***
За ужином Николай явно выпил лишнего, но то вино, что заказал Яков Петрович, шло так легко. Голова слегка кружилась, немного двоилось в глазах, а ноги и вовсе держали с трудом. Зато прекрасно держали сильные мужские руки. От горячих поцелуев сознание плыло и Коля таял, как эскимо. Он ощущал сквозь тонкую ткань рубашки, как чужие пальцы нежно скользят по спине. Но вместо того, чтобы отойти в сторону, парень просто обмяк, прижатый поясницей к прикроватному столику. Яновский медленно осознавал, что тело отказывается подчиняться разуму, отодвигая все предрассудки на второй план. — Ваш запах сводит меня с ума. Вы же чувствуете это напряжение? — Гуро легкими движениями расстегивал пуговицы одну за другой. — Но разве нормально делать это со мной? Я же парень, — Николай ярко ощущал подступившее так близко возбуждение. — Имеет ли значение, кто доставит вам удовольствие: мужчина или женщина? Это все тот же секс. И как бы Гоголь не пытался сопротивляться собственным желаниям, взывая к здравому смыслу, настойчивые ласки Якова Петровича взяли верх. Коля льнул сильнее к крепкому торсу, боясь и предвкушая близость. — Не волнуйтесь, Коленька, я не оставлю засосов, — мужчина слегка прикусил нежную кожу над ключицей. — Для вас сегодня будет особенная ночь. Как только Николай оказался прижатым жарким телом к кровати, мысли окончательно спутались. Он чувствовал, как ловкие пальцы Гуро зарывались в волосы, притягивая к себе сильнее, ближе. Яновскому казалось, что количество алкоголя, бушевавшее в Якове Петровиче, опьяняло еще больше, плавно перетекая к нему через напористый поцелуй. С их знакомства прошло совсем немного времени, но этого оказалось достаточно, чтобы понять, каким из себя был Гуро. Странное чувство, появившееся у Коли внутри, напоминало не что иное, как влюбленность, о которой все вокруг ему неустанно твердили. И все же, восхищаться статным мужчиной в стороне и вдруг стать таким податливым в его руках — разные вещи. Мучительно медленные движения поначалу причиняли лишь острую боль, которую хотелось прекратить как можно скорее. Однако руки Якова Петровича умело ласкали в таких местах, о которых Николай до этого даже помыслить не смел. Полностью расслабиться у парня никак не получалось, мышцы были чересчур напряжены. — Отпустите себя, мой дорогой. Вам сразу станет намного приятнее, — нежные ладони оглаживали чуть выпирающие ребра, заставляя Яновского слегка прогнуться в спине. Постепенно от плавных движений по телу начало расходиться тепло, притупляя неприятные ощущения. Каждый новый толчок будто перекрывал дыхание, заставляя издавать сдавленные стоны. Коля сильнее закусил нижнюю губу, чтобы приглушить собственные стоны, но при этом неосознанно подстраиваясь под выбранный мужчиной ритм. По всему телу пробежала мелкая дрожь, точно от разряда тока, когда последние несколько раз Гуро вошел до конца. Перед глазами все поплыло цветными пятнами, как от разорвавшихся в небе фейерверков.***
Бинх провел в раздумьях до самого рассвета, не зная как правильно стоит поступить. Выкуривая сигарету одну за другой, он то и дело поглядывал на молчащий телефон. Изредка организм все-таки проваливался в сон, но Саша вскакивал сразу же, как в голове пролетала мысль о подопечном. И снова начиналось измерение шагами комнаты, и снова едкий дым. Домработнице наверняка несколько дней потребуется для проветривания квартиры от жуткой смеси разного табака. В ближайшем магазине не оказалось марки, которую Александр предпочитал последние несколько лет, поэтому купил первые попавшиеся пачки «на вкус кассира». Когда же он успел стать таким зависимым, Бинх не знал. И речь вовсе не о пагубной привычке, которая вызывает рак легких, а о мальчишке, привычка к которому однажды доведет Сашу до точки. У него давно не было собственной семьи, ведь своих родителей мужчина похоронил много лет назад: сначала отца и, почти сразу, не выдержавшую разлуки с любимым мать. Случилось все во время службы по контракту на Дальнем Востоке, Александр узнал трагическую новость постфактум. Процессия состоялась на Введенском кладбище с закрытыми гробами. Наверное, если бы тогда Бинх увидел их бездыханные лица, не смог вычеркнуть никогда из памяти. Прошедшие годы не облегчили боль: Саша винил себя, что не был рядом. И вот сейчас он чувствовал, как совершает ту же ошибку по отношению к Коле, находится не там, где в данный момент следовало. Мужчина хотел что-то сделать, но не мог, скованный тупыми обстоятельствами. До встречи с Николаем Бинх жил будто по инерции: работал, ел, спал, иногда ходил в клубы для снятия нервного напряжения. Все шло, словно непрерывный день сурка. Черт возьми, да этот парень — самое дорогое, что есть у Александра в этой бессмысленной жизни. Вот только в какой момент пришло осознание, что все его чувства вышли из-под контроля и стали неприкаянно гулять сами по себе, мужчина не знал.***
