Когтевран
Каменный мостик, застланый белоснежным покровом снега, почти ломился от количества собравшихся на нём учеников. Дети шумно и бурно переговаривались, разделившись на несколько групп. Старосты факультетов стояли в самом начале, серьёзно что-то обсуждая. — Странно… Почему не идём? — задумчиво поправил очки Вик, выглядывая из толпы. — Не знаю. Кого-то еще не хватает. Ваши все? — тихо спросила Валя, стоя подле него и также выглядывая. — Вроде да. Вик обернулся назад, где, как, по его мнению, должна была быть компашка, но не нашёл. Выглянув в другую сторону, юноша услышал крик разъярённой Алёнки, определенно адресованный Саше. — Точно, да. Вэлл тихо засмеялась и попыталась высмотреть, как Абрикосов на этот раз достал гриффиндорку, хотя пару часов назад, она клялась, что ничего сегодня не сможет испортить настроение, а Вик, глядя на нее усмехнулся. Схватив её хрупкую ладонь, он, протискиваясь сквозь толпу, вышел к друзьям. Алёнка совсем не изменяла своим принципам, да и Саша, кажется, привык, что при каждой совместной прогулке рыжая девчушка находила ему огромный сугроб. Маша, Арт, Снежка и Кира по-своему помогали Саше, а кто-то Алёнке. — Что у вас опять творится? — Вик! — воскликнул Саша, валяясь на снегу и закрывая руками лицо. — Помоги! Эти зрители стоят без дела! — И правильно делают, — буркнула Алёнка, закапывая того в снег. — Сказал что-то невпопад? — Сказал что-то невпопад, — смеясь, пожала плечами Маша и тихо продолжила: — Сказал, что Алёнке не идёт быть спокойной огненной богиней, лучше пусть взбалмошной и разъярённой, и вот поэтому закинул ей за шиворот ледышку. — Саш, это слишком жестоко, даже для тебя, — усмехнулась Сменкина, оперевшись о каменные перила и понимая, на что этот «бесстрашный Абрикосов» себя обрек. — Н-да-а… Вы та еще парочка, — умилительно протянул Арт, стоя рядом с Сменкиной и также опираясь на перила. — Заткнись, Арт! — процедила Алёнка, слегка повернув голову к другу и «ласково» улыбнувшись. — Ну, голубки, мы можем легко переключиться на вас. Она хитро кивнула — Вик понял намека. Быстро оценив ситуацию, он прищурился: — Простая отмазка — «сейчас холодно, поэтому стоим близко» или «здесь нет свободных перил» — не подойдёт! Алёнка победно хихикнула, а Арт резко и неловко отодвинулся от Сменкиной. Саша не стал упускать момент — молниеносно сообразив, он выполз из-под снега и Огненной Богини и опрокинул гриффиндорку прямиком в искристый сугроб. Гнева и рёва было много. А еще больше смеха. Смеха всей делегации четырёх факультетов пяти курсов. — Господи, неужели Саша всегда с ней так? — скрывая звонкий смешок и утыкаясь в плечо Виктора, хихикала Валя. — Всегда, — усмехнулся Вик, скрывая смущенность близости к Вэлл. Она аккуратно держала его под локоть, так как постоянно падала в этих скользких ботинках, тепло утыкалась в плечо Вика, так как смеяться в открытую, зная характер Саши и Алёнки, было неудобно, да и плечо Виктора было приятным и тёплым. Ребята почувствовали всю прелесть и милоту парочки, но ничего не сказали. Только многозначительно переглянулись и принялись немо, но оживлённо поздравлять, подкалывать и женить их прямо на мосту. Заметив это, Вик попытался отвести взгляд куда угодно, лишь бы не на друзей, которые уже порядком смутили и Вика, и Вэлл. Взор привлекли две приближающиеся издалека фигуры. — Вот это… Поворот!.. Вик чуть гордо усмехнулся и поправил очки. Ребята оглянулись и удивлённо, и восхищенно пораскрывали рты. — Они что? Под руку идут? — ухмыльнулся Саша, прекратив драку с Аленкой. Не до этого сейчас. Варя, зарываясь лицом в шарф, шла рядом с Филом, держа того под локоть. А глаза из-под шапки так и искрились счастливым блеском. Фил шёл с засунутыми руками в карманы куртки и улыбался друзьям, как бы соглашаясь с их еще не заданным