А можно исправить?

— Кристина? Рауль поднял голову с подушки, когда разглядел, наконец, кто появился в дверном проёме. В его комнате света не было, — видимо, Эрик зажигал новые свечи каждое утро — и Кристине пришлось вернуться в гостиную за канделябром, оставив дверь приоткрытой. Когда она вернулась, придерживая рукой тонкий воск, чтобы свечи не слетели от быстрой ходьбы, Рауль сидел в кровати и удивлённо смотрел на её спешку. — Надеюсь, у нас более, чем достаточно времени, — нашарив в кармане платья маленький ключик, сказала Кристина, — но всё равно лучше поторопиться. Она отстегнула кожаный наручник, и Рауль вскочил на ноги, с наслаждением разминаясь. Хоть Эрик и пообещал не приковывать его больше, сделать он это, видимо, решил завтра. — Кристина. Рауль взял её за руку, и девушка обернулась. Рауль улыбался, — открыто и радостно, прямо как в детстве — и от его улыбки совсем как раньше кружилась голова. Кристина улыбнулась в ответ и бросилась Раулю на шею, с наслаждением чувствуя, как смыкаются за спиной родные руки. Но лучше было поспешить. Кристина и так много времени потратила на поиск ключей и на то, чтобы как можно тише вытянуть их из кармана пиджака Эрика. — Рауль, нужно идти. Она нехотя выскользнула из объятий и посмотрела в сияющие голубые глаза. Они будто светились изнутри счастьем — ничего общего со взглядом Эрика. Кристина оборвала свои мысли. Сравнивать Эрика и Рауля показалось ей неправильным. — Верно, идём, — Рауль переплёл их пальцы и послушно шагнул на выход. — У нас ещё будет время. Кристина не ответила, и Рауль, почувствовав неладное, остановился. Этого она и боялась: он всегда слишком быстро соображал. Значит, просто выставить его за дверь и запереть изнутри не получится. — Ты хочешь остаться? — очень надеясь услышать «нет» спросил Рауль. Кристина обернулась, но не сразу смогла поднять на него взгляд. Когда же ей это удалось, в глазах Рауля не было злости, обиды или предательства, чего Кристина так боялась, а только непонимание. — Да, — шепнула она. Она вцепилась в пальцы Рауля, молясь про себя, чтобы он не отнял свою руку, но он и не думал. Рауль молча смотрел на неё, приоткрыв рот, и в его глазах постепенно зажигались понимание, вот только верное ли? — Ты больше не любишь меня? — севшим голосом спросил Рауль. Кристина готова была солгать, лишь бы он ушёл, лишь бы жил нормальной жизнью, — но не смогла. Она смотрела в потускневшие глаза и не могла поступить правильно, так, как было бы лучше. — Я люблю тебя больше жизни, и это никогда не изменится, — глядя ему прямо в глаза твёрдо сказала Кристина. — Тогда почему? — Рауль нахмурился. — Идём вместе! Мы сбежим так далеко, что он никогда нас не найдёт! Кристина почувствовала его тёплые пальцы на своей щеке и подняла глаза. Рауль смотрел с надеждой и с такой любовью, что сердце разбивалось. Но Кристина только покачала головой. — Я проведу тебя к выходу, — сказала она ровным, ничего не выражающим голосом, хотя внутри всё кипело от эмоций. — Ты пойдёшь прямо по коридору, не сворачивая и не оглядываясь. Выберешься на крышу, спустишься вниз так, чтобы никто тебя не видел, уедешь из оперы и никогда больше не вернёшься. И никому, — голос всё же сорвался, но Кристина всё продолжала говорить, не замечая, как начали слезиться глаза, — ни одному человеку ты не расскажешь, что был здесь. И что здесь я. Она, наконец, подняла глаза и посмотрела на Рауля. Тот был спокоен и собран, в отличие от неё, и смотрел уже не непонимающе, а задумчиво. Кристине этот взгляд совсем не понравился. — Рауль, пообещай, что сделаешь, как я сказала. — Ты больше не боишься его, — вдруг произнёс он. — Раньше ты не хотела бежать со мной из-за страха, но теперь… — Рауль, не нужно, — попыталась вразумить Кристина, снова утягивая его за руку, но он не двинулся с места. — Пора идти. — Ты сказала, что любишь меня. — Да. Люблю. — Кристина не видела смысла отрицать очевидное. — Значит, у нас полно времени. Не успела она спросить, что это значит, как Рауль сам потянул её за руку, только не к двери, а вглубь комнаты. Он сел на кровать и усадил Кристину рядом, по-прежнему держа её ладонь и не давая подняться. — Нет, Рауль, пожалуйста! Это может быть твой последний шанс! — попыталась вразумить его Кристина, но он только улыбнулся нарочито беззаботно. — Значит, я его упускаю. — Ты рискуешь сидеть взаперти до конца