Слизерин
— Алёнка!!! Каменные ступени мелко крошились под ногами и шуршали позади. Сбивчиво дыша, Саша старался не упускать её из виду, но постоянно опускал взгляд под ноги, а после — снова на неё. Нагоняемый страх юноши заставил животное дико взмахнуть крыльями, встать на дыбы и заржать. Алёнка сама перепугалась и, размахивая руками, принялась успокаивать обезумевшую лошадь. — С ума сошел?! Спугнул мне его! Спасибо огромное! Алёнка гневно уперла руки в бока, пытаясь высмотреть фестрала далеко в небе, но Саша почти не слышал её слов. Он остановился, широкими глазами рассматривал её, не зная, что делать. Она выглядела как обычно: глупо, гневно и шумно; и было непонятно нужна ли ей помощь. Может быть, Саша всего лишь не замечал того, что Алёнка и раньше видела фестралов, и попросту сейчас зря сгущает краски. Он словно застыл под заклятием, долго не мог выдать и звука. — Ну? Доволен? Чего замер, будто дементора увидел? Разбудить юношу сумел лишь неслабый толчок от Фила в плечо и говор подошедших ребят. Компания окружила Алёну, и это девушку очень насторожило. А когда Арт внезапно сгреб в охапку, довольно хихикнула, но всё ещё была начеку. — Алён, — Арт, наконец, вышел из оцепенения и посмотрел в ей в глаза, — Всё хорошо? — Честно, до прихода Саши было хорошо. — Ты ведь раньше не видела фестралов? Алёнка лишь подняла голову к синему небу и задумалась. — Фестралов видят те, кто видели и осознали смерть, — Саша с опаской сглотнул. — У тебя точно всё хорошо? Уголки ее губ приподнялись в тёплой улыбке, а внутри всё приятно согрелось. Ребята и раньше переживали за неё, но сейчас по напряженному молчанию и панике она ощутила это в полной мере. Девушка помотала головой и заверительно замахала руками, отчего воздух вокруг разгорячился так, что Арту пришлось сделать шаг назад. — Спасибо, но всё хорошо. Просто отлично! Не переживайте. — Ладно, — выдохнула Снежка и выглянула из-за плеча Фила. Хранительница стихии огня, казалось, готова была растопить и исжарить подругу в горячих объятиях, но природа Снежаны будто существовала именно ради этого момента — ради огненных и мягких, как снег, объятий. Впервые за долгое время Алёнка вернулась в прежнее состояние: счастливо улыбалась и смеялась заразительным живым смехом. — Теперь всё точно будет хорошо, Алёнушка. Алёнка на секунду дрогнула и, что есть силы, крепче сжала подругу. Спрятала лицо, но содрогание и всхлипы Снежка чувствовала. Она заботливо пригладила дикие кудри и укутала подругу в прохладный невидимый кокон.***
— Саш, ты идёшь? Варя просила не опаздывать. Фил юркнул в дверной проём и оглядел друга с ног до головы: вид у него был потрепанный. — Только не говори, что ты только что проснулся? Опять не спал из-за Алёнки? — Странная она, — поморщился Саша, протирая лицо, будто скидывая паутину. — Кто-то ведь у неё умер. — Брат, если она не хочет об этом говорить, то ты не должен докапываться. Может, ей сложно об этом вспоминать. Ты понимаешь, каково ей может сейчас быть? — Поэтому и нужно поговорить! — Поэтому и нужно дать ей время. Встань на её место. Саша неопределенно пожал плечами: не соглашаться с Филом было стыдно, но и согласиться он тоже не мог: Саша знал Алёну и нутром чувствовал, что всё не так просто. Даже для такого странного человека, как Алёна. У лестниц их встретила разъяренная Варя и, если бы время не поджимало, то собственноручно за уши уволокла бы обоих. — Не замечал, какая она… жестокая… Фил немного задумчиво и обиженно почесал затылок, по которому Варя давно не ударяла, в то время как Саша рассмеялся его открытию: Филу придётся отвыкать от поблажек. Но удобному подколу помешала промелькнувшая в коридоре огненная копна волос и быстро удаляющийся цокот каблуков, отчего Саша ударился головой о какой-то предмет. Но как бы он не пытался увидеть «обидчика» — ничего. Ударился обо что-то невидимое, голова гудит, как Хогвартс-экспресс. Недолго