А можно исправить?

Эрик очнулся через час, когда Кристина уже всерьёз забеспокоилась. Не то, чтобы до этого она беспокоилась не всерьёз, но не приди он в себя, пришлось бы звать доктора, а этого не хотел никто. Кристина бы позвала, но сам Эрик первым бы разозлился на неё за это. Он открыл глаз и мутно огляделся. Второй глаз и правда заплыл, и Эрик хотел дотронуться, но Кристина быстро перехватила его руку. — Что?.. Изо рта вырвалось хрипение, перемежающееся странным бульканьем, и Эрик непонимающе нахмурился. Кристина не стала спрашивать, как он себя чувствует или где болит. Чувствует плохо, болит везде — это было понятно и по виду. Кристина только надеялась, что всё не так страшно, как выглядит. Она придержала голову Эрика у себя на коленях и отлепила прядь волос, кровью прилипшую к лицу. Наконец, Эрик пришёл в себя окончательно. Он понял, что они в экипаже, увидел Рауля на противоположном сидении и нахмурился. — Куда мы едем? — спросил он спокойно. Едва ли он был спокоен на самом деле. Кристина мягко погладила его по виску и выглянула из окна. Там была чернота. — Ко мне, — ответил за неё Рауль. — Ещё не меньше часа пути, — он сощурился. — Можешь вздремнуть пока. Рауль был рассержен. И Кристина прекрасно его понимала. Но сейчас им нужно было не выяснять, что произошло, и почему Эрик вышел на улицу, хотя должен был ждать их, а просто спокойно доехать и позаботиться о ранах и синяках. На лице Рауля тоже было несколько, и Кристина прекрасно их видела, хоть было и темно. — Ты обещал, что поедем, когда мы вернёмся, — добавила Кристина непринуждённо. — Мы вернулись. Лицо Эрика на секунду изменилось, стало более мягким и удивлённым, что ли. В мешанине из кровавых подтёков, шрамов и странных наростов, которые были у Эрика и до того, Кристина мало что могла разобрать — тем более — эмоции. — Вернулись?.. — глухо повторил Эрик. — Конечно, — подтвердил Рауль со своего места, и Кристина ему улыбнулась. Когда Эрик очнулся, с плеч как будто камень упал, и Кристина снова смогла дышать и улыбаться. В отличие от самого Эрика, который выглядел так, будто вот-вот захлебнётся кровью. Кристина помогла ему выпрямиться и сесть, опираясь на её плечо. Было тяжело, но не настолько, когда Кристина увидела его лежащим без сознания на снегу. Эрик тоже выглянул в окно, из-за чего внутрь залетел поток ледяного ветра. Кристина поёжилась. — Замёрзла? — спросил Рауль. Он потянулся снять с себя плащ, но Кристина его остановила. — Не нужно, спасибо. — Тебе ведь холодно! Кристина еле удержалась, чтобы не закатить глаза. — Тебе будет ещё холоднее. Сиди уж. Эрик следил за разговором краем уха, но смотрел исключительно за окно. Едва ли он что-то мог разглядеть в этой ночной черноте, но не отрывал напряжённого взгляда от мелькавших иногда стволов деревьев. Он нервничал. Эрик не хотел ехать к Раулю раньше, не хотел и сейчас, вот только теперь он уже не мог отказаться. Кристина смотрела то на одного, то на другого и видела прекрасно, что они оба злятся. А ещё на их лицах одинаково подсыхала кровь, которую так никто и не стёр. — Месье! — крикнула Кристина извозчику, заставив Эрика и Рауля синхронно дёрнуться. — Месье, остановитесь на секунду, пожалуйста! Лошади встали, фыркнув. Кристина вздохнула поглубже и вылезла из тёплого кэба на морозный воздух. Она тут же продрогла, и задрожали руки. — Вам чем-то помочь, мадемуазель? — услышала Кристина голос извозчика. — Нет, благодарю, не нужно! — крикнула она в ответ. Кристина отошла дальше от дороги, ступая аккуратно, чтобы не упасть в сугроб, и достала перчатки. Тонкая ткань скорее всего быстро намокнет, но лучшего ничего всё равно не было. Вывернув их лицевой стороной внутрь, Кристина зачерпнула чистого снега моментально