***
— Кстати, когда по договору у вас начинается совместное сотрудничество? — Сашин вопрос прозвучал неожиданно. — Ой, а я не посмотрел, — Коля растерянно поднял на мужчину глаза. — Ну, так сейчас посмотри. — Не могу. Я кажется, его в гостинице забыл. — А голову ты не забыл? — Бинх устало вздохнул: ничего не изменилось. — Хорошо ты сейчас об этом вспомнил, а не на полпути в Петербург. Выйдем пораньше и заедем за ним. — Что, если его уже там нет? — Яновский начал заметно нервничать, понимая, что посеял важный документ. — Значит, свяжемся с Гуро позже и попросим выслать все документы по электронке или экспресс-почтой. Мы же, как-никак, живем в двадцать первом веке. Лишний круг по вечерним московским пробкам не входил в планы Александра, но, являясь человеком ответственным, он хотел завершить все дела на месте и уехать домой с чистой совестью. Благо, развитая сфера услуг позволяла оставить арендованное авто в любом ближайшем салоне, а не гнать обратно в аэропорт, к черту на рога. Это сразу экономило им кучу времени и сил. — Я сейчас возьму договор и тут же назад, — не успел Бинх поставить машину на ручник, как Николай резво выпрыгнул наружу, будто кузнечик. Коля быстро прошмыгнул мимо рецепции к лифту, совершенно забыв, что визит каждого посетителя здесь фиксируется администратором. Несложно было догадаться, что он хотел еще раз увидеться с Яковом Петровичем. «Наверное, стоит отправиться за ним, иначе есть вероятность опоздать на поезд», — Саше пришлось поторопиться, чтоб успеть за мальчишкой. Честно говоря, мужчина сейчас врал сам себе, оправдывая нежелание ждать своего подопечного банальным волнением перед отъездом. На самом деле его беспокоило, что Гоголь может снова встретиться с этим щеголем в дорогом костюме и поплыть перед ним, как нежная барышня на первом медляке. Александру думалось, что стоило самому решить бумажные проблемы, а Колю не выпускать даже из машины. Потеряв еще несколько драгоценных минут с талоном-пропуском на входе паркинга, Бинх решил подняться по лестнице вслед за Яновским. Так он точно сможет избежать встречи с кем-либо, ведь пешком вверх-вниз в век технологий ходят так редко. Почему-то именно сейчас в Сашиных жилах взыграла дикая ревность; не вчера, когда он узнал о проведенной Николаем ночи в апартаментах Гуро, не днем, когда они собирали дорожные сумки, а именно сейчас, когда предмет обожания мальчишки находится в непосредственной близости.***
Коля ехал эти несколько этажей, как на иголках, предвкушая возможную встречу с Яковом Петровичем. Головой он понимал, что, скорее всего, не застанет главу компании в гостиничном номере, ведь наверняка у того полно работы, но надежда умирает последней. «Вдруг он также, как и я, забыл важные вещи. А может, хотел застать меня ещё раз», — ранимая и творческая натура Гоголя сочиняла «розовые» догадки и романтизировала всю ситуацию в целом. Отчасти парень это понимал, но совладать с разыгравшимся воображением уже не мог. Ему представлялась ситуация из дурацких бульварных романов, которые порой читали его сестры: сейчас Николай откроет дверь в комнату, наполненную легким полумраком, и там, у распахнутого настежь окна, стоит Гуро с глазами, полными печали. Погруженный в свои нежные фантазии, Коля не сразу сконцентрировал свое внимание на двух фигурах, прошедших в номер, который еще утром принадлежал ему. Сморгнув с глаз нависшую от размышлений пелену, Яновский все-таки успел прошмыгнуть в не успевшую закрыться дверь. В воздухе повисло пугающее молчание, в висках бешено долбил пульс. Николаю хотелось задать столько вопросов сразу и одновременно не знать ничего. Он все еще пытался придумать оправдания представшей перед ним картины, но ничего вразумительного на ум не приходило. Как не крути и с какой стороны не посмотри на эту ситуацию, вывод напрашивался только один. Он стал очередным, как предупреждал его Бинх. Предостерегал же его Саша не ввязываться в коварную игру Якова Петровича и не верить сладким речам. Да только толку с тех слов теперь было мало. В своих жарких объятьях Гуро держал светловолосого молодого парня едва ли старше самого Коли. Он был немного нескладный, но куда более уверенный, чем Гоголь, чему свидетельствовало полное отсутствие смущения на лице и лихорадочный блеск немного кошачьих глаз.***
