They send me away to find them a fortune
A chest filled with diamonds and gold
The house was awake, the shadows and monsters
The hallways, they echoed and groaned
I sat alone, in bed till the morning
I'm crying, «They're coming for me»
And I tried to hold these secrets inside me
My mind's like a deadly disease
I'm bigger than my body
I'm colder than this home
I'm meaner than my demons
I'm bigger than these bones
And all the kids cried out, «Please stop, you're scaring me»
I can't help this awful energy
God damn right, you should be scared of me
Who is in control?
I paced around for hours on empty
I jumped at the slightest of sounds
And I couldn't stand the person inside me
I turned all the mirrors around
I'm bigger than my body
I'm colder than this home
I'm meaner than my demons
I'm bigger than these bones
And all the kids cried out, «Please stop, you're scaring me»
I can't help this awful energy
God damn right, you should be scared of me
Who is in control?
I'm well acquainted with villains that live in my head
They beg me to write them so they'll never die when I'm dead
And I've grown familiar with villains that live in my head
They beg me to write them so I'll never die when I'm dead
I'm bigger than my body
I'm colder than this home
I'm meaner than my demons
I'm bigger than these bones
And all the kids cried out, «Please stop, you're scaring me»
I can't help this awful energy
God damn right, you should be scared of me
Who is in control?
And all the kids cried out, «Please stop, you're scaring me»
I can't help this awful energy
God damn right, you should be scared of me
Who is in control?
Halsey — Control.
Я поняла, что сладкие, темные объятия дремы отпускают меня, когда услышала шаги.
Они гулким эхом раздавались по каменному коридору. И хоть мой слух ко мне вернулся, тихое дыхание приближающегося доносилось издалека, нечетко, отдаленно, как слышит обычный человек под толщей воды.
В мое не до конца пришедшее в нормальное состояние сознание пришла глупая мысль: вдруг все, что я пережила было сном? Наваждением? Может мне приснилось все это? Может Эдвард, Элис, Эммет, Эсми, Карлайл, Джаспер и даже холодная Розали не оставили меня, последующая встреча с Владом и остальными нереальна? Может, сейчас, открыв глаза, проснусь дома
человеком? Ведь вампиры не спят, что бы ни говорили мне Мел, Макс, Лиззи и Азраил… Не верится в это.
Я поняла, что это не так, когда ощутила, как внутри меня загорается пламя злости и ненависти. Можно подумать, что это просто впечатление ото сна, но были и другие доказательства реальности всего этого.
С каждым последующим шагом, доносящихся до меня, я ощущала все большую ясность слуха. До меня начинали доноситься не только шаги, но и тихое дыхание. Мгновение. И уже слышу сквозь толстые стены стук каблуков на… Первом этаже? Да, определенно. Только нечетко. Еще мгновение. Нечеткость исчезает.
Сделав вдох, я поняла, что и обоняние возвращается потихоньку. Запахи старинной ценности, богатства, как и в первый раз, ворвались в нос. Чуть погодя я начала чувствовать запах Влада Цепеша, и он с каждым шагом усиливался. Так вот кто идет?
Дверь отворилась, последовали шаги, потом раздался вкрадчивый голос:
— Изабелла, просыпайся, — сквозь мрак, окружающий меня, раздались эти слова, как бы, пронизывая дрему, что ж, как бы я ни пыталась проснуться, веки не раскрывались, тело не хотело сбрасывать приятный морок. И, кажется, глава моей новой семьи это понял, потому что поспешил помочь: — Для начала сделай глубокий вдох, сконцентрируй все свое внимание на моем голосе и на том, что для тебя важно. Для чего тебе надо именно сейчас встать.
На словах может и звучало легко и просто, на самом деле мне пришлось приложить очень большие усилия, чтобы распахнуть глаза.
Вдох. Благо, на голосе Влада можно было легко сконцентрироваться. Мне нужно встать сейчас, чтобы начать полностью жить как вампир. Нужно узнать подробные детали моей новой ипостаси.
Распахнула я глаза в своей комнате, что, кстати, неудивительно, ведь именно там я уснула.
После того, как мои братья и сестры, в основном Мел и Азраил, погнали меня поспать. Я усмехнулась, вспомнив, свое недоумение. «Вампиры же не спят!» — восклицала я тогда. Да, что уж таить, даже прикрывая глаза, я была скептически настроена. Никто из них же не объяснил толком что, да как. Но все же незаметно для самой себя, я погрузилась в сладкий сон, только без сновидений. Просто раз и спишь, сознание отключается и в какой-то момент начинает возвращаться.
С пробуждением ко мне начало возвращаться все негодование, недовольство и даже злость, связанные с разговором, которое вопреки ожиданию прошел второпях. А все из-за приближающегося рассвета. «Уже скоро восход солнца, так что у нас мало времени. Придется рассказать коротко, а все, что не успеем, объясним после захода солнца», — так говорила Мелани.
Ну теперь я точно потребую все пояснения!
Оглядевшись, я заметила, что в комнату, сквозь незадернутые занавески, проникает тусклый сумеречный свет. Темные каменные стены и пол вперемешку со всякими элементами из дерева выглядели по-особенному красиво в таком тускло-голубоватом свете. Вывод напрашивался один. Уже вечер.