Утром Коле с трудом удалось разлепить веки, сознание все еще путало чреду событий, меняя их по своему усмотрению. Потребовалось несколько минут, чтобы воссоздать вчерашний вечер, но, как только к Гоголю пришло осознание произошедшего, его лицо незамедлительно вспыхнуло маковым цветом. Судя по всему, место рядом на кровати пустовало давно и уже успело остыть. Видимо, Яков Петрович не стал дожидаться, пока спящая красавица пробудится от неги. Кутаясь в длинное одеяло, Коля направился в соседнюю комнату из которой так приятно тянуло ароматом выпечки и свежесваренного кофе. Гуро относился к тому типу людей, которые даже спросонья выглядели так, будто сошли с картины. Умением собираться за десять минут и выглядеть «с иголочки» мужчина овладел за свою жизнь в совершенстве. — О, Коленька, вы уже проснулись. Не думал, что успею застать ваше пробуждение. Ведь не засыпали вы чуть ли не до рассвета. — Простите, я вел себя неподобающе, — Яков Петрович тепло засмеялся, уж что-что, а он и не рассчитывал на примерное поведение в данной ситуации. — Ну что вы, Николай Васильевич. Молодости свойственно безрассудство. Никогда не жалейте о сделанном, если в тот момент вам было хорошо. Яновский переминался с ноги на ногу, не представляя, как выразить смущение, стыд и замешательство одновременно. — Друг мой, вы так невинно реагируете, будто до этого никогда не испытывали ничего подобного. Парень залился краской пуще прежнего, сказать, что Яков Петрович был прав — ничего не сказать. Застенчивость и неуверенность всегда мешали Николаю сделать первый шаг, чтоб просто познакомиться с понравившейся девушкой. А уж говорить о том, что однажды он окажется прижатым мужчиной к кровати, не стоит. Гуро умудренный опытом понял и без слов, какой подарок ему достался в этот раз. Найти в двадцать первом веке человека, не очарованного никакими соблазнами, дорогого стоило. — Осмелюсь спросить, как же в таком цветущем возрасте, да при вашей деятельности вы остались нетронутым чредой пороков? Они неизменно преследуют людей творческих профессий. Алкоголь, клубы и толпа всегда делали свое дело. — Саша говорит, что я совершенно не умею пить. После третьего бокала все становится словно в тумане. — Что ж, я склонен верить вашему другу, ведь после третьего бокала красного полусладкого вы стали таким милым и очаровательным, — от сказанных слов Гоголь втянул голову в плечи: он чувствовал себя, как нашкодивший щенок в отсутствие хозяина. — Ну что вы, Коленька, то вовсе не порок. Напротив, далеко не каждый может похвастаться тем, чем обладаете вы. Вам не хватает уверенности в себе. Впрочем, именно в этом ваше обаяние, — Яков Петрович вовлек парня в тягучий поцелуй, аккуратно придерживая того за острый подбородок. — Как не печально, мне пора, очень много встреч на сегодня запланировано, невежливо опаздывать. Можете оставаться здесь, весь номер в вашем распоряжении. Николай был бы и рад вымолвить хоть слово, да только речь предательски подводила. Он лишь проводил статную фигуру Гуро до двери и проследил из приоткрытого окна, как тот сел в машину. Все происходящее казалось ему чем-то из области фантастики. Ну, никак не могло приключиться с ним ничего подобного. Еще год назад он жил в маленьком провинциальном городке, а уже сегодня знаком с одним из влиятельнейших людей масс медиа России. Да и не только знаком.***
Бинх подорвался на месте от резкого звонка. Все тело затекло от неудобной позы на низком диване. Последний раз он так тревожно подрывался на месте во времена военных действий. Спать тогда удавалось от силы несколько часов в сутки, поэтому нервная система была крайне напряжена. — Саш, привет. Прости, я вчера был немного не прав и повел себя некрасиво, — услышав до боли знакомый голос Александр выдохнул с облегчением. — С тобой все в порядке? Ты где? Я всю ночь пытался до тебя дозвониться. — Да, все хорошо, я сейчас в номере гостиницы. Можешь не переживать, со мной был Яков Петрович, — после сказанного сердце Бинха будто замерло; грудь пронзила щемящая боль. Спрашивать, что они делали вдвоем в отеле, казалось абсурдным. Собственно, случилось то, чего мужчина больше всего опасался. По правде говоря, Саша уже вечером догадался, какими окажутся последствия их ссоры. Гуро ни за что не упустил бы такой шанс. С трудом сглотнув подступивший к горлу комок, Александр нашел в себе силы продолжить разговор. — Я сейчас за тобой приеду, диктуй адрес, — в трубке повисла непроизвольная пауза. — Слушай, а я не знаю, где гостиница находится. Уже было темно, когда мы сюда приехали. К тому же, ты знаешь, как плохо я ориентируюсь на местности, в особенности незнакомой. — А возможность спросить у кого-нибудь есть или попробовать найти рекламный буклет? Их всегда оставляют в номерах на самом виду, — на том конце провода началась мышиная возня. Шуршание стояло такое сильное, что пришлось невольно отодвинуть телефон от уха на безопасное расстояние, слух Бинху еще пригодится. Мужчина в очередной раз поразился, как с такой беспечностью этого мальчишку еще не похитили и не продали на органы, ведь для дилеров он — легкая добыча. — Вот, нашел. Написано: «Пять минут от метро Таганская» — Хорошо, скинь смс с точным адресом. Я выезжаю, скоро буду, собирайся.