Слизерин
Незаменимая подруга-трость мерно постукивала по мраморным полам седьмого этажа, стараясь как можно тише отдаваться эхом в стенах замка. Декан Слизерина не спешил: к такой ситуации ему не привыкать — он всю жизнь должен быть сдержанным, строгим, спокойным, неподозрительным, хоть это и не всегда удавалось. Приблизившись к двери, Кощей насторожился; быстро отворил дверь и ускорил шаг. — Что произошло? Ребята синхронно подняли рассеянный взгляд, пытаясь связать спутанные мысли. Кощей оглядел уставшего Сашу, заплаканную Алёну и, устало вздохнув, стал осматривать больного. Саша был не против. Алёнка отошла в сторонку. — Варь? — не глядя на ученицу, с укором спросил профессор, зная, что Ветрова определенно скажет ему, в чем дело. — Кощей Владимирович… — Это я его, Кощей Владимирович! Я случайно, честно, — Алёнка поспешно юркнула к профессору, пытаясь помочь поднять Сашу. — Вчера погремушка вспыхнула светом, и там было заклинание… — Не произноси. Кощей чуть приглушил голос, совсем не поддаваясь панике, и поднял ученика на ноги. — Заклинание? Почему, я ведь его помню. Сейчас-сейчас… Там было что-то на «А»… — Алён, не произноси. Алёна в непонимании распахнула глаза, смотря на уставшего грозного учителя, но задавать вопросов не стала: сначала нужно позаботиться о Саше.***
— Хочется спросить: «зачем?» Кощей взмахнул кистью, морщась от попыток понять эту женщину, понять ход ее мыслей и глупостей. Откинувшись на спинку массивного кресла, мужчина измучено помассировал виски, затем исподлобья взглянул на собеседницу. — Скажи, зачем такие сложности? Чего ты от неё хочешь? Ни один мускул на её лице не шевельнулся. Скрещенные руки на груди и неподвижный взгляд не дрогнули. Кощей обескураженно вздохнул и обернулся к ней, пытливо ожидая ответа. Неожиданно, женщина тряхнула кудрями и сорвалась с места. — Я не знаю, понимаешь? Чего я хочу?! Единственное, чего я хочу — это чтоб ты позаботился ней! — Как? Если ты посылаешь ей видения, а теперь ещё и связалась с ней через Сашу, как я могу позаботиться о ней? — А что мне ещё оставалось делать? Она всё чаще думает обо мне, чаще плачет из-за меня. Мне надо было её успокоить… Как я должна была поступить? — Действовать не столь радикально. Она мучается из-за тебя… Теперь ещё и Саше постоянно прилетает. — Ничего, — фыркнула женщина, вспомнив о мальчике, но, увидев легкое осуждение, пожала плечами, — он сам оказался не в том месте, не в то время… Что? По-твоему я не должна была вливать ей ландыш? Так она бы сошла с ума! Не должна была отдавать погремушку и заявлять о себе? Ей одиноко, а тётя Люда не справляется. — Ты ведь обещала Елене, что отдашь, когда силы пробудятся. — Ещё я обещала, что буду её оберегать, — женщина горько вздохнула и схватилась за голову. — Обещала оградить её от предков, от… я говорила ей, не связывайся с ним, говорила не выходи за него — но нет же! Разве она меня слушала?! — Успокойся… — Она шла за ним вопреки всему! Лена всегда была бесстрашной. А Лёша! Лёшу я никогда не принимала и не могла понять!.. Безрассудный и сумасшедший! — Алёна такая же. — Не говори глупостей… Ещё это заклятие… Как она его вызвала? — женщина вдруг подняла испуганные глаза. — Она ведь совсем мала. — Но так сильна. Такой мощью не обладал даже Серафим. — Да-а, я благодарна тебе за помощь, за то, что можешь поддержать её вместо меня… А она видела её? — Кого? — Жар-птицу, Феникса. — Да. Но ничего не поняла, кроме твоего сообщения. — Ох, Алёнушка… — закрываясь ладонями, покачала головой тётушка. — В кого же ты такая сильная? Кощей слегка усмехнулся. — Все они невероятно сильны: одна лишь только порывом ветра всколыхнула весь мир, другая ощущает все колебания земли, каждую жилку растения, третья легким касанием умертвила волосы, твоя вызывает хранителя в четырнадцать лет! Это невероятно! — Не говори