— Почему было так трудно? — сев в мгновение ока на кровати, недоуменно посмотрела на стоящего передо мной вампира.
Влад, надо признать, выглядел впечатляюще, как и в предыдущие наши встречи. Темные, доходящие до плеч, волосы были зачесаны назад, руки находились в карманах классической, темной жилетки — было видно ткань недешевая, и из нагрудного кармана высовывался треугольником красный платок. Брюки были из такого же материала, что и жилетка. Лицо было спокойным, расслабленным.
— В первый раз всегда нелегко, поэтому я и пришел, — со спокойной полуулыбкой подал руку древний вампир. Хотя я же теперь тоже вампир, новорожденный, правда. — Идем, прошлой ночью так и не удалось рассказать тебе всего, но для начала тебе нужно поесть.
На словах о еде мое горло вспыхнуло огнем, во рту обильно начал выделяться яд — в то же время он словно превращался в ком. Похоже, вечернее время еще не успело изменить мое сознание, чтобы я могла отринуть свое сентиментальное отношение к людям, потому что мне сейчас претит мысль о повторном перекусе человеком. И это было печально, я так сильно хочу измениться, и прошлой ночью все было хорошо. Эх… Видно рано я радовалась.
Как же наивно и глупо!
При взгляде на своего новоявленного папу, я ощутила странную дрожь в своем хладном теле. Кроваво-красные глаза Влада все еще были наполнены спокойной уверенностью и силой. Хоть они и не блестели таинственным огнем, как в момент моего выбора, сомнений не было: если я и вздумаю пойти на поводу своей чувствительности, то этот мужчин… Вампир этого не допустит.
Так! Стоп! Иза, ты теперь Изабелла Цепеш — самая спокойная новорожденная в памяти Владислава. Ты решила измениться. И ты это сможешь! Как там говорила Мел? «Цепеши способны на все, стоит только захотеть»? Да, точно, именно так.
Или это так подействовал сеанс мысленного разговора, или отсутствие солнца начало усыплять во мне совестливость, сострадание и другие мягкие чувства, присущие мне, как человеку. Я точно не знаю, но мне стало чуточку легче.
Кажется я начинаю любить ночь, как никогда.
— Кхм… да, я что-то задумалась, — провела рукой по горящему от жажды горлу. Я постаралась вспомнить что-нибудь еще, тем самым отвлечься от жажды, мысли перешли к разговору с братьями и сестрами, стало легче, поэтому я уже хотела коснуться протянутой ладони, как на поверхность моего сознания всплыло раннее недовольство.
Подавленное сначала реакцией организма: жаждой, но сейчас я достаточно отвлеклась от голода, как раз вспомнив о причине этого чувства, и оно всплыло. Отдернув руку и встав на ноги за какую-то долю секунду, проигнорировав протянутую руку. Прежде чем до конца осознать, что делаю, позволила негодованию вырваться на волю:
— О да! Кстати, мне действительно много чего не рассказали, так что не помешало бы послушать сейчас. Когда до следующего восхода еще не скоро, да и вряд ли в этот раз я буду спать днем. Что бы вы все мне не говорили, не буду! — пришлось остановиться для вдоха. Увы, в новой версии легких запас воздуха был также не бесконечен, поэтому для новой возмущенной тирады требовалось пополнение. — Что это за недомолвки и странности? Когда будет должное объяснение? В тот раз меня, как непослушного ребенка, загнали в комнату спать! В этот раз я буду решать сама! И что делать в первую очередь, питаться или разговаривать тоже! — я замолчала в ступоре, услышав рычание, осознавая, что это раздается из моего горла.
Должна признать, от этого звука была польза: помог мне прийти в себя. Как раз вовремя, мое тело успело напрячься от накопившихся чувств и приготовиться чуть что наброситься на единственного, кто со мной был. На графа. Поняв, что может произойти, и наконец взяв контроль над собой, отскочила в сторону, подальше от Влада Цепеша, бормоча сбивчивые слова извинений.
Странности в моем поведении очень пугали. Да, я узнала, что обычно новорожденные — эдакое стихийное бедствие, а я удивительно разнилась. Так что напади я сейчас на нового отца, это не показалось бы особо странным для других, странным казалась моя стабильность. Удивляло меня саму то, что все во мне так переменилось, и что самое главное, он то мне ничего плохого не сделал, да и не собирался, а мое нутро уже приготовилось растерзать его. Это было бы нечестно.
Я понимала, что Владислав мне практически никто. Я знаю его только два дня (дни обращения решила не считать). Вот только он был тем самым вампиром, который подарил мне новую, бессмертную жизнь и шанс отомстить. Естественно, чувство благодарности переполняло меня, как и признательность. Было бы просто ужасно, напасть и навредить тому, кто успел так много сделать для меня.
— А разве для защиты от таких случаев тут не должны были находиться мои новообретенные братья и сестры? Или хотя бы Макс и Азра? — цепляясь пальцами за каменную стену, боясь сорваться вновь, спросила. Упс… кажется, стена может превратиться в пыль… Нужно как-то удерживать эту мощь. — Ну охранять В…Тебя от меня, — я поймала себя на том, что хотела обратиться на «вы» к теперешнему папе. — Я вспылила… Напасть. Могла навредить. И да, кажется, я действительно голодна, может поэтому я так неуправляема? Ну неуправляема в моем понимании, — добавила, , что неуправляемость для вампиров-новичков норма, — Все-таки поесть не помешает.