закоченевшими пальцами и набила им обе перчатки. — Теперь точно возьми. Когда она вернулась, и кэб снова тронулся, Рауль стянул с себя плащ и накинул его Кристине на дрожащие плечи. На этот раз она возражать не стала. — Меняемся, — предложила она в ответ. Кристина протянула ему перчатку, ещё достаточно холодную и твёрдую от утрамбованного снега, и помогла приложить к наиболее опасно выглядящему синяку на скуле. — Это было храбро, — она улыбнулась и легко, боясь потревожить, поцеловала его в чуть разомкнутые губы. Рауль улыбнулся в ответ. Кристина повернулась к Эрику, уткнувшемуся глазами в пол, и скептически на него посмотрела. — Это было глупо, — заявила она. Вторую перчатку она ему не дала, рассудив, что просто приложить лёд тут будет мало. Кристина села ближе и взяла его пострадавшее лицо в ладони. Если раньше на нём и были живые места, то сейчас от них ничего не осталось. Нос был бы сломан тоже, если бы было, что ломать, и Кристина даже порадовалась про себя, что его у Эрика нет. Кристина зачерпнула немного снега и начала осторожно стирать сухим концом перчатки красные разводы. Она сомневалась, что этих медицинских мер будет достаточно, но хотя бы можно будет увидеть весь масштаб проблемы, и лицо не стянется корочкой засохшей крови. Эрик смотрел странно: не то сердито, не то виновато. Кристина просто игнорировала и ждала, пока он сам заговорит. — Вас долго не было, — пробормотал он, наконец. Его губы стягивались на левую сторону, и Кристина понятливо провела влажной тканью по правой. — Несколько часов! — возмутился Рауль. — И мы ведь договорились. — Мы не договаривались, что я буду послушно ждать у порога, как собачонка! — тут же взвился Эрик. Рауль был раздражён, и теперь, когда Кристина знала, что и ему Эрик стал небезразличен, она прекрасно понимала его чувства. — И ты решил прогуляться? — сбавляя градус напряжения, поинтересовалась Кристина. Эрик ответил с промедлением, и Кристине пришлось строго посмотреть на него, чтобы он заговорил. — Не совсем, — выдохнул Эрик. — Просто вы уехали, и я не знал, куда!.. — К моему брату! — возмутился Рауль. — Я так и подумал! — И решил проследить?! — Вас не было слишком долго. — Ничего подобного, — припечатал Рауль и откинулся на спинку сидения, раздражённо отворачиваясь. — Ты собственник, — тихо заключила Кристина, не переставая стирать с его лица кровь. Перчатка наверняка была уже полностью красной, потому что оставляла на коже разводы, и Кристина, вытряхнув оставшийся снег себе на подол платья, вывернула её снова, надеясь, что хоть так будет чище. — Я просто хотел… — начал Эрик уже не так уверенно, — знать, что вы… вернётесь. Он пожал плечами, а Кристина разгладила пальцем вертикальную складку на его лбу, которая появлялась всякий раз, когда Эрик делал такое лицо. Жалостливо — непонимающе — смущённое. Очень невинное. Будто и правда не понимал, что может быть плохого в том, чтобы следить за людьми без их на то ведома. А может и правда не понимал. Кристина нахмурилась. — Ты не доверяешь нам, я понимаю, — произнесла она, подумав. — Надеюсь, это только пока. Рауль просто волнуется, потому что ты оказался на улице один, а тех… мужчин… было трое. — Сильно сомневаюсь, что он и правда волнуется. Эрик решил прицепиться к словам, чтобы не отвечать на остальное. Кристина это поняла, а Рауль — нет. Он был слишком раздражён дракой, беспечностью Эрика, тем, что могло случиться, не вернись они так скоро. — Не сомневайся, — вспылил Рауль в ответ. — Ты просто неблагодарный, эгоистичный… — он мельком взглянул на Кристину и сказал явно не то, что планировал, — … ребёнок. Ты мог хотя бы защищаться! А если бы никого не оказалось рядом? Если бы нас не оказалось рядом?! Ты!.. — он поджал