так. Это опасно. Кощей смолк. Вдруг встрепенувшись, он вспомнил, который час: за окном луна уже достигла пика и медленно опускалась вниз. — Тебе пора. Вряд ли Арлен Семёныч одобрит твоё появление здесь. Женщина вздрогнула и оглянулась. Взяв со стола шляпу с большими красными полями, она собиралась прощаться, но от недолгой мысли сердце внезапно ёкнуло, а глаза тревожно взглянули на Кощея. — Если она видела Феникса, значит ли это, что куб… О, Мерлин, Кощей!.. Она прикрыла ладонью дрожащие губы, и Кощей поспешил утешить её. — Куба давно уже нет, не волнуйся. — Его ведь не смогли уничтожить, а значит… — Его уничтожили, — заверительно проговорил профессор, медленно поглаживания плечо женщины, не разъединяя зрительного контакта. — Еще тогда, в последней битве. Не волнуйся и иди, пока есть время. Женщина несмело кивнула и, накинув шляпу, исчезла в ней. Оставшись наедине с собой, Кощей опустился в кресло и отер лицо ладонями. — Скажите, к чему? К чему такая сила? К чему она вызвала хранителя именно сейчас?!***
Кощей сощурил один глаз, в раздумьях подбирая нужный ракурс и прикидывая ход действий. Варя терпеливо, наготове наблюдала за учителем в кресле напротив. Профессор взглянул на ученицу, затем на ленту, прикрепленную к потолку. Одним взмахом трости он подкинул в воздух пару книг. — Давай. Варя молниеносно выставила ладони вперёд и поймала летящие в неё предметы, затем подняла их выше и, легко по ним ступая, изредка теряя равновесие, достигла ленты. Кощей кинул в неё еще несколько предметов, но и их Варя ловко отбивала. Даже когда на неё полетели банки и полки, Варя, не растерявшись, добралась до цели. Сорвав ленту резким порывом, девочка возгордилась, расслабилась, отчего неудачно кувыркнулась на пол. Кощей чуть гордо усмехнулся. — Неплохо. Давай еще раз. — А поточнее? — подскочила Варя, отряхиваясь и не скрывая любопытства. — Лучше, чем Касьян. — Вы всегда так говорите. У меня складывается ощущение, что вы врёте. — Как я могу тебе врать? — Я, конечно, удвоения домашнего задания не хочу, но мне кажется, вы чего-то мне не договариваете. Кощей рассмеялся, а Варя, чуть хихикнув, продолжила ждать ответа. — Ты ведь знаешь, как я относился к твоему прадеду. Знаешь, как твой прадед относился ко мне. Поэтому он во всём хуже тебя. — Ну, Кощей Владимирович, личная неприязнь не должна решать такие важные вопросы. — Довольно иронично, да? Именно наследница противного Касьяна стала для меня опорой. — Может, он не был противным, — немного смутившись, нахмурилась Ветрова. — Это всё ваш противный характер. Кощей смеясь, пожал плечом, мол, как знаешь, твоё мнение при тебе. Занятия прервал стук в дверь. Через несколько секунд в дверной проём высунулась рыжая голова. На мгновение, Кощей увидел те самые медные вечно буйные кудри Серафима, затем умный, слегка возвышенный, но всё равно добрый взгляд Флорентия, одним своим видом показывающий, кто помогает неистово рыжему огоньку направлять энергию в нужное русло. — Кощей Владимирович, а мы это… мы за Варькой пришли. Там какое-то движение во дворе намечается… — Во дворе конфигурации колонну раскрошили. Не несущую, но всё же. Варя ведь зам старосты у вас. Маша поправила очки, видя, как надулась Алёнка. — Я это и хотела сказать вообще-то. — Алёнка, — немного возмущённо засобиралась Варя, складывая книги в сумку. — Готова поклясться, это Шикан или Илья бочку… — На наших катят?! Я им устрою тогда! — Вряд ли. Учителя настроены против Фила с Сашей. Ну да, наш Илья тоже там. Забрав Варю, девочки умчались во двор, оставив Кощею ощущение горькой ностальгии. — Я так понимаю, это вы? — Вовсе нет. — Вообще-то да! — Илья, тише. Кощей с ног до головы оглядел каждого, пытаясь выявить ложь и хотя бы малое опасение и признание. Но нет: Фил невозмутимо хмуро стоял на своём, Саша, искренне удивленный этакой