Действительно, этот уровень арендовал именно Яков Петрович, ведь вся обстановка, по мнению Александра, была пропитана плохо замаскированной пошлостью. Из секундного замешательства мужчину вывела какая-то подозрительно звенящая тишина. Быстро сориентировавшись, Бинх прошел в нужном направлении, найдя глазами единственную не до конца прикрытую дверь. Смело взявшись за ручку, он сделал шаг в номер, чуть не врезавшись в напряженную Колину спину. Саше потребовалось буквально мгновение, чтоб сообразить, в чем сыр-бор, а вот на подавление зуда в костяшках и нарастающего гнева ушла вся имеющаяся армейская выдержка. На лице Гуро читалось некоторое негодование, смешанное с недовольством. — Что вам угодно, господа? — он первым нарушил тишину, посчитав, что театральная пауза изрядно затянулась. Александр выступил чуть вперед, пытаясь отвлечь внимание от Яновского, который из последних сил держался, чтобы не начать прилюдно давиться слезами. Бинх прекрасно осознавал, свидетелем чего он сейчас стал, но лезть лишний раз на рожон с кулаками не стал. — Добрый вечер, Яков Петрович. Мы не займем много времени, — бегло окинув взглядом номер, Саша глазами выхватил фирменную папку звукозаписывающей компании. — Приносим свои извинения за доставленное неудобство, но мы хотели бы забрать договор, оставленный утром в спешке. Гуро молча сделал жест, означавший, что забытые документы никто не трогал и они могут их забрать. Александр подхватил папку одной правой и спешно вывел ничего не соображающего Николая за собой. Нечего тут им больше делать, и так пришлось увидеть больше, чем мужчине хотелось бы. Бинх не первый раз в жизни приходилось уважительно и вежливо общаться с людьми, которым хотелось просто заехать по роже с ноги. Однако многолетняя работа в ЧОПе выработала у него привычку заглатывать свой гнев и прочие чувства во благо делу. Вполне возможно, Саша научился это делать настолько хорошо, что сросся со своей броней полностью. Его лицо даже в самых трудных и животрепещущих ситуациях не выражало ничего, хотя внутри, напротив, мог бушевать ураган. Нужно было как можно скорее увести отсюда Колю, взять его за холодную ладонь и не отпускать до самого приезда в Питер. Вот только парень мгновенно отдернул свою руку, стоило Александру к нему лишь прикоснуться. Сейчас он попросту закутается в свой непробиваемый кокон молчания и не станет обращать внимания ровным счетом ни на что. Сапсан набирал обороты, разнося по всему вагону мерный шелест колес. За окном мелькали деревья, который так или иначе вскоре слились одну зелено-серую рябь. Всего четыре часа отделяло их от дома. Внутреннее чутье подсказывало Бинху, что наступает самый тяжелый период, с которым бы ему приходилось сталкиваться.***
Саша полагал, что самое страшное уже позади и потребуется всего лишь время, чтобы Яновский оправился от потрясения и пришел в себя. Если бы мужчина только знал, как ошибается на это счет. Коля не то, что ходил мрачнее тучи, — он вообще не вставал с кровати, практически ничего не ел и отказывался вступать в любой диалог. Его и без того бледный вид усугубился многократно: фигура исхудала еще больше, синяки под глазами стали ярче, кожа не скрывала синюшность проступающих вен. За две прошедших недели Николай из немного нескладного парня превратился в собственную тень. Бинх и сам представить не мог, что переживания Гоголя из-за несчастной любви окажутся такими сильными. — Коль, может быть, ты хоть что-нибудь поешь? — Александр снова и снова безрезультатно ломился в закрытую дверь. Мальчишка по-прежнему лежал, отвернувшись к стене, не подавая абсолютно никаких признаков жизни. У него, конечно, и раньше случались депрессии, но настолько глубоких и затяжных не было никогда. Саша уже начал скучать по тем славным денькам, когда он вытаскивал пьяное тело с шумных вечеринок. И по тому, как Николай при этом недовольно бубнил и самозабвенно улыбался, что-то вспоминая. Черт же тогда дернул Бинха разрешить этому недоразумению ввязаться в такую ужасную авантюру. Хотя… Разве от его мнения что-то зависело? «Боже, что я скажу его матери, если с ее чадом, не приведи Господи, что-то случится?» — Александр боялся даже подумать, куда может завести Колю тропа самобичевания и отчаяния. Исходя из всех сложившихся фактов и личных опасений, Саша сократил до минимума свое отсутствие, отлучаясь только на пятнадцать минут до ближайшей аптеки. Даже продукты мужчина стал заказывать через интернет-приложение с доставкой на дом. Правда, большая часть из купленных припасов отправлялась прямиком в мусорный бак. Судя по всему, аппетит забыл дорогу в эту квартиру.