губы и отвернулся к Кристине, очень старающейся не улыбнуться и не испортить Раулю отповедь. — Беру слова назад. Он, — Рауль кивнул на Эрика, — меня раздражает! Кристина едва подавила смешок. Рауль в гневе был слишком милым, чтобы воспринимать его всерьёз. Особенно потому, что Кристина видела такую его злость ещё в детстве, когда он ругался, если что-то или кто-то его огорчал, но быстро остывал. Рауль всегда был эмоционален, но, успокоившись, делал виноватые глаза и первым шёл извиняться. Вот только Эрик этого пока не знал. Смотря на его растерянное лицо, Кристина посмеивалась про себя и методично продолжала стирать кровь, теперь уже подолом платья, которое всё равно уже было не спасти. Дом оказался не маленьким и не большим, двухэтажным и совершенно не похожим на особняк графа де Шаньи. Хоть Рауль и упоминал, что соседние дома стоят неблизко, но свет из окон тут и там всё равно проглядывал сквозь деревья. Почти всю сознательную жизнь проживя в Париже с постоянными сожителями и соседями, сейчас Кристина чувствовала себя некомфортно. Было слишком пусто, слишком тихо и одиноко. Непривычно. Снег толстым слоем замёл дорожку к дому, хотя в городе в этом году его выпало не так много. Кристина не была уверена, на территории они Парижа, или уже нет. Она обернулась, чтобы спросить, но наткнулась взглядом на две с трудом выбирающиеся из кэба фигуры, и молча поспешила помочь. Эрик стоял на ногах ровно, хотя было заметно, что его так и тянет схватиться за левый бок и согнуться, чтобы не так тревожить раненые внутренние органы. Кристина обняла его с одной стороны, позволяя закинуть руку себе на плечи, с другой поддерживал Рауль. Как Кристина и думала, его раздражение было вызвано беспокойством, и сейчас в голубых глазах осталось только волнение и желание хоть чем-то помочь и облегчить боль. Эрик покосился на них обоих, явно не желая показать слабость, но был действительно слишком слаб, чтобы идти самостоятельно. А ещё он то и дело с подозрением смотрел в тёмные окна дома, закрытые деревянными ставнями с частыми прорехами в досках. Может он видел там чей-то пристальный взгляд? — Кристина не знала. Но её и саму не покидало чувство, что за ними следят. После шумного и многолюдного Парижа с его тонкими, узкими улицами, оказаться посреди такого пустого пространства было дико. Сзади послышался стук копыт и фырканье лошадей, и Рауль, обернувшись, кивнул извозчику. Кристина почувствовала, как моментально напрягся Эрик. — Я ничего не замышляю, — буднично сказал Рауль, тоже это заметив. — Он ждёт денег, которые я сейчас вынесу. Расслабься. Эрик пренебрежительно фыркнул, всем видом показывая, что слова Рауля относятся даже не к нему, но успокоенным не выглядел, и то и дело косился краем глаза то на Рауля, то на застывшего на козлах мужчину, то и дело кутавшегося в своё пальто и кашлявшего. Внутри было не в пример теплее и темнее. Кристина с Эриком замерли на пороге, а Рауль первым шагнул в дом. Он сразу же на что-то наткнулся и зашипел от боли. — Спичек у вас нет, да? — спросил он голосом на тон выше, потирая ушибленное место. — Подождите здесь, я попытаюсь найти. Кристина вслед за Эриком отодвинулась в тень, чтобы свет фонаря с крыши кэба хоть как-то разгонял тьму. Стали видны окно в противоположной стене и тёмный диван с поблёскивающими ножками. До него было рукой подать, и путь не был ничем завален, и Кристина потянула Эрика за собой. Тусклый огонёк вспыхнул на другой стороне комнаты, осветив широкий дверной проём и фигуру Рауля в нём. Он огляделся в поисках лампы и нашёл её справа от входной двери. Пока он ходил от комнаты к комнате, то включая свет, то осматривая ящики и комоды, Эрик не сводил глаз с неподвижно сидящего на козлах