вопросом. — Привет, ребят, — улыбнулась Варя. — Мы опоздали? — Совсем нет… — Вы опоздали, — вскочила Алёнка, быстро подойдя впритык, но не удержалась и расплылась в хитрой улыбке. — Опоздали с объяснениями. Я жду два слова. — Ну, мы… — Фил замешкался, а компашка еще больше удивилась — Фил в кой-то веки прям-таки засмущался! — Не те два слова! — всё не унималась Алёнка в ожидании заветных слов. — Вы встречаетесь, — ухмыльнулась Кира, блеснув хитрющим взглядом и кивая на счастливые лица друзей. — Да, — усмехнулся Фил, глянув на Варю, и нежно смахнул снег с ее локонов. Зря он это сделал, потому что сразу после этого милого жеста, Алёнка принялась душить парочку в объятиях. — Два главных сваха первыми обзавелись девушками! Вот это поворот! — засмеялась Кира и хорошенько хлопнула Фила по плечу. — И заметьте, обе были моими! — Кира! Я просила не вспоминать! — зажмурилась Вэлл, сгорая от стыда. — Ну, я же не виновата, что тебя на Сменкиных тянет. — В этом есть какая-то закономерность… — Маша! — заливаясь краской, прикрикнул Вик, и чуть тише, но смущённо Валя. Тоненькая рука Вэлл все также держала локоть Вика, иногда слабо прижимаясь к нему на ступенях и лестницах. Вик, как и полагается джентльмену, решил проводить Вэлл до гостиной Пуффендуя. — Ну я лично не ожидала, что Фил будет с Варей. — А что такого? — Ну, не знаю… Он же вроде Снежке нравился, — Вэлл чуть опустила голову, рассматривая рукав мантии Вика. — Кому только Фил не нравился, — всплеснул рукой Вик. — И Снежке, и Алёнке, и Варе, и Маше и вообще всем. — И даже мне. — Да? Чем же? — Это было давно, Вик. Не бери в голову, — Валя слегка приподняла уголки губ — Вик всегда разговаривал мягко и спокойно, а сейчас чуть нахмурился, отчего и становилось приятно. Вик лишь спокойно выдохнул и двинулся дальше. Обычно, в этот период вечера, все пуффендуйцы уже собираются в кружок за чашкой горячего чая с лимоном и с готовностью посидеть в уютной атмосфере дружелюбного вечера, но не сегодня. Сегодня Валя опоздает. И, как оказалось, не только она. Ближе к дверям, нервно карябая бледную кожу на локте, всё также по-детски невинно сияя голубыми глазами, стояла Снежка. Напротив, с засунутыми в карманы руками стоял Фил. Вик и Вэлл не решились выходить из-за угла. — Я рада за вас. Очень, — мягко улыбнулась она. — Правда? Я тоже. Ты ведь не в обиде? — Нет, что ты. — Тогда всё хорошо. — Ладно, а то опоздаю ещё. Пока. — Ага. Снежка легонько кивнула и скрылась за дверью. Недолго думая, Фил непринужденно пожал плечом, ожидая такого исхода и не о чём не жалея, развернулся и зашагал в слизеринские подземелья. — Надеюсь, с ними все в порядке, — оглядывая пустой коридор, заволновался Виктор. — Ты не должен волноваться за них. — Я главный сваха. Так что я волнуюсь, — произнеся название главной профессии всей своей жизни, Вик гордо нахмурился, на что Валя чуть засмеялась. — До завтра? Девушка нехотя вытащила руку из-под локтя Виктора на холодный воздух подземелий и поспешила укутаться в мантию. На теплую, благодарную улыбку Вик смущённо поправил хвостик и отвернулся. — До завтра, — Вэлл быстро поднялась на носочки и легко, но запоминающе поцеловала его в щечку. До того момента как Вик опомнился, Валя уже хлопнула тяжёлыми дубовыми дверьми.***