Еще какие-то минуты назад мысли о жестокости, о крови людей вызывала отторжение, то сейчас я ловлю себя на мысли, что вновь убить человека очень даже
притягательно.
По сознанию прошел холодок… По телу не может ведь. Ночь все сильнее меняет меня. Останусь ли я собой в конечном итоге? Ну, не той мямлей, а более жесткой «Я» такой, какой хочу. Да, ночь делает более эгоистичной и даже жестокой, можно сказать, помогает, но только сейчас до меня начало доходить, что если позволить времени суток управлять мной и дальше, без какого-либо участия со своей собственной стороны, перемены могут коснуться не только тех частей моего характера, раздражающих меня, а еще и тех, что просто нужно направить в нужное русло. Для этого мне нужно четко сформулировать, чего я хочу…
Из раздумий меня вывел, как ни странно, Влад, у которого мои слова явно вызвали усмешку, кажется, я отлучилась в пучину сознания секунду назад:
— Ты уже проявила себя спокойной, поэтому я посчитал — будет лучше, если приду разбудить в одиночку, — пожал плечами, — Остальных я попросил дождаться нас с тобой в гостиной, в которой вы разговаривали утром.
Брови поползли вверх. Я сама не была уверена, что держу себя в руках. Как в этом может быть уверен Влад? Вдруг это временное спокойствие перед вспышкой неуправляемости? Все же несколько часов назад я с хладнокровной жестокостью выпила кровь троих человек, а сейчас с тем же хладнокровием хочу это повторить. Сейчас я спокойна, хотя еще некоторое время назад едва не напала на него, как на меня еще повлияет вечернее время суток? Нестабильность моего сознания меня пугала.
— Не слишком ли это… опрометчиво? Вдруг… Потеряю над собой контроль… Снова, но уже не приду в себя вовремя? Вдруг я нападу? Это безумие!
— Нисколько, — качнул головой мужчина, оставаясь таким же спокойным. — В любом случае, я — первый вампир на Земле — смогу за себя постоять, — мне только хотелось возразить, как вдруг…
В эту секунду создалось ощущение, будто меня и графа окутал кокон. Причем кокон, состоящий из энергии, которая исходила из него. Я это ощущала каждой своей мраморной клеткой. Зрительно «кокон» нельзя было заметить. Тут даже мое улучшенное зрение было бессильно. Просто чувствовала. Давления на меня отсутствовало эта непонятная сила просто кружила вокруг нас. Мягко касаясь кожи, словно поглаживая.
— Не возражаешь, если мы после трапезы прогуляемся по замку до гостиной на человеческой скорости? — спросил мой собеседник, как ни в чем не бывало, сменив тему.
Я дернулась от неожиданности. Настолько сильно была поглощена процессом разглядывания тех или иных зон тела, пытаясь разглядеть то, что меня окружало, что присутствие «нового» папы, ушло на второй план. С одной стороны я помнила о нем, с другой… Он был так неподвижен, наблюдая за моими мотаниями головой, что факт его способности двигаться, не то, что говорить, позабылся.
В какую-то долю секунды я осознала, что больше не ощущаю кружащей энергии. Можно подумать она исчезла. Но нет, она не исчезла, уверена в этом. Просто сделалась не так сильно ощутимой, практически, неосязаемой. Это напомнило мне о моем перерождении и вопросе… Неужели…? Меня словно пронзила молния. Это все Дракула. «Кокон» его рук дело, как и то, что я испытывала перед тем, как ответить относительно своего рациона (про это я догадалась, а вот кокон).
— Как…? — только и удалось мне удивленно выдохнуть, после чего пришлось взять себя в руки. — То есть, я не против, да это послужит хорошей тренировкой по самоконтролю, но как случилось то, что было?
На мое недоумение и сбивчивые попытки пояснить, Цепеш загадочно блеснул глазами, подавая руку:
— Ты получишь ответы на все вопросы, Иза, поверь мне, но перед этим мы пойдем на
пикник.
— Пикник? — уже доверив свою руку в раскрытую ладонь старшего вампира, ощутила, как брови мои ползут со скоростью света вверх. Я знала, что мне когда-нибудь придется самостоятельно охотится на свой бывший вид, но не так скоро. С другой стороны, это же так азартно, да и человек такой…
Вкусный. О нет, нельзя сейчас об этом думать. — Но я-то думала, что мы опять навестим подземелья, разве я не могу… Осушить близлежащие деревушки, потеряв самообладание? Разве нет?
— Изначально действительно полагалось, что так и будем делать, но так как у тебя более стабильный характер, решено было, что тебе можно поохотиться самой, не в одиночку, конечно, да и все равно ты отправишься не в деревню, а к подножью горы, — увидев мой взгляд, добавил: — Там много туристов. Теперь пойдем. Если хочешь, можем до двери пройтись по-людски.
Мой слух зацепился за «по-людски», как же непривычно осознавать, что я уже не человек. И все же создавалось ощущение, что я нашла свое место.
— Да, хочу, — быстро кивнула и сразу замялась, — Только не знаю как.