извозчика. Когда же Рауль отнёс ему деньги, и стук колёс стих за закрывшейся дверью, все вздохнули с облегчением. Кристина открыла глаза и сразу зажмурилась. Сквозь неплотно закрытые ставни, которые они вчера так и не открыли, светило солнце, попадая аккурат по лицу. Глаза сразу же заслезились, но счастливая улыбка никуда не пропала. Кристина скучала по солнцу. Скучала по Эрику весь вчерашний бесконечно долгий день. Скучала по ним троим — вот так — в одной постели, без выяснения отношений, без настроженности и недоверия. И сейчас Кристина чувствовала такое счастье! Оно заливало её изнутри, как это утреннее солнце; затапливало, грозясь похоронить под собой весь мир. Сердце пело, и Кристине хотелось петь с ним в унисон. Она подставила лицо жарким лучам и потянулась. Ночью было холодно, но сейчас стало теплее, и Эрик с Раулем, обнимавшие её с двух сторон, с восходом солнца расползлись по разным сторонам кровати. Кристина обернулась на их спящие лица. Они оба лежали на спине, но выглядели совершенно по-разному. Рауль раскинулся свободно, подставив лицо солнцу. Ещё чуть-чуть, и яркий луч доползёт до его глаз и разбудит. Кристина аккуратно смахнула с лица Рауля прядь волос. Эрик же лежал прямо, будто не на широкой кровати, а на одноместной койке. Его правая рука лежала на животе, защищая пострадавшее вчера место. Лицо Эрика было отвёрнуто, закрывая правую сторону, а волосы даже во сне были аккуратно зачёсаны назад. Он будто не спал, постоянно находясь начеку, и Кристине захотелось его разбудить. Она мягко дотронулась до скрытого тонкой тканью рубашки локтя, повела вверх по плечу на шею, до линии роста волос, коснулась подбородка, мочки уха, и только тогда заметила, что Эрик больше не спит. Он проснулся совсем тихо, незаметно, будто вовсе и не спал, а просто открыл глаза. Настороженный, внимательный взгляд вперился в Кристину, наблюдая за каждым её действием. Две недели назад она бы испугалась от неожиданности. Месяц назад вообще не стала бы будить Эрика. А сейчас Кристина только улыбнулась. — Доброе утро, — прошептала она едва слышно. Кожа Эрика была сухой и очень горячей. Кристина погладила висок, щёку, на которой расцвёл большой тёмный синяк. Спустилась подушечками пальцев на тонкие губы, по-ребячьи потянула за краешек вверх, изображая на лице Эрика улыбку, и улыбнулась сама. — Доброе утро, — эхом отозвался Эрик. Когда он говорил, то задевал губами пальцы Кристины. Она чувствовала его горячее дыхание и, завороженная, не могла оторвать взгляда. Почему-то захотелось облизнуться, но Кристина только сглотнула накопившуюся слюну. Сердце стучало всё сильнее, и хотелось уже сделать что-то, чтобы оно не прорвало платье на груди и не выскочило наружу. Кристина наклонилась и поцеловала Эрика в приоткрытые губы. Она чувствовала, как перемешивается их дыхание, как всё заполошенней и громче бьётся неугомонное сердце, как дрожат пальцы, перебирающие блестящие на солнце волосы Эрика. Она целовала, прижимаясь всё ближе, и никак не могла остановиться. Жажда внутри была такой сильной, что поцелуи не помогали, а только больше подпитывали её. Кристине хотелось ещё. На талии она чувствовала обнимающие её руки, грудью прижималась к груди, а их ноги, вдруг оказавшиеся вплотную друг к другу, переплелись, отчего Кристина частично оказалась лежащей сверху на Эрике. От такой близости было жарко и очень хорошо, и хотелось ещё горячее, ещё лучше. Руками Кристина провела по шее Эрика, спустилась на грудь, на вырез рубашки, а затем отстранилась, чтобы удостовериться, что это всё нравится не ей одной, и припала поцелуем к открытой шее. Перед глазами стояло лицо Эрика — расслабленное, доверчивое, с поплывшим шальным взглядом. Краем уха Кристина слышала его тяжёлое