудеса, наверное, могут победить чуму так быстро. Может вы и допустили много промахов в этом мире, из-за собственного непонимания. Но в такой тяжелой ситуации на грани катастрофы, как в Дануолле, ваши прогрессоры действительно могут делать добро. И тут Корво увидел подвал башни. Он сразу узнал Соколова. А рядом с ним… ~~~ — Невозможно! — воскликнул Серосовин. — Как он смог выйти на связь? — Попросил черта с рогами перетолкнуть нейтринное поле из вселенной во вселенную? — Комов чесал голову, в десятый раз перечитывая текст сообщения Максима. Максим информировал КОМКОН, что он находился в точной географической копии Островной Империи, которая также называется Островной Империей, в точной копии Саракша, но без какой-либо атмосферной рефракции, а также сообщал о своей успешной прогрессорской деятельности. — С вычислительными машинами на ворвани? — Да хоть на часовых пружинах. Для нас главное, что он жив и здоров. Думаю, наши совместные исследования в У-Бацузи помогут найти способ переноса материи. — Погодите. Если нуль-связь смогла сработать, то может ли также работать и нуль-транспортировка? — спросил Гриша. Еще одно сообщение пришло по СПС. Гриша открыл и прочитал его вслух. — Вы будете смеяться, Геннадий, но именно об этом нас только что попросила Лина Соловьева. Говорит, им нужен ульмотрон для нуль-Т! — Мне кажется, что я сойду с ума, — сказал Комов. — Мне кажется, я хочу воздвигнуть памятник Экселенцу! — Придет Бромберг и спляшет на нем «кукарачу», — усмехнулся Гриша. — А мне кажется, что мы, в свою очередь, убеждаемся в собственной неспособности предсказывать последствия наших действий. И это, что странно, к лучшему. — Максим смог придумать, как связаться с нами из другой Вселенной. Ученые Островной Империи хотят получить нуль-Т, чтобы вернуть Корво назад. Отто Краузе и Гарри Роггард вышли на контакт с этой Хиввидар в Пандее, и сразу же вошли в состав Пандейского Переходного Совета как наблюдатели Земли! И это еще день не закончился! У Странников сегодня шабаш? — А если они и впрямь смогут вернуть Максима в нашу вселенную? Можно прислать им нуль-оборудование, с условием использования его только для этого дела? — Разве? А если островитяне захватят его, скопируют, и используют против нас? Можем ли мы рисковать безопасностью планеты ради одного человека? Теперь они знают не только про космос за слоем облаков, но и про существование Земли. У них десятки миллионов людей, которые привыкли убивать. Любят убивать. Которые мыслят по принципу: «я против мира», видя только в этом смысл своего существования. И Космос — как раз самый неограниченный простор для них. — Комов был настолько увлечен мыслью, что не заметил, как Горбовский тихо вошел в кабинет. — Вы только что контактировали с духом Сикорски? — мягко спросил Горбовский. — Ну и как он? Не жарко? — А! Здравствуйте, Леонид! Вы даже не представляете какой нам тяжелый денек выдался. Но хочу вас порадовать, Максим Каммерер смог выйти с нами на связь. — И вы действительно опасаетесь за судьбу Земли, если мы решим вернуть Максима домой? — Конечно. Если ценой его возвращения станет наша безопасность… Неужели вы не беспокоитесь? — Ни капли. Я не беспокоюсь о том, как мы его вернем. Я беспокоюсь о том, как и почему он туда попал. Во Вселенную, как две капли воды, похожую на нашу? И если мы вернем все как было, то что мы разбудим нашими действиями? Или наоборот, нашим бездействием? Сложный выбор, не так ли, Гена? — То есть, что вы предлагаете? — спросил Комов. — Я не люблю, когда решают за меня, но в этом случае… — Предлагаю дерзать! Экспериментировать! Не совать голову в песок в надежде, что все обойдется. Представьте, что та, другая вселенная, и есть жилище Странников наших любимых. И для них такие переходы не редкость, а повседневная реальность. Ну почему вы так не любите мечтать, Комов? Может Странники решили поменять местами двух человек и посмотреть, как люди себя поведут? А может, они узнали о вертикальном прогрессе и решили создать людей-посредников? А, Гена? Или, может, и нет никаких Странников, а такие переносы всего лишь результат флуктуаций какого-нибудь метанейтринного поля? Мы знаем только то, что мы ничего не знаем, но иногда я сомневаюсь, что мы знаем и это. — Еще одно сообщение из У-Бацузи! — восторженно перебил Серосовин. — Они установили визуальный контакт с Максимом! И, похоже, в той Вселенной Максим создал аппаратуру, позволяющую ему видеть нашу вселенную! Максим сейчас смотрит на университетскую лабораторию, а Корво — на комнату с Максимом. Сейчас они хотят перейти на звуковую нуль-связь! — Вот! — воскликнул Горбовский. — Пока мы тут воюем с ветряными мельницами, люди работают, создают новые приборы, скоро вот новые вселенные начнут исследовать. Это очень интересно, исследовать новые Вселенные! Так зачем же мы будем им мешать своей бюрократией и страхом перед рисками? Дайте им ульмотрон, если он им так нужен. Они все равно их когда-нибудь придумают. А я пока лягу. ~~~ Максим нажал кнопку голосового вызова. — Я слышу вас! — ответили на другом конце. На русском. Максим посмотрел на полотно. Он видел этих людей стоявших вокруг телеэкранов, в небольшой лаборатории отделенной прозрачной стенкой от непонятного устройства. — Я вижу вас! — ответил Максим. — Вас