— Хорошо, для начала сосредоточься, представь каждое свое действие в замедленности так, как тогда в людской жизни, это поможет со скоростью. — сказав мне это, потянул меня в сторону двери папа (как непривычно!), — Но ни в коем случае, не пытайся забыть или отречься от себя и своей сущности. Просто представь, — от представлений пришлось отвлечься, когда не ощутила руку обратившего меня, — Так будет лучше. Побежим на выходе.
— Спасибо, — улыбнулась, я в ответ искренней улыбкой.
Потом постаралась подумать так, как мне сказал Влад, пыталась представить, как направляюсь медленно к двери, и, все равно побежав быстрее нужного, я затормозила у двери. Ну, хоть получилось медленнее, чем раньше — уже плюс. И все же посмотрев, как Цепеш-старший с легкостью подходит ко мне походкой самого ленивого человека, мне стало неловко.
— Прости… Я не понимаю почему…
— Ты еще научишься. Я бы удивился, если бы у тебя все получилось с первого раза, — прервав меня, ободряюще улыбнулся граф.
— А кстати, — вдруг в памяти всплыло одно уже успевшее поблекнуть воспоминание, — Почему мы не пошли через окно? — наблюдая, как бледная левая рука Влада открыла дверь, спросила я. Ведь Каллены часто прыгали через окно.
— Окно? Зачем? Мы же не какие-то звери, — раздалась в ответ усмешка.
— А, ну да, — чувствую, если бы кровь в моих жилах не застыла, то мои щеки залились бы краской.
— Пошли, и не сдерживай силу, дай ей волю.
Повторять дважды мне было не нужно, я рванула на всей своей скорости через открытую дверь в коридор. Каменный коридор встретил меня безмолвно, даже эхо не успело отреагировать на мое перемещение.
Пробегая, не могла не удивляться, как на протяжении всего пути я успевала распахивать двери, что попадались у меня на пути. Я ведь так мало еще знаю о своей новой сущности, что пугало и интересовало, вместе с тем завораживало
Только меня не могло не ставить в неловкое положение то, что я обогнала Влада.
Изначально, в самом начале, он не дал мне сбавить скорость, а теперь бежит позади. Стоп! Почему я его не слышу? Оглянувшись, поняла в чем дело — графа нигде нет. В голову пришла мысль, что отставание стало большим и я остановилась, решив подождать. Но тот не появился, в голове начали появляться нехорошие мысли.
Так, спокойно, наверное он отвлекся, надо побежать к главным дверям замка и уже там ждать. Он же первый вампир, что с ним могло случиться?
Как бы сильно я не пыталась себя успокоить, в голову лезли сомнения. И весь оставшийся путь я с ними и бежала. Как вдруг…
— Как Вы оказались тут? — сорвался с губ удивленный возглас, когда я увидела Цепеша, стоявшего прислонившись к двери. — В смысле, я не видела же…
— Моя дорогая, Иза, обращайся на «ты». К тому же, — древнейший вампир взял меня за руку и побежал, на этот раз у меня получилось бежать наравне с ним, что не мешало прекрасно слышать его вкрадчивый голос, — То, что ты, как новорожденная быстрее меня не отменяет того, что я хозяин этого дома и тот, кто сам возводил его. И, конечно, я позаботился о различных потайных ходах, что пронизывают замок сверху донизу, как и ловушки для людей. Как-нибудь покажу тебе ту, что расположена в твоей комнате.
И я в очередной раз изумилась укладу жизни семейства, частью которого я теперь стала. Изумление было таким сильным, что я даже не могла собраться с мыслями, чтобы что-то ответить.
Остаток пути, пока Влад — он же мой новый папа, не остановил меня, я провела рассматривая живописную, горную местность, окутанную сильной завесой тумана, слушая экскурсионный рассказ шедшего рядом вампира, который рассказывал разнообразные истории, связанные с этим местом, заодно запоминая эти края, как прошлой ночью, когда экскурсоводами предстали мои новенькие братья и сестры.
На одном из самых широких склонов горы в Трансильвании, которая, кстати, относится к Карпатской горной системе, расположился замок Цепешей, который теперь и мне был домом, и откуда мы спустились, конечно, для обычных людей существует дорога по этому склону, но мы пренебрегли ею. Ниже существует древний перевал Тихуца раньше назывался Борго, прям как из сказаний про Дракулу, неподалеку от нашей горы есть две маленькие деревушки и город Бистрица.
Место, где мы остановились было окружено высокими деревьями и хвоями, на одну из них я и забралась, Влад, видимо на другом дереве, большая часть местности до сих пор была укрыта туманом. Для глаз сверхъестественного существа эта завеса не помеха, а вот для обычного смертного… С каких пор я начала называть так тех, к кому относилась всю свою жизнь? Ладно, разберусь потом. Сейчас не время и не место.
Легкое дуновение ветра пришлось как раз к моменту моего вдоха, в ноздри тут же ворвался дурманящий, сладкий аромат людской крови — еды. Стоило этому случится, как рот наполнился ядом, тело напряглось, как тетива лука, готового выстрелить, а горло полыхало жгучим огнем.
