Чёрная Орхидея

Мы с ней слишком похожи: два воплощения самых опасных и неконтролируемых стихий. Она – огонёк, молодой, маленький, лишь только зарождение той смертоносной испепеляющей силы. Девочка, которая ещё не познала всех жестоких реалий этого мира, как выращенный в тепличных условиях Форта цветок. Всё, что происходит в Нью-Форте ничто по сравнению с тем, что творится на границе Конфедерации. Этой искорке ещё предстоит ощутить на вкус кровь и учуять запах гниющей на солнце тленной плоти. Но она закалена, и это не может не радовать: жизнь с самого рождения готовила её к сплошной несправедливости этого мира, но необходимо время, чтобы она привыкла к тому, как мы добиваемся своих целей. Пускай даже такие методы ей не по духу, в конце концов она сама пошла на это и приняла нашу сторону. Я выбросил из головы всё то, что произошло после записи сообщения Орхидее, в конце концов, это не то, на что мне хотелось отвлекать своё внимание, да и кто мог поспорить в правоте моих решений, когда все единогласно согласились проучить вражеского шпиона. Мы здесь не терпим подобных действий. На войне, как на войне. Мы ведь его все же не убили, а даже оказали необходимую медицинскую помощь. Подумаешь, придётся парню теперь на своих двоих передвигаться – не велика беда, все мы люди. Я слегла отодвинул шторку, которая вела в отсек бывшего ангара, некогда принадлежавшего пограничникам Конфедерации, переоборудованный под госпиталь. Там, Амелия и ещё несколько наших врачей обрабатывали раны Фабера, чтобы парень не скончался от потери или заражения крови. Его я навещу чуть позже, когда наш бывший птенчик придёт в себя, а потому я после быстрого осмотра помещения, где шла операция, я опустил штору и отправился к лестнице. Здесь, внизу, были расположены палатки, где размещались повстанцы, на открытых площадках играли дети, где-то женщины развешивали бельё, кто-то возился с импровизированными теплицами, где выращивались овощи и фрукты, откуда-то из дальнего конца приятно тянуло свежеприготовленным обедом. Этот ангар был сердцем нашей общины. На втором этаже, в более маленьких помещениях размещались комнаты, занятые мной, Амелией, Роуэном, Винсентом, Арчером и ещё несколькими членами военного совета. Я толчком открыл тяжёлую металлическую дверь в свою комнату. И вот, это обиженное на весь белый свет маленькое огненное существо сидит в моем кресле посреди просторной комнаты. Фрейя бросает быстрый взгляд на дверь, замечает меня и тут же мгновенно отводит глаза на окно, за которым виднеется закатное солнце, окрашивающее пустыню в завораживающий красный цвет. Неужели она, такая гордая и принципиальная, чувствует вину за ту скандальную сцену с последующей за ней пощёчиной, весьма неприятной и обжигающей, кстати говоря, та часть лица до сих пор отзывается колющей болью. Я подхожу ближе, чуть наклоняюсь к ней, зарываясь носом в её каштановые волосы, которые в свете заходящего солнца отливают огненным светом под стать её пламенной натуре, которая была видна и внешне – её ярко-янтарные глаза, её рыжеватые густые и непослушные волосы, её фигура, её обжигающая кожа, - и внутренне – она вызывала во мне настоящий эмоциональный пожар, из-за которого я не мог контролировать свои мысли и действия. Я жадно вдыхаю аромат этих волос, которые чертовски привлекательно пахнут костром. Мои пальцы тонут в этой вулканической лаве из мягких как шёлк прядей. Фрейя не сопротивляется, без её слов я знаю, что ей это нравится. Я освобождаю её шею от ниспадающих волос и прикасаюсь губами к разгоряченной коже, оставляя на ней влажные следы поцелуев. - Надеюсь, это был первый и последний раз, когда между нами возникло такое недопонимание. – Тихо говорю я в перерывах между поцелуями. Я чувствую, как тело девушки напрягается, готовое повернуться, тем самым отстранив меня и прервав такой прекрасный момент. Её до сего момента плотно сжатые губы слегка размыкаются для того, чтобы что-то возразить. Но я останавливаю её, резко схватив за волосы у затылка, плавно оттягивая её голову слегка назад, чтобы взглянуть в эти чертовски привлекательные глаза, в которых уже пляшут огненные искры. - Я не прошу ответа. Это было утверждение, дорогая. – Я проговариваю это неотрывно смотря в её глаза, полные ненависти и злости, всё ещё сжимая в своих руках пряди её волос, тем самым вкладывая в этот жест всё свое превосходство над ней. – Будь хорошей девочкой. – Уже чуть тише и спокойнее добавляю я, накрывая её губы поцелуем. Она сопротивляется, я чувствую это. Но я всё ещё держу её за волосы, оттягивая ещё слегка назад, наверняка причиняя боль, отчего она расслабляет свои губы, разрешая мне взять полный верх над собой и углубить поцелуй. Эта власть пьянит разум.