думая, Саша отправил ребят одних, а сам поторопился нагнать профессора. — Ядвига Петровна! Женщина не слышала его, быстро ускользала от юноши, и Саша еле успевал прорваться сквозь детей, призраков, подростков, которые, казалось, специально устроили столпотворение именно здесь. — Профессор, это насчёт Алёны! Профессор? Саша повернул за угол и забегал глазами по знакомым коридорам. Но Ядвиги нигде не было. Юноша тряхнул головой и снова потер ушибленное место. Никакие идеи в голову не лезли. Не успел он сделать и десяти шагов в обратную сторону, как столкнулся с кем-то из взрослых. — Прошу прощения, профессор. — Всё в порядке, юноша. Саша в извинениях раскланялся, но, не узнав голоса, поднял взгляд и дольше обычного таращился на незнакомца. Он совершенно не помнил его. Мужчина ждал от Саши продолжения речи, но, не дождавшись, прокашлялся. — Вы, верно, в Большой Зал торопились? — Да. Извините… Вы новый преподаватель? — Да. Саша кивнул и двинулся дальше. — Ну и ради чего нас собрали? — спросил Саша, присаживаясь рядом с Филом и оглядываясь в поисках чего-нибудь интересного. — Новую защиту поставили, — ответила Варя. — К границам купола — ни ногой. — Нашу школу уже вдоль и поперёк облазили, — хмыкнул Фил, закусывая салатом, — а будет ещё хуже. Не школа, а тюрьма! — Мои друзья с детдома сказали бы, что между ними нет разницы, поверь.***
— Ну, Саш, Кир, Фил, вы так и будете отлынивать? Слизеринцам пришлось отвлечься от обсуждения назревающего праздника и нехотя отойти от стеклянных стен теплиц. Арт недовольно выдохнул и кивнул на цветастое и скользкое домашнее задание: — Работа групповая как бы. Саша поспешно надел перчатки и помог Снежке и Варе пересадить цветы. Кира и Фил принялись мучиться с Артом. — А напомните, почему Маша и Вик этим не занимаются? — брезгливо протянул Фил, морщась и вытягивая руку до максимума, дабы не испачкать рубашку. Вик и Маша одновременно прекратили записывать конспект. — Ну, хотя бы потому, что мы в две руки записываем… раз, два… девять конспектов разными почерками и разными формулировками. — И с разным уровнем развития, — усмехнулась Маша, глядя на Черных. — Пф-ф-ф! Ясно. А магия земли бы сейчас не по… Дверь внезапно отворилась. Саша отпрянул от неё, как и остальные ребята. Причиной этому стал низенький мракоборец. Он, словно мышь, повел носом, пристально разглядел детей и, не увидев ничего подозрительного, громко захлопнул за собой двери. — Надо бы уже привыкать к такому, — хмуро заявила Кира. — Да. И вот к такому тоже, — усмехнулся Черных, глядя на то, как Киру приобнял Арт, когда она по инерции отшатнулась от непрошенного гостя. Кира тут же стукнула Фила и, заметив Сашину улыбку, несильно стукнула и его тоже. Саша хихикнул и почти закончил возиться с растениями. — Нам надо быть поаккуратнее, — серьёзно заключила Варя и сняла перчатки. — Одно неловкое использование магии и… — На опыты пустят. Под конвой. На плаху, — печально изрёк Саша и положил утомлённую голову на плечо освободившейся Киры, — На казнь. Сменкина тепло приобняла друга, дабы не упасть вместе с ним под тяжестью его слишком-много-думающей, кипящей головы. Состояние Саши последние дни ей не нравилось совсем, и она пыталась его всячески подбадривать. От, казалось бы, шутки каждого пробрало мурашками. И в коротком строгом кивке страх и предчувствие опасности были заметны невооружённым глазом. Маша сползла со стула и раздала всем готовые конспекты. — Варь, а что Кощей говорит? — Тренировки будут реже, но жёстче. А что там с Владом? Пока все читали таблицы, витали в облаках, грезя о хороших отметках, Маша достала блокнот и прокашлялась. Благо Вик, не интересующийся разборчивостью почерка, ткнул Сашу, и тому пришлось отвлечься от рассматривания Кириного конспекта и конспектов рядом стоящих Снежки и Арта. Он встрепенулся, достал палочку из кармана и одним движением скрутил пергаменты. — Спасибо, Саш. Единственное, что