Перед самым прыжком в сторону «добычи» где-то в недрах моего разума, приглушенный дикой жаждой, послышался тихий голос совести, твердящий о благоразумии. «Живые люди, как Чарли или Рене со своими судьбами и дорогими людьми…», — шептал этот голос и в какой-то момент я сама замешкалась, вспомнив про Чарли, но жажда и осознание того, что я вновь проявляю мягкотелость, из-за которой и оказалась игрушкой в руках семейки Калленов вызвали во мне ярость, что мигом разлилась по застывшим венам, спровоцировав меня на прыжок.
Все происходило стремительно. Прыжок. Подскок. Рывок. И вот уже мои клыки вцепились в глотку первой жертве, а горячая, вкусная, свежая кровь пролилась мне в рот, принося упоение, откуда-то со стороны начали слышаться крики других людей. Могло показаться, что они раздаются далеко, но я понимала, что источники шума очень рядом. По запаху. Как только первая жертва упала наземь полностью обескровленная, голос раздался вновь, еще тише: «Ты поела, все, пора уходить, оставить других! Ты не должна быть монстром». Только, кажется, ставшую жадную до крови за время, вроде бы короткое, отсутствие солнца меня было не остановить. Пока впиваться уже было не в кого и я не оказалась окружена телами пятерых людей, рядом с внедорожником.
Тут за спиной раздались тихие, кажется, детские шаги, обернувшись, я заметила девочку лет девяти с кудрявыми светлыми волосами в синем комбинезоне, подходящую к телу мертвой женщине.
— Мама…? Папа…? — послышался тонкий детский голос. — Дэнни…?
Ох… Заметив, сходство между девочкой и моими жертвами, осознала, что они были семьей.
В окаменевшем сердце кольнуло. А ведь я действительно становлюсь монстром, не этого ли я хотела? Этого, но это так быстро происходит, да и то, если верить словам моей новой семьи, только после захода солнца. Но я верю им. Потому что знаю о том, сочувствующая всем вокруг «Я» до сих пор внутри меня, я чувствую, как она заставляет меня чувствовать боль. Я хочу стать безразличной к чужой боли, но… Я боюсь потерять и те качества, что не так уж плохи: ум, любознательность и любовь. А вдруг я перестану испытывать к кому-то теплые чувства вообще? Как все сложно! Мне необходимо разобраться во всем. В особенности с прежней собой.
Она не хотела отступать, даже если с каждой секундой теряла свое влияние надо мной. Я наконец осознала на что я способна и каковы последствия этих деяний. Одно из них стояло неподалеку, пытаясь со слезами на глазах дозваться до родных.
— М-ма…ам!
С каждым ее криком мне становилось все больше не по себе и даже вечер, что превращает в меня монстра не мог пока в полной мере приглушить нарастающее чувство жалости и слабый, на удивление, укол вины.
— Тише, малышка, — голос дрогнул, перешагнув через одно из тел, я приблизилась к девочке, запах ее крови стал сильнее манить, он был такой… Нет, нельзя! Сделав вдох, для будущих фраз, задержала дыхание, — Не плачь… Они… Не могут ответить.
Потянув к ней руки, удивилась, что она легко дала себя поднять, да еще прижать. Забавно, как доверчив этот ребенок, ведь для нее я чужой человек. Может и я была такой наивной?
— Они… Теперь на небесах? — неожиданно для меня спросила девочка, стоило мне кивнуть, как последовал еще более неожиданное продолжение: — Мама говорила, что там ангелы и они будут нас охранять.
— Они… Да, на небесах.
Все, я истратила свой запас воздуха, который набрала. А соблазн впиться в ее тонкую шею, никуда не делся: я слышала стук ее сердца, пульс, хоть и не чувствовала аромат крови. Пришлось сосредоточиться, чтобы удерживать себя от убийства ребенка. Нет, это слишком. Хотя она теперь без семьи.
Рядом со мной послышался шорох, краем глаза я уловила Влада.
— Ты отлично держишься, только боюсь будет милосерднее дать ей умереть так, нежели обречь на страдания сироты, — он приблизился к нам, в его голосе звучали еще и стальные, холодные нотки.
— Что?! — вырвалось у меня и в ту же минуту немного закружилась голова, пришлось очередной раз задерживать дыхание.
— Она лишилась близких, единственное, что ее может ждать приемные семьи, но кто знает какие они будут. Ты понимаешь же о чем я, — понимала, но от этого становилось дурно, очень.
— Я… Я не могу… — выдохнула с силой, — Это же ребенок! Сделай это сам, но не я… Нет.
— Я бы с радостью, только, боюсь, с меня на сегодня хватит, — я удивленно посмотрела на графа. — Ты должна сделать это сама, в конце концов, если сегодня ты поддашься жалости к человеческому ребенку то, что может случится завтра? Ты так и будешь давать себе послабления. Ночь не может изменить тебя окончательно — кто ты решать тебе. Если захочешь можешь пощадить — захочешь убьешь, а отсутствие солнечного света избавит от мук совести, пока ты не определишься кто ты есть окончательно.
Чарующие речи Цепеша который раз подтолкнули меня на раздумья. Они были не лишены смысла, а наоборот осмыслены. Ведь мне же удается удержать себя от убийства пока этого сильно хочу, да и прежние мысли не исчезли окончательно. Также и послаблениях.