своей жизни… — Как и ты, — резонно заметил Рауль. У Кристины заканчивались аргументы. Честно признаться, она не сильно их и искала. Она не лгала: Кристина и правда любила Рауля и желала ему лучшего, но потерять его, отпустить, чтобы никогда больше не увидеть, она была откровенно не готова. Кристина и так еле нашла силы на эту попытку побега, зная, что будет больно и одиноко. Но Рауль оставался, и Кристина совершенно не хотела его отговаривать. — Расскажи мне, — попросил вдруг Рауль. Он смотрел внимательно и собрался слушать каждое слово, потому что правда хотел понять, а Кристина, хоть и знала, чего он ждёт, понятия не имела, с чего начать. — Эрик недавно сказал… — Эрик? — переспросил Рауль. Он наверняка и сам понял, о ком речь, но Кристина пояснила: — Его так зовут, — Рауль молча кивнул, поощряя продолжить. — Он недавно сказал, что сожалеет, что всё так вышло. Что я здесь, что здесь ты. Он не хотел бы всего этого, но сделал бы так снова, будь у него возможность. И я… понимаю теперь, что он имел в виду. Рауль, я… — она неуверенно переплела их пальцы и немного успокоилась, когда Рауль нежно погладил её руку, подбадривая. — Я хочу тебя отпустить. Хочу, чтобы ты жил нормальной жизнью. Но я не могу представить без тебя свою жизнь. Правильно было бы вытолкать тебя за дверь или убедить уйти, или… Но я не хочу, — она уже шептала, признаваясь в том, что так долго было на сердце. — Эрик сказал, что он плохой человек, но я не лучше. Если ты останешься, то проведёшь остаток дней в этой комнате, никогда не увидев родных и друзей, своего брата… А я могу думать только о себе и о том, что я этому… рада. Если ты останешься, то я тебя не потеряю. Рауль, я… Прости! Она стиснула его руку до боли, чтобы не кинуться на шею. Признаваться в своих чувствах, тем более, не в самых светлых, было стыдно и страшно, но Рауль должен узнать правду. Её мотивы эгоистичны, и если он останется, то должен понимать, ради кого. — Лишь одно убедило бы меня уйти и оставить тебя, — вдруг произнёс Рауль, и Кристина вскинула глаза, — уверение, что ты разлюбила меня. Я бы принял это. Не знал бы, как жить дальше, но принял бы. И ушёл. Но ты любишь — правда любишь! — и больше ничто не имеет значения. — Рауль… Кристина не знала, что собирается сказать. Она только смотрела в любимые глаза и видела отражение собственных чувств. Рауль качнулся вперёд, и Кристина завороженно качнулась навстречу. Их губы встретились, и это было так сладко, так долгожданно и так до боли в сердце искренне, что подкашивались ноги, и Кристина упала бы, если бы уже не сидела. Руки Рауля гладили её спину, сама она зарывалась пальцами в его спутанные и грязные волосы. Затекло плечо и от неудобной позы ныла нога, но Кристина почти их не чувствовала. Только тепло мягких губ, только близость Рауля и щемящую нежность, которая затапливала собой полностью. Когда они смогли оторваться друг от друга, глаза у Рауля были затуманенные и очень влюблённые. Кристина себя не видела, но вряд ли она выглядела лучше. Она чувствовала на губах улыбку, а в своих пальцах — пальцы Рауля, и готова была просидеть так целую вечность. Они помолчали, нарушая тишину только тихими выдохами и звуками разлепляющихся от улыбок губ. Их пальцы были переплетены намертво, и Кристина задумчиво гладила нежную кожу на тыльной стороне ладони, думая о том, какие же Рауль и Эрик разные. Она не хотела сравнивать, но сравнивала. С Эриком нужно было быть настороже и постоянно следить за словами, потому что он мог неправильно понять. Рауль же всегда понимал с полуслова, он был как часть Кристины. Она могла бы назвать его братом, если бы не испытывала к нему совсем не сестринских чувств. — Как тебе удалось достать ключи? Рауль первым нарушил тишину, и Кристина подняла голову с его плеча, чтобы заглянуть в глаза. Вряд ли именно этот вопрос интересовал Рауля больше всего, но самый главный он пока не задавал, хотя Кристина ждала его с замиранием сердца. — Взяла, когда Эрик уснул. Он плохо себя чувствовал, так что, я думаю, он проспит долго. — Ты заботишься о нём, — констатировал Рауль. Он ждал ответа, и Кристина просто кивнула. — И ты не ушла бы со мной, потому что не хочешь его оставлять. И ты зовёшь его… Эриком. — Это ведь его имя. Кристина пожала плечами, так явно уходя от ответа, что Рауль невольно напрягся. Рано или поздно ей пришлось бы признаться, и