я нашла о Владе в Книге стихий — это дальние-дальние предки Алёнки. Но, скорее всего, это — чисто совпадение. Другое — в библиотеке. Мы с Виком недавно выяснили, что около трёхсот лет назад существовал Влад — князь одной Венгерской провинции. Он не был волшебником, но всегда искал различные магические артефакты. — Думаешь, это он? — Он умер в пятидесятилетнем возрасте. Признан сумасшедшим. Маглы считали его безумцем, а маги наказали за нарушение Статута о секретности: его дом очистили от магии и стерли ему память. А тех, кто рассказал о магии, увезли подальше. — Н-да… — одновременно протянули Варя и Арт, одинаково прислонив руку к подбородку. — Кощей о нём не знает. — Или делает вид, что не знает, — предположил Виктор, за что и получил укор со стороны Вари. — Признай, что с его историей, это вполне возможно. Варя лишь фыркнула и отмахнулась. Вдруг взгляд Саши зацепился за фигуру неутомимого профессора, и он мигом потащил Арта в коридор. — Ядвига Петровна! Женщина не сразу обернулась, ведь отлично знала Сашу и его дурную славу зельевара, но, увидев Артёма, сменила раздражение на милость. — Что вам двоим от меня понадобилось, Артём, Саша? — Как Алёна себя чувствует? Она не ходит на занятия. — Она утомилась. Врач освободил её от некоторых занятий. — Вы ведь хорошо общаетесь. Не знаете, может, у неё в семье что случилось? Хотя из семьи у неё осталась только бабушка да где-то пропадающая тётка. Саша немного поморщился и почесал затылок: всякий раз, когда речь заходила о родственниках Алёны, то зелье давало о себе знать. И, кажется, так будет всегда. — Всё в порядке. Алёна недавно выговорилась мне: ей просто сложно учиться на пятом курсе, боится СОВ*, боится выпускаться и находить работу. Насчёт бабушки — ей этой семьи хватает. — Уверен, с тётей ей было бы спокойнее. Профессор не хотела спорить попусту, поэтому лишь пожала плечами и оставила мальчиков наедине. — Саш, я, конечно, знаю, она тебя недолюбливает, а ты её, но ты немного перегнул палку. Грубо ты ей ответил. — Если бы продолжил, то да — было бы грубо. Уверяю тебя, скоро она всё нам расскажет. — Алёнка? Саша задумчиво всмотрелся в спину профессора и всё же кивнул.***
Теплый, с пылу с жару пирог источал шоколадный запах, привлекая к гостиной Пуффендуя главных ленивцев и любителей покушать на халяву. Таковыми оказались и юноши, что случайно повернули не в те подземелья. Саша сидел прямо на ступенях, задрав руку с тарелкой пирога, дабы первым опробовать кулинарные шедевры Ани. Фил всячески пытался выхватить угощения, а Снежка и Вик заняли первые места в ложах сего цирка. — Пока, Вэл. Ещё раз спафибо за торфик! Когда Вэл скрылась за круглой дверью, Саша мельком оценил состояние Вика. Сменкин как-то неопределенно смотрел вслед своей девушке. Заметив взгляд Саши, он спешно переменился в лице и махнул на друга. — Ничего не говори. — Пф-ф-ф! Ещё чего! Что у вас с Вэл? Вик воздел голову к небу и вздохнул. Саша, Фил и Снежка обратили всё внимание на друга. — Ничего. В смысле всё хорошо. Неплохо. — Она тебе разонравилась? — Нет. Наоборот. Умилённая улыбка расцвела на лице девушки, а сердце трепетно ёкнуло: Вик выглядел запутанным и растерянным. Она пересела к нему на ступеньку выше и приготовилась слушать. Слизеринцы хоть и любили Сменкина, но сейчас были заняты пирогом и не спешили следовать примеру подруги. Оба понимали, что Вику сейчас нужны скорее Снежка и её умение слушать и понимать, а не лёгкие насмешки и дружеские советы-издевки. Но разговор они слушали. — В Шармбатоне один мальчик сказал мне: мы любим тех, с кем готовы проводить дни напролёт, в ком любим душу, с кем можем быть собой. Саша краем глаза посмотрел на Фила, затем на Снежку, и почему-то ему казалось, что девушка должна говорить это Филу, он даже надеялся на это, но нет: Фил хоть и прислушался к сказанному, но всё его внимание уделялось пирогу. Саша, глядя на