***
Пятница. В школе повесили афишу мероприятия, до которого осталась всего лишь одна неделя. И осталась последняя неделя Ли Минхёна в этой школе, которую тот любил больше всего на свете. Больше тетради. Именно здесь он чувствовал себя как дома. Потому что свой дом он ненавидел. Он был незапланированным ребёнком. Его мать изнасиловали в 17 лет, и у той не было денег на аборт. Отец после того момента не появлялся в жизни этой особы, которая после рождения сына так и осталась подростком. Ей было плевать на Минхёна, которого кормила соседка. Так было в Канаде. Потом, его мать каким — то образом отправили в Корею, запретив въезд в Канаду. Что она натворила, тот не знал, знал одно — та не дружила с законом. Зато это была очень эффектная женщина. И нет, она не была похожа на девушку лёгкого поведения, наверное поэтому к ней и тянулись мужчины.***
Марк сидит на лавке около палаты 33, ожидая, когда его запустят. С каждым днём всё меньше и меньше людей приходило к Донхёку. А он приходил через день, регулярно. Но было видно, что сам больной того не хотел. — Ли Минхён? Проходите, — сказала очаровательная медсестра Юна, после чего открыла дверь, ведущая к палате номер 33. Марк заходит, и видит читающего Хэчана. В руках того была научная фантастика, Мин понял это сразу, ведь книги этого автора тоже читал. Эти же книги читал и его соулмейт. Ли знал всё про своего соулмейта: какие книги/фильмы/музыку тот любил, знал, что тот ненавидит медовые хлопья, знал, что он любит ловить бабочек. Марк и про себя говорил много, даже слишком много. — Привет. Перейду сразу к делу, ты будешь петь. Хэчан отложил книгу и посмотрел на гостя удивлёнными глазами. До этого звезда школы приходил к нему только за тем, чтобы спросить как он себя чувствует и оставить какие — то сладости, вроде мандаринов и печенья. — Ага, как ты себе это представляешь? Нога Хэчана всё ещё была подвешена, так как перелома никто не отменял. Да и вообще, оставалась одна неделя до этого самого концерта, на репетициях тот не присутствовал, как ему выступить? Опозорить школу? Ну уж нет, спасибо. — Я спросил, тебя выпишут через 2 дня. Петь будешь со мной, вот текст. Марк протянул вчетверо сложенную бумагу, после чего отошёл назад. Уходить пока не хотелось, поэтому тот просто встал у двери, надеясь, что Хёк хоть что — нибудь спросит. — Потом прочитаю. Кстати, как Джено? — У него всё хорошо. За это время в школе многое успело измениться. Марк лучше узнал Джено, и даже познакомил его со своей компанией. Сам кореец чувствовал себя предателем по отношению к Хёку, но даже сходить проведать тот не мог. Ему нужно было время, чтобы окончательно забыть всю эту ситуацию. Поэтому тот просто ходил в школу и участвовал в подготовке концерта. Ли взялся за декорации, который готовил вместе с Джемином и Ренджуном. Ренджун по большей части всё — таки готовился к своему выступлению. Джемин и Джено готовили всё одни, за исключением нескольких декораций Ренджуна. И Джено не понимал, почему именно из-за конфликта с Хэчаном его жизнь пошла в гору. Его любимый человек каждый день по 3 часа в день сидел рядом с ним, что — то рассказывал. Марк заменил ему Хёка, вот только слишком быстро. Пока Хэчан лежал в больнице и ждал выписки, его лучший друг развлекался. Если бы больной это узнал, он бы отнёсся к этому спокойно. Хотя бы, потому что заслужил. Никогда в жизни тот не чувствовал себя виноватым. И он скучал. По Джено, по школе, по пустырю, по тетради… — Что ж, если это всё, жду во вторник на репетицию. За три дня все выучишь, уверен. Дверь палаты захлопнулась, и только после этого Хёк решился развернуть сам текст. На странице были ноты, в-основном высокие, Хэчан не был удивлён, он берёт такие ноты. Видимо, тот пел припев, читал рэп в двух местах и пел несколько строчек. Только после этого тот решил взглянуть на название. Название песни — «We go up».