наглости, доказывал невиновность, а Илья обиженно требовал справедливости. — Почему вы такие неугомонные? — Во-первых, профессор, я совсем не неугомонный. А во-вторых, эта колонна одним человеком не разрушится. — Да кто бы говорил. Простейшее редукто в твоих руках — запросто. — Спасибо, Саш, я, конечно, польщен, но это был не я. Фил яростно принялся ругаться с Муромовым, но тот умело отвечал. Василиса Васильевна, что молча стояла, потирая виски, вдруг подняла голову и с помощью заклинания заставила юношей замолчать. Спустя пару секунд, она кивнула Кощею к выходу. — Это произошло совершенно случайно, — вздохнула профессор, чувствуя во взгляде коллеги насмешливость. — Не думай меня отчитывать: это лишь первый раз, когда я не углядела. — Я и не собирался, но ты ведь прекрасно знаешь, что если ты бы приняла мою помощь, то было бы легче. — Ты и так мне помог тогда. И Яга… — Ну, это само собой, без неё никак. — К тому же, я сказала, что справлюсь, значит, справлюсь. Это ведь не первый случай. — Конечно не первый. Мои ученики страдают из-за твоего любимца. — Да кто бы говорил — Варя то, Варя всё, Варя везде, — женщина победно усмехнулась, а Кощей и не оправдывался. — Если бы Варя раскрошила часть колонны, я бы её не покрывал. Вась-Вась промолчала, чуть опустив глаза. Вдруг она решительно скомандовала, крепко сжав кулак: — Пусть наказание трое отбывают. — Ещё чего? Ты хочешь, чтоб война семей на школе еще отразилось? Да Черных скоро к нам заявятся, если мы продолжим наказывать Филиппа ни за что. — У них ведь сейчас финансовые стычки постоянно… Удивляюсь, как они еще глотки друг другу не перерезали. — Ну благо, Муромовы больше опираются на исследовательские методы волшебного мира и на выявление новых, завлекательных вещей. — А Черных по старой схеме! Просто имеют три отличнейших отеля по всей стране и сотрудничают за границей. Проверенная схема… Как же мне не хочется быть участницей этих интриг, — немного поежилась профессор. — Постоянно кажется, что происходят некие махинации без моего ведома. Василиса Васильевна слегка усмехнулась, но Кощей не отреагировал. После некоторого молчания он глубоко и жалостливо вздохнул. — Превратили ребёнка в не есть что… В монстра… — Чушь собачья! Он прекрасно справляется. Я прекрасно справляюсь. — Надолго ли вас хватит? Ты видишь, что происходит? Полколонны снесено, напрочь! А в прошлом месяце? Напомнить тебе? Мракоборцы — везде! И ты собираешься продолжать! А Яга? Вась, она ведь тоже не резиновая, а до его выпуска, знаешь ли, не рукой подать! — Прекрати кричать! — Василиса подняла голову, смотря на мужчину гневными, взволнованными глазами, готовясь вот-вот, дабы вразумить, хорошенько одарить пощечиной. — Ты не знаешь, каково нам сейчас. Он выглядит намного лучше, чем после каникул: бледность проходит, цвет лица восстанавливается, аппетит — тоже, бессонницы уже недели нет. Так что прошу, пожалуйста, иди и скажи мальчикам, что наказаны будут все. Условия наказания я сообщу им позже. Несколько секунд Кощей молчал, раздуваясь от внутренней злобы и не собираясь проигрывать зрительную борьбу. Но смирившись с тем, что женщины по натуре упёртые и злопамятные, махнул на это дело. — Ваше дело, Василиса Премудрая. А-то передерутся мальчики. Твой вполне может устроить шабаш. — Кощей, — окликнула его Вась-Вась, боязливо и взволнованно обдумывая их разговор. — Сплюнь.***