— А потом она сказала, что он стер ему память! Это ж жуть! Маша быстро-быстро ходила вокруг кровати Вика, то и дело перечитывая пересказанный Варей и Филом рассказ. Вик, серьёзно нахмурившись, вслушивался в каждое слово. — Это произошло вчера? — Да. Во время похода в Хогсмид. — Так, ты всё правильно записала? Вик соскочил с кровати и забрал у Маши записи. Та не была против: голова уже шла кругом, а по коже мурашки набегали уже третий круг. — Почему я этого не слышал? — Ох, Вик, — когтевранка чуть улыбнулась, умиляясь. — Вчера ты ушёл провожать Валю. Варя, конечно, чуть рассердилась, но ничего. — Сильно? — Да нет. К тому же, я всегда всё записываю. Принимая факт странности подруги, Вик тепло усмехнулся. Рассмотрев со стороны толстый, набитый важной информацией блокнот, Сменкину стало интересно, что же там ещё. — А что еще ты записываешь? — Вик, тебе не стыдно? Не знаешь, что я записываю? Я всё записываю. — Мне просто интересно, — золотые страницы с шелестом стали перетекать в руках, открывая читателю самые разные темы. — Прорицания, травология, зельеварение… Кощей Владимирович? — Это — старое. Я больше не слежу за ним, — Маша спокойно махнула, а Вик нахмурился. Спустя несколько секунд зрительной пытки, он сдался. — Ладно… Так-с… Кровная магия: земля, подразделы, подходы, слабости… вода, воздух, огонь… Морок?.. — Там почти пусто. — … Варя? — Её характеристика. А что такого? — Маша, это, как минимум, странно. И это только минимум, — попытался сурово и твердо кивнуть Виктор, но Маша лишь усмехнулась — Вик не может быть суровым. — Варя… Цвет — бордовый, еда? — мармелад. Темперамент — сангвиник. Предмет симпатии — Фил, Юра. Предмет антипатии — Вера, Илья, Лиза. — Характеристики всех наших. И не только. — Саша, Алёнка… Я даже? — Так, а это и всё остальные — незаконченные статьи, — Маша тотчас выхватила свой блокнот из рук недоуменного Виктора. — Ну, Маш, мне же интересно! — взмолился Вик, состроив физиономию самого милого, самого бродячего, самого нищего щеночка. Щеночка в большой чёрной оправе очков с ореховыми глазками. — Нет-нет-нет. Даже не думай, — Маша закрыла глаза, сурово кивнула и скрестила руки на груди. — Погоди… А Вэлл там есть? Вик медленно вытянул руку, прося блокнот, но девушка, найдя страницу с Вэлл и проклянув себя за болтливость, непоколебимо мотнула головой. Сменкин свёл брови к переносице и, окончательного решив заполучить информацию, попытался всеми силами забрать блокнот, жаль он не был выше Цветковой. Маша чуть отошла к стене и, высоко подняв записи, уворачивалась от рук Вика. — Ты знаешь её любимую еду? — Странно, что ты не знаешь! Вик фыркнул — Маша умеет задеть. Резко стянув зеленые очки подруги, Вик выхватил блокнот. — Так нечестно! — На войне все средства хороши! Маша, удивленная такому необдуманному вердикту, хитро усмехнулась. И буквально через мгновение юноша хлопал глазами, на которых не было его очков, и цокал, глядя на пустые руки и принимая своё глупое поражение. — Верни очки, — Маша протянула руку и, сквозь озорной огонёк, попыталась нахмуриться. — Отдашь блокнот? — Нет. Блокнот или очки? — И то и то. Ну, Маша, — закатил глаза Вик, устало протирая глаза. Когтевранка пожала плечами и повертела в руках очки Виктора. От них исходило что-то необычное — что-то тёплое, знакомое, некий приятный запах, что так и хотелось ощутить мягкую идеально чёрную оправу на своих ушах. Маша так и сделала. Вик обиженно нахмурился, но не сдержал улыбки. Даже в очках друга, линзы которых ей не подходили, девушка заметила его лёгкую улыбку и, чуть смутившись, ответила тем же. Но Маша не смогла долго умиляться слепому котенку-Вику, так как он быстро последовал её примеру, нацепив её очки. — Ну как? — гордо выпрямился Вик. — Думаю, на мне сидят лучше, — хихикнула Маша, задумчиво прикрыв щеку ладонью, дабы не было заметно ее раскрасневшегося лица и, чуть цокнув, отдернула себя, поймав в голове мысль, что хочет записать эту ситуацию в блокнот, и то, что Вик в её очках уж слишком мило выглядит. Более ли менее различая комод и кровати, Сменкин ринулся и продолжил борьбу. Маша выбежала из комнаты. — Неужели сложно помочь мне с Вэлл? Раньше ты помогала. — Это только всё испортит. — В смысле? — В смысле ты должен сам выкручиваться. Я-то причём! — выпалила Маша, спускаясь с общую гостиную и обходя всех