Ёнхо неспешно прогуливался по солнечным улочкам Сеула, наслаждаясь прекрасной погодой. В последнее время, как ни странно, было очень тепло, но нашим героям некогда было прохлаждаться во дворах и скверах, скоро концерт. Почему же здесь был Джонни? Они с Тэном были полностью уверены в своем выступлении. И им доверяли. К слову, директору настолько понравилось, что он попросил ребят еще и петь на сцене.
Читаппон правда обрадовался, а вот американец в этом сомневался. После парочки советов напарника, он все-таки согласился. Но все же, директор всегда казался ему подозрительной личностью. Однако, тот списывал это на то, что сейчас ему такими все кажутся. Подростковый возраст никто не отменял всё-таки. Но настоящим подростком Джонни себя не ощущал. За свою жизнь он пережил немало отрицательных и нехороших моментов, поэтому его примерный психологический возраст был 20-25 лет.
Так вот, расскажем почему в абсолютно пустом сквере оказался Джонни с коробкой конфет в руках и с ослепительной улыбкой на лице. Его лучший друг из Америки переехал жить сюда, а это ого-го какое событие. Эти ребята всё время были вместе, с того момента, как в 5 классе к Джонни подсадили новенького. Сначала Ёнхо пытался его извести, но, наконец, отчаялся и попытался подружиться с новым соседом.
— Марк, — произнес наш герой, обнимая подошедшего к нему этнического китайца.
— Хэй, — улыбаясь проговорил Марк. Нет-нет, не наш Марк, не тот, который с 1 класса учился в «SAS». Этот юноша всю жизнь прожил в Чикаго и, практически никакого отношения к герою нашего повествования не имел. Хотя…
— Ты мне так и не рассказал, почему же всё-таки переезжаешь.
— Что ж… Меня приняли в агенство, теперь я трейни, который идет к дебюту.
Джонни правда был шокирован, ведь попасть в агенство на стажировку даже с длинной подготовкой за спиной было сложно. Сам Ёнхо пытался, но безуспешно. Причём, его отшили, сказав: «Танцуешь неплохо, поешь тоже… Но мы берём только вижуалов.» Именно в этот день сильно упала самооценка американца.
— У меня даже слов нет… Вау. — он действительно был рад за друга, который совсем скоро станет айдолом, кумиром всех фанаток корейского попа, а их было очень немало. Джонни не сомневался в дебюте друга, тот был неотразимо красив и невероятно талантлив. Единственная проблема — не лучшее знание корейского языка, но всё это поправимо, не так ли?
— Да, честно, я сам в шоке, — улыбнулся американец (только что переехавший, разумеется). — И вообще, я думал, что из нас двоих дебютируешь только ты. Тебя больше никуда не пускают?
— Не-а, мне в Корее проходить прослушивания вообще запретили. Причину, к сожалению, нам знать не дано, — с натянутой улыбкой произнёс Джонни, который правда мечтал о работе айдола. — Ну что, занятия начались?
— Нет, там пока никаких проектов нет, ждём новостей.
Ёнхо стоял и не знал, как продолжить затянувшуюся паузу в разговоре с лучшим другом. Казалось бы, знакомы с детства, но время сильно изменяет людей. Сейчас ни тот, ни другой, не знали, как разрядить обстановку. Однако, первым молчание нарушил все-таки американский новоприбывший принц.
— Как дела с тетрадкой? — поинтересовался Туан, чуть наклонив голову. Эта милая привычка очень забавляла Джонни, но сейчас он расплылся в улыбке по другой причине.
— Я нашёл своего соулмейта.
Джонни вспомнил свое маленькое солнышко, которое не видел уже два дня и по которому уже безумно соскучился. Он понимал, это — любовь до гроба, никак по другому. Если им даже судьбой было предназначено быть вместе. Они правда любили, и даже не из-за привлекательной внешности. Им просто было хорошо в компании друг друга. Каждый вечер просмотр фильмов, держась за руки. И каждый раз Читаппон отключался, засыпая на плече друга. Или не просто друга. А как же Ёнхо любил губы Тэна. Когда он прикасался к ним, он понимал, этот человек — лишь его собственный и ничей больше.