Взгляд упал на светловолосую девочку, которая видно не осознавала, что в эту минуту решается ее судьба. Она выглядела так невинно. Я прикусила губу. С другой стороны, я действительно уже разрушила большую часть ее жизни, судьбы. Может действительно милосерднее будет…?
Голос, тот самый, от прежней меня, всячески отговаривал тогда, как другая часть меня подталкивала. Я не знала, что решить. Да, Дракула прав, но ведь…
— Решай скорее, — прервал мои мысли холодные, но полные убеждения слова от древнего вампира, — Скоро поднимется шум, а нужно избавиться от тел.
Нужно избавиться от тел. В который раз поражаюсь будничному, холодному тону обратившего меня Владислава. Хотя за столько времени, конечно, могло стать будничным. А вот мне захотелось поежиться.
Вдох… Аромат человеческой крови вызвал нестерпимый пожар в горле и желание вонзить свои белоснежные, и острые как бритва клыки, я прикрыла глаза на секунду. Решение принято. Только с каким трудом? Вопреки сопротивлениям былой себя и какой-либо морали. Что ж… Иза, ты же хочешь стать более хладнокровной?
— Надеюсь… Ты попадешь в лучший из миров, — и пока малютка не успела ничего понять, а я передумать, укусила ее за маленькую, детскую шею.
Девятая. Эта маленькая девочка моя девятая жертва, и с ней мне было труднее всего. Да, и до сих пор тяжко на душе, даже когда я выпустила ее безжизненное тело из своих рук. На ее лице осталось удивление, она не успела понять всего ужаса. Это к лучшему.
На первых трех жертвах я не испытала ни малейшего угрызения совести, морали так, как ночь полностью вступила в свои права, я лишь испытала нечто немного похожее на чувство вины, как только стало светать. Потом уснула, не испытав ничего более. С семьей девочки я испытала укол чувства вины, сомнение, но ведь сейчас еще пока вечер. А сама крошка настолько сильно смогла пробиться через начинающий твердеть остаток души, что сейчас я до сих пор чувствовала неуютность, печаль и вину.
— Я понимаю, что ты чувствуешь, это пройдет, — отозвался отец, который хоть и изначально был прав, но сейчас все равно вызывал недовольство. Он обнял меня за плечи, — Ты хочешь стать другой, но ты можешь это сделать, борясь с той, кем ты не хочешь быть, только наступая на горло прежней себе, ты изменишься.
Осознавая всю осмысленность его слов, правоту, единственное, что я могла сейчас сделать — кивнуть. В глубине души я была рада, что попала именно к Цепешам, потому что только среди них я могу добиться тех результатов, которых хочу достичь.
— А что будем делать с телами? — мой новый голос, напоминавший звон колокольчиков сейчас прозвучал тихо и уныло, взгляд старательно избегал встречи с трупом маленькой девочки.
— Сейчас увидишь, — короткий ответ
То, что произошло потом, заставило меня удивленно посмотреть на графа: он начал что-то быстро шептать, что даже мой улучшенный слух не мог все уловить, а то, что улавливала все равно не понимала. Казалось это был совсем древний язык.
Стоило только шепоту оборваться, как откуда-то, со всех сторон, начали раздаваться шорохи, а следом и вой. Волчий.
Я замерла не в силах отвести глаз от того зрелища, что развернулось передо мной: отовсюду появлялись волки, что бросив взгляд на Дракулу, кидались на трупы. Неподалеку слышался еще протяжный волчий зов.
— Хоть нет крови в телах, но мясо-то есть, — сказал первейший вампир, — Ладно, пора тебе узнать все о том, кто ты есть.
***
Весь обратный путь мы практически не говорили.
Оказалось Цепеш все-таки успел поесть, что, кстати, было не слишком заметно, учитывая, что одежда его так и осталась безупречной. Тогда как у меня платье, одолженное у своей новоявленной сестры, успело испачкаться, к счастью, всего парочкой капель крови. Ну, не нужно прямо сейчас переодеваться.
— Как сходили покушать? — сразу же при входе в гостиную поинтересовалась Мелания.
— Хорошо, — ответил вместо меня Влад.
Одна из малых гостиных замка или Нежная Малая, как ее по-другому называли, надо заметить, что несмотря на свое название была достаточно просторной, и так же как и весь замок атмосфера в ней сохранила свою древнюю таинственность. Интерьер в гостиной был чуть светлее, чем в других малых гостиных, куда меня по воле экскурсии вчера отводили ребята: присутствовали статуи и элементы декора отсылающие к античным временам.
Макс и Мелани сидели в двух креслах, а кресло между ними, пустующее до сих пор, занял Владислав, как и прошлой ночью два вампира оказались по бокам от отца. Я села рядом с Элизабет и Азраилом на диван, где мой взгляд от журнального столика перешел на лица сидящих впереди.
— А вы? Почему вы не пошли на охоту за людьми?
— Мы уже перекусили до твоего пробуждения, да и мы в таких делах предпочитаем делиться группами, — видя мой удивленный взгляд, Азра пояснил: — Видишь ли, чаще всего большая группа вампиров, охотящаяся вместе, может повздорить.
— Кстати, из-за этого мы и Вольтури единственные
традиционные кланы, с численностью больше трех вампиров. — вмешался Максимилиан, — Обычно большая компания легко распадается, но если у Вольтури все слажено из-за их строя, то мы из-за нашего различия с остальными и близостью, скажем так, души.