когтевранцев. Вдруг в дверь, тяжко запыхаясь, с испуганным видом вбежал Илья. Ребята тотчас застыли — Илья редко такой… уставший. Бегло рассмотрев всех, юноша нашёл старосту. — В Большой Зал. Сейчас. — Зачем? — недоуменно нахмурился Гена, медленно вставая с кресла. — Там что-то по поводу Роба. Еле различая перила и ступени, Маша и Вик, не забывая громко перепираться по дороге, доковыляли до дверей. У входа, припав к двери, сидели Арт, Алёнка и Снежка. — Гену тоже вызвали? — испуганно поежившись, спросила Снежка. — Да. — Там Толик, Шпуля, Тимоха, Роза и Гена теперь, — подставляя к щели дверей самодельную ракушку для прослушки, нахмурился Арт, не сбавляя волнения. — Ух, весь седьмой курс главное созвали, а мы должны тут сидеть! — Алёнка лежала на полу, сумев незаметно просунуть голову в двери и умудряясь безнаказанно возмущенно шептаться. — Они все-превсё рассказали? — Сменкин прищурился и, поправляя новые очки, заглянул в Зал, но толку от этого было мало. За одним из столов сидел Арлен Семёнович. Задумчиво откинувшись на спинку стула, он внимательно слушал рядом стоящую Варю, изредка поправляемую Филом. Рядом вокруг сидели семикурсники. Из всех выделялась только шестикурскица Шура Шпулькина — староста Пуффендуя. Ядвига Петровна, Василиса Васильевна и Елена Викторовна то и дело успокаивающе, а кто-то и хмуро, глядели на учеников. — Новый имидж? — чуть смеясь, кивнул Арт на большие зелёные очки Вика. — Ага, называется: «Маша — отличный друг». — А тебе идёт, Маш. Снежка хихикнула, на что похитительница очков гордо вздернула нос, а Вик в тот же момент попытался забрать свои очки и Маша, не собираясь сдаваться просто так, случайно зацепилась и полетела на пол. Когтевранка испуганно пискнула и вцепилась в его руки, смущённо цокнув — как же нелепо сейчас этот выглядит — и отвлеклась — в тот же момент Вик стянул свои очки и отскочил в сторону. — Наконец-то! Качество вида! Сменкин блаженно осмотрел потолок, стены, двери и облегчённо выдохнул. Но кое-что ещё вовремя попалось на глаза. А точнее, медленно взбирающаяся по ступеням макушка профессора ЗОТИ. Ребята мигом отошли от двери и, как ни в чем не бывало, стали рассматривать «интересные» стены. За Кощеем шёл Баквит. По нему было видно, что ему уже всё рассказали, и он требует разъяснений. Сзади шагали Саша и Кира, незаметно маяча и объясняя друзьям, что пока что ничего не ясно. Не сказав ни слова, профессор и Роб вошли внутрь. А компашка шмыгнула к дверям, снова подставив ракушки. — Вот ты где! А ну говори, что это было? — Толик встал из-за стола и нахмурился. — Тише, Анатоль, давайте спокойно по всем разберёмся. — Чего-то тут разбирать, Гена? Не видишь его злорадную физиономию? Джинн зло дернулся и ткнул пальцем в слизеринца, еле сдерживая себя от драки. Роза чуть вжалась в плечи и придержала Толика. — Роб и Чупокабр всегда не ладили, но это ведь не повод стирать память, — попытался расставить всё по местам Лайкин и оглядел присутствующих в поисках поддержки. — Я ничего с ним не делал. Мне вкратце объяснили ситуацию, но я ничего не понимаю. — Ты стер память бывшему сокурснику и покалечил его! — отчеканила Шура, тоже встав из-за скамьи и начиная терять контроль. — Дети, спокойнее, спокойнее, — медленно пробасил Арлен Семёнович, отодвигая парней друг от друга. — Сколько мы учились? До пятого! Ты всегда цапался с ним, придирался и обвинял ни за что! По твоей вине его выгнали из школы! — Перестань кричать, Джинн. Ты не знаешь его скверного характера, уж ты-то не жил с ним в одной комнате. Может, этот чудак всё напридумывал специально мне во вред? — Мы это видели своими глазами, — чётко кивнул Фил, отбрасывая все сомнения насчёт их лжи и опять ощущая тот холод магазинчика. — Они говорили о каком-то… — Тебе во вред? Прости, Баквит, но земля не