— Неужели наш стесняшка Джонни повзрослел? — рассмеялся Марк, по-дружески пихая смущенного Со.
— Я просто нашёл своё счастье, а всё благодаря новой школе. Кстати, как у нас в школе? — говорить о самом сокровенном наш герой сейчас не хотел, потом. — Учителя новые?
— Нет… Вроде. Хотя погоди, помнишь биолога? — протянул Марк с презрением, этого учителя ненавидела вся школа. Как и он своих учеников. — Его вроде выслали, он Дэхви задушил во время медицинской практики.
— Насмерть? — шокированный Джонни не мог подобрать слов. Они с Ли сидели вместе на математике на протяжении 3 лет, и осознать смерть человека можно не с первого раза.
— Да… Было жутко. Рэйнольд тот еще козёл. — Туан хотел переменить тему, поэтому начал перебирать всевозможные вопросы. — Ах да, слышал, ты завтра выступаешь. Готов?
— Откуда ты это знаешь, ты только вчера прилетел, — проговорил Джонни, устремляя взгляд на Туана. — Марк, скажи честно, что происходит?
— Я твой друг и интересуюсь твоей жизнью. А ты, как я вижу, нет, — обиженно сказал американец, делая вид, что был оскорблён. — Что ж, мне не о чем больше с тобой говорить, прощай, Шерлок.
Туан резко повернулся и пошёл прочь, это выглядело очень подозрительно для Со. Такое поведение лучшего друга напоминало ему песенку «Liar, liar, liar», по-другому и не скажешь.
Первая капля упала на голову Джонни, из-за чего он обернулся и посмотрел на серое небо. Прогремел гром. Яркая полоска сверкнула в небе.
— Не к добру это, — сказал этнический кореец, одетый в одну лишь футболку и джинсы, после чего побежал и сел в первый попавшийся автобус.
***
— Ну что? Сделал?
— Все на моём диктофоне.
Туан и несколько человек находились в маленьком переулке, а это место вовсе не казалось доброжелательным. Где — то в углу валялись наркоманы, вроде как мёртвые, но точно сказать нельзя. Живые пьяницы стояли и косо смотрели на хорошо одетых парней и одного мужчину. Видеть «буржуев» в таком месте было довольно странно, но если Вы хотите обойти закон стороной — Вам сюда.
Скрипела пожарная лестница, кто — то пытался сломать лобовое стекло чей-то машины. А Марк протягивает старенький диктофон взрослому мужчине, который пытался прослушать аудиозапись. Прослушав, тот схватил парня за горло и процедил сквозь зубы:
— Почему ты не спросил его про родителей? И про родителей Донхёка?
Задыхающийся американец начал рыдать, ведь еще чуть-чуть и он навсегда заснет под «сладкую колыбельную» его шефа. И он знал, что это возможно.
— Хочется испытать судьбу Дэхви? А может быть Минки? Или Куна? Выбирай сам, — с этими словами мужчина отпустил Иена и повернулся к остальным. — В отличии от вас, этот хоть что-то сделал. А вы, твари, ничего не умеете. Повесить бы вас всех, вот была бы потеха.
Остальные присутствующие школьники переглянулись. Все, кроме Джинёна, который стоял и плакал, смотря на синие пятна на шее Марка. Как же больно видеть своего соулмейта умирающим. Как он это понял? Их всех заставляли раскрывать тетради. Всех, кроме него. Он спрятал тетрадку в сейф дома и доставал ее только изредка. А тетрадь Марка была копией его собственной записной книжки. Сомнений не было, тот успел увидеть отличительный знак. И, признаться, ему нравился этот американец. Очень. Ему было стыдно перед Джемином, перед Югёмом, перед собой. Но ничего поделать он не мог.
Чуть позже избитый Марк придёт домой, откроет тетрадь и увидит:
«Это твоя жизнь. И только ты решаешь, как ты будешь её творить. Ты не должен от кого-либо зависеть. Не повторяй моих ошибок, Марк — хён.»