Непроглядный туман окутал тёмный холодный лес. Дальше десяти метров ничего не было видно. Средь всей серой массы деревьев, кустов и туч выделялась луна, кусочек которой можно было мельком разглядеть и ориентироваться по нему. Острые безжизненные ветви железных деревьев рвали кожу и срывали шерсть. Мелкие кустарники колючими иголками чуть ли не выкалывали глаза, заставляя существо недовольно рычать и оскаливаться. Не останавливаемый ни кустарниками, ни деревьями, ни туманом серый волк мчался вперёд, туда, откуда ветер нес слабый запах стертых магнолий и слабый дымок. Волк резко передернул носом и затормозил. Принюхавшись, он развернулся и поплелся обратно, затем, выйдя на скромную поляну, болезненно встрепенулся и обернулся человеком. Мужчина, ловко стоя на четырёх конечностях, встал с земли и тряхнул головой, не отвыкнув от образа зверя. Подняв глаза, он с облегчением оглядел друзей. — О, неужели сам Кощей Бессмертный пожаловал. Явился? Кощей незаметно скривился, глядя на мужчину, точащего ножи, озлоблено, ехидно присматривающегося к пришедшему. Услыхав позади себя разговор, сидевший у огня резво развернулся и улыбнулся, разводя широченные руки в стороны. — Ха, как чувствовал, Кас, как чувствовал. Кощей! Успел-таки! — Серафим! Друг мой старинный, я ведь обещал. Пожав руку, в которой чувствовалась тревога за скорое будущее, Серафим крепко обнял друга за плечо и махнул друзьям. — Гея! Разливай чай, я подогрею. Флора, кончай возиться с этими травами, ей богу! Или хотя бы для чаю возьми какую-нибудь травку, а то совсем уже засиделся. Касьян, складывай ножи — успеешь! Касьян что-то буркнул и со звоном отложил ножи в сторону. — Еще раз меня так назовёшь… — Да ладно тебе, Рэнти! —… и я лично свяжу тебя побегом бегонии… — из-за крупного куста, магией легко раздвигая ветви перед собой, вышел Флорентий и, увидев бывшего преступника, удивлённо почесать затылок — Как я тебя не почувствовал? По воздуху летаешь? — Если бы! Я его за километр услышал: ветер принёс, — Касьян присел к костру и развеял его дым так, что казалось, огонь не источал дыма. — А ты, Рэнти, стареешь, стареешь. — А я за километр учуял твою настойку из магнолий, — чуть фыркнул Кощей, присаживаясь к костру и чувствуя, что Флорентий пропах этим запахом насквозь и даже дым не выветрит его. Хранитель стихии земли принюхался и махнул на Кощея, чему маг огня рассмеялся. — Пелагея, где же ты? Чай почти вскипел, и из тумана, спеша, выплыла женщина. Лицо её всегда было весёлым и спокойным, даже сейчас, здесь, в тылу врага, в лесу, перед решительной битвой. Она закинула несколько ягод в чайник и крепко обняла Кощея. — Ну здравствуй, Бессмертный. — Пелагея… Ты всегда будешь так прекрасна? — Прекрати, я уже старая — не тешь меня лестью. Пелагея хихикнула и присела к костру. Все дружно болтали о всяком: о прошлом, о кощеевых поступках, подкалывая его; о миссиях, вылазках, и совсем не задевая их текущего положения. — Гея! Гея, лови чай! Будем потом, как на Северных островах сидеть, морскую воду пить. Серафим погасил огонь, а Гея лёгким движением кисти разлила летучий чай по кружкам. Касьян остудил чашки лёгким ветерком, а Рэнти добавил каждому по листику цветущей малины. Отпив чаю, Кощей блаженно прикрыл глаза: этот чай они готовят вместе, каждый вносит что-то свое — наглядный показатель слаженности их команды. Все пятеро долго молчали, попивая чай и вслушиваясь в каждый внезапный шорох. — Вы готовы? Кощей немного волнительно оглядел друзей, боясь за их жизни, но Серафим, гордо и уверенно хлебнув, зарядил всех верой. — Конечно. Я уверен, что всё пройдёт как по маслу. — А куб? Вы его уничтожите? — С землёй сравняем, — уверенно ответил Рэнти. — В книге стихий не сказано ни о кубе, ни о нашей связи с ним, и я поискал в других источниках. Синхронизируя все наши силы, мы заставим куб просто расколоться от такой мощи. — А кулоны? — С собой, — сухо ответил Кас, продемонстрировав кулон с рисунком вихря, примотанного к запястью. Остальные показали свои. — Они и усилят магию. — Благодаря им, всё пройдёт отлично. Надо собираться. Серафим нехотя и, кряхтя, поднялся с земли. — Я иду с вами. Кощей уверенно взглянул на мага огня, а Пелагея и Флорентий беспокойно отвлеклись от чая. Серафим нахмурился. — Нет. Ты не можешь идти с