дыхание, то и дело сбивающееся с ритма. Его кожа на шее была не в пример лучше, чем на лице — мягче и более розовая, и Кристина не могла остановиться, целуя её. Она то поднималась к уху, отчего Эрик вздрагивал каждый раз и стискивал пальцы на её спине сильнее; то опускалась к ключицам и к ямке между ними, заставляя Эрика задерживать дыхание и замирать. Руки на её талии тоже перемещались. Сначала Эрик стеснялся сделать что-то не так и просто гладил подушечками пальцев. Кристина спала в одном нижнем платье, и теперь все прикосновения чувствовались совсем близко, интимно. Затем Эрик осмелел. Его руки поднялись по спине Кристины на лопатки, на плечи, то прижимая ближе, то чуть отстраняя, чтобы в следующую секунду снова приблизить. Кристине нравились эти покачивания. Но ещё лучше стало, когда руки Эрика сползли по спине вниз, замерли на мгновенье на талии, а затем решительно скользнули на бёдра. Её колено двинулось выше, заставляя Эрика чуть раздвинуть ноги. Он застонал, сначала тихо, почти шёпотом, и притянул Кристину ближе; затем громче. Кристина понадеялась только, что это от удовольствия, и позволила себе улыбнуться, спускаясь поцелуями к вырезу рубашки. Она успела расстегнуть только одну пуговицу, как Эрик вздрогнул и тихо выдохнул. Его тело разом напряглось и так же быстро расслабилось, а затем Эрик вдруг одним мягким движением сбросил Кристину на постель. Он сел и отвернулся. Удивлённая и немного напуганная Кристина замерла позади, не решаясь прикоснуться к застывшей спине или хотя бы спросить, в чём дело. Она поторопилась? Сделала что-то не так? — Прости… — выдохнул вдруг Эрик. Кристина не видела его лица, но видела, как поднимаются плечи, пока он восстанавливал сбитое дыхание. — Нет, ты прости, — торопливо ответила она. — Мне не стоило… Она не знала, как сказать «приставать к тебе» так, чтобы не покраснеть, и замолчала, надеясь, что Эрик поймёт. Он и понял, только, похоже, неправильно. Плечи поднялись, а голова опустилась. Он весь нахохлился, не то обидевшись, не то расстроившись, и Кристина понятия не имела… — Что случилось? Сонный голос Рауля выдернул её из мыслей, и Кристина обернулась. — Доброе утро, — она постаралась, чтобы голос не сорвался и прозвучал как обычно, но не получилось. — Какое там, — вздохнул Рауль, подсаживаясь к ней ближе. — Я проснулся, а вы извиняетесь. Кристина виновато потупилась. Зря она полезла к Эрику со своими поцелуями. Что, если он был не готов? Если не хотел чего-то большего сейчас? А вдруг, — Кристина похолодела, — вдруг он больше не хотел её вообще? Она бы, конечно, смогла с этим смириться. Не только на постели держатся отношения. Но тогда получается, она заставляла Эрика делать то, чего он не хочет, и выглядела при этом как предлагающая себя… девушка. Кристина подняла встревоженный взгляд на Эрика, который, хоть и обернулся, но на неё усиленно не смотрел. — Так кто виноват? — снова спросил Рауль. Кристина не хотела рассказывать. Она чувствовала себя распутной, и точно не хотела признавать это вслух. Но Рауль ждал, и перед Эриком стоило снова извиниться. Кристина вздохнула глубже и скороговоркой произнесла: — Я виновата, я зря полезла к тебе, Эрик, и ничего не сказала, мне жаль, что я сделала что-то, а ты был против, прости. Она выдохнула и разжала пальцы. Смятая ткань простыни снова разгладилась. Кристина слышала, как затих позади Рауль, понимая, что сейчас лучше промолчать. Но Эрик молчал тоже, и Кристина решилась поднять на него глаза. На его пожелтевшем лице, испещрённом рубцами, волдырями и совсем свежими кровоподтёками отчётливо проступал стыдливый румянец. Эрик не поднимал взгляд, но то и дело открывал рот, порываясь что-то сказать, но всякий раз не говорил и закрывал. — Я