него, улыбнулся и вслух принёс: —… И одновременно ради кого мы готовы измениться. Саша чмокнул кончики пальцев, прекрасно понимая, что сказал интересную вещь. Вик, Снежка и Фил подняли на него глаза. Юноша и сам не знал, к кому из всех четверых он обращался, но хотелось бы достучаться до всех. — Саша часто лиричен по вечерам, — высказался Черных в защиту и пожал плечами. — Особенно, когда доволен жизнью. Так что, пока розовые сопли не заполонили коридор — я пошёл. Спустя время и сам Саша уже в одиночестве шествовал по тёмным коридорам, решив оставить друзей наедине для личного разговора. Светоч на кончике его палочки одиноко плыл в темноте. По крайней мере, так думал Саша, пока не дошёл до кладовой профессора зельеварения, откуда сочился крохотный лучик света, и ползла тень. Саша осторожно заглянул и увидел женщину, рыскающую в поисках какой-то склянки. Он почесал затылок и закрыл за собой дверь. — Чего тебе? — У меня голова раскалывается. — Тогда тебе нужно в больничное крыло. Зелья не для этого. — Но вы знаете причину, — настаивал на беседе Саша, несмотря на то, что профессор и не собиралась тратить на него драгоценное время. — Я знаю, вы не разговаривали с ней по этому поводу. — Тебе следует сейчас находиться в своей комнате. Я понимаю, ты её друг, Саша, но, думаю, скоро она выльется в учёбу. — А вам следует ей всё рассказать, — Саша потер больной затылок, и это заметила Ядвига. — Вы нужны ей. Скажите ей уже! Профессор долгое время молчала, взглядом прожигая склянки в ладонях, не в силах принять сказанное. Она тяжко схватилась за голову и рухнула на железный сундук. — Вы знаете, почему она молчит? Помогите ей! Ядвига Петровна! — Да! Знаю. Да простит меня Мерлин… я знаю, что случилось. Саша хотел было тихо отворить дверь, но вместо него это сделала та, что пришла к Филу ночью, пока он был в комнате один. Саша не сразу узнал её с распущенными волосами, и не успел сказать и слова, как девушка убежала к себе. Абрикосов завалился на кровать и взглянул на Фила. По лицу друга сложно было понять, поговорили они или нет. — Мы расстались. Официально. Саша некоторое время молчал: мысли сейчас были совсем не об этом, но поддержать друга надо было. — Ты ведь этого и хотел. — Да… Варя очень хорошая и классная подруга. Уверен, она найдёт себе парня получше. — Так ты её бросил? — Скорее, она меня, — усмехнулся Фил, прикладывая ладонь к теплой щеке. — Оу, прощальный поцелуй или смачная пощёчина? — Просто, по-дружески чмокнула и всё, — раздраженно ответил Фил, чувствуя в голосе Саши заискивающие приторные нотки. — А с тобой что случилось за полчаса? Саша прикрыл глаза и мотнул головой. Жутко хотелось уснуть и дожить до встречи с Артом.***
На следующий день Саша нашёл Артема, как говорится, перед первым петухами, из-за чего оба опаздывали на урок к профессору ЗОТИ. — Ты знаешь, что с ней? — Арт уже не торопился успеть к началу занятий и замер посреди коридора. — Что же случилось? — Я обещал не говорить, но это очень важно. Сначала я должен сказать это ей, — Саша нервно встормошил волосы. — Я знаю, что с ней, и я просто обязан попасть к ней как можно скорее. Доверься мне, я знаю, что делать. Ведь не впервой нам волноваться за неё. — И не в последний… Арт в раздумии поджал губы. Во взгляде Саши читалось отчаяние и огромная надежда на друга. Артём сам проникся верой и спустя пару мгновений, бойко кивнул. — По рукам. Но мы идём к ней вместе. Сегодня, ночью. Гостиная комната гриффиндора пестрила бордовыми и золотыми оттенками во всех элементах декора. Отсутствие колон, холодных тонов и серебряных линий было особенно непривычно, но об этом он думал в последнюю очередь. Они мигом шмыгнули мимо спящего портрета и прошли к лестнице, ведущей в комнаты девочек. Арт полез за палочкой, а Саша не задумываясь ступил на лестницу, и спустя три-четыре ступеньки он услышал от Арта тихий крик остановиться, а позже почувствовал, как