— Может, наконец, объясните мне в чем дело? Почему мы не сияем под солнцем, спим и масса чего еще? — вспылила я.
— Иза, для начала успокойся, — заговорил наставническим тоном глава нашего семейства, — Помнишь, я говорил, что без глупых слабостей из легенд? — я кивнула, — Да, мы не настолько слабые, но все же в легендах есть доля правды, как ты, наверное, уже заметила.
Это напомнило мне о том, что мне рассказали вчера. Сначала о том, что надо делать, чтобы не забыть прошлое, а потом затронули запутанные темы. То, что мы отличаемся от иных вампиров большими привилегиями, но зато имеем более шаткое положение. Мол наши способности мощнее, мы не сияем на солнце и оно нас не убивает, зато при долгом нахождении под его лучами мы слабеем, и нам необходим будет сон. Кресты и прочее не причиняют физической боли, зато могут причинить дискомфорт, как при слабой головной боли, день и ночь странно влияют, что очень путает. Об этом я и высказалась.
— У-у, у меня были такие же непонятки, — хмыкнул Азраил, сидящий слева от меня.
— И у меня, хотя не такое сильное, — кивнула Лиз. Но они оба заткнулись под красноречивым взглядом Мел.
— Ты имела другие представления о нас, так что твои вопросы понятны, но для того, чтобы тебе было понятнее, лучше начать с самого начала, — голос графа так и завлекал на внимательное отношение к рассказу, — Когда я родился во времена Древней Греции в семье Кносского царя и чародейки, что по слухам была не обычной благословленной богиней колдовства Гекатой, а рожденной ею полубогиней. Родился с именем Клеовессий, лишь позднее стал я царем Валахии Владом Цепешем, а после и графом Цепешем. В те времена были проблемы с времяисчислением, но если предположить, то можно сказать, что я родился в 1409 году до н.э.
Я удивленно округлила глаза. Вот это… Неожиданно. Получается граф — не граф и не валашский царь, а древнегреческий принц или как правильней?
А граф тем временем продолжал рассказ.
***
Когда ему было всего восемнадцать, то погиб царь и Кносс чествовала нового царя в лице Клеовессия, в том же году он женился, а через год родилась Мелания (1390 год до н.э.), а еще через год его жена скончалась.
Предположительно в 1378 году до н.э. бывшая царица Кассандра, уже престарелая, навлекла на всех носителей своих способностей проклятие недолгой жизни, в силу своего преклонного возраста женщина быстро угасла. К сожалению, носителями колдовских способностей являлись как ее сын, так и двенадцатилетняя внучка.
В надежде спасти себя и дочь Влад воззвал к покровительнице его мамы, богине Гекате в ее храме. Тогда богиня откликнулась, оказалось девочке проклятие пока не грозит в силу ее невинности, но нависла над царем. Она знала, как им спастись и даже возвеличиться, стать могущественными. Их проклятие на крови, значит кровь станет и решением.
Так она превратила царя в вампира со всеми способностями обычного вампира и некоторыми дополнительными в том числе, и усиление его магических способностей, доставшихся от покойной матери.
Вначале ему должен был вредить солнечный свет, что будучи правителем ему было недопустимо, тогда было решено, что он будет лишь ослаблять властителя, а голод и жажда убийств слабеть, усиливаясь, становясь прежними под покровом темноты, а чтобы набираться сил нужен дневной сон. Нечасто и нередко. Наделен был он и способностью призывать туман, чьей владычицей она была, как и власть над ее священными животными — волками, стоит только призвать.
Однако у всего есть цена. Так и у щедрости богини она была. Взамен этой мощи, что можно было передать тем, кого он обратит, он и его обращенные обязуются в последние четыре дня каждого месяца: не питаться, но и не избегать людей; не применять свои привилегированные способности, так они проявят свою силу воли; а на последний день принести жертву по человеку от каждого. Лишь наутро следующего месяца можно вновь начать питаться.
Шли годы. Постепенно Цепеш полностью научился жить новой жизнью, даже стал вновь, по мере возможности, проводить время с дочерью. Маленькая царевна росла очень похожей на отца.
В конечном итоге, она вышла замуж, забеременела, но на втором месяце узнала, что муж затеял заговор. Свергнуть ее отца с престола, который не вызывал подозрений по поводу внешности, благодаря колдовству и чарам. Девушка отказалась от участия в умысле и даже сдала любимого, а после самолично убила предателя. Как бы сильно она ни страдала от предательства и дальнейшей казни, как бы сильно ни любила, отец был все же дороже, как и народ. Так, в глазах других она стала такой же непоколебимой и жестокой, когда того требует случай, как и ее отец.
Через год проклятие настигло девушку при родах, в последний момент Влад смог спасти дочь, обратив ее и доверив новорожденного внука доверенным слугам.
Первая из обращенных ядом, Мелания впервые явила миру бесконтрольную новорожденную, и более-менее удавалось ее утихомирить лишь при свете дня. Во время безумств она случайно обратила нескольких человек, но те переродились обычными вампирами.