крутится только вокруг тебя, — фыркнула Шура. — Я не ходил с вами. Варя меня подменяла. — Ты мог легко сбежать позже. Ты же староста, вот тебя легко и отпустили, — Шпуля пожала плечами, а Варя, Фил и некоторые учителя согласились. — Ты отпрашивался с зельеварения в тот день — голова болела. Но куда уходишь — не сказал, — Ядвига Петровна кивнула, но Баквит удивлённо вскинул брови, доказывая, что такого и в помине не было. — Что Чупокабр тебе такого сделал? — Шура, это не мог быть я! Я весь день был здесь с… — Ты — поганец! — не вытерпел Джинн и с кулаками набросился на слизеринца, но стук тяжёлой трости вернул ему здравый ум. — Это не мог быть Баквит. Во всё время похода, он был в моём кабинете, — Кощей кивнул и глаза каждого присутствующего, в том числе и тех, кто прятался за дверьми, в непонимании сузились. — Мы готовились к экзаменам и его скорому выпуску. — Вы уверены? Это было где-то к пяти часам, — задумалась пуффендуйка, всё также подозрительно присматриваясь к Робу. — К пяти я точно был у Кощея Владимировича. И я не отпрашивался с уроков. Да, тогда у меня разболелась голова, но это было ближе к ночи. — Если это не Баквит, тогда кто? Голос точь-в-точь его был, — Варя хмуро задумалась и посмотрела на Кощея, ожидая благой мысли. Баквит благодарно выдохнул и, глядя на Джинна и Шпулю, развёл руками, мол, он же говорил. Шпуля лишь ещё больше нахмурилась и задумалась. Толик подозрительно хмыкнул и, отдернув руку, опустился на скамью. — Это был человек, который с лёгкостью меняет внешность, виртуозно используя свою способность к перевоплощениям. — Морок, — испуганно прошептала Ядвига, дотрагиваясь рукой до трясущихся губ. — Не может быть… Т-ты уверен в этом? — Да, — кивнул Кощей, в мыслях ругая себя за неосторожность и сжимая трость в кулаке. — Он пробрался в школу, — нахмурилась Василиса и оглядела перепуганных старост, готовых тут же сорваться с места и бежать к своим, чтобы предупредить всех. — Дети, не сейте панику, не пугайте младших. Если этот преступник ещё здесь, то мы его найдём. — Соберите всех сейчас же в Большом Зале, — Арлен Семёнович встал из-за стола и махнул ученикам. Те быстро убежали выполнять приказ. — Что ж, Кощей Владимирович, надеюсь, это не вы вежливо открыли Мороку двери нашей школы. — Кощей, — Ядвига вовремя положила руку на плечо, шипящего от злости профессора, и кивнула к выходу: — закрой подземельные ходы и выходы. — Хорошо. Будьте осторожны. Единственное, что остается в Мороке неизменным — это его бирюзовые глаза. — Эй! В большой Зал! Там важное объявление… — По поводу Нового года! Кира пожала плечами, а Вик недоуменно нахмурился и продолжил спускаться по лестницам, крича всем подряд про сбор. — А по-твоему я должна была сказать: «Люди, кто-то из вас замаскированный Морок, поэтому всех загоняют в большой Зал»?! Вик издал лёгкий смешок и, махнув Саше и Кире, отправил их в подземелья Слизерина, а сам побежал к кухне. Переполненный возмущёнными, уставшими детьми коридор, никак не хотел пропускать бедного Сменкина. Пробираясь сквозь толпу на глаза попадались и Тимоха, и Аня, и каким-то образом Тучкин с Гриффиндора, но ни белоснежная коса, ни голубая прядь в толпе не мелькнули. Вик нервно хмыкнул и рывком двинулся дальше. Ноги уже порядком устали, но сердце не позволяло заострять на этом внимание, предпочитая гнать и гнать юношу вперёд. Страх, беспомощность, проблеск надежды, ощущение загнанности в угол и слабости перед противником, а ещё некое неспокойное предчувствие сковали сердце и голову. Что-то в душе так и шептало об опасности. Добежав до кухни, Сменкин заметил золотые хвостики старосты Пуффендуя. Шпуля держалась за голову, что-то бормоча под нос. — Шпуля, где Вэлл и Снежка? — О, Вик, привет. Я их не видела. Зачем нам в Большой Зал? Девушка устало