пол под ногами превратился в покатую горку, отчего юноша хорошо впечатался физиономией в алые ковры. — Мальчиков лестница не пускает, — усмехнулся Арт, помогая Саше оправиться от падения. — На нашей лестнице такого заклинания нет, и сегодня, зная соседок Алёны, это нам как никогда на руку. Арт достал палочку и протянул запрятанную верёвку. Саша поднялся первым и, пока Арт взбирался, направился к комнате подруги. Он постучал, и ответа не последовало. Боясь, застыл, не решаясь стучать повторно. Было страшно. Страшно увидеть её реакцию, но ещё страшнее понимать, что она проходит через это в полном одиночестве — справляется со всем одна. Саша был слишком мал, чтобы помнить, что было с ним в такой ситуации, но уверен, что не пережил бы этого снова. Только если рядом окажутся друзья. Алёна поражала его снова и снова. Саша нутром чуял, что сумеет помочь ей — ожоги её пламени он сто раз переживал. Хотелось бы верить, что и в этот раз переживёт. Он постучался снова и послышался шорох: шёл первый час, а она не спала. Алёна открыла дверь и в ступоре распахнула глаза. Саша понял, что она плакала весь вечер. От этого становилось ещё тоскливее. — Какого тролля?!.. — Я соболезную. Услыхав короткий вдох, Саша опустил взгляд и увидел в одной руке семейную фотографию, в другой — браслет необычной формы. — Прости, что не заметил раньше. Я идиот. Твоя бабушка… Алёна пыталась сдерживаться, но без толку. Губы, глаза руки — всё трясло, как в лихорадке. Не было сил сдерживать скорбь в который раз. Она выронила браслет и фотографию, упала на пол и зарыдала, хрипло вдыхая воздуха. Юноша прошел в комнату, опустился рядом с ней и нежно обнял. Его руки слишком грубые и детдомовские, но он пытался обнимать её нежно, тепло, крепко передавая ей всю любовь и поддержку, чувствуя и у себя влагу на глазах. Вдруг ветер всколыхнул пространство, и посреди комнаты мелькнула красная, шляпа с широкими полями. — Ты здесь? — гостья нервно фыркнула, но скрип за дверью её поторопил. — И ещё посторонних мне не хватало. Женщина схватила Алёну за руку, и до того, как дверь открылась, успела накинуть волшебный головной убор и раствориться в его тканях. Красное пятно перед глазами сменилось на багровые узоры цветного ковра. Саша по-прежнему обнимал Алёну, враждебно хмурясь, боясь отдавать её, но горячие руки девушки коснулись его пальцев и Саша послушно отпустил. Алёна утерла слезы и, увидев кабинет декана гриффиндора, а после и самого профессора напротив, в удивлении смахнула ещё пару капель. — Алён, я… — начала Ядвига Петровна. — О, теперь-то вы заговорили! — Не тебе меня судить, — холодно заметила она и села напротив Алёны. Она глубоко вдохнула и взяла пламенную ладонь в руки. — Ты так похожа на Лену… копия моей маленькой сестрицы… Я глубоко сожалею, что не сказала раньше, но на то были причины: я боялась за тебя; боялась, что Морок воспользуется мной, исполнит пророчество и навредит тебе. Но, кажется, он это сделал и без моей помощи… — Сейчас вы просите прощения? — Саша гневно сощурил глаза, взрываясь от возмущения. — Вы пятнадцать лет прятались и, когда всё полетело, решили объявиться?! Вы могли прийти и раньше, когда ваша помощь нужна была позарез, но вы пришли в последний момент! — Морок знает обо мне. — Да вы просто боялись! Боялись умереть! Ждали, когда это случится с тётей Людой! — Людмила служила нашей семье долгие годы и всегда знала, на что идёт. И не тебе сейчас обвинять меня. Я знаю, что поступала ужасно, но я всегда была рядом. Я всегда готова была помочь тебе, Алён. — Готовы были помочь?! Да если бы не я и наш разговор, вы бы не решились! Вы всё знали с самого начала, но даже не пытались объявить о себе! — Саша! Пожалуйста, ссоры это последнее, о чём я хочу сейчас слышать. Саша вовремя заткнулся и замер. При взгляде опухших карих глаз, его слизеринская натура вмиг исчезла, заменившись на смирение и желание проклясть свою