Большинство из них и обращенных ими позже признала власть Цепешей и так было до того, как Аро, Марк и Кай не решили занять место правящих. Они пошли на переговоры, в ходе которых было решено, что те станут правителями, а семья уйдет в тень, но новые указы и распоряжения они должны были обговаривать с ними, смирившись с сотрудничеством. Как бы злились Вольтури, до них все же доходили слухи среди вампиров о силе Цепешей, поэтому древние предпочли не рисковать, согласиться.
В течение веков, тысячелетий Клеовессий и Мелания изведывали многие края, меняли имена, их семья пополнялась, естественно, нечасто, а стоило «чутью» старшего вампира сработать.
Дети ночи нагрянули, когда не ждали, они пали в немилость богов. И тогда Вольтури попросили о помощи Цепешей и совместными усилиями они истребили каждого, а клан итальянцев познал окончательно, что таким семейством лучше не враждовать.
Когда же румынский клан хотел противостоять Вольтури, последние сравняли их замки с землей, а на их месте обосновался Клеовессий, что построил себе дворец и стал известен позднее, как царь Валахии и новое имя Владислав Цепеш закрепилось за ним, не вызывая лишних вопросов.
Благодаря колдовским способностям они могли жить на одной земле веками, не вызывая подозрений.
Сейчас же во всех близлежащих городах практически все находилось под полным влиянием их семьи: большинство предприятий и других заведений часть корпорации Влада, которые имеют вес и за границей.
***
— Думаю, истории каждого из оставшихся представителей семьи будет лучше, если ты узнаешь от них самих, — подытожил Дракула.
— Ого, — только и выдохнула я, — Ну, теперь понятно почему вы с Мелани так похожи.
— Скажи же: это сразу бросается в глаза, — усмехнулся Макс.
— Да, — не стала врать, — Но все-таки почему дневное время суток начинает мучить совестью и прочим? — спросила я осознав, что чувство вины за смерть малышки исчезла.
— Мы становимся более похожими на людей, — тихо ответил Азраил, — но если остальные изначально не мучились угрызениями совести при жизни — у них такой проблемы нет, а вот мы… Нам чтобы это прекратилось нужно начать самим меняться днем, решив, кем мы хотим быть, тогда это прекратиться. То есть, тебе.
— Нам? Ты сталкивался с этим?
— Я расскажу… Но не сегодня.
Я кивнула, понимая, что мы только-только привыкаем друг к другу. Тем времен в голове вспыхнули еще вопросы, которые сразу же задала:
— Так почему все-таки кресты и прочее так действуют? Мне тоже нужно будет с вами устраивать жертвоприношения? Почему я начинаю воспринимать вас, как свою семью… Уже?
— Все просто, — весело улыбнулась мне Лиз, а граф, который греческий царь, молчал, видно, давая возможность вампирши рассказать. — Наше состояние. Именно наше состояние, ипостась имеет прямое отношение к античным богам, которые из-за новых религий потихоньку стали мифами и легендами. Наша реакция отголоски недовольства античных созданий.
— А насчет жертв, то нужно будет, — это была уже Мелания, — Но в течение первого года не требуется так, как для новорожденного это нереально.
— Хотя ты может быть и справилась бы, — задумчиво вставил свое мнение Макс.
— Может быть, — кивнула гречанка, — Но опять же, можешь этот год провести расслабленно, а возвращаясь к теме доверия, то это происходит из-за нашей схожести: мы сближаемся в глубине сознания.
— И, что стало с твоим сыном? — очередной волнующий вопрос сорвался с языка.
— Благодаря нему кровная ветвь Цепешей продолжается, хоть мы и в разных точках мира, а когда приходит время, мы обращаем каждого члена семьи, в обычного вампира, конечно. Слишком опасно поступать иначе. Как богиня даровала нам эту новую жизнь, так может и отнять.
— Так у вас уже есть что-то вроде армии? — у меня вырвалось удивленное восклицание после такого ответа Мелании.
— Что-то вроде того, — вампирши туманно улыбнулась, кивая.
— Так, — встряла в разговор Эл, — Если все вопросы исчерпаны, а новые еще не появились, — получив кивок, продолжила, — То, тебе нужно переодеться, Изабелла Цепеш: твое платье испачкано, — немного картинно поморщилась вампирша и увела меня.
***
Остаток ночи прошел довольно интересно: исследование библиотеки; прослушивание различных историй о том, как они привыкали друг к другу раньше; Мел согласилась в будущем обучить меня древней версии греческого языка; Макс вызвался обучать латинскому. Откуда тот ему в совершенстве известен, новоявленный братец предпочел пока отмалчиваться.
Сейчас наступает рассвет, вопреки всему я решила не спать, мне нужно побороть себя днем.
С каждым новым лучом солнечного света, что проникает сквозь занавески на меня начало наваливаться тяжелым грузом все, что я совершила.
О нет! Как я могла убить их всех? Проносилось у меня в голове. Мысли крутились раз за разом, голова шла кругом. Мне становилось тошно от самой себя. Я — монстр, я — убийца. Как же все…
Неизвестно сколько времени я так металась, рыча, бормоча, цепляясь за руки, пока, наконец, не решилась уснуть. Да, я сдаюсь сейчас, но только сейчас.
— Как мне устоять дне
м? — первый вопрос, что я задала войдя в гостиную после самостоятельного пробуждения.