несколько. Две женщины и четыре мужчины. Один в форме Белого Флота. — Мы вас тоже видим. Вы и колоритный бородач в подвале. Рады, что мы смогли найти друг друга — ответил Мишель. — Вы знаете, почему я сюда попал? — спросил Максим. — Не знаем. Мы только знаем, что некое поле между вселенными может взаимодействовать с нейтринными полями. Совместными усилиями с учеными Островной Империи мы разработали экспериментальное оборудование по изучению этого поля, и передачу нейтринных сигналов через него. — Можете ли вы переносить материю? Сюда или отсюда? — Ждем ульмотрон с земли. Его нам спустят с «Призрака» по динамическому нуль-Т. — Вы все-таки используете динамику несмотря на то, что случилось со мной? — задумчиво сказал Максим. — Я читал сообщения по СПС, и удивлен, что Земля и Островная Империя вышли на контакт. — Да. Кроме случая с вами, все работает отлично. И да, теперь мы проводим совместные научные исследования множества вселенных. — А если нуль-Т попадет в руки Белого Пояса? В КОМКОН-2 не задумывались о последствиях? Вон стоит же рядом с вами один такой, как будто из контрразведки? — Разрешение дал лично Горбовский — ответил Мишель. — А со мной рядом стоит Корво Аттано, поменявшийся с вами местами, Максим! — Дайте мне поговорить с ним, — услышав свое имя, сказал Корво на эм-до. — Чтимый Максим! Что случилось с верховной… наивысшей согласовательницей? — Empress? — ответил Максим, переходя на родной язык Корво. — Она погибла. Я не смог ее спасти. Но я смог восстановить ее дочь Эмили на троне. — Кто вы? — Я путешественник с Земли. Я отправлялся на Саракш, но почему-то попал в ваш мир. — Вижу, Соколов смог помочь вам установить связь с нами, — сказал Корво. — Я тоже не знаю, почему я оказался в этом мире, копией моего, с обманом зрения. Значит с Эмили все в порядке? — Конечно. Она сейчас спит. В ее возрасте править империей очень непросто. Уроки, приемы, встречи. Мы также смогли побороть чуму, подняли многих из нищеты, начали улучшать Дануолл. Еще многое предстоит сделать, хотя аристократы продолжают плести свои интриги и заговоры. Через два дня начнем восстанавливать Затопленный квартал. — Благодарю вас, Максим. За все, что вы сделали для Эмили. Честь и верность своему долгу всегда были для меня превыше всего. Но я понял, что человек должен всегда сохранять верность себе, даже когда ситуация безвыходная. А верность себе позволяет сохранять верность другим. За стеною послышался стук и грохот. Кто-то явно спускался в подвал. — Чужой бы побрал этот тяжелый ящик! — ворчал один из офицеров городской стражи, медленно спускаясь в подвал с тяжелым плоским деревянным ящиком. — Скажи спасибо, что успели до начала праздника Фуги — ответил ему другой. — Слышишь, по всему городу шум и гам стоит! Что это тут у них? Странная магическая картина с меняющимися изображениями? Никогда такого не видел… — А ну пошли отсюда! — рявкнул на них Соколов. Стражники поставили ящик на пол и удалились. Соколов повернулся к Максиму. — Сегодня мы можем делать все, что захотим. Даже призывать Чужого в этот мир перед Аббатством в Белом Утесе, на глазах у Верховного Смотрителя! — Почему бы не начать с Корво? — спросил Максим. — Если он вернется сюда сегодня, то ни у кого не будет никаких вопросов! И Эмили обрадуется! — Давай тогда установим кристаллическое зеркало! — сказал Соколов. Максим поднял его под потолок, и Соколов, кряхтя, закрепил его на несущих конструкциях. Затем он начал подключать кристаллические элементы к проводам. — Испытаем сначала на чем-нибудь небольшом. Наконец конструкция была на месте. Соколов тотчас начал устанавливать электропотенциалы для элементов зеркала на распределителе. Ворвани должно было хватить для требуемой мощности для эксперимента по переносу небольшой массы из одной вселенной в другую. Лина сообщила, что через полчаса им доставят ульмотрон и они смогут приступить к сборке устройства для нуль-перемещения. Соколов положил на пол медную монету. Еще раз проверил фокусировку зеркала. Для первого раза пойдет, решил он, после двух дней непрерывных вычислений. И бывший лорд-регент Берроуз, изображенный на этой монете, вроде не возражает против своей отправки в другую Вселенную… — На каком принципе устроен ваш аппарат? — спросил Соколова Мишель. Как на такой ступени развития цивилизации, пусть даже с помощью земного прогрессора, были возможны такие вещи? На Саракше биополя и ментоскопирование обгоняли историко-технологическую последовательность примерно на полтора века. А тут даже сложно сказать… — На принципе проб и ошибок, — ответил Соколов. — Кристаллы с пандуссийского континента под электрополем. Ручное радио Максима. И немного магических артефактов и заклинаний. Честно говоря, я сам не знаю точно, как это работает. Но, как видите, мы можем разговаривать с вами. Сейчас попробую переместить немного материи к вам. Вон туда, в пустой угол. Готовы? — Да! Соколов повернул рычаг. Трансформатор загудел, и ворвань в баках начала стремительно исчезать, производя электроэнергию для кристаллов. Зеркало проецировало круг света на монету, которая лежала на полу. Максим подошел ближе. Через соединение с кристаллами контролирующими изображение на полотне содержимое этого круга должно было перенестись… И тут сильный удар сбил Максима с ног.