не был… против, — наконец произнёс он, — просто этого было… слишком. — Я понимаю, — торопливо кивнула Кристина. — Извини меня. — Нет, ты не виновата! Ты не сделала ничего неприятного. Наоборот… Я… Это было слишком для… меня. Кристина проглотила очередное извинение и непонимающе нахмурилась. Эрик так и не поднял взгляд, и Кристина обернулась к Раулю. Тот почему-то тоже смутился. — Я не понимаю, — призналась Кристина. Она обернулась к Раулю, но тот молча смотрел на Эрика. Они не собирались ничего ей объяснять, и Кристина до сих пор не была уверена, что она не провинилась, так что она решила не сдаваться, пока не услышит ответ. Похоже, Эрик это понял. Он вздохнул и нехотя признался: — Я не могу сказать, это унизительно. — Унизительно? — переспросила Кристина. Рауль пожал плечами и подтвердил: — Немного, — Эрик зажался ещё больше, и Рауль исправился. — Но всё равно скажи. Это не конец света. Эрик неуверенно посмотрел на Рауля, затем — смущённо — на Кристину. И она начала догадываться, почему они оба так себя ведут. Что-то, о чём знают мужчины, чего принято стыдиться. И Эрик так застонал тогда… Кристина до сих пор чувствовала мурашки на спине, когда вспоминала. Эрик неохотно поднялся, прикрывая руками пах, и Кристина покраснела. На чёрной ткани чуть ниже пояса расползалось тёмное влажное пятно. Кое-где Кристина заметила проступающие белёсые капли и смутилась окончательно. Она хотела сказать, что в этом действительно нет ничего постыдного, что всё в порядке. Хотела успокоить Эрика, потому что он стоял, отвернувшись, и стискивал кулаки, наверняка больно впиваясь ногтями в кожу ладоней. Кристина правда хотела бы так сказать, потому что она так и думала, но не могла от смущения вытянуть из себя ни слова. — Я пойду… Эрик, видимо, не мог больше оставаться в этой неловкий тишине, и дёрнулся к выходу, но Рауль перехватил его даже раньше, чем это успела сделать Кристина. Он сжал пальцы Эрика и потянул на себя, заставляя подойти ближе. — Сядь, — Эрик опустился рядом с ним и затравленно посмотрел на Кристину. — Ничего страшного не случилось, и Кристина, как только перестанет так очаровательно краснеть, тебе это подтвердит. Но Кристина не могла перестать «очаровательно краснеть», и подозревала, что если поднимет на Эрика глаза, всё станет ещё хуже. Но делать что-то нужно было. Кристина выбрала лёгкий способ: она, так и не поднимая глаз, приблизилась к замершему Эрику, коснулась его лица, погладила губы и нежно их поцеловала. Она чувствовала сладость его кожи, слышала, как снова сбивается дыхание, и странным образом успокаивалась. Когда они оторвались друг от друга, взгляд Кристины был мутным, а губы — покрасневшими, но она снова могла говорить. — В этом действительно нет ничего страшного, — сказала она, уверенно встречаясь с таким же поплывшим взглядом. — Быть таким… отзывчивым… — она не позволила себе смутиться снова и продолжила, — это мило. И я чувствую себя, скорее, польщённой. Только не пугай меня так больше. Я думала, что сделала что-то не то, или дело во мне, и ты не хочешь… ну, меня… Она всё-таки смутилась, говоря всё то личное, что накопилось, и Рауль мягко её перебил, обвивая рукой за талию. — Или что-то ещё такое же неправдоподобное, — Эрик помолчал, но взглядом давал понять, что полностью согласен. — К тебе нельзя быть равнодушным. И совершенно точно нельзя не хотеть. Мы спим в одной постели, я знаю, о чём говорю. Кристина благодарно улыбнулась ему и повернулась к Эрику за подтверждением. Тот кивнул. Кристина улыбнулась уже широко и обняла их обоих, притягивая к себе за шеи. А ещё краем глаза она заметила, что Рауль так и не выпустил руки Эрика, а тот не сильно-то и вырывался, но решила ничего не говорить по этому поводу.