помассировала висок и посмотрела на когтевранца, но тот в ужасе оцепенел и присмотрелся к Пуффендуйке — благо, глаза янтарные. — Так, Шура, Ты была только что в Большом Зале? Про Роба слышала? Про Чупокабра? — Нет. Было собрание? Я прилегла на минуточку. Но, как всегда, уснула на часа два. Да и голова разболелась… Куда ты?.. Стой, Вик!.. Вик, стиснув зубы в неразборчивом проклятии, не слыша криков Шпулькиной, что есть силы, рванул к гостиной Пуффендуя. Всё встало на свои места: «Мороку нужен куб. Мороку нужны хранители. Мороку нужна была Шпуля. Мороку нужна…» — Снежка… Завидев дверь, камень с души тут же рухнул: у входа хранительница стихии воды помогала прихрамывающей Вэлл встать со ступеней. — Вэлл, Снежка! Что случилось? — Вик! — Снежана обернулась и засияла, — Валя в спешке ногу порезала. — Валь, ты как? Бледная, — Сменкин, запыхаясь, бегло и испуганно осмотрел рану и помог подруге встать. — Все хорошо. Спасибо Снежке. Она обо всех так заботится. Валя благодарно улыбнулась, а Снежка смущённо пожала плечами и поспешила перекинуть руку пострадавшей через плечо. Вик подхватил Вэлл на руки и скорее двинулся вперёд. — Все равно тебе надо будет в больничное крыло. Вик усмехнулся, а Вэлл смущённо улыбнулась и отвернулась в сторону, бормоча извинения и все ещё пытаясь объясниться и идти в гостиную. — Снежа, а если правда, отличается ли твоя забота дорогим тебе людям от заботы обычным, таким как я? Снежка удивлённо распахнула глаза и чуть хихикнула. — Конечно же нет, Вэлл. — Ну, например, кто тебе больше всего дорог? — Ну… Наверное, мой дедушка. Но если бы он поранился, то ему бы я также помогла, как и тебе. — Дедушка? А где он сейчас? — Дома. В родном нашем городке. Скоро ведь Новый Год. Готовится наверно… Издалека, пронзая мраморный коридор, послышался цокот девичьих каблуков и знакомый голос, который Вик и Снежка уж точно ни с чем не спутают, отчего по телу и пробежался электрический ток. — Снежка! Ты где? Скорее в Большой Зал. Там некое собрание. Маша, Арт, Алёнка и Кира убьют меня, если я приду без тебя, — девушка приложила руки рупором и хихикнула: — Вэлл вызывает Снежку Морозову! Ты где? Упорядоченные мысли когтевранца снова перевернулись с ног на голову. Снежка испуганно вздрогнула и переглянулась с другом. Вэлл не поворачивала головы. — Вэлл? Плечи и руки Вали стали лихорадочно дрожать, еле сдерживая смех. Эхо звонкого, пустого, недоброго смеха разнеслось по коридору. — Как же нелепо получилось. Но спасибо, что позволили мне почувствовать себя принцессой. Юноша в испуге отпустил или, лучше сказать, отбросил, как казалось, Валю на пол. Та ловко приземлилась и оскалила белые клыки. — Спасибо Пелагее за такое дитя. Два бирюзовых глаза, цвета морской волны, блеснули загадочным, безумным цунами, хлынув в самую душу, пробирая обоих детей до мурашек и заставляя в страхе отступить назад. Вик потянулся за палочкой, но в голове металось столько мыслей, что подобрать и сфокусироваться на одном заклинании в первые секунды не удавалось. Морок снова оглушил стены звонким смехом Вэлл, перешедшим в злобный полурык. Секунда — и большие человечьи глаза блеснули бирюзовой радужкой и уменьшились до размера пуговиц, фиолетовая дымка распространилась по коридору. — Ос-остолбеней! Остолбеней! Искра пронзила и разогнала дымку. Но не Морока. Секунда — и из фиолетовых парóв вылетела маленькая птичка, прямиком в окно, а за ней вдогонку дорожкой осыпались тысячи маленьких осколков льда. Спустя несколько секунд дымка совсем развеялась, а лёд растаял. Но мысли не скоро вернулись в голову. Вик, сумев нормально дышать и двигаться, обернулся и подошёл к Снежке. Она сидела на полу, приложив холодные тоненькие дрожащие ручки к бледному лицу. — Это был он. Вик, это был он. Он… в школе. Здесь… За нами… За стихией…