если саму себя можно было обманывать до бесконечности, то Рауль был менее терпелив и ждал объяснений. Кристина заглянула в его глаза и, волнуясь, сильнее сжала пальцы. Рауль поднёс сцепленные ладони к лицу и горячо поцеловал её руку, поддерживая. — Рауль… — голос сорвался в шёпот, и Кристина не стала его повышать. — Я не знаю, как сказать обо всём, чтобы ты понял правильно. — Ты любишь его? Кристина сглотнула и прошептала: — Я не знаю. Поза Рауля стала напряжённой, но её руки он не выпустил, и уже одно это было хорошо. — Просто расскажи мне, — попросил он. И добавил совсем шёпотом. — Я хочу понять. И Кристина начала говорить. Обо всём по порядку, чтобы Рауль почувствовал то же, что и она в те моменты; чтобы он понял, как и почему изменилось её отношение к Эрику; чтобы, наконец, понять это самой. Рауль слушал молча, ничего не переспрашивая и не комментируя, и только его тёплые пальцы не давали Кристине сорваться в панику и начать оправдываться. Он ведь по-прежнему её жених! А она сидит перед ним и рассказывает, что испытывает к другому мужчине не совсем дружеские чувства, в которых даже сама ещё не разобралась. — Прости… — прошептала она, замолкая. — За что? Рауль заговорил впервые после долгого молчания, и его голос был тихим и спокойным, но Кристина не смела поднять взгляд, чтобы заглянуть ему в лицо. Что она там увидит? Осуждение? Обиду? Разочарование? — Ты просишь прощения за свои чувства, которые не можешь контролировать, — произнёс Рауль, видя, что она не ответит. — Не извиняйся. — Я предаю тебя, — прошептала Кристина, чувствуя краснеющие щёки и подступающие слёзы. — Мы поклялись любить друг друга вечно, а я… Рауль, я будто разрываюсь! Чувств так много, и я… Я жалела Эрика, думала, что дело в… отце, в том, что он был моим учителем, другом… но… Я не знаю… Рауль, поразительно спокойный, пересел ближе и обнял её за плечи. По щекам Кристины текли слёзы, но сил на рыдания не было. Она чувствовала себя такой жалкой, запутавшейся маленькой девочкой, которая взяла на себя слишком много и не справилась. Рауль наклонился и шепнул ей в волосы: — Так разберись в себе. Я подожду. Я буду здесь, с тобой. Столько, сколько ты позволишь. Я буду рядом, пока я тебе нужен, а потом, если ты решишь, что… Он смешался, выдавая, наконец, своё волнение, и не договорил. Но Кристина поняла и так. Она подняла голову с его груди и посмотрела в глаза. — Я люблю тебя, — твёрдо произнесла Кристина, — и это никогда не изменится. Что бы ни случилось завтра, послезавтра или через год — я люблю тебя. Всегда. Я не знаю, что чувствую к Эрику — это сложно и… страшно, и я ещё разбираюсь в себе но… Я люблю тебя. И это я знаю точно. Рауль молчал, пока она говорила, и по его лицу, обычно живому и подвижному, на этот раз ничего нельзя было прочесть. Кристина замолчала, сама потрясённая своими признаниями, и встретилась с его взглядом — прямым, совсем не задумчивым, будто Рауль уже всё понял. Кристине показалось, что он сейчас заговорит, но Рауль только потянулся вперёд и поцеловал — тягуче медленно, будто им некуда спешить, будто вся жизнь впереди. Будто всё в порядке. От прикосновения его губ Кристина странным образом успокоилась и встретила его слова с расслабленной лёгкостью. — Мы оба твои. И у нас впереди очень много времени, чтобы выяснять отношения. Но можно сделать это гораздо проще. У тебя есть я и есть… он. Ты просто не можешь выбрать одного или не хочешь выбирать вообще? Кристина подняла на него поражённый взгляд. Не выбирать между ними? Не разрываться каждую секунду, не чувствовать себя предательницей и обманщицей всякий раз, как держит за руку не того? Рауль, похоже, и не ждал ответа, а давно его понял сам, и вот теперь поняла и Кристина. Они оба её. Два самых родных человека, между которыми она разрывалась столько времени. Между которыми она совершенно точно не хочет выбирать. Она знала ответ. Дверь распахнулась за секунду до того, как Кристина что-то произнесла. Она вздрогнула, как и Рауль, и испуганно посмотрела на Эрика. Он стоял, опираясь на ручку двери, практически повиснув на ней, и безумным взглядом смотрел на них двоих. Слова застряли в горле. Он подумал, они собираются сбежать вместе, подумал, Кристина обманула его и хочет бросить. Он подумал, что она его предала! Дверь скрипнула, когда Эрик покачнулся. Его глаза, больные и разозлённые, в которые