нами. — Могу. — Это наше дело, — твердо кивнул Кас, тоже привстав. — Нужно сделать всё по-тихому, а ты, как мы знаем по ситуации с драконами, так не умеешь. — А не твой ли сын недавно разорил гнездо на Севере Шотландии? — Это другое, — гордо усмехнулся Кас, вспоминая удачную вылазку. — То было очень хорошо спланировано. — Да ладно. И дюжина человеческих и драконьих жизней тоже? — Кощей, — вдруг подала голос Гея, тревожно сжимая в руках кружку. — Ты должен разворачиваться и, если что, отвести от нас Министерских собак. — Они не придут. Я ни одного не видел. — Еще ты должен уберечь Снежку — моя правнучка, на днях родилась… — Поздравляю с появлением тысячи забот! У меня тоже девочка, — чуть засмеялся Рэнти. — Ну почему? Она очень тихая. — Это пока что. Моя тоже смиренной была. А теперь: как только заметишь, что нигде не скачет рыжая голова, то жди беды. Озорная, ужас! — Как же нас угораздило? Все девчонки? А, Кас? У тебя ведь тоже? — Рэнти, смеясь, взглянул на Касьяна, тот нехотя кивнул. Флорентий рассмеялся. — Пацана хотел, да? А вот! Угораздило! — Хватит хохотать на весь лес! И пока хранитель стихии ветра, скрывая смех, напускал на Флорентия вихрь, а тот злорадствовал и уворачивался, Кощей обратился к подруге. — А где, она сейчас, Гея? — Сейчас в главном родильном доме всего магического мира. Но я боюсь, что Соня с Ваней и Славой её не сберегут. — Ха! Конечно, не сберегут! — вдруг включился в разговор Кас. — Поэтому наследников магии мы должны сами воспитывать, — все в непонимании посмотрели на Касьяна, ухмыльнувшегося довольной улыбкой. — Они не наши дети, но, думаете, Слава или, допустим, Лёха смогут сделать из них магов? Нет ведь. Они не знают, каково обладать такой мощной силой. Поэтому после того, как всё уляжется, я заберу Варю к себе. Пока Саша не согласилась, но после всего этого — должна. Кощей, на секунду приятно удивившись, хмыкнул: видеть заботливого Касьяна, переживавшего за будущее — большая редкость, ведь обычно он колючий, гордый хладнокровный. Но для приличия Кощей выдал совсем другое: — Тогда она точно будет такой же противной, как ты. — Никогда не узнаешь: я её к тебе ни на шаг не подпущу, — фыркнул Касьян, твердо уверенный в своих словах. Затем он снова вернулся к теме: — Нет, Пелагей, ты подумай, что сделает с ней Ваня, Жанна, и, не дай Мерлин, Слава, пока тебя не будет? Ладно, Ваня. Но другие натворят делов! — Так и скажи, что Слава тебе до сих пор не нравится. Гея, такого муженька проглядела: смотри-ка, какой Кас у нас преданный, а! Столько воды утекло! А касьян-то! — А вот упустила я, глупая! Кто мне советчиком-то был? Серафим, заразительно рассмеявшись, отчего захохотали все, подмигнул Пелагее, а хранитель ветра, чуть закатив глаза, польщенно и признательно поднял невидимую шляпу, мол, что поделать, так оно и есть. Вдруг недалеко послышался выстрел, и местами в небе зажглись огни. Хранители тревожно подняли головы, собираясь с духом. — Пора, друзья, — скомандовал маг огня. — Вот. Они в Ливерпуле. Отдай Снежке гостинцев. Боюсь, до моего прихода они скиснут. Гея вдруг спохватилась и вынула из сумки небольшой кулёчек с конфетами и передала его Кощею. — Хорошо. — Аста Старидиус Статэ! — Серафим оттопырил пальцы и вытянул руку. Как быстро и ярко загорается спичка, так и на локте Серафима вспыхнула огненная птица. Подойдя к Кощею, Серафим положил ему руку на плечо. — Феникс полетит с тобой. Отвлечёте Аврорат. Кощей проводил хранителей взглядом насколько позволял туман и обернулся волком. Зверь в сопровождении огненной птицы рванул в чащу, обещав себе выполнить всё, о чём его попросили. Если бы они знали, что это последняя их встреча, то, возможно, попросили о чем-нибудь еще. Кощей проморгался и, придя в себя, снова взглянул на детей в Выручай-комнате: хранители пили чай. Профессор чуть улыбнулся и вздохнул.