дурость. Им нужно много о чем поговорить, и Саша это понимал. Он направился к двери, но теплая рука обхватила его ладонь и остановила. — Не уходи. Я скоро. Саша кивнул, чувствуя, как кровь прилила к щекам. Спустя пару часов алые оттенки комнаты уже не рябили в глазах и даже стали родными. Хотя на цвет Алёниной комнаты Саша обращал меньшее внимание. Гораздо интереснее и приятнее было слушать её голос и чувствовать у себя под подбородком её мягкие, приятно отдающие карамелью волосы. Юноша сидел на полу, оперевшись спиной о стену и, раскинув ноги в стороны, между которыми и сидела Алёна. Она прилегла к нему на грудь, но не спала — делилась с ним историей. — Ей… было больно? — Я пыталась не открывать глаза, но он мучил её и вырезал на теле фигуры. Мне пришлось видеть, как нож рассёк ей грудь. Каждый раз, когда в её голосе звучали нотки тоски, он нежнее обхватывал её и трепетно теребил её руки в своих. — Тот нож блестел её кровью, а после превратился в этот браслет. Теперь её душа здесь, в браслете. Вот почему моя сила возросла. — Теперь она всегда будет рядом. Как и Ядвига Петровна. Как и мы. Только, Алён, не закрывайся от нас. Пожалуйста. Алёна промолчала и тепло, будто извиняясь, расслабленнее прильнула к нему. Слизеринец взял из её рук браслет и тщательно рассмотрел узоры. Алёна подняла к нему голову, и сейчас её лицо было близко, как тогда, в библиотеке. Хотя нет, ближе. Ближе, как никогда прежде. Она закусила губу, рассматривая его и не решаясь спрашивать. — Ты всё ещё злишься на тетю? — Её боязнь за тебя её не оправдывает. Я, например, как только узнал, то почти сразу пошёл к тебе. — Волновался? — Конечно. Саша замолчал: уж слишком трепетно он о ней печется, но Алёну это больше радовало, чем смущало. Она нежно улыбнулась, и Саша понял, что щеки его пылают уже не от злости. Он пытался сохранять спокойствие и продолжать рассматривать браслет, но близкое положение Алёны и то, как она взглядом очерчивала его лицо, заставляло его незаметно опускать взгляд на её губы и надеяться, что они думают об одном и том же. Вдруг Алёна засуетилась и поднялась. — Тебе пора. Обычно, когда девочки уходят, они ночуют у мальчиков, но уйти утром тебе будет сложнее. Юноша разочарованно, но с облегчением вздохнул и засобирался. Только на пороге ребята заметили, что, впрочем, Алёна не такая низкая, как раньше. Хоть и выросли оба, но разница была мельчайшей, глаза были почти на одном уровне. Поэтому, когда замявшийся и всё ещё волнующийся Саша обнял Алёну и хотел идти, девушка рывком притянула его обратно, чуть приподнялась на носочки и запечатлела на щеке мягкий поцелуй. — Спасибо за волнение. Он был слишком смущен, растерян и счастлив, чтобы адекватно отреагировать, чтобы помнить о секретах волшебной лестницы, отчего смачно скатился вниз, не жалея рук и ног. Она долго улыбалась вслед ему, спотыкающемуся обо всё на своём пути мальчишке со Слизерина — верному другу, тому ещё косячнику, дорогому её сердцу парню.***
На следующий день, во время завтрака, за столом гриффиндора компания была в полном составе: девчонки обнимали Алёну, Варя и Кира упрекали её в молчании, Арт чуть ли не плакал и просил прощения, а юноши робко слушали. — Ты знал, что она и есть тётя Алёнки? — Раскололась накануне. Ну, а так, всегда было предчувствие. — Как ты потом спустился? — Ядвига Петровна переместила нас в её кабинет, а после отправила меня в подземелья. Если бы я знал, что она решится, то не пошёл бы. Арт одобрительно и благодарно хлопнул его по плечу, но Вик шикнул и кивнул в сторону профессорского стола. — Кто это, Варь? Со шрамом на глазу. — Новый преподаватель, — опередил подругу Саша. Мужчина подошёл к стойке и, дождавшись полного безмолвия, властно оперся о стойку директора. — Доброе утро, Хогвартс, — он улыбнулся, окидывая детей сверкающими синими глазами. — Меня зовут Моргарт. С этого момента ваша жизнь изменится навсегда.