Кристина так боялась посмотреть, закатились, чтобы через мгновение закрыться. Рука Эрика разжалась, выпуская ручку двери, и он, по-прежнему не издав ни звука, рухнул на пол как подкошенный. Кристина не успела ничего сообразить, но её тело действовало быстрее, и она поймала его затылок в сантиметрах от каменного пола. Костяшки пальцев обожгло болью, когда под тяжестью головы руки прижало к камням. Кристина приподняла безвольно дёрнувшуюся голову, высвобождая ладони, и, наконец, сообразила, что происходит. — Эрик! — позвала она, совершенно не представляя, что делать. Его тело упало неестественными изломами, глаза были закрыты. На нём не было перчаток и пиджака, зато была маска. А ещё у Эрика были каштановые волосы. Не чёрные, которые всегда казались Кристине неживыми, а совершенно обычные, русые, рассыпавшиеся по её пальцам рвано стрижеными тонкими прядями. — Эрик, — позвала она снова, прикладывая два пальца к его шее, чтобы прощупать пульс. Оказалось вдруг, что её руки трясутся, а в висках кровь стучит так громко, что она слышит только собственное сердцебиение. Кристина обернулась, растерянная и испуганная. — Рауль… Он тут же оказался рядом и перехватил её дрожащие пальцы, согревая и успокаивая. Другой рукой он проверил пульс. — Он жив, просто без сознания. Кристина шумно выдохнула, одной рукой хватаясь за Рауля, чтобы не упасть, а другой удерживая плечо Эрика. Она даже испугаться не успела, но сейчас страх, наконец, нахлынул, и по спине пробежал холодок. Она чувствовала взгляд Рауля, но сил ответить ему не было. Кристина снова потормошила Эрика за плечо и позвала: — Эрик! Очнись! — но он не пошевелился. — Эрик!.. — Перенесём его на кровать, — решил Рауль. — Говоришь, он заболел? — У него был жар. Они в четыре руки подняли тело Эрика, и он повис между ними тяжёлым грузом. — Вряд ли жар прошёл за час, — предположил Рауль, и кивнул на кровать. — Подожди, — Кристина остановилась и обернулась к двери. — Лучше в его спальню. Вряд ли Эрик будет в восторге, очнувшись в комнате Рауля, где тот должен быть прикован и заперт в одиночестве. Им и так предстоит непростой разговор, пусть уж лучше он пройдёт в привычной Эрику обстановке. Рауль предпочёл бы скинуть с себя тяжёлое тело поскорее, но возражать не стал. Они дотащили Эрика до спальни, дверь в которую была распахнута настежь — видимо, он уходил в спешке. Кристина и представить не могла, как он испугался и разозлился, не найдя, проснувшись, ни её, ни ключей. Эрик безвольно упал головой на подушки, и Кристина бережно перекинула на постель его ноги. Он был босиком, и в ступни только чудом не впились мелкие камешки, которыми был усыпан пол. Кристина забралась на постель рядом с ним и поджала под себя ноги. Она не могла оторвать взгляда от лица Эрика, как всегда скрытого маской. Снять её сейчас, увидеть, наконец, что под ней скрывается — такой соблазн! Но вдруг Эрик пошевелился и повернул голову к Кристине — будто специально — но глаз не открыл, и девушку обожгло стыдом. Она ведь обещала этого не делать, а сама собралась воспользоваться его беспомощностью! Пряди жидких светлых волос выглядывали из-за маски, падали Эрику на глаза, и Кристина аккуратно отодвинула их с его лица, только на секунду коснувшись белого фарфора. Она не причинит Эрику вреда. Никогда. — Будешь спать здесь? Голос Рауля заставил её вздрогнуть. Кристина и забыла, что он здесь. Она кивнула — молча, чтобы не начать оправдываться. Рауль поймёт, как всегда, поэтому он и лучший. И поэтому Кристина с каждой секундой чувствовала себя всё больше его недостойной. — Ладно, — Рауль кивнул, копируя её. И прежде чем Кристина успела удивиться, он прикрыл дверь, оставив только слабую полоску света, подошёл к кровати и опустился рядом. Кристина опешила, а Рауль, почти невидимый в темноте, только пожал белыми из-за рубашки плечами. — Я тоже. Губы сами собой разъехались в улыбке, и Кристина, опустив голову на его плечо, на секунду почувствовала себя неоправданно безмерно счастливой. Рауль лежал рядом, приобнимая её одной рукой; Эрик почти беззвучно дышал с другой стороны, и Кристина нашла и сжала его пальцы. Если бы было возможно, она осталась бы в этом мгновении навсегда, только наслаждаясь близостью самых родных и самых любимых на свете людей, ведь теперь, когда Рауль узнал обо всех её чувствах, Кристина могла признаться в них и самой себе.